— Мы в Шотландии уже три дня, а я волынок еще не слышала, — подала голос Ксюша.
— Услышите, — пообещал Василий, — здесь наряду с уличными гитаристами есть уличные волынщики. А вообще, существует такая чисто шотландская штука, как пиброх. Это соло на волынке. У подобной музыки есть строгая форма и структура, проводятся даже специальные чемпионаты по пиброху.
Наконец они достигли побережья. Небольшой местный порт и строения оказались в стороне. Здесь же был дикий берег, здесь цвел чертополох, и серебристо-серая вода уходила за горизонт. А на одном из скалистых выступов стоял замок.
— Вот мы и пришли к замку Дугласов, — сказал Василий. — Тому самому Касл Глум.
Всю дорогу до замка в голове Феи звучали давно заученные в школе строки. Она так и шла за группой, мысленно проговаривая их то на русском, то на английском.
В горах мое сердце… Доныне я там.
По следу оленя лечу по скалам[4].
Гид что-то вдохновенно вещал своей любознательной пастве, а ей бы просто не сбиться с пути, просто дойти, просто… И в голове давно забытый голос Алены Витальевны, учителя по английскому языку, которая четким голосом проговаривала фразы, как на аудиозаписи для начинающих изучать язык:
Му heart’s in the Highlands, my heart is not here;
My heart’s in the Highlands, a-chasing the deer[5].
У Феи произношение постоянно страдало, а у Чехова оно было идеальным. И это всегда умиляло Алену Витальевну, которая из года в год гордилась успехами своего ученика на городских и региональных олимпиадах и искренне недоумевала, почему он не пересаживается от Феи.
— Такая слабенькая девочка, — делилась она как-то с другим учителем в школьном буфете, а Фея все слышала. — Ни произношения, ни усидчивости, хотя, кажется, генетически должны быть гениальные способности.
Но генетика Фею подвела. Зато Чехов был надежен как дуб и половину грамматических заданий делал за нее, пытаясь по ходу что-то еще объяснять. Фея подозревала: то, что сейчас она достаточно свободно изъясняется на английском языке и чувствует себя комфортно в Шотландии, — именно его заслуга. Ну и папы, конечно.
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу[6].
Василий остановил группу у берега и продолжил активно рассказывать:
— Дуглас-Касл, или Глум-Касл, принадлежал, как легко догадаться, Дугласам. Но только не самому легендарному роду, а одной из его захудалых и не очень знатных ветвей. Тем не менее местные Дугласы на своем гербе все равно изображали льва. Лев в геральдике означает силу и мужество. Род Дугласов славился своей храбростью и с гордостью носил льва. Кстати, в том пабе, где мы вчера были, над входом тоже изображен лев Дугласов.
A-chasing the wild deer, and following the roe,
My heart’s in the Highlands wherever I go[7].
Фея перевела взгляд на замок, и голос Алены Витальевны в голове наконец смолк.
Замок, или, вернее, то, что от него осталось, был великолепен. Высокие, угольно-черные контуры стен и башен четко вырисовывались на фоне серо-голубого неба и говорили о былой мощи. Это сейчас замок был похож на упрямого старика, который все еще стоит и не собирается сдаваться ветрам и векам, а тогда… Тогда, наверное, в нем кипела жизнь, и был он неприступен. С одной стороны — скалы, с другой — море. Море тоже казалось серым, как и небо, только было темнее и отливало серебром. А у дороги, где все они сейчас стояли, рос колючий чертополох с сиренево-розовыми цветами. И от этого сочетания цветов — черно-серо-сиреневого, от этого простора и какой-то природной суровости и неукротимости захватывало дух. Фея подумала, что теперь понятно, почему англичане считали шотландцев дикими.
Потому что здесь такая земля — на ней не могут рождаться покорные люди. Только свободолюбивые. Фее захотелось вынуть из рюкзака блокнот и карандаш, чтобы сделать легкий набросок. Только даже на торопливый рисунок необходимо время, а у них экскурсия, и ждать никто не будет, поэтому она обязательно еще сюда вернется. Она нарисует эти гордые стены у моря, этот водный горизонт и цветущий чертополох с сильным стеблем и резными листьями.
Фея включила телефон и сделала кадр. В кадр попал Тони.
— My heart’s in the Highlands, my heart is not here, — проговорила Фея.
Тони поднял голову. Фея опустила телефон. Глянцевая красавица Лана с удивлением уставилась на Фею.
— Это чей-то девиз? — спросила она.
— Это стихи, — ответила за Фею Маша. — Прекрасные стихи.
— Однако, — прокомментировал Василий. — Цитируете Бёрнса?
— Немного, — широко улыбнулась Фея, глядя Василию в глаза. Красивый парень. Жаль, что не в ее вкусе.
— Впечатлен, — признался гид, с интересом посмотрев на Фею.
