Соня была настолько очарована легендой, что решила сделать отдельную вересковую коллекцию в рамках шотландской.
В голове уже складывались клетчатые мотивы из веточек и цветов. В своем воображении Соня видела стебли цветущего вереска, перевязанные лентой, и дубовые листья, сиреневые холмы и янтарный мед…
А потом зазвонил телефон. И Соня в очередной раз разочаровалась. Снова незнакомый номер. И незнакомый женский голос с хорошо слышимыми командными нотками.
— Кристина Олеговна, — представилась собеседница.
Оказалось, что Соню рекомендовали Кристине Олеговне как отличного мастера-керамиста, и она хотела бы сделать индивидуальный заказ — декоративное панно для своей новой квартиры-студии. Да, заказ непростой, но и оплачен будет соответственно. Конечно, придется проехать в квартиру, посмотреть ее оформление, поговорить с ответственным дизайнером. Соня все внимательно выслушала и ответила, что сегодня не получится точно, а завтра — в любое время.
— В десять часов утра, — тут же отреагировала Кристина Олеговна. — Надеюсь на вашу пунктуальность. Адрес пришлю в сообщении.
Соня подняла глаза к потолку и беззвучно повторила, состроив рожицу: «Надеюсь на вашу пунктуальность».
Она терпеть не могла таких высокомерных пафосных теток. Именно поэтому лучше дети с их кривыми вазочками и дырявыми чашками. Тем не менее, если удастся получить этот заказ, будет очень здорово. Деньги от ранее проданных изделий подходили к концу, новых пока кот наплакал, и крупный индивидуальный заказ очень поможет. А Кристину Олеговну Соня как-нибудь потерпит. Терпит же мама вредных родителей.
Перед тем как положить телефон на место, Соня зашла в мессенджер. Может, Антон все же что-нибудь написал, а у нее не высветилось сообщение? Нет, не написал. Но в Сети сегодня был.
Просто для нее, видимо, минутки не нашел. Соня закусила губу и почти кинула телефон на стол.
Так, значит? Ладно.
Она каталась на карусели, было весело и беззаботно, как бывает только в детстве. А потом откуда-то появились голоса. Они становились все громче и громче, впивались в голову иголками, хотелось зажать ладонями уши и закричать: «Замолчите!», но вместо этого Соня разлепила глаза.
Именно разлепила — с трудом, словно кто-то склеил ей веки. Голоса не исчезли.
Где она?
Потребовалось время, чтобы вспомнить про день рождения подруги, клуб, музыку, танцы.
Но музыки больше не слышно. Она лежит… слышит разговор…
Соня огляделась. Спальня. Как она здесь оказалась? С усилием села на кровати и увидела стоящих на пороге комнаты парней. Антона и. Артура? Бре-е-ед.
— Я сплю? — спросила хрипло.
— Ты была великолепна, детка, — ухмыльнулся Артур, застегивая рубашку.
— А почему ты голый? — удивилась Соня и перевела взгляд на Антона. — Что он здесь делает? Ты зачем ему дверь открыл?
Не в силах больше выдерживать вертикальное положение, Соня рухнула на подушки.
Люстра на потолке начала кружиться, и Соня закрыла глаза. Но досмотреть про катание на карусели ей не дали.
Послышались крики, звуки чего-то бьющегося, смех Артура, а потом Соне стало плохо. Так плохо, что она еле успела доползти до туалета, чтобы очистить желудок от содержимого. Ее долго выворачивало наизнанку, и голова болела жутко.
Позже, умываясь в ванной холодной водой, она взглянула на свое отражение в зеркале и замерла. На шее красовался яркокрасный засос. Откуда?!
Соня, как завороженная, смотрела на этот след, потрогала его пальцами. Это… это ЧТО?!
Она ничего не помнила. Совсем ничего. Клуб помнила, Ленку помнила, как вручила ей подарок, как пошла танцевать, как решила немного отдохнуть на диванчике и к ней вдруг подошел… Артур!
— Как ты здесь оказался? — Соня не сумела скрыть удивления. — Ты меня преследуешь?
Ему что, мало по ушам надавали? Соня начала злиться.
— Ну что ты, чистая случайность. Я понятливый. Твой парень все доходчиво объяснил. Он у тебя резвый.
— Какой есть, — Соня собралась отвернуться и уйти. Совсем уйти из клуба.
Наплетет Ленке что-нибудь про срочный звонок и уйдет. Но только Соня развернулась, как Артур поймал ее за руку.
— Послушай, я не хотел тебя обидеть, правда. Я не думал, что у вас с твоим парнем все так серьезно. Даю честное слово, что больше ты меня не увидишь. Давай напоследок по коктейлю в знак примирения, и я сразу же растворяюсь.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Посмотрим, как ты умеешь держать слово.
— Что предпочитаешь?
— «Текилусанрайз».
— Сейчас все будет.
