— Ты, конечно, понимаешь, что на этот раз я буду один?
Не ожидая ответа, Витторио покинул виллу; девушка в смятении наблюдала, как он пошел через виноградники по направлению к своему дому. Он вернется вечером, чтобы поужинать с ней и…
Дрожащими от волнения руками она взяла поднос, и звон бокалов заставил ее очнуться. Все зависит от нее, в конце концов, и Витторио не посмеет сделать ничего, что она ему не позволит! Но девушка пока и сама не знала, что она позволит ему сегодня вечером!..
5
Лили тщательно продумывала туалет. Перестараться — Витторио будет слишком польщен вниманием к себе, а если одеться кое-как, то это будет говорить о безразличии к гостю. Пришлось остановиться на яркой юбке и не менее бросающейся в глаза хлопчатобумажной кофточке из жатой ткани. Выбора просто не было: это лучшее, что она взяла с собой, рассчитывая лишь на прогулки в окрестностях виллы и принятие солнечных ванн.
Лили снова встала и посмотрелась в зеркало на стене. Мысль о Витторио не оставляла ее ни на секунду, однако она все же предпочла выразить своей внешностью безразличие к нему, чтобы не пробуждать в нем свойственной Витторио самоуверенности, и, слегка мазнув губы помадой да чуть-чуть подкрасив ресницы, девушка завершила приготовления к приему. Постоянное пребьвание на солнце придало ее каштановым волосам золотисто-рыжеватый оттенок, а на коже появился бронзовый загар. Замаскировать свою привлекательность не было никакой возможности, и Лили довольно улыбнулась. Она была в отличной форме и прекрасно выглядела; если бы у нее были с собой королевские драгоценности, она не смогла бы удержаться и надела бы их. Ну и кто она после этого, прикидываясь, что хочет показаться безразличной к Витторио?
— Какой чудесный запах…
Сердце Лили бешено заколотилось, когда она увидела, как он входит в зал. Одет он был с кажущейся небрежностью. Но небрежность небрежности рознь. Ведь можно быть небрежно элегантным, небрежно утонченным… А таким и предстал перед ней Витторио Росси — в черных брюках и свободной шелковой рубашке терракотового цвета, вполне подходящей для жаркого вечера. Все эти не бросающиеся в глаза, но хорошо продуманные детали его одежды были тут же оценены Лили; она была польщена.
— Я не знала, какое блюдо приготовить, и решила, что спагетти — это беспроигрышный вариант, — сказала она; Витторио достал из бара бутылку «Кьянти» и принялся откупоривать ее. Он сделал это настолько непринужденно, словно они давно знакомые, даже близкие люди, живущие вместе и прекрасно чувствующие себя в обществе друг друга. Лили же держалась совсем иначе. Она внутренне была напряжена, накрывая на стол, но совсем не оттого, что боялась упасть в его глазах, проявив беспомощность в кулинарных делах.
— Мое любимое блюдо. Впрочем, все, что вы ни приготовите, станет моим любимым блюдом.
Лили улыбнулась:
— Не надо иронизировать.
— Неужели я иронизирую?
— Конечно, и вы это знаете.
— Вы хорошо меня изучили, — сказал он, улыбнувшись; Лили, однако, не была в этом уверена. Многие вопросы так и остались без ответа, и Витторио казался ей почти таким же загадочным, как тогда, когда они только что познакомились. Наверняка она знала только одно: у Витторио была жена, которую он очень любил, и он до сих пор не смог оправиться после ее смерти.
— Извините, что не могу предложить вам что-нибудь поинтереснее, чем спагетти, но вы застали меня врасплох, неожиданно решив пригласить себя ко мне на ужин.
— А если бы я сам себя не пригласил, вы бы позвали меня?
— Нет.
— Однако вы приняли мое приглашение на обед.
— Карло расстроился бы, если бы я отказалась.
Но девушка сказала не всю правду: ей самой очень хотелось увидеть, как он живет.
— Он обиделся, что я не разрешил ему прийти сегодня со мной.
— Вам надо было привести его, — заметила Лили; Витторио ни слова не сказал в ответ на ее замечание, и по его глазам она поняла почему.
— Тогда вы почувствовали бы себя в безопасности, правда? — спросил он немного севшим голосом, когда их взгляды встретились. Лили нечего было ответить. Она сама толком не понимала, чего ждала от этого вечера. Девушка смотрела, как он подносит бокал к губам, слушала его слова, проникавшие ей в сердце и смущавшие душу; они переполняли ее смятением и беспокойством. Лили почувствовала, что вино ударило ей в голову, хотя она едва успела пригубить свой бокал. Вино, закуска, вечерняя жара, сумерки создавали атмосферу интимной близости; в их душах поднималось чувство влечения друг к другу.
Лили прикусила губу и подняла подрагивающей рукой бокал; Витторио вызвал в ней волну желания, и она старалась подавить в себе это чувство. Ни к одному мужчине прежде она не испытывала ничего подобного. Но одного желания недостаточно: влечение должно подогреваться любовью, но Лили уже не отдавала себе отчета в испытываемых ей ощущениях.
Она выпила еще немного вина, и это придало ей решимости.
— Я не собираюсь спать с вами, Витторио, — тихо произнесла девушка.
