Машина медленно двинулась с места и, догнав пешехода, остановилась. Колчин опустил стекло, высунул голову.
– Простите, нам нужно проехать к Хлебному рынку, – сказал он по-английски. – Мы туристы. Мы плохо знаем город.
Висенти остановился. Он раздумывал пару секунд он, выбирая самый близкий путь к рынку.
– Вам нужно ехать прямо по улице, а затем повернуть, – Филипп отвечал на ломанном английском, долго подбирая слова.
– Я не понимаю, – сказал Колчин. – Не могли бы вы показать…
Он вылез с заднего сидения, держа в левой руке брошюру, дорожный атлас Лиссабона. Шагнув к молодому человеку, сунул под пиджак свободную руку, выхватил пистолет и ткнул дулом в живот Филиппа.
– В машину, – приказал Колчин. – Живо.
Филипп не успел рта раскрыть, как оказался на заднем сидении. Колчин захлопнул дверцу, автомобиль сорвался с места, полетел по тихому ещё не проснувшемуся городу.
– Наклонись, – скомандовал Колчин. – Голову между ног.
Филипп задумался и получил по затылку рукояткой пистолета.
Через полчаса «Альфа Ромео» въехала на территорию загородного дома, обнесенного каменным забором. Нестеров загнал автомобиль в подземный гараж, освещенный лампами дневного света, такой просторный, что здесь мог бы разместиться целый автопарк. Пленника выпустили из машины, разрешив Филиппу, выкурить сигарету. Колчин устроился на стуле у верстака.
Филипп озирался по сторонам, как испуганная лошадь, ожидающая ударов кнута. Нестеров приподнял ногу, наступив ботинком на задний бампер, наклонился и стал завязывать шнурок на ботинке.
– У вас хорошая машина, – сказал молодой человек, будто этот неуклюжий комплимент мог поправить положение, в котором он оказался. – Я работаю в автомастерской уже пять лет. И неплохо разбираюсь в автомобилях. Это хорошая модель.
– Спасибо, – ответил Нестеров. Он остался доволен собой, потому что бантик на ботинке получился аккуратным. – Я покупал эту тачку полтора года назад. Дилер сказал, что она прослужит как минимум ещё пять лет, если не случится аварии. Но «Альфа» оказалась слишком легкой и мощной машиной. Короче говоря, я уже дважды попадал в переделки. Один раз меня царапнул трейлер. А другой раз в зад влетел «Вольво», за рулем которого сидел турист из Германии. Это произошло возле городка Томар. Немец засмотрелся на монастырь рыцарей Христа, выехал на левую полосу и поцеловался с моей «Альфой». Шоссе сто тринадцать. Знаете это место?
– Разумеется, прекрасно знаю. Я сам люблю путешествовать на машине. У меня был «Сааб», не новый, но вполне приличный. На нем я объездил всю Португалию, был в Испании. Продал машину месяц назад, потому что нужны были деньги.
– Вот как? – обрадовался Нестеров. – Я сам неисправимый романтик и путешественник. И, боюсь, меня уже не переделать. Значит, мы родственные души?
– Выходит так.
– Отлично. Просто отлично.
Нестеров снял с себя пиджак, отошел в сторону и повесил его на спинку стула. Он вернулся к Филиппу, встал от него на расстоянии шага.
– Я задам тебе несколько вопросов. Самых общих, простых. И мы расстанемся друзьями. Ладно?
– Разумеется.
– Только мне нужны честные правдивые ответы. Ты ведь хороший парень. Автомобилист, любитель путешествий. Ну, такой же человек как я. Добрый малый, работяга. Ты ведь не станешь меня обманывать?
– Нет, не стану, – от волнения голос Филиппа дрогнул, сделался тонким.
– Итак, вопрос. Для разминки. Ты намного моложе той женщины, от которой только что ушел?
– На четыре года.
– У тебя хорошая память. И она вертит тобой, как хочет, как?
– Не совсем. Мы вместе принимаем решения.
– Вместе? Это хорошо. Тогда другой вопрос. У твоей бабы завелись деньги. Откуда они появились?
– Не знаю.
Нестеров занес левую руку для удара. Но Филипп попытался опередить его и ударить первым, справа. Нестеров легко перехватил руку противника, вывернул пальцы. Послышался костяной хруст. Филипп закричал. Нестеров, не отпуская правой руки противника, несколько раз ударил его в грудь и в шею.
– Ты что, занимался кун фу? – спросил Нестеров. – Хочешь потренироваться на мне?
– Нет, нет…
Нестеров влепил кулак в бровь, рассек кожу костяшками пальцев. Висенти растянулся на полу.
– Тогда потренируюсь я, – сказал Нестеров. – Итак, вопрос. Ты слышал такое имя: Дмитрий Ходаков?
– Никогда не слышал.
– Ответ неверный.
Нестеров сграбастал Филиппа за воротник куртки, приподнял его, поставил на ноги. И ударил кулаком в верхнюю челюсть. Филипп отлетел к машине, боком задел переднее крыло. Он встал на четвереньки. И получил под ребра носком шитого на заказ ботинка. Филипп оттолкнулся руками от бетонного пола, пытаясь встать.
– За последние месяцы Уильямс заработала много денег? – спросил Нестеров.
– Не знаю. Я клянусь девой Марией. Я верующий человек.
Нестеров наступил каблуком на растопыренные пальцы, присел на корточки, схватил Филиппа за волосы, оттянул голову вверх. Толкнул ладонью затылок, трижды ударил Висенти лицом об пол.
– Итак, сколько денег за последние месяцы заработала твоя девка?
– Я не знаю.
