Уже совсем стемнело, и небо со звездами отражалось в пруду. Соне бы понравилось.
— Да-да, — раздалось на том конце, а потом она замолчала, чтобы через несколько секунд спросить: — Чехов?
— Да.
— Просто скажи, что все будет хорошо.
— Все будет хорошо.
— Я тебе верю.
Собственник подъехал, извинился за небольшое опоздание, и они пошли осматривать помещение, а Антон никак не мог переключиться на работу.
Он скучал по Соне. Он чувствовал острую, почти болезненную потребность в ней. А она ничего не написала, как делала это обычно по утрам.
Пришлось сделать над собой усилие, чтобы сосредоточиться на деловом разговоре.
Встреча заняла почти час. Пока Антон изучал помещение, сделал несколько кадров, обговорил принципиальные условия аренды, возможность проведения ремонта, спросил про наплыв туристов в выходные и перспективы развития города в этом направлении, время пролетело незаметно. Разговор продолжился уже на улице. Они остановились около кафе, на дверях которого было написано: «Ловите последние дни лета!»
Именно здесь продавался местный зефир, которым угощала его Маша, и именно здесь делали лучший в городе кофе. А пожелание на дверях менялось раз в несколько дней, повышая настроение прохожим.
Встреча подходила к концу, и Антон решил, что, как только все завершится, он зайдет сюда, закажет эспрессо и позвонит Соне. Почему она не написала?
Он стоял у самого окна и не видел ее. Соня приехала в Нечаев сорок минут назад и еще нигде не остановилась. Может, вообще не стоило приезжать. Может, она вечером уедет обратно в Москву. В рюкзаке со сменным бельем и зубной щеткой лежала нежная керамическая брошь в виде веточек вереска, клетчатая подставка под горячее и небольшая терракотовая тарелка, расписанная светлым кельтским орнаментом по ободу. Это для Маши. Вдруг получится встретиться? Номер ее телефона у Сони есть. Но сначала надо решиться и позвонить Антону. Почему-то было страшно. Вчера Соня все решила, а сегодня… Для храбрости требовалось сначала выпить кофе.
Она легко нашла в центре города подходящее место с добрым пожеланием на двери. Внутри оказалось очень уютно и вкусно пахло выпечкой. Целая витрина около кассы была посвящена зефирам с различными вкусами, Соня взяла на пробу малиновый. Пока ждала капучино — устроилась за столиком у окна и… увидела Антона. Он о чем-то увлеченно разговаривал с полным мужчиной в клетчатой рубашке. У Сони перехватило дыхание.
Антон. Рядом. И его даже не надо искать. Стоит, засунул руки в карманы джинсов, отросшие, выгоревшие на концах волосы треплет ветер. Соня потянулась к рюкзаку.
Она начала рисовать его раньше, чем осознала свои действия. Как давно она не рисовала Антона! Карандаш легко скользил по бумаге, прокладывая узнаваемые линии плеч, рук. Соня бросала быстрые взгляды через стекло и тут же переносила увиденное на бумагу.
— Ваш капучино, — произнесла девушка-официант, ставя перед Соней ярко-голубую чашку.
Именно в этот момент, убирая со лба волосы, Антон обернулся. И застыл. Соня же продолжила свое художество, хотя дыхание ее сбилось и сердце застучало часто-часто.
Она даже не смогла себя заставить сделать глоток кофе. Руки не удержат чашку. Зато они могли делать штриховку.
Не прошло и минуты, как дверь кафе открылась и на стол около окна упала тень.
— Привет.
— Чехов, ты загораживаешь мне свет, — Соня не отрывала глаз от рисунка.
— Да? — Он бросил быстрый взгляд на изображение. — Мне кажется, это уже неважно.
— Почему? — Соня быстрыми движениями закрашивала джинсы.
— Твоя модель ушла.
— А мне кажется, — она наконец подняла глаза и посмотрела на Антона, — моя модель, наоборот, пришла.
И они широко улыбнулись друг другу. А сердце билось все так же сумасшедше.
Антон сел напротив.
— Ты все-таки приехала.
— А может, я приехала не к тебе. Может, я приехала к Маше.
Он покачал головой:
— Нет, ты приехала ко мне.
Он придвинул к себе незаконченный рисунок и начал его рассматривать.
— Я сильно изменился?
— Ты сильно повзрослел, стал жестче. А в остальном — нет. Все такой же упертый всезнайка.
Подошла девушка-официант и приняла заказ.
Они сидели напротив друг друга, и Соня не могла отвести от него глаз. А потом протянула руку и коснулась шрама над бровью. А он перехватил ее ладонь и сжал в своих руках.
— Ты приехала, — повторил, глядя на нее совершенно счастливыми глазами.
И Соня наконец выдохнула. Он ее ждал. И у них действительно все серьезно, несмотря ни на что.
— Да, — хрипло проговорила она, высвободив руку и наблюдая за тем, как официант ставит перед Антоном маленькую чашку с эспрессо. — Вообще-то я приехала не просто так, а по делу.
Сказала, и руки моментально стали мокрыми от волнения. Она решилась. Пальцы отказывались слушаться, и, чтобы открыть кармашек на рюкзаке, потребовалось время. Антон терпеливо ждал и пил свой кофе.