Витторио внимательно посмотрел на нее и сказал:
— Мне не кажется ваше решение окончательным.
Набравшись храбрости, она взглянула на него и честно ответила:
— Вы правы.
Он удивленно поднял брови, и она улыбнулась.
— Что может быть прекраснее, чем забыться и отдаться во власть этой ночи, вина и ласк, — прошептала она, — но всегда наступает завтра.
— А что случится завтра, если сегодня мы будем принадлежать друг другу?
— Очень многое, — ответила она. — Не сомневаюсь, что в постели вы будете страстным любовником, но я не могу забыть, с какой враждебностью вы встретили меня, когда я приехала. Теперь ваше отношение ко мне резко изменилось. Настолько резко, что в вашу искренность трудно поверить.
— Вы считаете, что во мне говорит лишь похоть? — мрачно спросил Витторио, и было заметно, как на его скулах заиграли желваки.
Лили пожала плечами и откинулась на спинку стула.
— Других мотивов вашего поведения не вижу.
Неожиданно она подумала, что его влечет к ней еще и потому, что она, как и его жена, англичанка, и этим напоминает ему покойную. У девушки сразу испортилось настроение, и она твердо решила, что сегодня Витторио не удастся добиться своего.
— Видимо, я ошибся в ваших чувствах: они совсем не глубоки.
— Сейчас они и не могут быть другими, — заметила Лили. — Да и ваши тоже. Мы совсем не знаем друг друга.
— А разве существует лучший способ узнать друг друга, кроме физической близости?
Лили улыбнулась и отпила вина.
— Вы, как я вижу, истинный сын своей страны. У нас, в Англии, принято иначе. Сначала мы знакомимся, потом влюбляемся, и уж после этого происходит все остальное.
— Это звучит как-то очень скучно. — Витторио уже улыбался, и Лили почувствовала, что можно расслабиться, поскольку разговор шел в полушутливой форме. — Тут вам ни трепета, ни жара, ни огня в чреслах, — продолжал он.
Лили не могла удержаться от смеха.
— Значит, по-вашему, чужой человек в постели возбуждает больше, чем тот, кого вы успели узнать и полюбить?
— Думаю, что и то и другое можно совместить.
— Вы слишком неразборчивы.
— Я не то имел в виду. Мои отношения с женой развивались по упомянутой вами схеме, но постель оказалась полным разочарованием. Жена не воспламеняла меня…
— Мне неинтересно и неприятно слушать вас, — сказала Лили. Она ощущала какую-то неловкость, когда он вспоминал о жене, а это интимное признание совершенно шокировало ее.
Витторио налил вина в свой опустевший стакан и прямо спросил:
— Вы что, смутились, представив, как я занимался любовью с моей женой?
Ее щеки вспыхнули, потому что он попал в самую точку: она действительно смутилась, но не от скромности, а от ревности. И именно ревность настроила ее против Кристины. Это открытие было настолько неожиданным для нее самой, что она залпом выпила почти полный бокал вина.
— Мне непонятно многое в ваших отношениях с покойной женой, — сказала она наконец. — Вы любили свою жену, говорили, что она для вас была всем, а сейчас сообщаете мне, что брак ваш не удался, и не похоже, чтобы вы подходили друг другу в интимном отношении. Тут что-то не так.
— Да. Она не любила меня, и поэтому мне не было с ней хорошо. Я все понял очень скоро после нашей свадьбы.
Она не любила его? Как могла женщина выйти замуж за человека, которого не любила, тем более, что этим человеком был Витторио Росси? Лили вся пылала. Он нравился ей, но ведь любовь — это нечто другое?
— Говорят, что совсем необязательно любить, чтобы получать удовольствие в постели, — неуверенно возразила она.
Он покачал головой и тихо рассмеялся.
— Говорят… — повторил он за ней. — Ну, а вы, Лили, вы верите этому?
Она нервно усмехнулась. Можно легко угодить в ловушку, если не будешь настороже.
— Я никогда не любила, — вот и все, что она могла ответить.
— И никогда не занималась любовью? — В глазах Витторио плясали огоньки, как будто его вопрос был не более чем шуткой.
— Это для вас очень важно, не так ли?
— Мне кажется, я понял. Вы хотите и любви, и секса.
— Конечно. — Голова Лили покруживалась от выпитого. — И этим женщины отличаются от мужчин. Нам нужен весь набор чувств, а вам лишь яркая упаковка.
— Согласен, мы разные. Но это лишь общее правило, а из каждого правила бывают исключения.
— Вы — одно из них? — с иронией спросила Лили. Ей никогда еще не приходилось откровенничать с мужчиной на такую тему.
— По-моему, да. После смерти жены я спал с другими женщинами, но… — Он пожал плечами. — Наверное, я исключение из правил.
Лили встала, чтобы посмотреть, как дела на кухне. Значит, эти женщины не удовлетворили его. Может быть, потому, что он лелеял мечту найти подругу, которая напоминала бы ему жену, которую он так любил.
— Давайте съедим пирог, пока он не подгорел, — предложила она.
Они перенесли еду в сад и расположились за дощатым столом, над которым вилась виноградная лоза. Стояла ужасная жара, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветра. Лили зажгла свечу, а Витторио расставил посуду. Она приготовила салат с апельсинами и помидорами.