Антону удалось незаметно выбраться из гостиницы через запасную лестницу и черный выход, оставив Стаса караулить из бара основную лестницу и главный вход. После этого следовало очень правильно вернуться — с простым и достоверным объяснением задержки.
Терлеев жил в небольшом коттедже за озером в горной части острова, где между холмов словно россыпью, на небольшом отдалении друг от друга находились несколько фермерских хозяйств.
Предварительно Антон написал сообщение на номер Терлеева. В том числе и кодовое слово: «Бассейн». В ответ получил точный адрес. Его ждали.
Когда Антон нашел нужный коттедж, дверь ему открыла немолодая рыжеволосая женщина с проницательными глазами. Впрочем, лицо у нее было без возраста. Видно, что неюное, а вот сколько точно женщине лет — сорок или шестьдесят, — сказать было трудно.
Она открыла дверь, но сразу на порог гостя не пустила, сначала окинула его внимательным взглядом.
— Justice[20], — сказал Антон пароль.
— Fate[21], — ответила женщина и только после этого разрешила войти, представившись: — Айла.
Он сначала не понял, что это имя. Думал, какое-то слово на местном наречии, и лишь позже, когда Антон вошел в комнату и увидел Терлеева, тот произнес слабым голосом:
— Это Айла, мой ангел-хранитель. Не знаю, что бы я без нее делал.
Рыжеволосая женщина меньше всего походила на ангела, но Терлееву было виднее.
Этот человек не жил — доживал. И наверное, для него Айла действительно была ангелом, который ухаживал и продлевал дни тяжело больному человеку.
Именно она принесла Антону маленький ключ — то, за чем он и приехал на остров, а потом спросила:
— Tea[22]?
Антон поблагодарил и отказался, а женщина присела на стул в углу. Антон затылком чувствовал ее пристальный взгляд.
Терлеев жадно слушал новости о России, ему было интересно, как сейчас там — в Москве. И Антон рассказывал про город и строящиеся дороги, про банки, новые крупные предприятия, бизнес-центры и людей.
— Как отец?
— Нормально.
И вдруг что-то сказала Айла. Антон не понял ни слова, это точно был не английский. Гэльский? Или какое-то местное наречие?
Терлеев внимательно выслушал женщину, а потом медленно произнес:
— Айла сказала, что ты потерял свою судьбу и приехал сюда, чтобы ее вернуть.
Антон почему-то даже не удивился, когда услышал эти слова. Перед глазами сразу встала Соня.
— Думаю, она права, — ответил он.
— Она всегда права, — прохрипел Терлеев. — Я уже давно перестал с ней спорить. Удивляюсь только, что она во мне нашла, хотя… когда мы встретились, я был моложе и здоров.
Он устал. Антон понял, что пора уходить.
— Передавай отцу спасибо, — сказал Терлеев на прощанье.
— Обязательно.
До двери его проводила Айла. На самом пороге она неожиданно схватила Антона за руку и стала внимательно разглядывать его ладонь. Хватка у женщины была крепкой. Внимательно изучив линии и проведя по некоторым пальцем, она вдруг похлопала Антона по плечу, мол, все в порядке, и открыла дверь.
Все-таки не зря в Шотландии ходили все эти мифы про колдуний. Что-то неуловимое было в той рыжеволосой женщине.
— Терлеев передал тебе спасибо, — сказал Антон, когда секретарь принесла чай, бутерброды, конфеты и удалилась в приемную.
— Благодарить пока рано, — ответил отец.
Он придвинул к себе одну из чашек.
— Вот когда «Вега-продукт» официально перейдет к его дочери, тогда и дело будет сделано. Советуешь открыть мед?
— Советую, — Антон уже с удовольствием жевал бутерброд с пармской ветчиной и запивал его ароматным, хорошо заваренным чаем.
Павел Сергеевич повернул крышку, она издала характерный хлопок, и банка открылась.
— Как тебе Шотландия?
— Красивая страна.
— Знаешь, я очень удивился, что ключ мне передала Соня.
— Я сам удивился.
Павел Сергеевич черпнул чайной ложкой содержимое банки и продегустировал:
— Вкусный мед. Все-таки надо было оставить его маме.
Их разговор напоминал пинг-понг. В последнее время они так часто общались. И, как ни странно, отлично понимали друг друга. Гораздо лучше, чем это было в юности, когда Антон постоянно что-то хотел доказать отцу, а тот не знал, как правильно себя вести. Это сейчас Антон понял, что отец просто не знал, как все сгладить, а тогда ему казалось, что он не хотел видеть в Антоне взрослую, самостоятельную личность.
В какой момент у них получилось выровнять отношения? Наверное, все началось тогда, когда Соня ушла. Если мама в тот период сильно переживала и едва снова не начала его опекать, как в детстве, то отец… отец, наверное, впервые подставил мужское плечо. Без лишних слов, без ненужного заглядывания в душу. Именно тогда Антон почувствовал нечто похожее на мужскую солидарность. Именно тогда у них начало зарождаться это общение — скупыми фразами.
— Да, — подтвердил Антон, попробовав мед. — Вкусный. Жаль, что я купил всего одну банку. Придется теперь вернуться в Шотландию за второй.
