- Тебе этого достаточно?
- Да. Мне просто нужно прийти в себя. Немного полежать. Знаешь, это как вино, у меня даже голова кружиться. А этот вкус…
Она отняла руки от лица и взглянула на Сигмона. Глаза Арли широко открылись, так, что тан даже увидел в них свое отражение. Ресницы дрогнули испуганной птахой, уголки рта поползли вниз, открывая клыки. Страх. Сигмон прочел страх в ее глазах.
- Кто ты? - спросила она. - Кто? Твоя кровь… У нее странный вкус. Она слишком сильна. Это не кровь человека. И ты такой жесткий, словно надел кольчугу.
- Все будет хорошо, - рассеяно отозвался тан, и провел ладонью по ее спутанным волосам.
- Сигмон, - прошептала Арли, и ее глаза затуманились, как будто она и в самом деле выпила вина. - Сигмон… Посиди немного со мной. Ты такой… не такой. Теперь я верю, что ты выберешься отсюда. Кто ты, Сигмон?
- Тише, - отозвался тан, обнимая ее хрупкие плечи. - Тебе нужно отдохнуть.
- Расскажи мне, - потребовала вампирица. - Я тебе рассказала так много, почти все. А ты - ничего. Расскажи мне про себя, Сигмон. Посиди со мной. Пожалуйста…
- Хорошо, - ответил Сигмон, надеясь, что не будет жалеть об этом.
Он поцеловал ее в лоб, устроил ее голову на своих коленях, словно на подушке, обнял за плечи и начал рассказ:
- Из леса пахло едой: густой дух мясной похлебки витал над дорогой, вышибал слюну и заставлял шумно втягивать носом пыльный воздух…
Она заснула первой, задремала на руках у Сигмона, убаюканная его спокойным голосом. Он пригладил ее взъерошенные волосы, прислонился к стене и прикрыл глаза.
Все обошлось. Он чувствовал, что укус вампира не причинил ему вреда: новое тело без труда справилось с таким необычным ранением. Боли он не чувствовал, головокружение прошло и рана, вопреки опасениям Арли, не воспалилась. Все было прекрасно, вот только очень хотелось спать. Приближалось утро, он чувствовал это и дивился тому, как быстро пролетела ночь. Конечно, сначала он долго лежал без сознания, потом разговаривал с вампирицей, - на все это ушло много времени. Но все равно - слишком быстро промелькнули мгновения. Так бывает, когда ты разговариваешь с интересным человеком, когда он тебе нравится. Человек. Или вампир? Стоит ли думать об этом, стоит ли вообще задаваться вопросом - кто из них лучше, кто человечнее? Особенно сейчас, когда на мягких лапах подкрадывается сон, и глаза уже слиплись, словно намазаны медом…
Проснулся он оттого, что Арли пошевелилась. Открыв глаза, тан вздрогнул. Показалось - он снова в подвале Фаомара. Но вампирица подняла голову с его колен, и наваждение пропало. Сигмон сразу вспомнил, где он находится, и шумно вздохнул. Арли, почувствовав, что тан проснулся, протянула руку, и коснулась его плеча. Потом узкая ладонь прошлась по груди, коснулась живота и замерла.
- Это… правда? - тихо спросила она. - Не сказка на ночь, не сон? Ты ничего не выдумал?
- Нет, Арли. Это не сказка.
- Так кто же ты?
- Не знаю. Мутант. Уродец. Чудовище.
- Люди тоже считают меня чудовищем. И весь наш род.
- Ты - вампир. Ты знаешь, кто ты, и что с тобой будет. У тебя были родители, у тебя есть братья и сестры, у тебя есть семья. Вы - род. Ничем не хуже эльфов или гномов. А я…
Арли подняла руку и погладила его по щеке, укололась об отросшую щетину и отдернула ладонь. Улыбнулась.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил тан.
- Замечательно, - отозвалась вампирица и потянулась, как довольная кошка. - Необычайный прилив сил. Сигмон, твоя кровь… Она как очень крепкое вино. Никогда еще не пробовала такого. Я наелась наверно на пару месяцев вперед…
Увидев, как вытянулось лицо тана, она запнулась, и быстро добавила:
- Извини.
- Ничего, - он заставил себя улыбнуться. - Еще не привык чувствовать себя едой.
- Сигмон…
- Пустяки. Для тебя - не жалко.
Арли поднялась с колен тана и села рядом. Пригладила волосы, попыталась их распутать и замерла, прислушиваясь к темноте.
- Я рад, что все кончилось хорошо, - сказал Сигмон. - Пожалуй, пора выбираться отсюда.
- Пора. - Подтвердила Арли и легко поднялась на ноги. - Вечер в разгаре.
- Вечер? Неужели мы проспали целый день…
- Сигмон! - Арли подалась вперед и схватила его за руку. - Сигмон, мы должны выбраться отсюда. Прямо сейчас. Начинается конклав, я чувствую, что все Старшие собрались вместе. Они взволнованы. Беспокойство, страх, ненависть… Они готовятся к разговору. Скоро за мной придут и мы должны…
- Конечно, - кивнул Сигмон и стал стаскивать сапоги. - Сейчас.
- Сигмон, не пытайся сражаться со Старшими. Нам не нужно устраивать в замке побоище. Главное - незаметно пробраться в зал совета. Там я заявлю о том, что Риго жив, а ты будешь свидетелем моих слов. Это заставит конклав пересмотреть решение, ведь Риго может когда-нибудь вернуться. Он один из сильнейших и никто не захочет испытать его гнев на своей шкуре.
