Дико вопя, Виктор гоняется за противно хихикающим Павлом. На бегу Павел звонко хлопает себя по белым, тощим ягодицам…
На диване Жанна сидит верхом на визжащей Аде. Жирные телеса извиваются под худенькими ногами…
Альфия прижимает Павла к часам. По ее загорелой спине с выступающими, бешено работающими лопатками катятся блестящие струйки пота…
Голова Виктора свисает с дивана, а весь он закрыт и расплющен трясущимся студнем тела Ады. Ада сладострастно подвывает…
Обхватив себя руками, Жанна катается по полу и дико вопит: «Угодно Сатане!» На кровавых губах пузырится белая пена…
— Угодно Сатане! — подхватывают все вокруг. — Угодно Сатане!.. Угодно Сатане!..
Тяжело дыша, чувствуя жжение в груди, Сергей рванул рубашку и вскочил со стула. Ослабевшие ноги подломились. Он рухнул на колени. Нагая Альфия подбежала к нему. Гибкие пальцы понеслись по пуговицам, освобождая его от давящей, не дающей вздохнуть одежды. Сбоку на помощь ей пристроился Павел. Глаза выпучены, он давится в крике: «Угодно Сатане!..»
— Угодно Сатане… — еле слышно прохрипел Сергей.
Груда скользких тел навалилась на него. Слюнявые губы впились ему в рот неистовым поцелуем. На нем извивались, дергались. По нему бегали и топтались. На нем занимались любовью все разом, А Сергей лежал распластанный, восторженный, чувствующий непреходящий экстаз слияния со всеми, и неистово выкрикивал:
— Угодно Сатане!..
— Он с нами! — прорезал всеобщий гам пронзительный крик Альфии.
И наступила тишина.
Резко оборвалась музыка. Смолкли крики и страстные стоны. Тяжесть тел мигом слетела с Сергея. Он сел, недоуменно моргая, чувствуя слабость и опустошение.
И тут погасла люстра. Несколько мгновений горели свечи на столике, озаряя распяленного, торжествующего в глумлении и похоти Антихриста, но тут же их пламя изогнулось, съежилось и исчезло. Еще миг светились тлеющие искорки фитилей, но погасли и они.
Воцарилась полная темнота. Темнота и тишина, не прерываемая ничьим дыханием. И в этой тишине, словно удар колокола, пробили часы. Один раз…
Глава 8. Джек-потрошитель
Сергей вскочил на ноги, чувствуя, как покрывается кожа пупырышками. Восторга, блаженства, экстаза как не бывало. «Я — ЖЕРТВА!» — гремело в голове. Сергей осторожно шагнул назад. Еще шаг. Сердце билось у горла так сильно, что заглушало тиканье часов. Еще шаг, и голая спина коснулась чего-то мягкого и ворсистого. Сергей отпрянул, но тут же, мысленно рассмеявшись, прижался спиной к ласковой глади. Стена, обитая плюшем…
По крайней мере, сзади теперь не нападут. Спина надежно защищена. «Меня убьют? Меня не будет?» — пронеслось в голове. Сергей никак не мог принять эту мысль. Он никогда не думал о собственной смерти и уж никак не мог представить ее такой: внезапный удар в темноте, боль, судороги и… пустота. МЕНЯ УБЬЮТ?!
Тело по-прежнему сотрясала крупная дрожь, но разум стал ясным, холодным и яростным. Стараясь дышать бесшумно, Сергей скользнув вдоль стены и замер. Прижав кулаки к груди, чуть согнув ноги, он приготовился отразить грядущее нападение, хотя понимал, что ни за что не успеет.
Минуты растянулись до бесконечности. Сергей слышал чье-то тяжелое дыхание. Потом неясное перешептывание. Совещаются, как наброситься? Чего же они медлят?..
Сжатого кулака коснулось что-то твердое и прохладное. Сергей ударил в темноту, но никого не задел.
— Спокойно, — раздался над ухом неузнаваемый шепот, — держи нож. Все уже вооружены…
Сергей инстинктивно ухватил то, что совали в руку. Неровная, но удобная рукоятка. Он провел свободной ладонью по лезвию. Трехгранное… Стилет, который он видел у Ирины и который лежал на столике во время шабаша… Распятие Антихриста вместо рукоятки… Впрочем, Сергею даже понравилась мысль защищаться их же оружием.
Но только на миг. Движение рядом. Прерывистое дыхание… Сергей ударил наугад, но лезвие встретило пустоту. Странно, что совсем не слышно шагов… Шелест голосов справа — или шумит в ушах? Сергей сделал еще выпад, но опять никуда не попал.
Дрожь в теле не прекращалась. Пальцы до боли стискивали стилет. Сергей почувствовал, как между лопатками ползет струйка пота. Он с силой сжал зубы, подавляя желание закричать во все горло. Ярость и страх клокотали в груди. Все чувства были обострены до предела…
Намек на движение слева. Сергей резко выбросил свободную руку, держа наготове стилет для решающего удара. Пальцы скользнули по нагой женской груди. Резким движением Сергей схватил женщину за руку выше локтя и дернул к себе.
Она не стала отбиваться, даже не издала ни звука. Гибкое тело послушно прижалось к нему. Несколько мгновений Сергей обсасывал мысль использовать ее как щит. Пусть лучше она, а не он, Сергей, примет направленный кем-то смертельный удар. Но это были последние ясные мысли.
Откуда-то из глубины желудка поднималась новая волна ярости, страха и бешеного желания. Сергей попытался сопротивляться, но она разметала единым ударом все заслоны и доводы разума, культуры и воспитания.