— Знаешь что? — отец взял со стола очки и покрутил их в руках. Чашка с баночкой меда были отставлены в сторону. — С Шотландией придется повременить. Пока вся эта шумиха с наркотиками не уляжется, тебе лучше нигде не отсвечивать. Есть стойкое ощущение, что конкуренты уже подсуетились и наняли кого надо для написания серии заказных статей про разгульную жизнь наследника. Так что, друг мой, советую тебе уехать в маленький городок типа Нечаева, где люди вряд ли интересуются крупным столичным бизнесом.
Логика в словах отца была. Если шумиха с арестом выстрелила, а судя по всему, все так и произошло, то ею обязательно воспользуются, и не стоит давать лишней пищи для злых языков. У отца слишком много недоброжелателей.
— В Нечаев? — Антон доел второй бутерброд и допил чай. — То есть агрокомплекс тебя зацепил?
— Да, — отец продолжал задумчиво вертеть очки. — Я пробил этот проект, он очень серьезный и многообещающий. Вложений туда потребуется много. Думаю, владельцы бизнеса будут заинтересованы в кредитовании. Как их заманить на наши условия, я подумаю.
— А от меня что требуется?
— Найти помещение для отделения, — он наконец вернул очки на стол и посмотрел на Антона честными глазами.
— Ты это сейчас серьезно?!
— Более чем.
Поиском помещений для открытия отделений и филиалов занимались рядовые специалисты, входящие в подразделение по развитию филиальной сети.
— У тебя мало сотрудников? Предлагаешь мне начать работать на семейный бизнес?
— А разве ты уже не начал это делать, написав мне из Шотландии про агрокомплекс? — прозвучал встречный вопрос, и Антон без труда уловил иронию в отцовском голосе. — А если серьезно, я не хочу, чтобы кто-нибудь в банке сейчас узнал о том, что я интересуюсь Нечаевым и агрокомплексом. Сольют информацию. Поезжай туда, изучи город, попробуй познакомиться с руководством предприятия, наладить контакт, присмотри подходящее помещение. Посидишь там с пользой для дела, пока здесь про тебя все забудут.
— Слушай, я все понимаю, кредитование, расчетный счет, но отделение-то зачем открывать? Банки сейчас, наоборот, сокращают филиальную сеть и оптимизируют затраты. Все легко решается дистанционно, через интернет. Нет, я, конечно, съезжу, не вопрос, но…
Отец улыбнулся, и Антон сразу почувствовал себя маленьким. Вот когда он только что толкал речь про интернет, то чувствовал себя умным и продвинутым, давая понять старшему поколению, что оно собирается выкинуть кучу денег на ветер, а эта улыбка вдруг все изменила. Улыбка прожившего жизнь опытного человека, который услышал что-то юно-наивное.
— Наличка, — прозвучал ответ. — Наверняка многие вопросы будут решаться налом и неофициально. Мы предложим кассовый узел под боком. И льготное обслуживание по РКО[23].
— Ясно.
Да, Антону еще учиться и учиться у этого старшего поколения.
— Еще чаю? — предложил отец.
— Нет, спасибо, я, пожалуй, пойду. Хочется все же добраться до дома.
Антон поднялся на ноги, подхватил рюкзак и пожал отцу руку.
— Спасибо, что заглянул.
— А разве могло быть иначе?
Он был уже почти у двери, когда отец произнес:
— Мне звонила Соня.
И Антон остановился. Медленно обернулся.
— Зачем?
— Ты напугал ее своим арестом.
Ответ был скупой, но за ним многое стояло. Значит, звонком Никите она не ограничилась — решилась на разговор с «Верховным». «Сиди в своей Шотландии и страдай», да? Пока сама страдала в Москве? Если сердце умеет петь, то сейчас оно пело. Сонька, Соня… Фея.
— Я постараюсь больше ее не пугать, — проговорил Антон вслух.
Отец едва заметно кивнул. Их пинг-понг-разговор продолжился. Он был ясен обоим.
Павел Сергеевич хотел узнать, не показалось ли ему, что теперь в жизни сына снова есть Соня. Своим ответом Антон подтвердил предположение: нет, папа, не показалось.
Отец никогда не лез с расспросами, как мама, остро ощущая, насколько Антон охраняет свою личную территорию. Он уважал эту территорию. Мама тоже уважала, но всегда слишком переживала и часто не могла сдержаться. Тогда Антону приходилось говорить: «Я разберусь со всем сам». И мама отступала. А он и правда разбирался. Только вот с Соней вышла осечка.
Переехало так, что до самой Шотландии не зажило.
И все же Антон решил закончить этот разговор уточнением, опасаясь, что Соню во второй раз так легко в семью не примут.
— Я тогда очень сильно ошибся и сделал неправильные выводы.
Отец едва заметно кивнул. Антон понял, что заручился его поддержкой.
— Так мы ждем тебя на ужин?
— Да. И Лизу зовите. Маме я позвоню из дома, а потом отключу звук и лягу спать. Вечером буду как огурец.
Но перед тем как позвонить маме и обрадовать ее своим возвращением, Антон ответил на сообщение Никиты. Друг информировал, что Берцов готов к встрече и нервничает.