— Наверное, мне следует привезти его сюда, чтобы вы могли с ним познакомиться.
— Это было бы замечательно. И его сестру тоже.
— Но они, вполне естественно, захотят приехать вместе.
— А ты думаешь, его сестра вправду хочет, чтобы ты вышла за ее брата?
— Я убеждена в этом.
— А она не будет ревновать брата к тебе?
— Я абсолютно уверена, что нет.
— Но ты не уверена… в нем… хотя было бы так разумно выйти за него. Он мог бы стать хорошим мужем… надежным во всех отношениях. Но в таком браке не будет… как бы это выразить? Очарования.
Я подумала о восторге Герти, о том, как ее волновали всякие мелочи просто потому, что она была счастлива.
Мать внимательно за мной наблюдала. Я рассказала ей о Герти.
— Я знаю, — сказала она, — это любовь. Она не будет продолжаться вечно, это просто невозможно. Но будет долгой, если оба будут лелеять свое чувство. Значит, у тебя два претендента на твою руку — Джеймс и Лоренс?
— Есть еще и Лусиан. Лусиан Кромптон из Гранджа.
— Грандж, что рядом с Коммонвудом?
— Да.
— И этот Лусиан тоже хочет жениться на тебе?
— Он этого не сказал. Просто Герти и ее тетя Беатрис не верят в дружбу между мужчиной и женщиной, они всегда подозревают, что тут присутствует какая-то романтическая подоплека.
— И они видят это в ваших с Лусианом отношениях?
— Они подозревают это в каждом.
— А ты? Ты чувствуешь романтический флер?
Я немного помолчала. Розалин внимательно следила за выражением моего лица.
— Лусиан очень хорошо ко мне относится. Я встретила его, когда вернулась в Англию. В детстве он был ко мне очень добр. Но он сильно изменился.
Я рассказала о том, как у меня появилось непреодолимое желание увидеть Коммонвуд, поведала о своей поездке в Изентри, о том, как я вошла в дом и меня испугали двое мальчишек, о том, как в городе я встретила Лусиана на перекрестке и мы вместе пообедали.
— Интересно, — произнесла Розалин. — И тут мы тоже не можем игнорировать знаки судьбы. Это она вас свела. Если бы не судьба, ты бы не встретилась с Розой и сейчас не сидела бы здесь, со мной. Видишь, это — действительно перст судьбы. Смотри, что она нам подарила! Расскажи мне еще о Лусиане.
С моей матерью было легко говорить. Она, казалось, замечала все оттенки моего настроения. Я рассказала ей, каким ребенком был Лусиан, как добр он был ко мне, как ввел меня в свой круг и стал моим героем.
— Ты тогда была влюблена в него… конечно, это была детская влюбленность, — заметила моя мать.
— Конечно, а как же иначе? Мальчик из Гранджа! В глазах миссис Марлин семейство из Гранджа было очень важным. Лусиан казался мне высоким, красивым, сильным и всемогущим. Даже Генри благоговел перед ним. И потом, Лусиан был так добр ко мне. Тоби подарил мне кулон. Я его потеряла, и Лусиан не только нашел его, но и починил застежку. Он настоял, чтобы я присоединилась к ним за чаем — а няня Гилрой считала, что я недостойна такой чести. После этого Лусиан всегда следил за тем, чтобы меня не обижали и не игнорировали. Неудивительно, что я его обожала.
— А потом ты не видела его до тех пор, пока вы не встретились, когда ты переходила дорогу и появилась та резвая лошадь? Несомненно, это — судьба! Меня очень волнует этот Лусиан… А теперь ты уже меньше очарована им?
Я промолчала, и она добавила:
— Да, думаю, ты все еще немного влюблена в него. Но ты говоришь, что он сильно изменился?
— Он был очень уверенным в себе. И казался неуязвимым.
— Да, настоящий герой. А сейчас?..
— Есть что-то такое… Понимаете, он был женат, и его жена умерла. У него остался ребенок. Жена скончалась при родах. За девочкой присматривает отвратительная старая нянька. Все это довольно мелодраматично. На своем смертном одре жена Лусиана заставила няньку поклясться, что та будет заботиться о ребенке, поэтому старуха и осталась, хотя и Лусиан, и его мать хотели бы от нее избавиться. Эта няня говорила со мной. Знаете, она обвиняет Лусиана в убийстве жены. Во всяком случае, она на это намекала.
Розалин встревожилась.
— Понимаю, — сказала она. — Неудивительно, что ты сомневаешься. А как ты думаешь, он действительно виновен в смерти жены?
— Нет… нет! Я не верю в это, так же, как не верю в то, что доктор Марлин виновен в убийстве.
— Ты имеешь в виду события в Коммонвуде? Дорогая моя, участницей каких печальных событий тебе пришлось стать… ну, если не участницей, то свидетельницей! Это все очень интересно. Тебе нравится Лусиан. Я вижу, что он человек особенный. Но с другой стороны, у тебя есть некоторые сомнения. А вот Лоренс всегда будет безупречен. Это интересно. Ты думаешь, не приложил ли твой австралийский друг, Джеймс, руку к смерти бродяги. Но ты не испытываешь к нему таких чувств, как к Лусиану.
