слишком опасным. Сигмон решил не рисковать жизнью друга. Рон и так сделал для него очень много, не стоило впутывать его еще в одну историю. Придя к такому выводу, Сигмон решил, что завтра утром уедет один. Бумаги Леггера у него в сумке, клинок тоже при нем. Денег он заработает сам, а Рон прекрасно проведет время в компании барона.
- Ла Тойя! - громом разнеслось по залу. - Где вы, любезный тан! Идите сюда, я покажу вам жемчужину коллекции!
Очнувшись от размышлений, Сигмон обнаружил, что отстал от Рона с Хидерром и заблудился среди чучел. Голос Нотхейма боевой трубой разносился по залу, звучал он откуда-то слева, и тан рискнул пойти прямо на зов. Пробираясь меж чучел, кое-где траченных молью и дурно пахнущих медицинскими препаратами, Сигмон думал о том, что наконец-то сомнительная экскурсия кончилась. Сейчас ему больше всего хотелось как следует помыться, отправиться спать и не открывать глаз до самого утра. А на рассвете, рано-рано, засветло, тихонько подняться и ускользнуть из замка, оставив Рона на попечение Хиддера. Алхимик никогда не узнает, куда отправился его друг. Не догадается. И не сможет отправиться следом. А потом… Если будет это потом, он разыщет Рона и закатит пирушку на неделю, не меньше.
- Тан, где вы!
- Иду! - подал голос Сигмон, протискиваясь между двумя медведями и выбираясь на ковровую дорожку. - Я уже…
Дорожка упиралась в каменную стену зала. Голую стену, на которой висели скрещенные секиры и герб барона Нотхейма. А прямо под ним, у стены, стояло последнее чучело, - та самая жемчужина коллекции.
Мощные чешуйчатые ноги стояли на камнях. Широкие плечи расправлены, кажется еще миг, и зверь шагнет вперед. На чешуе длинных вернее лап, лишь отдаленно похожих на человеческие руки, играют отблески факелов. Вытянутая голова повернута в сторону и разевает беззубую пасть, являя взорам черный змеиный язык. На вид это была ящерица, стоявшая на задних лапах и слишком похожая на человека. Слишком.
- Дракон! - пророкотал барон, скрестив руки на груди. - Самый настоящий. Ух, и учинил же он разгром в Гернии. Давно, правда. Но я ту историю помню, даже до нас добрались слухи о его бесчинствах. Самое настоящее чудовище, вы посмотрите на его когти!
Не слушая Хиддера, тан смотрел на зверя. Он был даже такого же роста как сам Сигмон. Правда, плечи у дракона оказались чуть шире. Но в остальном… Тан шумного сглотнул.
Зверь излучал силу и гнев. Даже сейчас он казался опасным. В стеклянных глазах плескался свет факелов, и чудилось, что зверь сейчас оживет и кинется на любопытных людишек, пришедших посмотреть на его труп.
- Тан! Что с вами тан!
Зачарованный необычно живым взглядом мертвого зверя, Сигмон покачнулся. Закружилась голова, в висках барабанила кровь. Он смотрел на зверя, как на отражение в зеркале. Как на картинку в колдовском озере, он смотрел на свое будущее, на свою судьбу, и чувствовал, как стынет в жилах кровь. Леггер был прав: в этом звере не осталось ничего от человека. Это самый настоящий дракон. Чудовище. Именно таким и предстояло стать Сигмону. И точно так же занять почетное место в чьей-то коллекции чучел. А потом, много позже, чужими стекляшками, вставленными вместо глаз, смотреть в бессильной ярости на толпы любопытных, что явятся посмотреть на поверженного дракона.
- Сигмон! Сигмон!
В стеклянных глазах зверя горела ярость, и казалось, что это уже не отсвет факелов. Казалось, что это боль того, на кого надели чужую шкуру и превратили в чудовище. Тан резко втянул носом запах паленого дегтя, и от всего мира остались только эти глаза, пылающие болью и гневом.
Он пришел в себя только тогда, когда Хиддер и Рон усадили его в одно из массивных кресел. Руки и ноги тряслись, как после приступа лихорадки, кровь билась в виски. Чудилось, что еще немного - и хлынет потоком из носа, ушей, глаз… Мертвых глаз.
- Да что же такое, - с досадой шептал барон, - неужели перепелиные яйца? Прибью, шельму. На чучело пущу…
- Тише, барон, повар тут не причем, - отозвался Рон. - Тан недавно перенес тяжелую болезнь, ему вредно волноваться.
- А выглядит крепким. Слабая пошла молодежь. Помню я, после ранения в голову, три дня скакал верхом. Галопом! И кровь…
Тан сглотнул, и кровь отхлынула от головы. Шум в ушах исчез, и тану сделалось невообразимо стыдно за свою слабость. Он оттолкнул руку Рона и выпрямился в кресле.
- Слава небесам! - воскликнул барон. - Не желаете вина?
- Благодарю, - хрипло каркнул тан пересохшим горлом и принял открытую бутылку из лапы барона.
Рон присел на корточки рядом с креслом, встревожено глядя снизу вверх на белое, как простыня, лицо друга. Он сразу догадался, в чем дело и что за чучело стояло у дальней стены. Он все прекрасно понимал. Но сделать ничего не мог.
- Барон, - сказал тан, отрываясь от бутылки. - Откуда у вас это чудовище? Сами добыли?
- Нет, - с явным сожалением признался Хиддер. - Конечно, каждому барону положено добыть дракона, но, увы, их не видели в этих краях полтыщи лет. Мне его подарили.