— Вот. — На стол лег кельтский узел, сплетенный из ниток.
— Что это? — спросил Антон, отставив чашку и подняв глаза на Соню.
А у нее куда-то пропал голос. Ей казалось, что сейчас она прыгает с десятиметровой вышки в воду и либо выживет, либо разобьется о жесткую толщу воды.
— Помнишь, нам рассказывали легенду про узел? — спросила пересохшими губами. — Там девушка дарила узел тому… кого любит.
— Помню.
— Это странная история. Когда мы уезжали с острова, одна жительница, наверное местная колдунья, вдруг вложила эту штуку мне в ладонь. Женщина возникла из тумана и сразу исчезла. Я даже не поняла, что это было. А потом оказалось — вот это.
— И?..
— И я хочу отдать это тебе, — голос совсем не слушался, получилось хрипло и почему-то несчастно.
Антон не отрываясь смотрел на узел, будто что-то решал. Он долго молчал. Очень долго. И все это время Соня сидела безмолвно, неподвижно и чувствовала себя ужасно. Зачем она привезла этот узел? Зачем отдала ему? Как все это глупо.
Наконец он взял узел в руки, повертел его, а потом, посмотрев на часы, сказал:
— Пойдем.
— Куда?
— Жениться, конечно.
— Т-т-ты с ума сошел? — Соня уставилась на Антона ошеломленными глазами.
— Нет. Я просто считаю, что надо действовать логически. Ты говоришь, что тебе вот это, — он указал взглядом на свою раскрытую ладонь, в которой лежал узел, — вручила какая-то шотландская ведьма с острова, так?
— Так.
— Если я ничего не путаю, то, отдав узел мне, ты говоришь свое «да». И, значит, следуя легенде или традиции, я должен на тебе жениться. Кто их знает, этих шотландских ведьм. Вдруг, если мы не выполним условие, на нас падет проклятие?
Антон убрал узел в карман джинсов и пошел расплачиваться за кофе. А когда вернулся, спросил:
— Готова?
Соня не шелохнулась. Она смотрела на Антона широко распахнутыми немигающими глазами.
— Чехов, ты это сейчас серьезно?
— Более чем.
Соня поняла, что выяснять отношения в кафе — не лучший вариант. Непослушными руками она взяла рюкзак, убрала в него карандаши и блокнот и пошла вслед за Антоном.
— Я… Послушай, я совершенно не это имела в виду, — начала говорить Соня, догоняя его и почти впечатываясь в мужскую спину, когда Антон резко остановился и стал что-то искать в телефоне.
— Я знаю.
— Вот и хорошо, — облегченно выдохнула Соня. — Что ты там ищешь?
— Адрес ЗАГСа и маршрут, как до него добраться.
— Антон, перестань! Тебя все равно сегодня никто не поженит!
— То есть в принципе выйти за меня замуж ты не против? — уточнил он, оборачиваясь и убирая телефон в карман.
— Я… я не то чтобы против.
— Вот и отлично! — Он подхватил ее за талию и поднял над землей, крепко прижав к себе. — Сонька, я больше без тебя не могу, правда. Я чуть с ума не сошел, когда ты не приехала на выходные. Я больше никуда тебя не отпущу и хочу, чтобы ты как можно скорее стала моей.
— Я и так твоя, глупый, — прошептала Соня. — Всегда была.
Он опустил ее на землю и обнял, обхватив руками голову, естественно, испортив прическу.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой и чтобы никто и никогда не смог тебя у меня отнять. Поэтому мы сейчас идем в ЗАГС и расписываемся. Паспорт у тебя с собой?
— С собой. Только нас все равно не распишут.
— Почему?
— Потому что так не делается. От нас смогут принять только заявление.
— Соня, ты все же на удивление наивный человек, — она почувствовала, как он улыбается ей в макушку. — Есть такая вещь, как деньги, и они порой творят чудеса.
— По закону между подачей заявления и регистрацией брака должно пройти время. Полтора или два месяца, я точно не помню.
— Зачем они нам? Считаешь, я передумаю?
— Это время дается для того, чтобы получше узнать друг друга.
— Ты издеваешься? — Антон отстранил от себя Соню и подозрительно на нее посмотрел. — Считаешь, за два месяца я узнаю о тебе что-то новое?
Соня нервно хихикнула:
— Кто знает, Чехов, кто знает…
— Так, все, пошли, — и он потянул ее за собой.
Ошеломляющая реальность никак не укладывалась в голове у Сони. Но почему-то было весело, и появилось ощущение грандиозной авантюры. Одной на двоих с Антоном. Отказаться от такого было невозможно. Хотя в происходящее Соня не верила.
Все это было похоже на то, как они в девятом классе, прогуляв школу и не предупредив родителей, поехали в Чехов, потому что Соня решила, что они обязательно должны побывать в городе имени Антона. Они поехали туда на электричке с Курского вокзала, и главное было — успеть вернуться до прихода домой родителей. Тогда она чувствовала одновременно и страх, и азарт, и предвкушение, и головокружение. Просто дух захватывало.
Вот как сейчас.
Тогда у них все получилось. Поездка удалась, острых ощущений хватило недели на две, и вернулись они вовремя, хотя в самом конце заблудились и на обратную электричку еле успели.
А сейчас? Получится?