— Наверное, Джеймс признался бы, если бы смерть бродяги была на его совести. А может, и нет. Он мог посчитать, что лучше помалкивать. Думаю, люди иногда совершают преступления, которые так и остаются нераскрытыми. Как вы думаете, та злобная старуха просто не хотела, чтобы я поселилась в Грандже? Может, она думала то же самое, что и Герти с тетей Беатрис… я имею в виду, что Лусиан собирается сделать мне предложение?
— А зачем ей все это нужно?
— Ну, вероятно, она боится, что мое появление будет угрожать ее положению. На новую жену может не произвести впечатления обещание, данное на смертном одре. И потом, эта малышка, Бриджит, привязана ко мне.
— И ты убеждаешь себя, что не веришь этой женщине. Она лжет, — говоришь ты. И ищешь мотивы, чтобы объяснить эту ложь. Ты говоришь о Лусиане совсем не так, как о Джеймсе или о Лоренсе. Это очень интересно. Я столько узнала… и узнаю еще больше!
Лусиан захватил ее воображение, и думаю, она убеждала меня — да и себя тоже, что он — мужчина, предназначенный мне судьбой.
Мы подолгу засиживались за ужином. Харриман был прекрасным рассказчиком. Но и слушать он тоже умел. Я, очевидно, очень интересовала его — и как дочь Розалин, и еще потому, что воспитывалась в доме, который фигурировал в деле об убийстве.
— Вы были там, — говорил он мне, — когда вся эта драма только разворачивалась.
— До недавнего времени я ничего не знала о развязке.
— Это удивительно!
— Тоби решил, что ей лучше не знать о том, что там произошло, — сказала Розалин. — Поэтому ее увезли до того, как состоялся суд. Кармел убеждена, что доктор Марлин не убивал.
— Я часто это повторяла, — добавила я. — Но мне отвечают, что любой человек в определенных обстоятельствах способен совершить преступление.
— Это так, конечно. Но вы уверены, что он не убийца?
— Да. Я знала его. Доктор Марлин был необыкновенно добрым и мягким человеком. Я знала, он очень несчастен. И у него был роман с мисс Карсон. Но я по-прежнему уверена, что он не убивал свою жену.
— Но там был и мотив, и показания свидетелей, — заметил Харриман.
— Случаются ошибки, — сказала Розалин. — Кармел абсолютно уверена в своей правоте.
— Вы же были совсем ребенком, Кармел, — сказал Харриман.
— Иногда дети видят лучше взрослых, — возразила Розалин.
— Я бы очень хотела знать наверняка, — сказала я им. — Но это невозможно.
— Все возможно, — настаивал Харриман.
— Кажется, все, кроме этого. Доктор Марлин умер. Он не может защитить свое доброе имя. Интересно, что стало с мисс Карсон?
— Да, было бы интересно узнать. Она исчезла, как всегда бывает в таких случаях.
— Бедная девушка! — сказала Розалин. — Представьте, что за муки ей пришлось вынести! Ее возлюбленного вешают за убийство, и ей самой угрожает такая же судьба. А ведь она ждала ребенка. Что у нее была за жизнь?
— Было бы интересно узнать, — согласился Харриман.
— Как вы думаете, она могла бы ответить, действительно он был виновен или нет? — спросила я.
— Вполне возможно, что могла бы.
— Как бы мне хотелось узнать, что с ней стало! — воскликнула я. — Мы все ее очень любили. Я не могу поверить, что мисс Карсон была замешана в убийстве, точно так же, как не могу поверить в виновность доктора. Эти двое никак не могли совершить преступление.
— Ну должна же она где-то быть, — сказала Розалин.
— Она могла уехать за границу, — предположил Харриман. — Думаю, ей хотелось уехать как можно дальше.
— Там был один человек, который заинтересовался ее делом, — сказала я. — Дороти Эммерсон рассказывала мне о нем. Это какой-то криминалист, который был уверен в невиновности мисс Карсон. Он боролся за ее освобождение.
— И кто это был?
— Я не помню его имени. Но Дороти называла его.
Харриман задумался.
— Вполне возможно, мисс Карсон было бы приятно получить от вас весточку.
Я уставилась на него.
— Судя по вашим словам, вы были привязаны друг к другу. Если бы вы нашли ее и написали, что вы убеждены в невиновности доктора, вы бы выяснили, хочет ли она вас видеть. А если она предпочтет не встречаться… ну что ж. Это не принесет никому вреда.
Я была взволнована. Мне вспомнилось милое, доброе лицо мисс Карсон. Вспомнилось, как она утешала Аделину. Соучастница в убийстве? Я никогда в это не поверю!
— Человек, ратовавший за ее освобождение… — продолжал Харриман. — Вероятно, он какая-нибудь важная птица. Вы сможете связаться с ним?
Розалин с волнением смотрела на нас.
— Мисс Дороти помнит, кто он такой. Разве она не писала ему? И, по-моему, он ответил ей.
— Да, так и есть.
— Тогда у нее может быть его адрес, разве не так?
— Да, — сказала я. — О, будет замечательно снова увидеть мисс Карсон!
В тот вечер мы очень долго сидели за ужином и разговаривали. Я решила, что пойду к Дороти и все ей объясню. Я была уверена, что она поможет мне, если сможет. Ведь вполне вероятно, что она сохранила письмо этого человека. И если это так, я напишу ему и спрошу, можно ли мне связаться с мисс Карсон. Он не мог забыть ее. Да, это вполне осуществимо! Меня очень взволновала эта идея. Оставшееся до моего отъезда время мы говорили об этом, и было решено, что, как только я вернусь домой, обращусь к Дороти.