— Нет смысла причинять ненужную боль. Может хватить и самой угрозы. Я хочу знать, почему она всюду следует за мной.
— Отлично, — сказал он. — Вот тебе вопрос, ти'га, отвечай на него.
— Я следую за ним, чтобы защищать его, — ровным голосом произнесла она.
— Это я уже слышал, — сказал я. — Я хочу знать, почему?
— Почему? — повторил вопрос Мандор.
— Я должна, — ответила она.
— Почему ты должна? — спросил он.
— Я… — Зубы ее закусили нижнюю губу и опять потекла кровь.
— Почему?
Лицо ее покраснело, а на лбу выступили бисеринки пота. Глаза ее все еще смотрели в ничто, но на них навернулись слезы. По ее подбородку потекла тонкая струйка крови. Мандор вытянул стиснутый кулак и разжал его, показав еще один металлический шарик. Он подержал его примерно в десяти дюймах от ее лба, а затем отпустил. Тот завис в воздухе.
— Да откроются двери боли, — произнес он, и слегка щелкнул по нему кончиком пальца.
Шарик сразу же начал двигаться. Он описал вокруг ее головы медленный эллипс, приближаясь на каждом перигелии к вискам. Она стала подвывать.
— Молчать! — скомандовал он. — Страдай молча!
По щекам ее заструились слезы, а по подбородку кровь…
— Прекрати это! — не выдержал я.
— Отлично. — Он протянул руку и на мгновение зажал шарик между большим и средним пальцами левой руки. Когда он его выпустил, тот остался неподвижным на небольшом расстоянии перед ее правым ухом. — Можешь теперь отвечать на вопрос, — распорядился он. — Это был лишь самый малый образчик того, что я могу с тобой сделать. Я могу довести это до твоего полного уничтожения.
Она открыла рот, но никаких слов из него не раздалось. Только звук, как при крике с кляпом во рту.
— По-моему, кажется, мы взялись не с того конца, — сказал я. — Ты не мог бы разрешить ей просто говорить нормально без установленного порядка «вопрос-ответ»?
— Ты слышала его, — сказал Мандор. — Я тоже хочу этого.
Она охнула, а затем попросила:
— Мои руки… Пожалуйста, освободите их!
— Действуй, — дал добро я.
— Они свободны, — изрек Мандор.
Она разжала пальцы.
— Носовой платок, полотенце… — тихо попросила она.
Я выдвинул ящик ближайшего платяного шкафа и достал платок. Когда я хотел передать его ей, Мандор схватил меня за запястье, и отобрал его. Он кинул платок ей, и она поймала его.
— Не суйся в мою сферу, — велел он мне.
— Я не причиню ему вреда, — сказала она, вытирая глаза, щеки, подбородок. — Я же говорила, что намерена только защищать его.
— Нам требуется больше сведений, чем эти. — Мандор снова протянул руку к шарику.
— Погоди, — сказал я ему, а потом обратился к ней. — Ты можешь, по крайней мере, сказать мне, почему ты не можешь сказать мне этого?
— Нет, — ответила она. — Это было бы практически то же самое.
Я вдруг увидел в этой проблеме что-то от теории программирования и решил попробовать с другого конца.
— Ты должна защищать меня любой ценой? — спросил я. — Это твоя главная функция?
— Да.
— И тебе не положено сообщать мне, кто поставил перед тобой эту задачу или почему?
— Да.
— А что, если ты могла бы защитить меня, только рассказав мне об этом?
Она наморщила лоб.
— Я… — проговорила она. — Я не… только таким образом?
Она закрыла глаза и подняла к лицу ладони.
— Я… Тогда мне пришлось бы тебе рассказать.
— Вот теперь мы к чему-то приходим, — обрадовался я. — Ты готова будешь нарушить второстепенный приказ ради выполнения главного?
— Да, но описанная тобой ситуация нереальна, — сказала она.
— Я позабочусь о том, чтобы она была реальной, — сказал внезапно Мандор. — Ты не сможешь следовать тому приказу, если перестанешь существовать. Следовательно, ты нарушишь его, если разрешишь уничтожить себя, а я уничтожу тебя, если ты не ответишь на эти вопросы.
— Не думаю, — улыбнулась она.
— Это почему же?
— Спроси у Мерлина, какой станет дипломатическая ситуация, если дочь премьер-министра Бегмы найдут умершей в его комнате при таинственных обстоятельствах — особенно, когда он уже в ответе за исчезновение ее сестры.
Мандор нахмурился и посмотрел на меня.
— Это не имеет значения, — сказал я ему. — Она лжет. Если с ней что-нибудь случится, то просто вернется настоящая Найда. Я видел, как это случилось с Джорджем Хансеном, Мег Девлин и Винтой Бейль.
— Обычно именно так и происходит — за исключением одной мелочи. Когда я овладевала их телами, они все были живыми. А Найда только-только умерла после тяжелой болезни. Однако, она была именно тем, что мне требовалось, и поэтому я завладела ее телом и исцелила его. Ее здесь больше нет. Если я покину тело, то вы останетесь либо с трупом, либо с полным кретином.
— Блефуешь, — не поверил я, но вспомнил слова Виалы о болезни Найды.
— Нет, — сказала она, — не блефую.
— Это не имеет значения, — заявил я ей.