Соня осталась на диванчике, а Артур пошел делать заказ. Зачем осталась? Почему сразу не ушла? Все же этот красавчик обладал каким-то по-настоящему гипнотическим действием. А может, просто был старше и умел убеждать. Рядом с ним Соня почему-то казалась себе маленькой, эдаким ершистым подростком. Артур принес два бокала, их стекла соприкоснулись, Артур произнес торжественный тост:
— За расставание.
И Соня сделала глоток.
А дальше все смутно. Вернее, вообще ничего. Они еще там посидели, на этих диванчиках, Соня порывалась пойти танцевать, но подняться было слишком тяжело и. Все! Глаза открыла здесь.
А на шее засос.
Какой ужас. Руки задрожали. Это ведь не то, о чем она сейчас подумала? Не то, правда?
Непослушными пальцами Соня открыла дверь и наткнулась на мрачный взгляд стоявшего в коридоре Антона.
— Пришла в себя? — голос холодно-отстраненный.
— Антон, я ничего не понимаю, я ничего не помню. Что он здесь делал?
— Спал. С тобой в обнимку.
— Антон!
— Что?! — он закричал.
И Соня вдруг поняла, что никогда не слышала, чтобы Антон вот так кричал — не сдерживаясь, на пределе.
— Это какая-то ошибка, — прошептала Соня, прислоняя ладони к щекам, — это какая-то ошибка, этого не может быть…
— Может, — припечатал Антон и ушел.
Хлопнула входная дверь. Звук отозвался колокольным звоном в больной голове. Осознать произошедшее не получалось. В это просто невозможно было поверить.
Сон как рукой сняло. Соню трясло. Ей было холодно. Всю ночь она бродила по пустой квартире, кутаясь в старый вязаный палантин.
Ей все это снится, снится, снится. Вот утром она проснется и обнаружит, что жизнь прекрасна, что рядом Антон, и он скажет, что она похожа на цветущий кактус, и засмеется, а потом они вместе пойдут завтракать, и у них все хорошо.
Антон вернулся под утро, абсолютно пьяный. Соня никогда не видела его таким пьяным. Не снимая куртки, он лег на диван в гостиной и отрубился.
Значит, ей ничего не приснилось. И все это правда, правда, правда.
Весь следующий день Антон спал, пропуская учебу и работу, а у Сони болела голова. Она тоже прогуляла занятия, пила таблетку за таблеткой, пыталась вспомнить вечер накануне. Ничего не получалось. Ничего. Господи, неужели она сама привела Артура в квартиру?
Ближе к трем открыл глаза Антон, и Соня давала ему те же таблетки от головной боли. Глаза при этом у Антона были совершенно трезвые.
Она навсегда запомнила эти сумасшедшие от горя глаза.
Они пытались. Честно, пытались. Соня рассказывала, что именно помнит и на каком месте заканчивались ее воспоминания.
Он верил. Он пытался понять и простить. Они очень старались, правда-правда.
Она каждое утро подолгу стояла в ванной, желая смыть с себя следы Артура, которые ей казались въевшимися в кожу. Она была противна сама себе. А след на шее все никак не сходил.
Антон был безупречен и заморожен. Как неживой. «Да, нет, спасибо, все хорошо».
И секс был злой, Антон словно что-то доказывал, не контролируя себя, неосознанно делая ей больно. К следу на шее добавились синяки на запястьях.
Он стал задерживаться и возвращаться домой нетрезвым…
Соня ушла первой. Она просто собрала свои вещи, сказала, что за гончарным кругом приедет завтра днем, поцеловала на прощанье в щеку и ушла.
Сидя в такси и обливаясь слезами, Соня написала сообщение.
«Я очень тебя люблю. Прости меня».
Сообщение он прочитал и не ответил.
Ровно в половине второго позвонил Стас. Он припарковался около «Амфоры».
— Жди у главного входа, — ответила Соня. — Минут через пять я выйду.
Ей надо было вымыть руки, сменить рабочую одежду — старую футболку и джинсы — на брюки, майку и тонкий трикотажный кардиган и провести нежной розово-персиковой помадой по губам.
Соня вернулась в свой привычный внешний вид, и ей было в нем хорошо.
После встречи с Биг боссом Антон с Никитой направились в кофейню. Они давно не виделись, и предстояло обсудить несколько рабочих моментов. По-хорошему, следовало бы поехать в офис — друзья снимали небольшое помещение в одном из бизнес-центров, но до него долго ехать, а у Антона в распоряжении было не так уж много времени.
В том, что Борис запомнит их сегодняшнюю встречу и затаит злость, Антон не сомневался, но объявить войну он побоится. Потому что думает, что за спиной Антона — «ВКП-групп». По большому счету, может, так и есть, только Антон не собирался впутывать в свои личные разборки отца, а Борису об этом знать не обязательно. Достаточно того, что он думает, будто имеет в лице Антона своим недругом очень крупную корпорацию, тягаться с которой контора Биг босса просто не в состоянии. Тем более что его собственный отец пару лет назад объявил себя банкротом, связавшись с неподходящими людьми, и за Борисом никто не стоит. Все это Антон узнал, когда готовился к встрече.
— Так он вернет тебе деньги? — спросил Никита, когда официантка принесла кофе.