Ш-шух, вспоров воздух, кулак амбала легонько скользнул по скуле, от чего в голове Владимира под колокольный аккомпанемент пустился в пляс хоровод звёздочек, но связь с реальностью Огнёв не потерял, чисто интуитивно отшатываясь и разрывая дистанцию, что уберегло его от прилетевшего снизу хука в челюсть и добивающего по печени. Неизвестно, сколько ещё продержится его преимущество в скорости и реакции, ведь убивать и калечить нельзя, таки перед бывшим пограничником не японский киллер, которого можно бить на поражение. На счастье Огнёва, уроки учителя и накачка Сини не прошли даром, только наставление не приближаться к противнику на длину руки с зажатой в ней палкой умерло втуне. Вбиваемая тростиной мудрость почила смертью храбрых, когда Владимир на одних инстинктах применил отвод глаз, сбивая противника с толку и появляясь сбоку от него. Два незаметных глазу удара с выплеском энергии заставили правую руку Брока повиснуть плетью. Третий удар и ударом назвать было нельзя, так, лёгкий толчок в грудь, который не каждый ребёнок заметит. Глаза амбала налились бешенством, а место сжатых в полоску губ сменил хищный оскал, но сделав шаг вперёд, он внезапно платяным шкафом рухнул на подсыхающие плевки и окурки, треснувшись мордой об асфальт и чуть не придавив трясущего головой патрона.
— Забирай своих шавок и проваливай, — схватив мажора за волосы, Владимир скалой навис над поверженным противником. — Гляжу я, ты, мразь, считаешь себя выше других. Как тебе посидеть в грязи, петушок гамбургский?
— Ты не знаешь, с кем связался, — выплюнул мажор. — Смотри, как бы не аукнулось тебе твоё геройство, супермен хренов.
— С будущим жмуриком, — прошептал Владимир на ухо подонка, крутанув между пальцев длинную иглу, в следующую секунду исчезнувшую в неизвестном направлении — ловкость рук и никакого мошенничества, зато необходимый эффект достигнут, отразившись страхом в глазах мажора. — Слышь, ты, олень, ты беса не гони, за базар отвечать придётся, животное. Сдриснул отсюда, пока я тебе бирку на ногу не надел, — на блатном жаргоне закончил увещевания Владимир. — Смердит от тебя, фуфлогон. Ничего, скоро твоя внутренняя суть войдёт в гармонию с внешней, я об этом позабочусь.
Прихвостни соскребли быка с асфальта и вместе с размалёванными «мочалками» слились в сторону темного проулка.
— Я тебя предупредил! — крикнул из-за угла мажор.
Владимир счёл ниже своего достоинства отвечать, вместо этого он начал раздавать указания:
— Галя, мухой летишь в магазин через дорогу и умоляешь охрану снять для тебя копию записи систем видеонаблюдения. Обе Маши, на вас пиццерия. Всё то же самое, что и Галя. Вы ещё здесь? — девчонок, как ветром сдуло. — Ксения Владимировна, вы меня очень обяжете, если где-нибудь достанете аптечку с бинтами, ватой и перекисью водорода. А ты, боец кунг-фу и кулачного фронта, хватайся за меня и шкандыбай до лавки у пиццерии, будем твои боевые раны смотреть и обрабатывать. Леди Елены Троянские, не знаю, как вас по именам, — повернулся Владимир к двум девушкам, из-за которых разгорелся конфликт, — вы сухими и влажными салфетками не богаты? Надо бы вашего рыцаря на белом единороге немного от грязи почистить, хотя я бы её на лавке к верху попой разложил.
— А зачем, — запустив в сумочку руки с ухоженными ноготками и кожей, — не сдержала любопытства стройная блондинка с глазами лани и манящими коралловыми губками. — Меня Анастасией зовут, а мою…
— Елена, — улыбнулась светлая шатенка, — к Трое отношения не имею.
Владимир лишь хмыкнул на прозвучавшее из уст блондинки имя. Не Настя — Анастасия! Непростая девица, домашняя, уличная жизнь ей в диковинку, вон как по сторонам оглядывается, тепличный цветочек. Интересно, она поняла или нет, чем сегодняшний выход в люди мог для неё обернуться? Елена в этой парочке элемент не декоративный, а скорее приставной, видимо она решила выступить или ей всучили роль гида, а тут сразу и злые драконы, и доблестные рыцари без страхов и упрёков — полный комплект, как говорится. Целый вагон приключений, будь они неладны.
— Выпороть он меня хочет, — буркнула Вика.
— Дома выпорю, сестрица. Не стоит шокировать девушек сверх меры.
— Извращенец, — надулась букой Вика. — Сатрап и деспот!
— Не забыть напомнить себе, выпороть тебя два раза, чтобы что, а?
— Чтобы то, что не задержалось в голове, закрепилось, войдя через задние ворота, — надулась сестра.
— А второй раз, чтобы закрепить пройденный материал, — поставил точку Владимир, внутренне ухохатываясь под прицелом двух шокированных пар глаз.
— Вы в самом выпорите сестру? — полыхнула гневом блондинка Анастасия.
— Конечно, — не моргнув глазом, подтвердил Владимир, — мастер карате и руссбоя должна не дожидаться помощи брата, а сама положить всех мерзавцев мордами в асфальт, то есть причинить справедливость невзирая на лица. А что увидел я? Я увидел картину недостойную мастера боевых искусств и каменного кулака. Всего лишь одно шимпанзе из целой стаи, а горилла чуть её саму в тротуар не укатала. Наш боевой хомячок очень сильный, но очень лёгкий и улетает от дуновения ветра. Да, хомячок?
