Вике понравился Дальний Восток и Маньчжурия. Дикая природа и сплошное море тайги никого не оставят равнодушным, ещё бы слепней и паутов с комарами поменьше… А тот факт, что домой они возвращаются в увеличенном составе, а любимый брат кроме опекунства над нею стал опекуном черноволосой хохотушки восточных кровей, Викторию нисколько не удивил и не шокировал — это же Вова! Давно пора привыкнуть, что у него всё не так, как у простых людей.
Не успели Огнёвы с новым членом семьи переступить порог и смыть с себя дорожную пыль, как у крыльца флигеля нарисовался худой субъект с тёмными кругами под глазами и фартуком обвисшего живота, что угадывался под великоватым костюмом.
Глядя в окно, Владимир с трудом признал дородного губернского чиновника, из-за которого Огнёву некогда впаяли солидный штраф. На большее губернская Фемида в лице судьи не осмелилась, чтобы не обрушить на служителей закона гнев народа, толпы которого заполонили свободное пространство вокруг здания суда. Сам чинуша также угодил под асфальтовый каток правосудия, на следующий день поменявшись местами с Владимиром…
— Вов, — на плечо Владимира легла горячая ладошка сестры, — это же тот жиробас, помнишь? Он что, два месяца с горшка не слазил. Как сглазили уродца, не ты ли часом, признайся.
— Если бы его сглазил я, мелкая, пузанчик бы уже у райских врат околачивался, а не тряс у нас под окном фартуком из былой роскоши.
— Он так и будет у нас под окнами дежурить?
— Сейчас разберусь, а ты с Джу чайник поставь и бутербродиков настругай, иначе я вас с голодухи вместе с тапками слопаю.
Раздав указания, Владимир вышел на крыльцо, сверху вниз глядя на кинувшегося к нему чиновника.
— Христом Богом прошу! — белугой завыл Турчинов. — Простите меня! Я всё понял, я всё для вас сделаю, только снимите проклятье!
— Ничего вы не поняли, господин Турчинов, — презрительно ответил Владимир, отодвигаясь от завывающего на все голоса неадеквата.
— Прошу вас! Помилуйте меня! — захлёбывался слезами бывший толстяк, бухаясь на колени и цепляясь за ноги парня.
Огнёву стало противно:
— Не у того вы прощение вымаливаете, господин Турчинов. Вспомните, кого вы ещё обидели в тот день и кого помойными отродьями называли. Проваливайте с глаз моих, пока я полицию не вызвал.
— Вы не умеете ходить по лесу, — не оборачиваясь, обронил Владимир.
— Да, не умею, ты прав, — голосом княжны Вяземской отозвалась фигура в цифровом камуфляже.
— И вы тоже, — лёгкий смешок снесло ветром, но та, кому он предназначался, услышала язвительную фразу. На кисти поднятой вверх правой руки можно было разглядеть три пальца.
Задавив раздражение и иронично поведя подбородком, Наталья незаметным для постороннего наблюдателя жестом приказала охране, сопровождавшей её от самого посёлка, оставаться там, где они находятся, а сама направилась к бывшему ученику, увлечённо кормившему белок.
— Здравствуйте, наставница, — проводив взглядом возмущённо затрещавших белок, порскнувших на кедры, Владимир поприветствовал княжну. — Странно встретить вас посреди Маньчжурской тайги. Не слишком ли далеко от Н-ска?
— Здравствуйте, Володя, в самый раз, — приняла игру Наталья, подхватывая Владимира за локоть, тем самым как бы приглашая молодого человека к променаду по шумному кедрачу и без слов перехватывая инициативу себе, но насмешливо вздёрнутые уголки губ кавалера серьёзно пошатнули уверенность женщины.
— Действительно, чего это я, никто не будет искать Ворожею за семь тысяч вёрст от столицы, тем паче она там на виду у наблюдателей. Старый добрый грим творит чудеса, никакие цифровые технологии не справятся.
— Согласна, зачем улучшать то, что и так неплохо работает. А ты не забыл урок, как я посмотрю. Да, признаю, недооценила я вас, Володя.
— Зато жизнь не так пресна — всегда есть шанс узнать что-то новое. Как я понимаю, наставница, вы оказией решили вернуться к обещанному разговору на много миллионов рублей?
— Оказией? — повела бровью Наталья.
— Не настолько я важная шишка, — пнув ногой вышелушенную белками «паданку», сказал Владимир, — чтобы вы летели по мою душу на край света или ждали, когда я на осенних каникулах повезу Джу на встречу с родителями. Простая логика утверждает иной сценарий событий, и я оказался приятным дополнением к другим делам, ради которых вы наведались в Харбин и местную глухомань. Подозреваю, за мной приглядывают одним глазом, а где и двумя, вот вам и сообщили. После известных событий иметь информатора на заставе в Казаковке вам сам бог велел.
Внутренне хмыкнув, Наталья ответила парню невесомой улыбкой.
— В логике, Володя, вам не откажешь. Только ваша логика малость ошибается: вы не «приятное дополнение», а очень приятное дополнение. Я бы сказала, что приятный во всех отношениях сюрприз. Упускать шанс приватной беседы без лишних глаз и ушей греху подобно.
— Без лишних? — пришло время Владимиру зеркалить жесты княжны с приподнятой бровью.
— Слова «личная преданность», Володя, вам о чём-нибудь говорят?
— Больше, чем вы можете себе представить, наставница.