Он был один, загнанный зверь, против окружающего враждебного мира. Но у зверя опасные когти и зубы — чем не коготь стилет? И у зверя добыча. Женщина, которую он схватил…
Сергей на мгновение отпустил ее и тут же перехватил согнутой рукой за шею. Женщина не пыталась сопротивляться, только коротко простонала. И стон послужил сигналом к действию. Сергей рванулся вперед, на стук часов, таща женщину за собой, яростно хлеща стилетом по сторонам. Запнулся о стул, отбросил его ударом ноги.
— Прочь с дороги!!! — заклокотало у него в груди — не крик, не приказ, рев охваченного бешенством хищника.
Сергей ударился плечом о косяк, ввалился в спальню, волоча за собой безвольную добычу, и ударом ноги захлопнул дверь.
Стук часов оборвался. Наступила тишина, прерываемая только его тяжелым дыханием.
Здесь было так же темно, как в гостиной. Даже луна не светила в окно. Сергей сделал пару шагов и ударился ногой о кровать. Пошатнувшись и с трудом удержав равновесие, он швырнул женщину на кровать и сам рухнул сверху.
Женщина застонала и стала извиваться под ним. Наощупь добравшись до ее раскрытых губ, Сергей впился в них неистовым поцелуем. Перед глазами расплывались и лопались красные круги. Водопадом шумела кровь в ушах. Стискивая левой рукой ее грудь, Сергей водил сжатой в кулак правой по всему ее телу — плечу, груди, животу, ноге — в грубой, звериной ласке, и почему-то не чувствовал теплой кожи, не мог расправить сжатые в кулак пальцы.
Женщина извивалась под ним, дергалась в экстазе. Сергей вбирал в себя ее крики, не давая им вырваться на волю, чувствуя, как колотится ее сердце, готовое вырваться из груди, как напрягается и изгибается под ним сильное тело… Но он был сильнее! Он — господин и повелитель!..
В высший момент экстаза он оторвался от искусанных губ и закричал долгим, как вой, криком, непроизвольно ударяя раз за разом кулаком по ее груди. Женщина тоже закричала — их голоса сплелись в унисон, — выгнулась дугой и затихла.
Внезапно утратив все силы и ярость, и неистовство, Сергей лежал на ней, мягкий, как студень, безвольный и ослабевший.
Вспыхнувший свет ослепил его. Сергей заморгал, приподнял голову. Женщина под ним не шевелилась, не чувствовалось даже ее дыхания.
Приподнявшись на левом локте, Сергей уставился сквозь слезы на ее расплывающееся лицо. Знакомое лицо… Очень знакомое…
Сергей помотал головой. Глаза привыкли к свету, перестали слезиться. В беспощадно ярком освещении перед ним было искаженное судорогой, с искусанными, посиневшими губами лицо… Ирины. Упавшая на лоб прядь волос закрывала левый глаз. Правый был широко открыт, в его стеклянной поверхности отражалась горящая люстра.
Борясь со сковывающим движения холодом, Сергей поднял правую руку, чтобы поправить ей волосы. В белом стиснутом кулаке торчал окровавленный стилет.
Сергей скатился на левый бок, не сводя взгляда с трехгранного лезвия. С острия сорвалась капелька крови.
Стройное тело Ирины было изрезано, искромсано, распластано ломтями от шеи до колен. Кровь заливала его. Кровь расплывалась по простыне. Кровь нехотя стекала по белой стене.
Хрипло вскричав, Сергей спрыгнул с кровати и повернулся. В дверях толпились все участники шабаша. Голые, растрепанные, испещренные пятнами засохшей крови, с дико горящими глазами, они напоминали выходцев из ада.
— Я же не хотел… — с трудом прошептал Сергей.
Альфия шагнула вперед, величественная в своей наготе, с торчащими грудями, и торжественно опустилась перед Сергеем на колени.
— Дух Потрошителя снизошел на него, — низким голосом провозгласила Альфия и, проведя сложенными щепотью пальцами левой руки по измазанному кровью животу Сергея, осенила себя кровавым оборотным знамением.
Остальные упали на колени и поползли, окружая Сергея с трех сторон. К нему потянулись дрожащие руки. Алчные пальцы собирали кровь с его тела. Все крестили себя слева направо, снизу вверх. Запрокинутые лица были полны восторга и благоговения. Застывшие улыбки. Остекленевшие глаза…
— Я… не… хотел… — с болью выдавливая каждое слово, проговорил Сергей.
— Слушайте все, — не поднимаясь с колен, негромко начала Альфия. — Носителем духа Джека-Потрошителя была Ирина. Но дух не желает подолгу оставаться в смертном теле, и он потребовал замены. Ты, Сергей, попал к нам не случайно. Ирина предложила тебя сама. Она знала, что ты ее любишь. Ей казалось, что ты не сможешь убить ее. Конечно, она ошибалась, наивная глупышка. Никакие человеческие чувства не могут стать преградой Злу. Зло всегда способно обратить любовь в ненависть, страсть в вожделение, жизнь в смерть…
— Я не хотел! — Это был не крик, а агония, предсмертный вой умирающего животного. — Мерзавцы, подонки! Опоили меня! Сделали из меня игрушку!.. Я не хотел!.. Ирина… Вы думаете, теперь я ваш? Вот вам! Я вас убью! Я… Я сейчас же пойду в милицию! Садисты, маньяки!.. Это вы, вы убийцы! Вас стрелять надо, как бешеных собак! Всех вас посадят! Можете там плести про всякие Силы, подонки! Вашим я никогда не буду!..