— Да так, сейчас.
Может, сфотографировать? Да, точно. Надо сфотографировать.
Она вынула телефон и начала искать лучший ракурс.
— Тебе это зачем? Сейчас подумают, что мы собираемся своровать их серебро и фотографируем его, чтобы отправить сообщникам, — решил пошутить Лёня, наблюдая за женой.
— Да просто я никак не могу забыть остров и его легенды, — старательно беззаботным голосом ответила Маша. — Посмотри, какая красота. Красиво и необычно.
Лёня озадаченно молчал, наблюдая за фотосессией, а потом спросил:
— Ты это хочешь?
— Если честно, уже неделю мечтаю, — тихо призналась Маша, убирая телефон. — Но лишних денег нет… — добавила она и услышала, как чертыхнулся муж.
— А раньше не могла сказать?
— Что?
— Ну, что хочешь это вот… — он указал пальцем на витрину.
— Да как-то.
Тут она вспомнила свои собственные слова на девичнике о том, что мужу надо все говорить в лоб. Вздохнула:
— Ладно, пошли покупать карандаши.
— Нет, постой. Так хочешь или нет?
— Хочу. Но у нас нет денег.
— Зато у нас есть моя кредитная карта.
— Это же на самый крайний случай, — прошептала Маша.
— Что-то мне подсказывает, что он как раз наступил.
Все произошло так быстро и неожиданно, что, кроме шока и страха, Лана ничего не почувствовала.
Вот они приехали в аэропорт, выгрузили вещи, направились к зданию, поставили багаж на ленту рентгена… и вот уже полиция, собаки, вопросы «Чей багаж?», и Тони… арестовывают?
Английская речь слышится издалека, но знаний Ланы вполне хватает, чтобы понять фразу «провоз запрещенных веществ». Из рюкзака Тони извлекают какие-то яркие леденцы, по виду — простые конфеты.
Саму Лану спрашивают о чем-то, ведут, обыскивают, перетряхивают содержимое чемодана. Она ничего не понимает. Тони? Запрещенные вещества? Наркотики? У ее Тони?
Бред.
И ужас. Что дальше? Их арестуют? Какой скандал! А у нее же… у нее карьера! У нее сценарии! У нее мечта стать автором крутой мелодрамы.
Тони, как ты мог нас так подставить?!
Она смотрит на него как на незнакомца.
А Тони на удивление спокоен. Дает себя обыскать. Отвечает на вопросы.
— Что это?
— Не знаю.
— Откуда это у вас?
— Не знаю.
И все в таком ключе.
Лане возвращают ее вещи.
— Вы с ним?
Она с ним? Лана смотрит на Тони. Тони смотрит на Лану. Ждет ответа.
— Н-н-нет. Мы просто… — выговаривают непослушные губы, — попутчики.
Прости, котя. Ты хороший, правда, но я не могу здесь застрять. Мне надо в Москву, мне не нужны скандалы. Если на работе узнают, если я лишусь работы. Прости.
И, боясь обернуться, Лана в сопровождении полицейского покидает помещение, идет по коридору дальше, дальше, дальше — в зал аэропорта. Она еще успевает на самолет.
— Смотри, Лана!
Ксюша указала рукой на красивую, быстро идущую девушку.
— Где?
— Да вон же! Лана!
Блондинка обернулась на крик и чуть сбавила скорость.
— Привет. Ты тоже в Москву сегодня? — Ксюша радостно заулыбалась.
— Д-да, — Лана выглядела рассеянной.
— А где Тони? — поинтересовался Миша.
— Он… он задерживается, дела.
— Ого! — присвистнул Миша. — Крутой чувак. Я, конечно, видел, что он на острове все время был на связи, но думал, что на связи с Россией. А у него и здесь бизнес, оказывается.
Лана пожала плечами и слабо улыбнулась:
— Ну вот такой он.
— Рейс немного задерживают, — возвестила Ксюша, — предлагаю нам всем выпить кофе с булочкой.
И выразительно посмотрела на Мишу.
— А, да, — сообразил он. — Девушки, пойдемте.
Лана послушно присоединилась к компании. Это было неожиданно. В глубине души Ксюша была готова к тому, что столичной красотке не понравится кафе, фастфуд или качество кофе, но она молчала, сказала лишь, что немного перенервничала, боясь опоздать на рейс. Дальше на вопросы отвечала односложно. Да, у Тони бизнес. Нет, в Лондон они не попали, зато были в Эдинбургском королевском театре. И да, театр очень красивый.
— А мы съездили в Лондон, правда, любимый? — серебряным колокольчиком пропела Ксюша, переплетая свои пальцы с пальцами Миши.
На ее безымянном заблестело недорогое, но все же золотое колечко с ярко-синим цирконием.
— И это было романтично, — закончила Ксюша.
Миша довольно покраснел.
Из поездки на остров Ксюша вынесла большой урок. Она пришла к выводу, что синица в руке все-таки лучше журавля в небе. Пока гоняешься за всякими Васями, теряешь Мишу.
А Миша, оказывается, вовсе не дурак. Он был очень уязвлен и в гневе слов не выбирал. Эти слова тогда сильно задели Ксюшу. Однако к вечеру Миша остыл, начал молча страдать и даже убеждать себя, что фотография и правда могла оказаться всего лишь неудачным кадром. Ксюша, чувствуя перемену ветра, сумела разыграть поистине царское оскорбление и припомнить ему те слова.
