— Ты не свел татуировку.
— Нет.
— Почему?
— Так получилось.
— А хотел?
Он немного помолчал, прежде чем ответить:
— Хотел.
Сильный порыв ветра снова раздул шторы и смахнул с тумбочки ночник.
Соня кинулась закрывать окно, но у нее не получилось. Там была какая-то хитрая ручка.
— Давай я.
У Антона, естественно, все легко закрылось. Маленькая лампа с абажуром, слава богу, оказалась целой. Соня поставила ее на место.
Минута слабости прошла, и реальность накатила с новой силой.
— Тебе, наверное, пора идти, — слова давались с трудом.
— Соня.
Она в ответ покачала головой:
— Уже ничего не изменить, Антон, все закончилось. Кто из нас виноват или не виноват… какая теперь разница. У нас разные жизни, ты больше не Антон, ты Тони и… котя. — Соня грустно улыбнулась. — Чехов, ты серьезно позволяешь так себя называть?
— У тебя кто-то есть?
— А разве это имеет значение? У тебя есть девушка, вы поехали вдвоем в путешествие. — Вот теперь Соня выдерживала его взгляд, потому что эмоции начали захлестывать. Ей всегда не хватало выдержки, сейчас тоже. — Что ты хочешь услышать? Жила ли я все это время монашкой? Нет, Чехов, не жила. Та, которая после пары коктейлей просыпается в кровати с чужим парнем, вообще не способна на одиночество.
— Соня, перестань.
— Это ты перестань! — она повысила голос. — Пришел сюда, устроил допрос. Что ты хочешь услышать? Что, кроме тебя, мне никто не нужен, и я сильно пожалела о своем студенческом приключении? Да! Я сильно пожалела, что пошла туда и приняла стакан из рук не бармена, а знакомого парня. Хороший был урок, Антон. Совет на будущее: не бери напитки у кого попало, чтобы потом не просыпаться в неожиданной компании. Но из нас двоих умный всегда был ты, правда? А я всегда сначала делала, потом думала. Зато теперь у тебя есть девушка, которая все продумывает наперед. Уж она таких ошибок не совершит, поздравляю.
— Соня, что ты говоришь?
— Правду.
Соню трясло. Он хотел ее снова обнять, но она предостерегающе уперлась ладонью в грудь Антона и сразу почувствовала, как бьется его сердце. Часто-часто.
Когда-то она на этой груди засыпала. Теперь там засыпает другая.
И теперь другая, а не Соня водит пальцем по его еле заметному шраму над бровью, и целует на ночь, и готовит по утрам кофе.
— Уходи.
Антон поднял руку, чтобы коснуться ее лица, такого измученного, такого несчастного, но взгляд Сони остановил его, и рука опустилась.
Соня подошла к двери и распахнула ее.
Внутри в который раз все умирало.
Уходи-уходи-уходи…
Антон долго и пронзительно смотрел на нее, прежде чем сделать шаг. Он словно еще чего-то ждал, но Соня упрямо подняла подбородок и сжала губы в узкую полоску.
Дождевые капли под напором ветра били в окно.
Хотелось задернуть шторы, лечь в кровать и включить ночник. И не спускаться на ужин. Где-то у нее была книга на английском. Купила в Глазго про тот красивый парусник. Английский у Сони не такой идеальный, как у Антона, но знаний должно хватить.
Можно листать книгу и уговаривать себя потерпеть еще немного. Завтра они все уедут отсюда. Завтра главное — пережить расставание. А потом станет легче. Наверное…
Соня отошла от двери и направилась вглубь комнаты, взялась за край шторы и начала ее двигать к центру окна.
За спиной хлопнула дверь.
Антон ушел.
Глава 5
Как находят друг друга люди
Из сотни разложенных перед ними дорог
Из сотни проигранных на дорогах судеб
Кто их в итоге друг к другу ведет?
Собирались они сосредоточенно и почти молча. Да и о чем можно говорить? Лана просто складывала вещи в свой гламурный чемоданчик. Вещи, которые ей практически не пригодились. На острове коктейльные платья оказались не в чести.
Лана не понимала, что происходит, но женское чутье почти никогда ее не подводило. Что-то совершенно точно происходило, и с таким трудом выстроенные отношения с Тони рушились. Иначе как объяснить тот факт, что он отказался вчера обсуждать странное поведение этой художницы? Потом вообще куда-то ушел, Лана вернулась в номер и не нашла там Тони. Он появился позже и на вопрос «Где был?» не ответил, не посчитал нужным.
Если бы Фея была чуть более вменяемой, Лана даже подумала бы, что Тони пошел к ней. Потому что больше просто не к кому! Гостиница маленькая, на улицу не выйдешь.
Он все время куда-то уходил, называя причиной работу. Только какая работа на острове, где не ловит связь? А практически вся деятельность Тони завязана на интернете.
«Это все остров виноват, — думала Лана, складывая непригодившиеся вещи, — проклятый остров со своими сказками и руинами». Но ничего, уже после обеда они высадятся в Глазго, и больше Лана никогда не увидит ни этого острова, ни людей из их группы.