— Хватит уже стебаться и иронизировать, поняла я всё, — уселась на лавку Вика. — Не дави.
— Придётся тебе удвоить количество тренировок, — жизнерадостно припечатал Владимир с иезуитской улыбочкой на устах, — но отличные оценки в школе никто не отменял.
Пока Вика оттиралась влажными салфетками, к лавке подошла Ксения Владимировна с автоаптечкой в руках. За спиной тьютора возвышался высокий мужчина.
— Спасибо, — благодарно кивнул Владимир обоим и принялся обрабатывать кровавые ссадины и царапины сестры. — Ну, рыцарь без страха и упрёка, рассказывай, как ты докатилась до жизни такой. На три минуты оставил тебя одну и чуть вся Москва по кирпичику не рассыпалась.
— Что рассказывать, — поморщилась Вика. — Мы вышли из кафе, постояли у входа, но там курят многие. Неприятно, знаешь, табак нюхать. Мы с девочками подумали, какого фига на месте толочься и дым глотать, пока вы с Ксенией Владимировной секретничаете, лучше пройти чуть-чуть туда-сюда. Когда мы ещё в Москве побываем, хоть по сторонам посмотрим. Зашли за киоск, а из-за поворота на задний двор кафе писки и гогот. Я туда, а там эти обезьяны девчонок обступили и хватают за… Хватают, в общем. Девочки говорят им, чтобы их оставили в покое и пропустили, а они смеются, — начала рассказ Вика, — Вов, тут слепому видно, что они не из одной компании. Ты сам глянь, домашних барышень за версту видно, а у меня глаз намётан, это не меня по яблоням и грушам ссаживать… ну, и, в общем их мочалки стоят в сторонке и хихикают глумливо, нравится им, клюшкам пергидролевым, что домашних девочек за попы мацают, а те и слова в ответ сказать не могут. Я как вспомнила, как меня…, - бросив на Владимира быстрый взгляд, Вика замялась. — Ну, короче, такое меня зло взяло, я говорю уродам, чтобы они перестали или я полицию вызову, а этот…
— Который из них? — усмехнулся Огнёв, Вика отвернулась от тьютора.
— Который в табло схлопотал. Он послал меня до перуанской деревни и пообещал сделать женщиной противоестественным образом, если я не свалю в туман. Я Машку за тобой с Ксенией Владимировной отправила, а сама пошла спасать девчонок, не могла же я их одних бросить.
— Аника-воин, — вздохнул Владимир.
— Наследничек Барятинских со своей сворой совсем границы потерял, — скрестила руки на груди Ксения Владимировна.
— Вы его знаете? — накладывая на колено Вики лейкопластырь, спросил Владимир.
— Лично не знакома, но знаю. Высший свет та ещё клоака, не в обиду будет сказано, все друг друга в той или иной степени знают, а Барятинские на военных подрядах и заказах плотно сидят. Папа с их строительным концерном и швейной фабрикой работал до выхода в отставку, поэтому со старшим Барятинским мне приходилось встречаться. Милейшей души человек и честный. Папа ни разу не жаловался на работу его предприятий, что само по себе редкость. Только с внуком Борису Михайловичу не повезло, сын-то у него погиб семь лет назад, а над этим чадушкой тряслись всей семьёй. И дотряслись. Там невестка и бабушка хороводы водят вокруг своего ненаглядного. Как бы вам, Владимир, не пришлось пятый угол в Москве искать. Княгини за своего мальчика порвут кого угодно, связей у них достаточно.
— Отобьюсь с божьей помощью.
Закончив с ранами сестры, Владимир отдал аптечку хозяину.
— Спасибо!
— Обращайтесь, — улыбнулся мужчина.
— О! А можно обратиться к вам с просьбой? — проявил Владимир такт слона в посудной лавке.
— Руки берегите — откусит, — рассмеялась Ксения Владимировна, разряжая обстановку.
— Слушаю вас, молодой человек.
— Вы можете отвезти этих милых барышень домой? — указал Владимир на мнущихся в сторонке Анастасию с Еленой. — Если что, я готов оплатить вам бензин. Рыцарь я или погулять вышел?
— Не обеднею, — в глазах мужчины плавали смешинки. — Барышни, разрешите проводить вас до экипажа. Карета подана, юные леди.
Подскочив к Владимиру, Анастасия, покраснев ярче макового цвета, чмокнула его в щёку.
— Спасибо!
— Награда нашла своего героя, — съязвила Вика, провожая взглядом отъезжающую машину и на всякий случай запоминая номер.
Место поцелуя долго полыхало огнём. Неожиданно для него самого, девушка зацепила Владимира за живое, оставив светлый след в душе. Огнёв прекрасно понимал, что они не пара и родители юной нимфы ни за какие коврижки не согласятся на мезальянс с приблудой и примаком, будь он хоть трижды орденоносец, но мечтать ему никто не запретит.
— Мы записи принесли! — минут через пять вернулись обе Маши с Галиной.
— Теперь есть, чем отбиваться, — под вылезший на лицо плотоядный оскал, Огнёв убрал накопители во внутренний карман. — Если бабушка с мамушкой вякнут, пущу гулять похождения их мальчика по сети в приправе под нужным соусом. Замучаются отмываться.
— А вы опасный человек, Владимир, — покачала головой Ксения Владимировна.
«Вы не представляете, насколько, — подумал Владимир, собираясь претворить прозвучавшую этим вечером угрозу в жизнь. — Мне хватит нескольких волосков».