Как ты смел говорить мне такое? Ты оскорбил меня! Обозвал шлюхой! Меня! А это была всего лишь невинная фотография. Ты очень обидел меня, Миша. Разве я хоть раз давала тебе повод усомниться во мне?
И дрожащий голос, и одинокая прозрачная слеза, катящаяся по щеке, и гордо поднятая голова.
И все в таком духе. Сработало.
Миша почувствовал себя виноватым и… полез с поцелуями. Да щас! Нет, дорогой, теперь я обиделась.
В итоге Ксюша выторговала себе поездку в Лондон. В конце концов, чем она хуже Ланы?
Как выяснилось, ничем. Особенно если учесть, что Лана сейчас сидела одна, грустная и задумчивая, а рядом с Ксюшей был Миша, который купил ей кофе и кекс.
Решено. Ксюша выходит замуж за Мишу, хоть он об этом еще и не знает.
— Кажется, объявляют нашу посадку, любимый? Я не сильна в английском, но прозвучало «Хельсинки».
— Сейчас узнаю.
Он стал совсем ручным. Да, синица в руках определенно лучше. Надо только не забывать, что синица вовсе не так глупа и слепа, как казалось раньше.
Всю дорогу до полицейского участка Антон думал о том, что чутье его не подвело. Здесь придется задержаться. Вопрос лишь: насколько долго?
Очень хотелось верить, что та дрянь, которую ему подсунули, не слишком сильное вещество и на откровенный криминал не тянет.
А у полицейского участка их уже ждали газетчики. Журналистов явно кто-то оповестил. Кажется, без шума обойтись не удастся. Жаль.
Антон был отстранен и спокоен. Он сам удивлялся собственному спокойствию. Возможно, это просто реакция организма на стресс.
И как же хочется в Москву!
Но…
Когда Антона завели в отделение, он заговорил и напомнил о своем праве на один звонок.
— Only one[19], — уточнил полицейский, после чего Антону вернули телефон.
Он быстро нашел номер отца и, дождавшись ответа от абонента «Верховный», проговорил:
— Я в полиции. Мне нужен очень хороший местный адвокат.
— Я понял.
Прежде чем вернуть телефон, Антон успел прочитать сообщение от Никиты.
«“Вега-продукт” рухнул. Выплату дивидендов отменили».
Значит, после передачи ключа Соней отцу он уже обнародовал договор. Сделка по купле-продаже была отменена, и эта новость потащила за собой акции вниз.
Хоть что-то хорошее.
Забавно, как легко Лана от него отказалась.
А Соня на его сообщение так ничего и не ответила.
Время, проведенное в полете, позволило Лане немного успокоиться. В конце концов, она вылетела из Шотландии, ее не арестовали, сейчас будет пересадка в Хельсинки. На территории финского аэропорта придется провести пару часов, прежде чем начнется посадка на самолет до Москвы.
Лана сидела в салоне бизнес-класса, пила красное вино, ела десерты от шеф-повара и смотрела в окошко на ночное небо.
Тони. Кто бы мог подумать? Лана никогда не видела его не то что под действием каких-то веществ, она его и пьяным не видела ни разу. В Москве Тони почти всегда был за рулем, в Шотландии в ресторанах больше пары бокалов вина не заказывал. Правда, был еще виски, но, опять же, никакого перебора.
И вдруг это!
Он смог ее удивить. И удивить неприятно. А главное — Тони там стоял с этими полицейскими и был абсолютно спокоен. Словно не случилось ничего необычного. Как так?
Вот и хорошо, что сейчас она узнала правду, уговаривала себя Лана. Было бы гораздо хуже, если бы все вскрылось позже. Жить с наркоманом? Нет, Лана на это не подписывалась. Сначала легкая дурь, потом более тяжелая…
По телу прошла дрожь.
Да ее могли арестовать вместе с ним! А у нее все же некоторая известность в узких кругах. Контракт с телеканалом! Пусть небольшой, но уже наработанный круг успешных знакомых. У нее подруги статусные!
Страх и шок не отпускали. Но Лана работала над собой, убеждая собственное «я», что ей сегодня очень повезло.
И все, что ни происходит, — к лучшему.
А когда самолет приземлился в аэропорту Хельсинки, она вновь пересеклась с Ксюшей и Мишей.
На этот раз они смотрели на нее с нескрываемым интересом.
Лана хотела спрятаться от этих любопытных глаз, но отвязаться от Ксюши оказалось не так-то просто.
— Мы всё знаем, — почему-то шепотом заявила она. — С ума сойти, с каким человеком мы были на острове. Я ведь никогда бы не подумала, что настоящие олигархи вот такие.
Лана ничего не понимала. Она расширенными глазами смотрела на Ксюшу. Может, девушка перенервничала в полете?
Они стояли около автомата с напитками, загораживая проход желающим.
— Предлагаю отойти всем в сторону, — подал голос Миша и отвел девушек к ряду пластиковых сидений.
— И ведь ничем себя не выдал! — продолжала нести непонятную ерунду Ксюша.
— Кто не выдал? Какой олигарх? — наконец спросила Лана.
— Ну Тони же! Это какой-то политический заговор, да?
У Ланы было полное ощущение, что Ксюша сошла с ума.
— Мы всё знаем, — подтвердил Миша.