Авалон, как выяснилось, находился под защитой моего брата Бенедикта, и у него имелись собственные неприятности, очень похожие на нашествия Черного Круга и Черной Дороги. В последней битве Бенедикт потерял правую руку, но выиграл войну с адскими девами. Он предупредил меня, чтобы я хранил чистоту намерений относительно Эрика и Амбера, и предложил погостить у себя в усадьбе, пока сам он еще на несколько дней останется на поле боя. Именно в доме Бенедикта я встретил Дару.
Дара сообщила, что приходится праправнучкой Бенедикту, причем само ее существование хранилось в тайне от Амбера. Она вытянула из меня все, что могла, об Амбере, Образе, Козырях и наших умениях перемещаться сквозь Тень. Еще она оказалась отменной фехтовальщицей. Мы предались недолгим любовным утехам после моего возвращения из адовой скачки – пришлось смотаться кое-куда, чтобы добыть необработанные алмазы в достаточном количестве для оплаты всех вещей, которые мне потребуются для налета на Амбер. На следующий день мы с Ганелоном забрали запас необходимых нам химикалий и отбыли в Тень Земля, место моей недавней ссылки, чтобы раздобыть там автоматическое оружие и изготовленные по моим требованиями боеприпасы.
По пути у нас были сложности с Черной Дорогой, которая, похоже, усиливала свое влияние на миры Тени. Со сложностями этими мы совладали, но я чуть не погиб на поединке с Бенедиктом, который преследовал нас в бешеной адовой скачке. Рассвирепев настолько, что ни о чем и слышать не желал, он дрался со мной в рощице – даже с клинком в левой руке фехтовал он все равно лучше меня. Взять верх мне удалось лишь с помощью фокуса с Черной Дорогой, о некоторых свойствах которой он не знал. Я-то был уверен, что он жаждет моей крови из-за моей интрижки с Дарой, однако же нет, судя по нескольким словам, которыми мы успели перекинуться, Бенедикт отрицал, что вообще знает что-либо о Даре. А нас он преследовал, будучи убежден, что я убил его слуг. Ганелон действительно обнаружил несколько свежих трупов в лесу около усадьбы Бенедикта, но мы договорились о них даже не вспоминать, ибо понятия не имели, кто это такие – и совершенно не желали еще сильнее усложнять наше существование.
Оставив Бенедикта на попечении нашего брата Жерара, которого я вызвал по Козырю из Амбера, мы с Ганелоном отправились дальше в Тень Земля, вооружились, завербовали в Тени ударный отряд и выдвинулись с целью атаковать Амбер. Но по прибытии обнаружили, что Амбер уже атакован тварями, что пришли по Черной Дороге. Мое новое оружие быстро поменяло расклад в пользу Амбера, а мой брат Эрик в той битве умер, свалив на меня свои проблемы, свою вражду и Камень Правосудия – контролирующее погоду оружие, которым он воспользовался против меня, когда мы с Блейзом шли на штурм Амбера.
Как раз тут снова объявилась Дара: промчалась верхом мимо нас прямиком в Амбер, отыскала дорогу к Образу и прошла его – неопровержимое доказательство того, что какая-то связь между нами и правда есть. В процессе, однако, она меняла свой облик самым невероятным манером. А пройдя Образ до конца, она объявила, что Амбер будет разрушен. И исчезла.
Примерно неделю спустя был убит брат Каин, причем обстоятельства дела выставляли меня виновным. Тот факт, что я убил убийцу, вряд ли можно было считать удовлетворительным доказательством моей невиновности, а сам покойник пребывал не в той форме, чтобы дать показания. Тем не менее я сообразил, что видел похожих на него типов – как раз такие преследовали Рэндома до порога особняка Флоры, – и нашел наконец время сесть и выслушать рассказ Рэндома о том, как он пытался спасти Бранда из той башни и потерпел неудачу.
…Сам Рэндом после того, как я когда-то оставил его в Ребме и переместился в Амбер, чтобы вызвать на поединок Эрика, женился. Не по своей воле – по приговору Мойры, королевы Ребмы: та велела ему взять в жены одну из ее придворных дам, Виалу, девушку хорошенькую, но слепую. Отчасти это стало наказанием за то, что во время оно Рэндом бросил беременной ныне покойную дочь Мойры, Морганту, которая родила Мартина – вероятно, именно он был изображен на поврежденном Козыре, который Рэндом сейчас держал в руках. Странно, но Рэндом, похоже, действительно влюбился в Виалу…
После рассказа Рэндома я взял Камень Правосудия и спустился с ним в зал к Образу. Там, чтобы настроиться на него, я последовал тем неполным инструкциям, которые получил. Ощущения в процессе оказались весьма необычными, но в итоге я успешно освоил самую очевидную функцию Самоцвета: способность управлять метеорологическими явлениями. Потом допросил Флору относительно своей ссылки в Тень Земля. Ее рассказ казался правдоподобным и вполне соответствовал известным мне фактам, но я чувствовал, что кое-что из событий во время той автокатастрофы Флора все-таки скрывает. Она, впрочем, пообещала засвидетельствовать, что убийца Каина действительно той же породы, что и те типы, с которыми мы с Рэндомом сражались в ее вестчестерском особняке, и заверила, что поддержит меня во всех моих нынешних начинаниях.
