А он, найдя наконец нужное — небольшую подарочную книгу с иллюстрациями и цитатами из романов Вальтера Скотта и красивую клетчатую коробку со сладостями, — направился к кассе.
Уже в номере Тони аккуратно упаковал этот подарок и положил его вместе с другими сувенирами — родителям и сестре. Лана не знала, что, оказывается, у Тони есть сестра. Просто еще в Глазго, когда увидела, как он покупает брендовый шелковый невообразимой красоты платок, подумала, что это ей, а оказалось — нет.
— Для кого ты купил женский аксессуар? — спросила она сдержанным голосом, стараясь ничем не выдать свою ревность.
— Для сестры, — последовал краткий ответ.
— У тебя есть сестра? — она не смогла скрыть удивления.
— Есть.
Тогда Лана, наверное, впервые осознала, что ничего не знает о его семье. Но расспрашивать побоялась. Откровенность влечет за собой ответную откровенность, а рассказывать про собственную семью она не торопилась. Зато позже с еще большим удивлением и даже потрясением наблюдала, как в номере Тони выкладывал из пакета детские игрушки и яркие клетчатые шарфы. Все это он приобрел, пока она выбирала себе новые туфли.
На ее осторожный вопрос:
— А это для кого?
Он снова ответил кратко:
— Для племянников.
На этом тема была исчерпана. Во всяком случае, теперь Лана знала, что у Тони есть сестра и племянники. А сегодня ко всему прочему он купил еще и сувенир для мамы Никиты. У Тони была своя жизнь. И вот эту «свою», обособленную от нее, жизнь Лана, наверное, и почувствовала очень четко здесь. В Москве она об этом не задумывалась. Там ее все устраивало.
Надо как-то разрушать эту обособленность, иначе ничего у них не получится.
Еще пара магазинных чеков отправилась в мусорную корзину, пластиковая карта в особое маленькое отделение, леденцы от кашля в компанию к влажным салфеткам… А это что? Лана взяла в руки странный крошечный предмет, похожий на батарейку от часов, но совершенно точно не батарейку. Хм.
— Ты не знаешь, что это? — спросила она у Тони.
Он повернул голову и посмотрел на металлическую штуку на ее ладони.
— Без понятия. Где ты это взяла?
— Не знаю. В сумке.
— Может, какой-нибудь магнитный датчик из магазина? Выбрасывай. Нам это точно не нужно.
И Лана выбросила свою находку в мусорную корзину.
Маша стояла посреди Королевской мили и оглядывалась по сторонам. Неужели они и правда в Эдинбурге? Не верится. Сегодня был их последний учебный день на курсах, и все, прошедшие обучение, получили сертификат с оценками. Лёне еле натянули В1 — ниже среднего, но выше элементарного, а Маша подтвердила свой С2 — совершенный. День был сокращенный, в одиннадцать утра уже все закончилось, и желающие могли поехать на экскурсию в Эдинбург. Подарок от школы. Вероятно, в Глазго они вернутся уже почти ночью, а самолет домой утренний, но разве можно упустить эту возможность? Хотя бы одним глазком взглянуть на столицу!
Маша такими глазами смотрела на мужа, что тот и без слов понял — вещи в чемоданы они будут укладывать в час ночи, не раньше.
— Мало тебе острова, — пробормотал он.
— Мало! — согласилась Маша и, чуть не задушив Лёню в счастливых объятиях, крепко поцеловала.
Желающих набился полный автобус, гид сказал, что по плану у них посещение Эдинбургского замка и Холируда — дворца, где когда-то жила Мария Стюарт, а сейчас проводит летние каникулы королевская семья. В те дни, когда Виндзоры находятся в Лондоне, дворец открыт для посещений. Билеты в музеи каждый приобретает сам. Школа оплачивает только автобус. Маша поняла, что они с Лёней будут просто гулять по городу. Денег нет. Осталось только на еду и какую-нибудь мелочевку. Вчера последнее потратили на сувениры родителям и ребенку. Вересковый мед все-таки нашли в Глазго, муж еще купил дополнительно три баночки на работу в качестве сувениров начальству.
Ну, это ничего! Зато их ждет прогулка по столице Шотландии, будут красивые фотографии и прекрасные воспоминания!
Маша не унывала. Когда их группа отправилась в Эдинбургский замок, они с Лёней пошли смотреть, что такое Королевская миля. Оказалось, пешеходная улица, оживленная, пестрящая сувенирными лавками, небольшими магазинчиками, кафе и украшенная большим кружевным готическим собором.
— Зайдем?
Они зашли.
Совсем другая культура, запечатленная в камне и орнаментах. Маша бродила по собору и размышляла о культурных кодах стран и народов. В голове целый трактат родился. Она подумала, что в школе, наверное, еще не знают о ее поездке в Шотландию, а когда узнают… будет много пересудов, сплетен и даже зависти. Директору и завучу Маша купила по подставке под кружку и по небольшой упаковке овсяных печений с изображением волынщика в юбке. Может, еще пару дешевых карандашей в клетку купить на всякий случай? Она видела где-то неподалеку. По пятьдесят пенсов. Всего ничего.
А потом тряхнула головой и рассердилась на себя. Такая красота вокруг — собор! — а она о карандашах думает. Потом, все потом. Вот выйдут на улицу.
