ухе.
Совладать с собой удалось с большим трудом.
Антону казалось, что он сходит с ума. Получается… получается, что все эти годы… у него просто украли? Все эти годы, когда он ел, пил, работал, но не жил, были всего лишь результатом одной мастерски разыгранной партии?
Ему еще предстояло все это осознать. Как-то. И постараться остаться вменяемым.
Они сидели вдвоем в баре, бок о бок, как когда-то за одной партой в школе. И не сказали друг другу ни слова. Антон хотел, но не получалось. Слова просто не выговаривались. Оставалось только запивать свою боль виски.
А боль была невыносимой.
И почему-то вспоминался их первый поцелуй. И совершенно отчаянная тогда Сонька.
Он почувствовал касание губ и просто остолбенел, стоял истукан истуканом. Зато сразу же услышал улюлюканье парней, а когда поцелуй закончился — увидел абсолютно обалдевшие глаза Даны.
— Привет, — широко улыбнулась Соня, — поздравляю!
Антон был настолько парализован происходящим, что даже не сразу ответил «спасибо», как подобает вежливому человеку.
Она его поцеловала. Сейчас. На глазах у всех. Сумасшедшая. И смелая. Он боялся, а она взяла и сделала.
— Эй! — Соня защелкала перед его лицом пальцами под хохот пацанов. — Отомри!
— Я бы тоже замер, если бы меня такая девушка поцеловала, — заявил Игорь. — Может, поцелуешь?
— Перетопчешься, — обрубил друга Антон, к которому вернулась способность разговаривать, и взял Соню за руку. — Мы, наверное, пойдем.
— Эй, а как же пиццерия? — разочарованно воскликнул Игорь.
— В другой раз обязательно, — бросил через плечо Антон, уводя за собой Соню.
Друзей Антон любил, и поход в пиццерию после соревнований они действительно планировали, но именно сейчас не хотелось оставаться в компании, где все будут рассматривать Соню и сыпать разными дурацкими шутками. Хотелось… хотелось повторить поцелуй и удостовериться, что все это правда.
Они быстро шли к выходу, и, пока Антон думал, где можно уединиться и поцеловаться еще раз, Соня вдруг спросила:
— Кто она?
— Кто? — непонимающе уточнил Антон.
— Девочка, которая была с тобой.
— Девчонка из секции, — пожал он плечами. — Дана. Хорошо бегает, первый юношеский.
— Просто девчонка из секции? — Соня почему-то сердилась.
И он не мог понять почему.
— Просто. А что?
— Ну… она к тебе так… лезла…
Антон остановился.
— Так ты поэтому меня поцеловала?
— Дурак! — Соня вдруг густо покраснела, выдернула свою руку из его ладони и быстро пошла вперед, не оглядываясь.
— Постой!
Но она сделала вид, что не слышит. Ему не стоило труда догнать Соню и подстроиться под ее шаг.
— Я пошутил.
Соня продолжала быстро идти и сердито сопеть. Тогда Антон решился на отчаянный поступок.
Как только они вышли за ворота стадиона, он схватил Соню за руку и потащил в сторону сквера, украшенного забавными фигурами зверей, которые занимаются разными видами спорта.
— Я туда не хочу, — упиралась Соня.
Но Антон был сильнее.
Стояла весна. Май в этом году пришел в апреле, деревья и кусты успели покрыться первой зеленью. Листья были еще крохотными, глянцевыми и липкими. Пахло свежестью. Антон остановился около большого клена, удостоверился, что в этом углу сквера никого нет, обхватил сердитое лицо Сони ладонями и поцеловал в губы. Соня замерла.
Они оба не умели целоваться. Для них обоих это было впервые. Они учились. Самозабвенно и упоенно.
Простые, легкие касания губ вызывали дрожь, и глаза закрывались сами. А еще земля под ногами вдруг начинала шататься.
— Сонь, будешь моей девушкой? — вопрос он задал почему-то шепотом.
— Я подумаю, Чехов, — ответила она тоже шепотом.
И он снова потянулся к ее губам.
Соня не спала почти всю ночь. Она лежала, слушала шум стихающего дождя и ветра, считала часы до рассвета. А ладонь до сих пор помнила, как часто билось его сердце под ее пальцами.
Как скучала Соня по этим прикосновениям, как не хватало их!
Можно играть в гордость, говорить себе, что сильная, что выдержишь, что их жизни давно разошлись… и умирать от выкручивающей серой тоски. Она лишь увидела Антона на корабле, даже шагнуть не смогла нормально — сразу споткнулась. Мир покачнулся под ногами.
На ужин Соня не спустилась — это было выше ее сил. Снова изображать выдержку, спокойствие, снова садиться за отдельный столик и уговаривать себя не смотреть на них — красивую, эффектную пару. Что уж… Будем с собой честны.
Ужин принесла заботливая Маша, постучалась, спросила, все ли в порядке.
Пришлось встать с кровати и открыть дверь, рассказать о разболевшейся голове.
— Это, наверное, от погоды, — сразу же откликнулась Маша, протягивая тарелку с едой и приборы. — Такой сильный ветер.