— Вы обещали рассказать легенду, — нежным голоском проговорила Ксюша, которой, кажется, не понравилось цитирование Бёрнса и переключение внимания на поэзию.
— Да, я помню, — Василий повернулся к замку. — Наверное, самые знаменитые мифические существа Шотландии — мы, конечно, не берем в расчет лох-несское чудовище — это селки, тюленный народ. Согласно легендам, селки в полнолуние способны снимать шкуру и принимать человеческий облик. Существует огромное количество мифов на эту тему, и почти все они рассказывают о чувстве земного мужчины и неземной красоты женщины. Легенда, связанная с замком, не исключение. Когда мы пойдем от побережья в сторону гор, то нам по пути встретится озеро. Довольно красивое. Так вот, согласно местной легенде, это озеро очень понравилось девушке-селки. Каждое полнолуние она, выходя из моря и пряча свою шкуру, приходила к озеру купаться. Там ее однажды и увидел младший брат владельца замка. Увидел и влюбился. Он выследил девушку, спрятал ее шкуру, чтобы красавица не могла больше превратиться в животное, взял в жены и поселил в замке. Тем временем из военного похода вернулся старший Дуглас. Вернулся он гордый, с богатыми трофеями, а в замке его ждала молодая супруга младшего брата. Дуглас ее увидел и… — Василий сделал эффектную паузу, а затем продолжил: — И, естественно, влюбился. Как у всех детей моря, у девушки был прекрасный голос, и по вечерам она пела свои песни, которые завораживали обитателей замка. Старший Дуглас, желая завладеть красавицей, решил убить брата и однажды, когда они остались одни, ударил его кинжалом. В это время стражники увидели приближающийся к замку корабль и протрубили об опасности. Дуглас, думая, что брат мертв, оставил его в покоях, а сам бросился на защиту замка. Младший же брат был сильно ранен, но жив. Истекая кровью, он успел вынуть спрятанную шкуру и вернуть ее своей жене, а после умер у нее на руках. Таким образом он подарил ей свободу. Только молодая вдова не смогла сразу вернуться в море, потому что к тому времени ждала ребенка. Лишь когда она родила девочку — надела шкуру и исчезла, однако каждое полнолуние возвращалась на остров, чтобы увидеть свою дочь. Тайно проникала в замок, смотрела на нее, оставляла на подушке ракушку и на рассвете снова уходила в море. Шло время. Дуглас женился на девушке с богатым приданым, она родила ему сыновей-наследников, но хозяин замка так и не смог полюбить жену. А дочь младшего брата выросла и стала красавицей, похожей на мать. Дуглас влюбился в юную племянницу. Сама же девушка полюбила молодого кузнеца, который выковал ей серебряное колечко с любовным узлом. Влюбленные, понимая, что Дуглас не благословит этот брак, решили бежать на соседний остров. О том узнал хозяин замка и бросился в погоню на своем корабле. Но море хранило влюбленных. Им удалось скрыться. Дуглас же на корабле попал в шторм и утонул. Так селки, которая была одной из дочерей морского короля, отомстила за убийство мужа и спасла дочь. Не зря существует поверье: причинишь зло тюленю — жди беды. В замке появилось привидение — Белая леди. Говорят, это селки до сих пор в полнолуние обретает человеческий облик и гуляет по замку, который прокляла в день смерти мужа. В проклятие можно верить или нет, но все наследники этой ветви Дугласов не доживали до двадцати пяти лет. Так постепенно род пресекся, а замок разрушился и стал похож на руины, получив название «мрачный» — глум.
Василий закончил свой рассказ, и в группе установилось молчание. Был слышен только шум ветра и шепот волн, которые омывали замковые скалы.
Слушатели находились под впечатлением от легенды. Василий оказался замечательным рассказчиком, он смог перенести своих слушателей в мир древних сказаний.
— Вот это сюжет, — протянула Лана. — Это какое же крутое фэнтези можно снять.
Замечание сценариста вернуло всех в действительность, чары исчезли, народ оживился.
— Вы не зря сюда приехали, — обратился Михаил к Стасу, — вам, как любителю истории, наверное, здесь очень интересно.
— Очень, — согласился Стас. — Даже, честно говоря, не ожидал.
— Напишите сценарий, — предложила Маша Лане. — Может получиться необычно и увлекательно.
— Да, — красотка вздохнула. — Боюсь только, на такую историю продюсеры денег не выделят. Неактуальная тема.
Фея открыла рюкзак и вынула солнечные очки. Не сказать что солнце слепило, но ветер был сильный. От него слезились глаза. Очки должны помочь, защитить. И не только от ветра. Темные стекла вообще хорошая защита. За ними можно спрятаться. Никто не увидит твою боль.
— А что такое любовный узел? — подала голос Ксюша.
— Вид кельтской вязи, — ответил Василий. — Один из старейших символов, изображающих вечную любовь. Это переплетенный узор, который не имеет ни начала, ни конца. Узел любви символизирует объединение двух душ.
— К