Романтическое путешествие… Тони даже перестал ее целовать по-настоящему! Ну ничего, вот вернутся в нормальное место, там улицы, рестораны, магазины, приличные отели, связь, наконец! Там все изменится.
Лана посмотрела в окно. Лить перестало ближе к рассвету, и ветер как будто стих. На завтраке Василий подтвердил, что через полтора часа они отплывают, а это значит, что времени на сборы осталось немного. Лана отправилась в ванную забирать с полок шампунь, кондиционер, пахнущие лотосом гель для душа и молочко для тела. Перед тем как открыть дверь ванной, оглянулась на Тони. Он вертел в руках банку верескового меда и, кажется, раздумывал, куда ее положить.
«Оставь здесь! — захотелось крикнуть Лане. — Кому нужна эта ерунда».
Но он явно был другого мнения и положил баночку в рюкзак.
Лана вошла в ванную и сердито захлопнула за собой дверь.
Антон понимал, почему Лана злилась, и, откровенно говоря, она имела на это полное право. Антон понимал, что ее планы на поездку не оправдались, понимал, что в последние дни не уделял ей достаточно внимания, но ничего не мог поделать. Он не мог изменить себя. И больше не хотел сам себе лгать.
С Ланой было примерно так же, как и с другими. Она строила грандиозные планы на будущее, а он начинал думать, как бы аккуратно и безболезненно для нее прекратить эти отношения, когда на горизонте замаячила поездка в Шотландию. И Антон решил, что поехать вдвоем — это, в принципе, идеальный вариант. Двое путешествующих обеспеченных москвичей захотели потусоваться в Глазго, а затем познакомиться с местным колоритом. Лана вообще на незнакомых людей производит впечатление девушки, чья жизнь проходит исключительно в пределах Садового кольца и ее обычный маршрут: салон красоты — элитный ресторан — модная вечеринка или презентация новой коллекции одежды. Кому придет в голову мысль, что им на этот остров надо по делу? Никому. Тем более что Лана уже всем прожужжала, что, скорее всего, дальше они поедут в Лондон.
Да, изначально это был идеальный план.
Но все изменилось, лишь только Антон увидел на палубе Соню.
Она стала другой, но он узнал ее сразу. Да и как он мог ее не узнать?
Было очень сложно сохранить невозмутимость и отстраненность. Антон усиленно смотрел в телефон, хотя связь была ни к черту, он листал какие-то старые файлы и сообщения, делая вид, что очень занят. Он старательно прятался в телефон, чтобы не пялиться, как дурак, на Соню.
Лана что-то говорила, пыталась вызвать его на диалог, но Антон упорно изображал чрезмерную занятость.
Он ее увидел — и весь мир рухнул.
Мир, старательно выстраиваемый последние четыре года, рухнул в одну секунду.
Это был удар под дых. Невозможность сделать вдох. И выдох.
Вот она — здесь, плывет рядом с ним на маленький остров.
Счастье, боль, радость, горечь, почти прощение и острая тоска, желание прикоснуться и что-нибудь сказать — он перечувствовал все за то время, что они находились в пути.
Соня была своя и чужая. Она настолько старательно делала вид, что они незнакомы, что приблизиться к ней и сказать хотя бы одно слово казалось невозможным.
А в его ситуации это было еще и нежелательным.
Зачем она так оделась? Зачем сделала эту цветную прядь?
Соня, ты действительно изменилась? Или я чего-то не понимаю?
Совсем чужая, да?
И только в баре, когда все представлялись друг другу, она вдруг назвалась Феей, именем, которое он для нее придумал. Тем самым Соня дала понять, что видит его. В ее представлении был вызов, а в вызове — прежняя она.
Имя «Фея» Соня произнесла специально для него.
Зачем? Хотела ранить? Так больше некуда. Все то, что долго и мучительно штопалось, снова раскрылось и начало кровоточить.
А на следующий день они пошли на экскурсию, и Антон, плохо слушая гида, незаметно наблюдал за Соней. Просто не мог иначе. Когда-то он знал о ней все. За последние годы — ничего.
Как она жила все это время? Почему изменилась внешне?
У нее кто-то есть?
Он ее узнавал и не узнавал. Соня казалась отстраненной, даже замкнутой. И снова — почему? Уж с чем, с чем, а с общением у нее проблем не наблюдалось никогда. Всегда быстрая, живая, бодрая, насмешливая… Новая Соня была как будто выключенная.
Что не так с твоей жизнью, девочка?
Антон видел бродившую чуть в отдалении от группы Соню и не думал, не вспоминал в тот момент о ее измене. Он хотел подойти к ней и поговорить, прикоснуться, спросить, как она живет, счастлива ли? Хотя… судя по всему, не очень счастлива. И даже не пытается притворяться.
Он тоже несчастлив, он понял это очень отчетливо именно на той экскурсии, и щебетание Ланы начало раздражать, как и ее планы поехать в нормальное место, например в Лондон.
Какой Лондон? Какие планы?
А потом Антон услышал сделанную Ланой запись, и его просто вынесло, как машину, с управлением которой не справились на повороте, и она улетела на обочину, несколько раз перевернувшись в возд