Сделав несколько шагов, пара остановилась в тени лесного великана с неохватным стволом и макушкой, щекотящей мягкие подбрюшья облаков.
— Лучше встать ближе к стволу, — сказал Владимир, — главное к коре не прикасайтесь, аккуратно, иначе в смоле уделаетесь. Мне не улыбается оказаться обвинённым в нанесении увечья путём организации встречи случайной тяжёлой паданки с вашим темечком. Вот, здесь под толстыми ветками будет вполне комфортно. Если сверху что-нибудь сорвётся, то ему придётся поскакать по ветвям. Что ж, Ваша Светлость, предлагаю приступить к основному блюду.
— Володя, вы не представляете, как двояко это прозвучало. Так, наверное, говорил Серый Волк Красной Шапочке, да сексуальный подтекст никто не убирал.
— Только нам стоит разобраться в ролях, неизвестно, кто из нас зубастый волчара, а кто девочка с пирожками в корзинке. Охотники за спиной хоть и далеко, но блюдут и глаз не спускают. Особенно одна дама гренадёрских пропорций со снайперской винтовкой в руках. Она не из той троицы, которой вы приказали не вмешиваться, а из второй группы. У меня информаторов здесь чуть поболее вашего и всех чужаков в Иннокентьевке и Казаковке срисовали в миг. Наталья Андреевна, прости за откровенность и грубость, вряд ли вы не знаете, но у нас с Джу завтра самолёт и время не резиновое.
— Бог мой, какой кавалер! Какая обходительность! Я под впечатлением и трепещу. Как хрупкая девушка я не могу устоять перед вашим красноречием, Володя. Что ж, приступим, как вы метко выразились, к основному блюду…
Через полтора часа Владимир сидел на берегу ручья, задумчиво наблюдая за игрой солнечных зайчиков и мелких рыбёшек в воде.
— Время собирать камни, как говорила княжна, а гора — это камень или нет? По плечу ли ноша?
— Кто там, дорогой? Ты опять принимаешь кого-то на ночь глядя? — прочитав вечернюю сказку и уложив детей спать, Мария Александровна заглянула в кабинет мужа.
— Ты не представляешь, Маша, какая кошка, которая гуляет сама по себе, решила заглянуть к нам на огонёк, — улыбнулся император, вставая навстречу супруге и невесомо чмокая её в тёплые губы. — Вон, полюбуйся…
Вернувшись к рабочему столу, император развернул к супруге монитор компьютера, на экран которого он вывел изображение с внешних камер наблюдения.
— Чапает по заднему двору и никакая охрана ей нипочём. Думаю, бравые спецназовцы её даже не заметили. Ох, не зря нашу недотрогу в школе Ведьмой кликали.
— Тьфу на тебя, где ты цепляешь эти словечки, дорогой? «Чапает», придумал тоже. Прекращай засорять язык всякой дрянью, я всё Наташе расскажу, как ты меня обижаешь и не слушаешься, она тебе быстро плешь проест и заставит строем ходить!
— Как же ты жестокосердна, душа моя, — император отошёл от стола и сжал нежную половину в объятиях. — И не жалко тебе меня?
— Жалко у пчёлки, свет очей моих. Если тебе тебя самого не жалко, работаешь ночь за полночь, мне тем более не жалко. Вот возьму и отдам Наталье на десять минут на расправу, она знаешь, как мозги на место быстро вправляет.
— Солнце моё, не сыпь мне соль на сахар, Я обещаю исправиться.
— Обещать не значит жениться, — едко прокомментировала императрица неосторожно обронённую клятву супруга. — Ладно, ты тут пёрышки приглаживай, да бронежилет с каской примеряй, чтобы Наташа скалкой не поколотила, а я пойду, чайник поставлю… Или чего покрепче приготовить?
— А можно мне только «покрепче» и без чая?
— А тебе в Питере лаптем звонили! — шутливо хлопнув мужа ладошкой по голове, Мария ловко высвободилась из кольца рук и скрылась за дверью.
Развернув монитор обратно, император задумчиво потёр небритый подбородок.
— Неспроста ты, Наташа, заявилась. Ох, неспроста да на ночь глядя. Ведьма и есть, с какой стороны ни глянь.
Через десять минут гостья и хозяева с комфортом расположились в удобных креслах в каминном зале, наслаждаясь великолепным чаем под треск поленьев в приятном полумраке, разгоняемом живым светом огня, танцующего на темнеющем дереве.
— Ну, рассказывай, подруга, за каким «надом» тебя в Желтороссию носило? — хрустнув печеньем, задал вопрос император, искоса поглядывая на разомлевшую у камина гостью.
— Как в Желтороссию? — удивилась Мария. — Наташа же здесь и в Ярославле была? Или я чего-то не знаю?
— Наташ нынче много, душа моя, некоторые даже освоили умение раздваиваться, — усмехнулся венценосный хозяин дома.
Поставив фарфоровую чашку на блюдце, княжна блаженно вытянула ноги. Языки пламени, отражающиеся в линзах узких очков Натальи, казалось, танцевали не на потрескивающих полешках, а выплясывали в глубине тёмных глаз женщины, превращая ту в мистическое существо с ликом умиротворённой женщины.
— Маша, стукни его по голове или я сама наверну по его черепушке чем-нибудь тяжёлым.
— Не надо его бить — он хороший! — заступилась за супруга императрица, ласково погладив того п