– Знаете что, – воскликнул он, – я хочу заняться этим делом! Чем-то оно меня притягивает. Если позволите, полковник, я оставлю вас с Ватсоном, а сам прогуляюсь с инспектором, чтобы проверить кое-какие свои соображения. Через полчаса обещаю вернуться.
Примерно через полтора часа вернулся инспектор. Один.
– Мистер Холмс ходит туда-сюда по двору и просит, чтобы мы все вчетвером отправились к дому.
– К дому мистера Каннингема?
– Да, сэр.
– Зачем?
Инспектор пожал плечами.
– Точно не знаю. Между нами говоря, мне кажется, мистер Холмс еще не совсем выздоровел. Он ведет себя как-то странно и очень возбужден.
– Не волнуйтесь, – успокоил я его. – Его странности всегда очень методичны, я давно это понял.
– Я бы скорее сказал, что у него весьма странные методы, – пробормотал инспектор. – Но мистеру Холмсу уже не терпится начать. Полковник, давайте лучше сразу спустимся, если вы готовы.
Когда мы увидели Холмса, он нервно расхаживал по двору, низко наклонив голову и засунув руки в карманы брюк.
– Дело становится все интереснее! – воскликнул он. – Ватсон, ваша поездка на природу определенно мне помогла. Я чудесно провел утро.
– Вы уже побывали на месте преступления, насколько я понимаю, – сказал полковник.
– Да, мы с инспектором провели небольшую рекогносцировку.
– Что-нибудь нашли?
– Как вам сказать. Мы видели некоторые весьма интересные вещи. Пойдемте, я все расскажу вам по дороге. Во-первых, мы осмотрели тело бедняги. Он действительно умер от огнестрельной раны, как и сообщалось. В него выстрелили из револьвера.
– А вы что же, сомневались в этом?
– Знаете, никогда не помешает лишний раз проверить. Инспектор тоже не терял времени даром. Мы потом побеседовали с мистером Каннингемом и его сыном, они указали нам точное место, где преступник перебрался через живую изгородь. Это было очень любопытно.
– Разумеется.
– После этого мы повидались с матерью убитого. Правда, от нее мы ничего нового не узнали, потому что она слишком стара и немощна.
– И что же, расследование ваше дало результаты?
– Да. Теперь я твердо уверен, что преступление это очень необычное. Возможно, наше присутствие поможет сделать его несколько менее запутанным. Думаю, вы согласитесь со мной, инспектор: зажатый в руке убитого клочок бумаги с точным указанием времени, когда произошло убийство, – деталь в высшей степени важная.
– Это может дать ключ к разгадке, мистер Холмс.
– Не может, а дает! Именно автор этой записки вытащил из постели Вильяма Кервана в такой поздний час. Вот только где остальная часть бумаги?
– Я осмотрел всё вокруг дома, но ничего не нашел, – сказал инспектор.
– Ее вырвали из рук убитого. Почему она кому-то так понадобилась? Потому что в ней содержалось что-то, указывавшее на убийцу. И как он должен был поступить с бумагой? Скорее всего, сунул в карман, не подумав, что небольшой клочок мог остаться в руке жертвы. Можно не сомневаться, что, если в наших руках окажется эта бумага, мы будем в двух шагах от раскрытия всего дела.
– Да, но как нам залезть в карман преступника, не поймав самого преступника?
– Хороший вопрос, над ним стоит подумать. У нас есть еще одна отправная точка: Вильям получил письмо. Вряд ли тот, кто его писал, сам же и доставил письмо, ведь, если он встречался с Вильямом, ему было бы проще передать свое послание на словах. Кто же принес кучеру эту записку? Или она пришла по почте?
– Я навел справки, – вставил инспектор. – Вильям получил письмо вчера с дневной почтой. Конверт он уничтожил.
– Превосходно! – воскликнул Холмс и хлопнул инспектора по спине. – Значит, вы встречались с почтальоном. С вами приятно работать. Ага, вот и сторожка. Пойдемте, полковник. Если не возражаете, я покажу вам место преступления.
Мы миновали небольшой ухоженный коттедж, в котором жил кучер, и вышли на дубовую аллею. Дорога вела к красивому старинному зданию времен королевы Анны.
Над парадной дверью была высечена дата битвы при Мальплаке[86]. Однако в эту дверь мы не вошли. Холмс с инспектором повели нас вокруг здания к боковому входу, который был отделен садом от живой изгороди, тянущейся вдоль дороги. У двери в кухню дежурил констебль.
– Офицер, откройте дверь, пожалуйста, – попросил его Холмс. – Вот на этих ступеньках стоял мистер Каннингем и смотрел на борющихся внизу (как раз на этом месте, где мы сейчас стоим) мужчин. Мистер Каннингем-старший был вон у того окна (второе слева), он видел, как убийца пробежал слева от этого куста. Потом мистер Алек сбежал по лестнице и наклонился над раненым. Земля здесь, как видите, очень твердая, поэтому следов не осталось.
Пока он говорил, из-за угла дома показались двое мужчин и направились к нам по садовой дорожке. Один из них выглядел старше, у него было волевое, изрезанное глубокими морщинами лицо, густые брови были плотно сжаты над тяжелыми веками. Второй был эффектного вида молодым человеком, чье радостное выражение лица и броская одежда никак не соответствовали тому делу, которое привело нас сюда.