— Наверное, — согласилась Соня. — Спасибо за заботу.
— Не за что. Я сейчас еще чай принесу. Тони внизу собирает тебе все для чаепития. Знаешь, он с виду такой… ну, как все эти успешные столичные мальчики от бизнеса, весь в телефоне, на связи, но это только с виду.
Да, это только с виду.
— Спасибо, — тихо поблагодарила Соня.
Больше ничего произнести она не могла — защипало в глазах. Чертов Чехов! Сидел бы со своей Ланой, ужинал спокойно и не напоминал о себе.
Так нет, он решил проявить заботу.
Маша упорхнула за чаем и вскоре вернулась с чашкой, долькой лимона и шоколадным батончиком «Кит-Кат».
В том, что батончик положил он, Соня не сомневалась.
Когда-то давно он пришел на ее соревнования по теннису, а она их проиграла и запретила Антону в будущем приходить на подобные состязания. На следующий день Антон принес в школу эту шоколадку и вручил со словами: «Приз за участие». Соня тогда подумала, что он над ней издевается, а Антон объяснил, что так как на соревнования отбирают не всех, а только лучших, значит, все участники — достойные спортсмены. Просто кому-то везет больше, а кому-то меньше.
С тех пор он приносил ей «Кит-Каты», если она заваливала контрольную по алгебре или из-за болезни пропускала поход в кино. Приз за участие стал постоянным утешительным, и, что самое интересное, он действительно немного улучшал настроение.
— Откуда? — спросила Соня, глядя на шоколадку.
— По ходу, в баре выгребли запасы всех шоколадок и батончиков, которые есть, и желающие взяли то, что хотели. Тебе досталось это, — ответила Маша. — «Кит-Кат» для Феи.
Соня-София-Фия-Фея…
Раньше только он ее так называл… А теперь все.
Зачем она назвалась этим именем за столом? Хотела дать о себе знать? Сделать ему хоть чуть-чуть больно? Он там сидел весь такой деловой, взгляд в телефоне, рядом ухоженная, довольная собой красотка. А она одна. И все невыносимо ныло внутри от этого контраста. Захотелось укусить.
Оно и сейчас ноет.
Но это ненадолго. Скоро они расстанутся, и потом будет самое сложное — пережить расставание.
Маша ушла. Соня смотрела на закрытую дверь и думала о том, какая Маша хорошая и какая счастливая. Рядом Лёня, дома ждет ребенок. Да и вообще, у них есть дом, свой, с садом и огородом. Не то чтобы Соня мечтала об огороде, но она легко могла себе представить их семейные выходные. Например, субботние завтраки за общим столом или майские шашлыки под цветущими вишнями.
Позже, лежа в кровати и слушая звук дождя за окном, Соня думала о том, что через несколько дней она прилетит в Москву и надо будет возвращаться к работе, иначе потеряешь и постоянных заказчиков, и связь с магазинами. Соня думала о том, что работа часто лечит. Может быть, и на этот раз она не подведет.
Соня не заметила, как под утро все же забылась сном. Странным и непонятным. Снился туман, снилось море, снилась лодка. В лодке сидел Антон, он тянул руки к Соне, а она… она плыла за лодкой и была вовсе не человеком, а тюленем. Лодку уносило дальше в море, и Соня плыла за ней, плыла… а вокруг туман, и лодка, теряясь в нем, исчезала, и Соне было страшно, что исчезнет совсем.
Она резко открыла глаза и не сразу поняла, где находится. За окном было тихо.
Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что непогода закончилась, а значит — сегодня они уедут.
Соня заставила себя спуститься на завтрак. Что толку отсиживаться в номере и уехать голодной? Кофе после практически бессонной ночи — лучшее лекарство.
Обертка от «Кит-Ката» поблескивала красным в мусорном ведре, напоминая о вчерашнем. Сердце снова болезненно сжалось.
Она завтракала последней и была одна в зале. Последняя же появилась и в фойе с вещами. Но не опоздала. Была ровно в назначенное время.
Гостей провожала Хизер, желала всем хорошего пути, говорила, что море сегодня гораздо спокойнее, и они легко доплывут до Глазго.
— Хотелось бы верить, — проворчал Миша, которого, кажется, слегка пугал морской вояж после шторма.
Маша на хорошем английском благодарила хозяйку гостиницы за гостеприимство и возможность переждать непогоду.
Стас жал руку бармену, который вместе с Хизер провожал гостей.
Лана нетерпеливо постукивала наманикюренным пальчиком по жутко дорогой сумочке с легендарным логотипом.
Антон снова был в телефоне. Соня старалась на него не смотреть. Но получалось плохо. Она видела его склоненный над экраном профиль. Такой знакомый. Когда-то она видела этот профиль каждый день, он сидел рядом и точно так же смотрел в тетрадь, размышляя над задачкой по физике. И точно так же слегка отсвечивал еле заметный шрам над бровью.
Это случилось в самом начале десятого класса. Антон уехал на соревнования, и Соне пришлось самой справляться с алгеброй и вспоминать все то, что она успела забыть за лето.