Но все было не так. Не так!
Антон уснул лишь под утро и проспал до десяти, а потом, открыв глаза и вспомнив все, начал искать телефон. Соня звонила? Писала? Нет. Не звонила, не писала.
И он написал ей сам.
«Привет».
Она прочитала, но ответила не сразу. За минуты ее молчания он медленно сходил с ума.
«Привет».
«Ты как?»
«Нормально».
«Давай встретимся».
«Не могу».
«Почему?»
«Не очень хорошо себя чувствую».
И он, выпив наспех кофе для бодрости и храбрости, поехал к ней, купив по дороге «Кит-Катов» и плюшевого медведя. Она могла и не открыть ему. Но открыла.
Соня оказалась дома одна. Выяснилось, у них с родителями на этот день была запланирована поездка к друзьям, но Соня сказала, что устала после вчерашнего дня рождения и хочет остаться дома. Родители прислушались к ее желанию и отправились в гости одни.
— Можно? — севшим голосом спросил Антон.
— Проходи.
Сначала оба чувствовали себя неловко. Антон протянул ей медведя и шоколадки, снял куртку, потоптался на пороге. А потом сделал шаг и обнял ее вместе с медведем и шоколадками — такую растерянную, такую растрепанную.
— Сонька, я вчера, когда свечи на торте задувал, загадал, чтобы мы никогда не расстались.
— Правда? — тихо спросила она.
— Правда-правда.
— А если я вчера забеременела?
Антон резко отстранился. Забеременела? К такому повороту он оказался не готов. Соня смотрела на него широко раскрытыми испуганными глазами.
Черт! Она же ведь на самом деле могла… Вот он придурок.
— И я… боюсь.
— Не бойся, — быстро проговорил Антон. — Давай сначала узнаем, в любом случае мы вместе.
Он произнес это и увидел, как стало разглаживаться ее лицо, исчезать испуганно-замороженное выражение. Она ему поверила.
— Чай будешь?
— И кино.
Они пили чай, потом включили комедию и сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу. Им обоим это было очень нужно — знать, что они вдвоем, вместе. Соня положила голову на плечо Антона, и он целовал ее волосы. «Все будет хорошо, все обязательно будет хорошо».
Они вместе ждали ее месячных, и когда Соня сказала, что не забеременела, выдохнули оба.
Второй раз у них был через месяц и совсем по-другому. Отец улетел в командировку на три дня, мама отправилась с ним. Квартира осталась в полном распоряжении Антона.
Они оба немного стеснялись, но любопытство и желание пересилило стеснение. На этот раз они не торопились, знакомились друг с другом обстоятельно, прислушивались к себе и друг к другу. Учились. Чувствовали себя самыми близкими людьми на всей планете.
И он заранее позаботился о контрацепции.
— Соня-София-Фия-Фея, — шептал Антон в макушку, когда она, удобно устроившись на его груди, лежала с закрытыми глазами — привыкала к своим новым ощущениям и чувствовала себя очень счастливой и очень взрослой.
В городе Антон быстро поймал такси и попросил отвезти в тот отель, где они провели ночь перед отплытием на остров.
— Сейчас мы останемся здесь, — сказал он Лане, расплатившись с таксистом. — Ты отдохнешь, поспишь, а вечером поедем.
— В Лондон?
Антон ничего не ответил. Ожидая, пока сотрудница зарегистрирует их прибытие, Антон набрал еще одно сообщение Соне.
«Не встречайся со Стасом. Очень тебя прошу».
Соня прочитала сообщение и снова оставила его без ответа.
Какое право он имеет просить ее с кем-то не встречаться?
Никакого.
Захочет — встретится!
Она быстрым шагом шла по городу. Вечером Соня собиралась уехать в Эдинбург. Ей необходимо было провести завтрашний день наедине с собой. Если получится — выспаться. Если потребуется — выплакаться.
Боль не утихала. Но в Москву она просто обязана вернуться нормальным человеком и сыграть перед родителями роль «у меня все прекрасно». Они и так переживают из-за ее расставания с Владом.
Родители не лезли с расспросами, просто Соня это знала и так.
Она поехала сюда, чтобы сменить обстановку, отключиться, отдохнуть, прийти в себя, поймать новые эмоции и привезти новые идеи для работы.
Что из вышеперечисленного удалось, черт возьми? Ничего!
Вместо этого она встретила Антона. И сейчас бежит от него.
И от себя.
Только от себя не убежишь.
Соня не сразу поняла, куда направляется. Оказалось — к паруснику. К тому самому паруснику, на палубе которого она стояла перед отъездом на остров. Ей отчаянно захотелось взглянуть на этого красавца снова, запрокинуть голову, посмотреть на высокие мачты, постоять у тугого штурвала и забыть обо всем.
В общем, нам никто не помог
Но если кораблям нужно все время плыть
И они не умеют это взять и забыть
Почему человек забывает его единственное предназначение?