- Думаешь, это остановит и Терата? - спросил тан, пряча под себя грязные ноги.
- Он не посмеет при всех схватить меня, насильно провести свадьбу, а потом бросить в темницу. Многие знают о его планах, и не собираются его удерживать, но только если все пройдет тихо. Все должно выглядеть благопристойно, ведь не все кланы поддерживают род Тасмат.
- А что потом? Ну, если нам поверят?
- Потом… Будем надеется что кланы Нико и Рава возьмут меня под свою защиту. Они ненавидят Тасмат. Даже если они не поверят в то, что Риго жив, они постараются сделать так, чтобы я перешла на их сторону. Они меня защитят, ведь настоящая наследница - это я. Они будут заботиться обо мне.
- Ты станешь их пленницей?
- Почетной гостьей. За Риго пошлют гонца, и я думаю, что брат вернется. Если не за железным венцом, так хотя бы ради меня. Я очень на это надеюсь.
- Что будет со мной? - тихо спросил Сигмон.
- Ты будешь под моей защитой, - также тихо ответила Арли. - Тебя никто не тронет…до прихода Риго. А если все что ты рассказал - правда и вы подружились, то…
- Все будет хорошо, - закончил за нее тан. - Слышал.
- Сигмон! - Арли подняла руку и коснулась его щеки. - Я сделаю все, чтобы защитить тебя. Ты не такой как другие… Я еще никогда не встречала такого как ты…
Тан медленно накрыл узкую ладошку вампирицы рукой, склонил голову и едва коснулся губами холодных пальцев.
- Я тоже, - прошептал он, - никогда не встречал такой как ты.
Потом он резко обернулся и оперся руками о стену.
- Сейчас, - глухо сказал он, - надо выбраться отсюда. На решетке есть замок?
- Нет, ее просто положили сверху. С замком из эльфийского серебра никто не будет возиться. Даже Младшие.
- Я попробую отодвинуть ее, а потом вытащу тебя.
- Постарайся не шуметь. Там будет охрана, - кто-то из Младших. Когда мы выберемся, то нападем на него вместе. Ты его отвлечешь, а я убью.
Она смотрела в сторону, говорила сухо, держалась чуть отстранено. Тан сразу почувствовал перемену в ее голосе. Конечно, после таких слов, что она сказала, не стоило ему отворачиваться. Нужно было сказать что-то в ответ. Но он не смог. Сигмон знал, что она обиделась, но ничего поделать не мог. Надо ей сказать, объяснить, что впереди бой и возможно он погибнет. Но не сейчас. Только не сейчас. Время разговоров прошло.
- Ла Тойя!
Тан обернулся. Вампирица стояла, скрестив руки на груди, расправив плечи, гордо, уверенно - не как узница, а как повелительница. Как наследница.
- Тан, - сказала она, и клыки тронули нижнюю губу. - Не пытайтесь сражаться. Пытайтесь остаться в живых… Я прошу вас.
- Сударыня… Я постараюсь, - ответил он очень тихо.
И Сигмон вцепился пальцами в холодный камень стены. Он злился на себя, на вампиров, на Арли. Все пошло не так. Все должно быть по-другому. Но сейчас просто нет времени, ни на что нет времени. Сейчас не время для тихих и робких слов. Сейчас надо думать только о побеге. Надо действовать. Вверх. Только вверх.
Он вскинул руки, вцепился пальцами в трещину на стене и подтянулся. Правая нога скользнула по камням, большой палец нашарил выемку в стене, утвердился там, как солдат во вражеском окопе, и Сигмон повис в воздухе. Потом он распрямился и выбросил вверх правую руку. Первый шаг к свободе сделан.
Самое трудное - не думать о том, что это невозможно. Что нельзя на пальцах подняться по стене, вытирая животом плесень с потрескавшихся камней и собирая на локти узоры вековой паутины. Нельзя. Человеку нельзя, а не человеку… Сигмон и не думал.
«Мои пальцы, - железные крючья, - убеждал он сам себя. - Пальцы как когти. Стальные штыри, что вбивают в камень верхолазы».
В это он и верил, потому что другого выхода не было. Он вбивал пальцы рук в раствор между камнями, хватался за малейшие выступы, а пальцы ног как когти царапали стену. Он не думал о том, что это невозможно, и полз вверх, твердо веря в то, что он - чудовище, которое умеет лазить по отвесным стенам.
Сложнее всего пришлось на самом верху, где потолок походил на бутылочное горлышко. Нужно пройтись по нему на руках, цепляясь за камни только пальцами рук. Но чтобы это сделать, нужно оставить вес на одной руке, а другую передвинуть дальше. При этом ноги будут бесполезно болтаться в воздухе, ведь он не муха, а всего лишь человек с крепкими руками. Ладно, пусть чудовище. Но не муха! Только на руках. Сложно. Но - невозможного нет. Нет ничего невозможного.
Камни крошились под пальцами, ставшими железными штырями, старый раствор сыпался на голову, старался залезть в глаза, сбросить наглеца вниз, на пол. Темница не хотела отпускать узника. Но он оказался сильней.
Когда до решетки оставалось всего ничего, Сигмон впился в камень левой рукой, а правой потянулся вперед. Под пальцами захрустел камень и Сигмон почувствовал, что он шатается - совсем как молочный зуб у ребенка. Дрожит, шатается, вот-вот вывалится - с мясом раствора, с корнями плесени… Он рванулся вперед, камень вылетел и тан на долгий миг завис в воздухе, успев только ужаснуться… А потом его рука коснулась решетки и он вцепился в нее изо всех сил, погнув железный прут.