— Мандор, — обратился я, поворачиваясь к нему, — ты сказал, что можешь не дать покинуть это тело и следовать за мной?
— Да, — подтвердил он.
— Ладно, Найда, — сказал я, — я намерен кое-куда отправиться и подвергнуться там крайней опасности. Я не намерен разрешать тебе следовать за мной и выполнять приказы.
— Нет, — ответила она.
— Ты не даешь мне никакого выбора, кроме как держать тебя в заключении, пока я занимаюсь своим делом.
Она вздохнула.
— Я физически не способна сказать тебе, — поведала она, — дело тут не в желании. Но… по-моему, я нашла способ обойти это.
— Какой именно?
— Кажется, я могу доверить тайну третьей стороне, тоже желающей тебе безопасности.
— Ты хочешь сказать…
— Если ты на время выйдешь из комнаты, то я постараюсь рассказать твоему брату то, чего не могу объяснить тебе.
Мой взгляд встретился со взглядом Мандора. А затем я сказал:
— Сейчас я выйду на минуту в коридор.
Я вышел. Пока я изучал гобелен на стене, меня беспокоило многое, и не в последнюю очередь то, что я никогда не говорил ей, что Мандор — мой брат.
Когда дверь после долгого ожидания открылась, Мандор посмотрел на меня, а потом оглянулся. Когда я направился к нему, он поднял руку. Я остановился, и он шагнул за дверь и подошел ко мне. Подходя, он продолжал оглядываться.
— Это дворец Амбера? — спросил он.
— Да, наверное, не самое роскошное его крыло, но здесь мой дом.
— Я бы хотел осмотреть его при более спокойных обстоятельствах, — сказал он.
— Заметано, — кивнул я. — Так что же там произошло?
Он отвел взгляд, обнаружил гобелен и стал изучать его.
— Дело очень своеобразное, — сказал он. — Не могу.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты ведь по-прежнему доверяешь мне, не так ли?
— Конечно.
— Тогда доверься мне в этом. У меня есть веская причина не говорить тебе, что я узнал.
— Брось, Мандор! Что происходит, черт возьми?!
— Ти'га тебе не опасна. Она действительно заботится о твоем благополучии.
— Что же тут нового? Я хочу знать, почему?
— Оставь это, — посоветовал он, — пока. Так лучше.
Я помотал головой. Сжал кулаки и оглянулся в поисках, чего бы ударить.
— Я знаю, какие чувства ты испытываешь, но прошу тебя не настаивать, — повторил он.
— Ты хочешь сказать, что это знание каким-то образом повредит мне?
— Этого я не говорил.
— Или ты хочешь сказать, что боишься сообщить мне?
— Брось это! — резко сказал он.
Я отвернулся и овладел собой.
— Должно быть, у тебя веская причина, — решил наконец я.
— Веская.
— Я не намерен сдаваться, — пообещал я ему. — Но у меня нет времени дальше разбираться с этим при таком сопротивлении. Ладно. У тебя есть свои причины, а у меня кое-где есть неотложные дела.
— Она упоминала Юрта, Маску и Замок, где Бранд обрел свои силы и свое могущество.
— Да, именно туда-то я и направляюсь.
— Она будет сопровождать тебя.
— Она ошибается.
— Я бы тоже посоветовал тебе ее не брать.
— Ты подержишь ее для меня, пока я не улажу дела?
— Нет, — ответил он, — потому что я отправляюсь с тобой. Однако перед тем, как мы отбудем, я введу ее в очень глубокий транс.
— Но ты не знаешь, что произошло с тех пор, как мы с тобой обедали. А случилось многое, и у меня просто нет времени для введения тебя в курс дела.
— Это не имеет значения, — отверг он мой довод. — Я знаю, что в деле участвуют недружественный колдун, Юрт и опасное место. Этого достаточно. Я отправляюсь с тобой и помогу тебе.
— Но этого может оказаться недостаточно.
— Даже при этом я думаю, что ти'га может стать помехой.
— Я говорил не о ней. Я подумал о даме, служащей в данный момент вешалкой.
— Я как раз собирался спросить тебя о ней. Это враг, наказанный тобой?
— Да, она была врагом. И она коварна, и не заслуживает доверия, и, кусаясь, впрыскивает яд. А к тому же она — свергнутая королева. Но это не я превратил ее в вешалку. Это сделал тот самый чародей, против которого я выступаю. Она мать моего друга, и я спас ее и доставил сюда на хранение. До настоящего времени у меня не было никаких причин освобождать ее.
— А в качестве союзницы против ее старого врага?
— Именно, она хорошо знакома с тем местом, куда я направляюсь. Но она не очень-то любит меня и с ней нелегко иметь дело. И я не знаю, достаточно ли информации передал мне ее сын, чтобы сделать ее нашей союзницей.
— Ты считаешь, что она будет стоящим союзником?
— Да. Я хотел бы иметь ее силу на своей стороне. К тому же, как я понимаю, она превосходная колдунья.
— Если нужно дополнительное убеждение, то можно использовать угрозы и взятки. И к тому же я спроектировал и обставил несколько преисподних чисто ради эстетического удовольствия. Она сочтет быструю экскурсию очень впечатляющей. Или я мог бы послать за горшком с алмазами.
— Не знаю, — усомнился я. — Мотивы ее действий несколько сложны. Предоставь управиться с этим мне в силу своих способностей.