Любить. В любую погоду, в любое течение
Кстати, ты веришь в любовь после любви?
Ну это, знаешь, когда… смогли[17].
Глава 6
Где слова, чтобы названье
Этим чувствам отыскать?
После Москвы Эдинбург казался маленьким. Соня заметила это еще до поездки на остров, когда провела в столице Шотландии два дня. Конечно, первым делом она тогда пошла в Национальную галерею — посмотреть мировую живопись. Неудавшийся живописец продолжал в ней жить. Что ее поразило — бесплатный вход. Сама галерея небольшая — всего два этажа, не то что Третьяковка и Пушкинский, но собрание при этом изумительное. Леонардо, Рафаэль, Рембрандт, Моне, Сезанн. Да и сам Эдинбург такой же — компактный и красивый, со своими собственными традициями и историями. В те дни, гуляя по городу и еще только предвкушая поездку на остров, Соня гадала: какими впечатлениями наполнится ее душа, что именно вдохновит. Она впитывала в себя окружающую атмосферу, фантазировала, верила в новую жизнь и в то, что, вернувшись в Москву, создаст необыкновенную коллекцию изделий из глины. В Национальной галерее она купила на память несколько открыток и убрала их в чемодан. Гварди, Сезанн, Гейнсборо, Сарджент. Будет о чем вспомнить в Москве.
И вот спустя несколько дней (а казалось, что прошло не несколько дней, а целая маленькая жизнь) Соня снова шла по этому городу, но больше она не фантазировала и не вдохновлялась. Соня искала спокойствия.
Она приехала вчера вечером, заселилась в гостиницу, поужинала в ближайшем кафе, а потом, лежа в кровати, то и дело смотрела в телефон — читала два вчерашних сообщения от Антона, на которые так и не ответила.
Читала, отключала телефон, лежала с закрытыми глазами, а потом снова тянулась к трубке.
Может, он еще что-нибудь напишет?
Но он, конечно, не написал. Он был с Ланой. У него давно своя жизнь.
И Соня ругала себя и свое глупое сердце, которое болело и ныло.
А утром после завтрака она решила прогуляться по центру и заняться покупкой сувениров. В конце концов, мама и папа ждут шотландских впечатлений. Соня исправно отправляла им фотографии и делала все, чтобы убедить родителей: она прекрасно проводит время.
По дороге в центр Соня увидела свадьбу. Молодые выходили из церкви в сопровождении гостей. Она — в белом платье с фатой, он — в белой рубашке и килте, сбоку кинжал, заткнутый за гетры, на поясе — кожаная сумка мехом наружу. Жених был высок, темноволос и красив. Соня остановилась, любуясь молодоженами. Она вспомнила слова Василия о том, что килты надеваются шотландцами по особым случаям. Свадьба, несомненно, являлась особым случаем. И это было очень красиво. Соня никогда не думала, что мужчина в юбке может выглядеть настолько мужественным и привлекательным. А еще ее умилило, что все подружки невесты были в шляпках, а один из родителей молодых держал в руках длинный зонт-трость. Ох уж эта изменчивая погода. Соне казалось, что она находится внутри кино про «их жизнь». Нетрудно было представить, как все эти гости отправятся сейчас на какую-нибудь ровно подстриженную лужайку, где их ждут накрытые столы с канапе и шампанским, и фотограф начнет делать красивые кадры, а жених и невеста исполнят свой первый танец… С небольшим опозданием из церкви вышли друзья жениха. Все они тоже были в килтах.
Есть мужчины, которые умеют носить костюмы и выглядят в них неотразимо. А эти парни умели носить юбки. Они не смотрелись в них ряжеными, они были обалденными.
В какой-то момент Соня поняла, что так откровенно пялиться на чужой праздник — проявлять невоспитанность, и заставила себя продолжить путь.
Когда-то давно, когда их с Антоном пригласили на одну студенческую свадьбу, которую из-за нехватки денег у молодых отмечали в общежитии, Соня сказала, что это на самом деле не так важно — ресторан или общежитие.
— А что тебе на свадьбе важно? — спросил он.
— Кроме любви?
— Да.
Соня задумалась, а потом ответила:
— Цветы и кольцо.
Она ужасно любила, когда ей дарили цветы, исправно меняла воду в вазах и часто зарисовывала букеты, не переставая удивляться, какую красоту рождает земля. Как это вообще возможно, чтобы из маленького семечка, черенка, луковички однажды появилась ярко-красная роза с нежнейшим ароматом, или скромная, но трогательная фиалка, или разноцветные тюльпаны. У Сони даже была целая акварельная коллекция, посвященная тюльпанам.
А кольцо… Кольцо — это знак принадлежности друг другу.
— Кольца обязательно должны быть одинаковые, — сказала она тогда, наивная девочка в свою наивную пору.
Соня верила, что все у них с Антоном именно так и будет.