- Кто? Откройте секрет, я сохраню его в тайне, обещаю.
Рон взялся за кисть Сигмона, сжал запястье, словно проверяя пульс, но сжал до боли, призывая к молчанию. Тан вежливо, но решительно освободил руку.
- Все хорошо, Рон, - сказал тан и многозначительно глянул на друга. - Мне лучше. Намного лучше. Так кто подарил вам чучело, барон?
- Это было не чучело, - медленно произнес Хиддер, как бы прикидывая, стоит ли рассказывать гостю эту историю. - Просто шкура. Чучело это я сам, Когда стало ясно…
- Так кто?
Барон закашлялся, отобрал у тана бутылку с вином и приложился к ней. Выпил до дна, вытер рот рукавом. Тан ждал ответа, не сводя глаз с Нотхейма. Тот чувствовал себя неловко и отводил глаза, не желая встречаться с гостем взглядом.
- Понимаете, тан, - сказал он. - На краю моих владений, у самых гор, есть замечательное местечко. Маленькая долина с прекрасным озером. Одна беда - туда очень трудно попасть. Нужно взобраться по гладкой скале, пол лиги, не меньше. Глухое место, честно говоря. Но очень хорошее убежище.
- И что же? - подбодрил его тан, видя, что барон умолк и крепко задумался.
- Да. Так вот. Оказывается, у меня там завелся поселенец. Я о нем и не слыхал, пока он не спустился с гор и не заявился ко мне в замок. Оказывается, он там жил лет десять, а я и не знал. Но после смерти Мериода он пришел ко мне и принес эту шкуру, как дар за то, что живет на моей земле.
- Это был маг? - быстро спросил Рон.
- Маг? Нет. Магов он боялся, потому и пришел только после смерти Мериода. Он ушел от мира, стал отшельником. Никого не хотел видеть. И от помощи оказался.
- Значит, шкуру вам подарил отшельник?
- Точно. Чтобы я разрешил ему и дальше жить в той долине. Надо сказать, я как раз планировал забраться туда и устроить летний домик. А он словно почуял и пожаловал в гости.
- И он до сих пор живет там, у озера?
- Да, - признался барон. - Мне, правда, очень неловко, что так вышло. Я бы ему разрешил остаться и просто так. Святой человек… Но увидев шкуру… На меня такая жадность напала, прямо удержу нет. Так что, обменялись мы. Он ушел обратно в долину, а я получил новое чучело. Но как хорош зверь, а? Ни у кого такого нет! Ко мне приезжали на него посмотреть и Боянел и Казавов и даже ленивец Иттер!
- А что отшельник делает в долине? - перебил Хиддера Рон.
- Да кто его знает, - пожал тот плечами. - Молиться, наверно, какому-нибудь из богов. Или духам. Замаливает свои грехи. А может и грехи всего мира. Что еще отшельнику делать?
- Скажите, барон, а как добраться до этой долины? Далеко ли до нее от вашего замка?
- Два дня верхом на восток, - не задумываясь ответил Нотхейм.
- А подробнее?
- Сигмон! - воскликнул алхимик. -Тебе не следует…
- Оставь, Рон. Мне нужно увидеть отшельника.
- В самом деле, стоит ли? - засомневался Хиддер. - Вы, тан, еще слабы после болезни, а там по стене лезть - ого-го. Не всякому здоровому по силам.
- Я слаб духом, но телом - здоров. Спасибо за заботу, барон, но мне крайне необходимо встретится с тем человеком. Пусть он попробует помолиться за меня. Сейчас это будет лучшим лекарством для моей души.
- Понимаю, - одобрил Нотхейм. - Очень даже понимаю. Я, помню, в молодости, тоже чувствовал себя лучше, если кто из отшельников…
Рон ухватил Сигмона за руку и зашипел прямо в ухо:
- Сигги, ты спятил! Какие горы? Какой отшельник?
- Это мой последний шанс. Кто бы там не сидел, - отшельник, охотник, маг, - он знает о моей беде много больше чем другие. А если не знает об этом, то сможет рассказать, где он взял шкуру.
- Сомнительная авантюра, - буркнул Рон. - Она может выйти нам боком.
- Мне, Рон. Только мне.
- Тебе?! Ах ты…
- Господа, - обиженно воззвал барон, видя, что гости его не слушают. - Может, перейдем в зал?
- Простите, барон, - сказал Сигмон. - Я отправляюсь прямо сейчас.
- Но вы еще вернетесь?
- Разумеется. Оставляю Рона в этом гостеприимном доме, - чтобы вам не было скучно. Надеюсь, вы простите меня за столь невежливое бегство. Но мне дорога каждая минута.
- Идите, тан, - пророкотал барон и положил руку на плечо Сигмона. - Дорогу к долине вам покажет любой. Мы вас будем ждать тут. Но когда вернетесь, я заставлю вас рассказать всю историю, от начала до конца, и на этот раз вы не отвертитесь.
- С удовольствием, барон, - отозвался тан и улыбнулся. - Всенепременно.
- Надеюсь, - сказал алхимик, - ты знаешь, что делаешь. Может, мне все-таки поехать с тобой?
- Не надо, Рон. Один я обернусь быстрее. Вы с бароном хорошо проведете время, а я быстро навещу отшельника. Всего пара дней… Что может случиться за два дня?
- Ты можешь потерять свою глупую голову, вот что, - отозвался алхимик. - А меня не будет рядом, чтобы пришить ее обратно.
- Тогда я вернусь и принесу ее с собой, в мешке - улыбнулся Сигмон. - И ты вдоволь наиграешься с иглой и ниткой.