Нестеров ухватил Филиппа за плечо, перевернул на живот. Сам поднялся, дернул противника за волосы и поставил на колени. Колчин, закинув ногу на ногу, сосредоточено кусал зубами пластмассовую зубочистку. Выплюнув её изо рта, достал сигареты и зажигалку. Нестеров ударил Филиппа открытой ладонью в глаз. Молодой человек вскрикнул и получил в лицо кулаком.
– Сколько денег заработала твоя сука?
– Я клянусь… Откуда мне знать…
– Ты слышал такое имя: Дмитрий Ходаков?
Правой рукой Нестеров держал стоящего на коленях Филиппа за ворот куртки, не давая тому грохнуться на пол и закрыться руками от ударов, замахнулся слева и всадил кулак в верхнюю челюсть. Филипп выплюнул с кровью выбитый зуб.
– Ответ неверный.
Нестеров ещё раз ударил слева в челюсть и отпустил ворот куртки. Отступил в сторону. Он расстегнул манжеты рубашки, на которой уже отпечатались мелкие кровяные брызги, и стал неторопливо закатывать рукава, решив, что разговор затянется надолго, придется повозиться. Колчин встал со стула и отправился в глубину гаража. Он открыл дверцу холодильника, вытащил и поставил на стол стеклянный графин с гранатным соком, разведенным водой. Он взял с полки стакан, бросил в него несколько кубиков льда и налил сок. Напиток оказался терпким, вяжущим рот. Сев на высокий табурет, Колчин пил сок и курил. Сюда долетали реплики Нестерова «ответ неверный» и вялое бормотание молодого человека.
Через двадцать минут Висенти лишился чувств. Нестеров разделся до трусов, попил сока. Затем он выкатил на Филиппа ведро холодной воды и привел его в чувство.
Глава пятая
Лиссабон, район Граса. 27 октября.
Колчин появился в «Сан-Роки» ближе к вечеру. В этом отеле, где находят приют небогатые туристы, не было швейцаров и коридорных, за конторкой, развалившись в кресле, дремал старик портье. Спасаясь от мух, он накрыл голову соломенной шляпой и задремал.
Поднявшись по лестнице на третий этаж, Колчин прошел в конец коридора, слушая, как под ковровой дорожкой, истертой ногами постояльцев, скрипят рассохшиеся половицы. Он минуту постоял перед триста восемнадцатым номером, который занимала Уильямс, прислушиваясь к звукам за дверью, но ничего не услышал. В соседнем номере играло радио, транслировали африканскую музыку, ритмичный бой барабанов и завывания дудок. Не постучав, Колчин опустил ручку, толкнул незапертую дверь и переступил порог номера. Джейн Уильямс, одетая в бежевое платье с короткими рукавами, сидела у окна, листая книжку. Она встала, посмотрела на названного гостя и, бросив книгу на диван, отступила к подоконнику. Джейн, давно потеряв терпение, ждала Филиппа. Сейчас вид у неё был такой, будто в номер вошел не человек, а призрак покойного отца в саване, волоча за собой ржавые вериги.
Колчин закрыл дверь и повернул ключ.
– Я вас не потревожил?
– Потревожили? – Джейн быстро справилась с волнением. – Как вы нашли меня?
– Очень просто. Я приехал писать об одном мероприятии, которое сейчас проходит в Лиссабоне, хотел пожить в комфорте, со вкусом потратить казенные деньги. Но сюда съехались бизнесмены со всей Европы. Эти парни денег не считают, и привозят с собой целые свиты прихлебателей. Поэтому номеров в приличных гостиницах не найти. Вчера вечером сунулся сюда, и увидел вас внизу. Вы встречали в холле какого-то молодого мужчину. Я не рискнул подойти. Можно присесть?
Колчин, сделал круг по комнате, и, не дождавшись ответа, упал в плетеное кресло и осмотрелся. Джейн достался приличный по здешним меркам номер. Две смежных комнаты, спальня и гостиная, выходят окнами на узкую улочку. И ещё крошечный аппендицит кухни, где есть микроволновка и холодильник. Словом, жить можно. В раскрытое окно дул ветер, дышалось легко, как на морском курорте. Казалась, Джейн, стоя у подоконника, наслаждается легкостью и теплотой вечернего воздуха. Вчера вечером она действительно спускалась вниз, даже выходила на улицу, чтобы купить кое-какие мелочи в ближайшей лавке, а потом столкнулась с Филиппом в холле гостиницы. Но, кажется, русского журналиста рядом не было.
Джейн присела на диван.
– Значит, мы соседи? – спросила она тусклым голосом.
– Не совсем, я остановился в отеле «Васко да Гама», это в трех кварталах отсюда. Мышиная дыра, гораздо хуже этой. О значении слова «кондиционер» там даже не догадываются. Не думали, что нам придется встретиться?
Джейн не ответила, она теребила матерчатый поясок платья, на душе было тревожно. В то, что русский журналист оказался в этом отеле случайно, просто забрел сюда в поисках свободного номера, не верилось: мир тесен, но ведь это большой человеческий мир, а не крошечный лесной муравейник. Сейчас седьмой час, а Филипп обещал придти в шесть, они сходят поужинать в ближайшую таверну «Три лебедя». Обычно он не опаздывает, но сегодня творится что-то странное. За весь день Филипп ни разу не позвонил, его мобильный телефон не отвечал, а звонить в автомастерскую Джейн не решилась. Единственный телефон стоял в кабинете хозяина этой лавочки, ворчливого бессердечного старика, который бросал трубку или отвечал грубостью, если просили позвать кого-то из подчиненных.