А на улице ждал настоящий сюрприз. Двинувшись дальше, они увидели большой солидный отель и около отеля. Тони и Лану. Ребята стояли у входа с сумками и чемоданами. Они явно жили в этом шикарном месте прямо в центре города и сейчас собирались уезжать.
— Вот так встреча! — воскликнул Лёня и, заметив трость в руке Тони, спросил: — Что случилось?
— А! — махнул парень рукой. — Подвернул ногу.
— Мы думали, что вы в Лондоне, — Маша была очень рада встрече и стояла, широко улыбаясь.
— А мы — что вы в Глазго, — такой же улыбкой ответил ей Тони и показался вдруг совсем мальчишкой, настолько эта улыбка была обаятельной.
— А мы решили сделать вам сюрприз! — заявил Лёня.
Они еще некоторое время подшучивали друг над другом, а потом Маша сказала, что на самом деле у них есть пара-тройка свободных часов, потом автобус отвезет их обратно в Глазго и завтра утром они улетают домой.
— Мы вот уже сейчас едем в аэропорт, — подала голос Лана и демонстративно посмотрела на часы.
— Ой, мы вас задерживаем, — поняла намек Маша.
— Время еще есть, — возразил Тони. — Очень хорошо, что мы встретились, потому что забыли обменяться контактами.
— Точно! — обрадовался Лёня. — Будете в наших краях, звоните! Встретим, устроим шашлыки, посидим. У нас знаете какой сад? Маш, скажи, что у нас вишнево-яблоневый сад.
— Говорю, — подтвердила Маша. — И еще немного грушевый.
Лана во всеобщем разговоре не участвовала. Было заметно, что она не очень радуется этим приглашениям в сад и на шашлыки, но стояла рядом и терпеливо ждала, пока мужчины обменяются контактами. Их вещи находились неподалеку. Видимо, потому, что у Тони была повреждена нога и лишняя нагрузка не приветствовалась, он снял свой рюкзак, оставил лишь перекинутую через плечо небольшую сумку с документами.
В какой-то момент у вещей остановился прохожий — довольно крупный спортивный мужчина. Маше даже показалось, что это Стас. Но мужчина был в бейсболке и стоял спиной, так что определить точно было невозможно. Может, просто схожий типаж. Он на секунду склонился к вещам. Все были слишком заняты разговором и не заметили этого. Маша даже хотела мужчину окликнуть — вдруг это вор, — но, наверное, он просто что-то уронил. Потому что, подняв с мостовой небольшой предмет, мужчина пошел дальше. А Маша выдохнула. Показалось.
На дороге, пересекающей Королевскую милю, остановилось такси.
— Вот теперь нам действительно пора, — сказал Тони. — Рад был увидеться.
— И мы рады, — ответила Маша. — Хорошего полета.
— Спасибо, — подала голос Лана.
Ее ответная улыбка была скорее вежливой, чем искренней. Мужчины пожали друг другу руки, и Лёня, перефразируя известную киноцитату, сказал на прощанье:
— Береги ногу, Тони.
— Антон, — поправил его парень. — Кстати, тут недалеко находится Национальная галерея, рекомендую.
Эти слова были адресованы Маше.
— Леонардо да Винчи, Рафаэль, французские импрессионисты. Не пожалеете.
— Спасибо, — ответила она, слегка покраснев, — если успеем… Не говорить же Тони-Антону, что у них нет денег.
— Успеете. Кстати, вход туда бесплатный для всех, так что не придется тратить время на очередь в кассу.
Он понял. Абсолютно точно все понял про их ситуацию, но сумел очень тактично преподнести нужную информацию.
Неожиданно для себя Маша подумала, что он милый. Да, именно так! Просто разглядеть этого парня дано не всем. Лана, скорее всего, даже не понимает, насколько ей повезло. Нет, про доходы Тони она понимает отлично, а вот про душу.
Лёня помог москвичам загрузить вещи в такси, потом мужчины еще раз пожали друг другу руки, Маша помахала на прощанье, и они продолжили свой путь. Взяли курс на Национальную галерею. Маша никогда не видела подлинные картины да Винчи и Рафаэля. От предвкушения внутри все трепетало. Вот это подарок дня!
Но сначала карандаши.
— Слушай, — сказала она. — Давай на пять минут вернемся обратно. Здесь недалеко продаются дешевые карандаши в клетку с надписью «Эдинбург», мне учителям на сувениры.
— Своим пираньям? — уточнил Лёня.
— Да, — улыбнулась Маша. — Но пираньи обойдутся, а вот Анечке и Алле Валентиновне я с удовольствием подарю.
Карандаши нашлись в ближайшем магазине. Однако, отправившись с ними к кассе, Маша застыла на полпути. Чуть в стороне от дешевой сувенирной продукции, около красивых кашемировых изделий находилась витрина с серебряными украшениями. И все они были выполнены с использованием кельтского орнамента. Замысловатая, завораживающая вязь. Маша снова подумала про культурный код, а потом вспомнила остров и его легенды. Круглая брошь с ажурным плетением, кольцо, серьги… Она стояла и рассматривала эту красоту, отчаянно желая хоть что-то увезти с собой на память. И носить потом, вспоминая эту поездку. Хотя бы самое скромное, самое маленькое, но обязательно с этим необыкновенным орнаментом.
— Маш, ты чего застыла?