На тот момент, когда Рэндом пересказывал мне ту историю, я еще понятия не имел о двух группировках и их махинациях. Я решил тогда, что, если Бранд все еще жив, важнее всего будет выручить его – хотя бы потому, что у него явно имеется информация, распространение каковой кто-то не считает желательным. Я придумал схему, как это организовать, но практическое испытание пришлось отложить, пока мы с Жераром не доставим в Амбер тело Каина. Жерар, в свою очередь, использовал часть этого времени, чтобы отмутузить меня до потери сознания – вдруг я забыл, на что он способен, а также чтобы придать веса своим словам: мол, если вдруг во всех нынешних бедах Амбера виноват именно я, то он лично меня прикончит. Вышла, пожалуй, самая впечатляющая трансляция драки из всех мне известных – за нашим поединком наблюдало по Козырю Жерара все семейство, подстраховка на тот случай, если я вдруг окажусь главным виновником и решусь вычеркнуть из списка живых имя угрожающего мне Жерара. Потом мы все же добрались до рощи Единорога и выкопали тело Каина. И нам удалось мельком увидеть легендарного Единорога Амбера.
А вечером мы собрались в дворцовой библиотеке; мы – это Рэндом, Жерар, Бенедикт, Джулиан, Дейдра, Фиона, Флора, Ллевелла и я. И там проверили мой план поиска Бранда. Он предполагал, что мы вдевятером одновременно попытаемся достучаться до него по Козырю. И это сработало.
Связь установилась, и мы сумели вытащить его обратно в Амбер. Посреди всеобщего оживления, однако, когда все мы толпились вокруг Жерара, который тащил спасенного на руках, кто-то всадил кинжал Бранду в бок. Жерар тут же назначил себя лечащим врачом и очистил помещение.
Все остальные перешли в гостиную этажом ниже, где злословили и обсуждали происшедшее. В разговоре Фиона предупредила меня, что Камень Правосудия при длительном ношении может представлять собой угрозу, предположив даже, что именно он, а не раны, мог стать причиной смерти Эрика. Одним из первых признаков угрозы, полагала она, было искажение субъективного восприятия времени – замедление окружающих действий, которое на самом деле является ускорением физиологических процессов. Я решил впредь быть поосторожнее с Самоцветом, поскольку Фиона в таких делах разбиралась куда лучше остальных, не зря же когда-то углубленно училась у Дворкина.
И она, возможно, была права. Возможно, именно такой эффект вышел в тот же вечер, когда я возвращался в свои покои. По крайней мере, мне показалось, что тип, который попытался меня убить, двигался несколько медленнее, чем работал бы я сам в схожей обстановке. Удар, однако, все равно почти достиг цели. Клинок вошел мне в бок, и мир померк.
Истекая жизненными соками, я очнулся на своей старой кровати в своем старом доме в Тени Земля, где так долго прожил Карлом Кори. Как я туда вернулся – без понятия. Выполз наружу, в метель, и, едва соображая, спрятал Камень Правосудия в старой компостной куче, поскольку мир вокруг и вправду стал замедляться. Затем я добрался до дороги, надеясь остановить проезжающее авто.
Мимо проезжал мой друг и бывший сосед, Билл Рот, он-то и доставил меня в ближайшую больницу. Занимался там мной тот же врач, что лечил меня несколько лет назад после аварии. Он подозревал, что я псих, поскольку в прежней истории болезни имелись именно такие фальшивые данные.
Позднее, однако, появился Билл и многое уладил. Он как поверенный заинтересовался моим исчезновением и провел кое-какое расследование. Узнал о подложном медицинском заключении и о том, как я дважды успешно сбежал из психушек. Даже выяснил детали этих происшествий и подробности самой автокатастрофы. Билл по-прежнему чувствовал, что странностей вокруг меня несколько больше, чем должно бы, однако это его не волновало.
А потом Рэндом связался со мной по Козырю и известил, что Бранд очнулся и хочет меня видеть. С помощью Рэндома я вернулся в Амбер. Сходил проведать Бранда. Тогда-то я и узнал суть борьбы за власть, что кипела вокруг меня, заодно выяснив личности всех участников. История Бранда плюс то, о чем рассказал Билл в Тени Земля, наконец придали хоть какой-то смысл и связность событиям последних лет. Еще Бранд больше сообщил относительно природы опасности, которая нависла над всеми нами.
На следующий день я не делал ничего, формально – под предлогом подготовки к визиту в Тир-на Ног’т, а на самом деле хотел просто прикупить немножко времени, чтобы рана зажила. Но обещания такого рода следовало выполнить. Ночью я совершил путешествие в город в небесах, собрав по дороге сумбурную коллекцию знаков и знамений, быть может, пустых, и отхватив необычную механическую руку у призрака моего брата Бенедикта, с которым вынужден был схватиться.
Вернувшись с экскурсии по высшим сферам, я позавтракал с Рэндомом и Ганелоном перед тем, как отправиться домой с вершины Колвира. Вот только тропа начала изменяться, медленно, но от того не менее ошеломительно, как будто мы шли сквозь Тень, хотя такое практически невозможно столь близко к Амберу. Придя к этому выводу, мы попытались изменить маршрут, но ни Рэндому, ни мне повлиять на изменения расклада не удалось. Примерно тогда появился единорог, который вроде бы хотел, чтобы мы последовали за ним. Что мы и сделали.