– Еще не нашли убийцу? – обратился он к Холмсу. – Я думал, для вас, лондонцев, не существует загадок. Но, похоже, вы не так уж и проворны, а?
– О, дайте нам еще немного времени, – весело ответил Холмс.
– Вам оно наверняка понадобится, – сказал Алек Каннингем. – Как я посмотрю, у вас пока даже нет версий.
– Одна есть, – ответил инспектор. – Мы считаем, что, если удастся найти… Боже правый, мистер Холмс! Что с вами?
Внезапно лицо моего бедного друга ужасно исказилось. Глаза его закатились, губы свела судорога, с натужным стоном он повалился лицом на землю. Мы были так напуганы этим стремительным и сильным приступом, что тут же бросились к Холмсу, подняли его, отнесли на кухню и усадили в большое кресло. Несколько минут он сидел, бессильно откинув голову на спинку и тяжело дыша. Потом, смущенно извинившись за свою слабость, Холмс поднялся.
– Ватсон подтвердит, что я только недавно оправился от сильной болезни, – пробормотал он. – Но эти нервные приступы до сих пор меня преследуют.
– Давайте я отвезу вас домой в своей двуколке, – предложил Каннингем-старший.
– Знаете, раз уж я оказался тут, я бы хотел кое в чем убедиться. Это совсем не сложно.
– О чем вы?
– Видите ли, мне кажется, что Вильям появился на сцене не до, а после того, как грабитель проник в дом. Несмотря на то что дверь была взломана, вы посчитали, что вор не успел побывать внутри.
– По-моему, это вполне очевидно, – хмуро сказал мистер Каннингем. – Мой сын Алек тогда еще не лег спать, он бы наверняка услышал, если бы по дому кто-нибудь ходил.
– Где он находился?
– Я курил у себя в туалетной.
– Это которое окно?
– Последнее с левой стороны, рядом с окном отца.
– И у вас в комнатах, несомненно, горел свет.
– Разумеется.
– В этом и заключается странность, – улыбнулся Холмс. – Вам не кажется удивительным тот факт, что вор – причем вор опытный – пробирается в дом, видя, что в двух комнатах горит свет и, следовательно, как минимум двое из членов семьи не спят?
– Должно быть, он отчаянный малый.
– Если бы дело не было странным, нам бы не пришлось обращаться за помощью к вам, мистер Холмс, – сказал мистер Алек. – Что касается вашего предположения о том, что вор успел побывать в доме до того, как его встретил Вильям… Мне кажется, это полная чушь. Если бы это было так, мы бы заметили, что в вещах кто-то рылся. Ничего ведь не пропало.
– Как знать, – качнул головой Холмс. – Мы же с вами знаем, что наш вор – личность примечательная и ведет себя не так, как обычный домушник. Вспомните, к примеру, что он взял у Актона… что там было… клубок шпагата, пресс-папье и еще какая-то ерунда.
– Что ж, мистер Холмс, – сказал Каннингем-старший. – Мы полностью к вашим услугам. Все, что вы или инспектор велите, будет сделано.
– Во-первых, – сказал Холмс, – я хочу, чтобы вы назначили вознаграждение… Лично от себя, потому что у полиции уйдет какое-то время на то, чтобы определиться с суммой, а времени терять нельзя. Я тут набросал примерное содержание объявления, можете подписать. Думаю, пятидесяти фунтов будет вполне достаточно.
– Я бы с радостью отдал пятьсот, – проворчал Каннингем-старший, принимая из рук Холмса лист бумаги и перо. – Но позвольте, сюда вкралась неточность! – воскликнул он, пробежав глазами документ.
– Я несколько торопился, когда писал.
– Вы пишете: «В ночь с понедельника на вторник примерно в двенадцать часов сорок пять минут была совершена попытка…» и так далее. На самом деле это произошло в одиннадцать часов сорок пять минут.
Ошибка Холмса меня очень взволновала, ведь я знал, как болезненно он относится к своим промахам подобного рода. Что ни говори, а точность в деталях для его профессии вещь основополагающая. Недавняя болезнь не прошла для моего друга бесследно, это небольшое недоразумение показало мне, что до полного выздоровления еще очень далеко. Холмс явно смутился. Инспектор удивленно повел бровью, а Алек Каннингем громко рассмеялся. Судья же исправил ошибку и вернул бумагу Холмсу.
– Пусть это напечатают как можно скорее, – сказал он. – По-моему, это очень неплохая идея.
Холмс бережно уложил листок между страницами своей записной книжки.
– А теперь, – сказал он, – мне кажется, нам стоит обойти весь дом и убедиться, что этот странный вор действительно ничего не унес.
Для начала Холмс обследовал взломанную дверь. Было видно, что в замочную скважину просунули кончик ножа или долото и с его помощью отвели назад язычок замка. На деревянной двери рядом с тем местом, куда просовывали острие, остались заметные следы.
– Двери на засов вы не запираете? – спросил Холмс.
– В этом никогда не было необходимости.
– Собаку держите?
– Держим, но она сидит на цепи с другой стороны дома.
– Когда ваши слуги ложатся спать?