Он лежал в похожей на бокс больничной палате. Прямо над ним висела капельница. В дверях палаты стояли стройная молоденькая медсестра и Марсель; они негромко переговаривались.
— Значит, мадемуазель, я могу надеяться? — шепотом сказал Марсель.
— Надеяться вы можете, но учтите, пациент потерял около двух литров крови. Ему сделали три операции. Он еще очень слаб.
Черт, все дело в Барте, вспомнил наконец Жильбер. Конечно. На него напал Барт со своими людьми. Именно поэтому он сейчас здесь, в больнице. Он же в свою очередь убил одного из людей Барта, а второго тяжело ранил, если тоже не убил. Марсель здесь. Значит, Луи Аржерон выполнил его просьбу. И позвонил в Сите.
— О, мадемуазель, я все понимаю, — сказал Марсель. — Но мне очень нужно с ним поговорить. Очень. — В этот момент, увидев, что Жильбер открыл глаза, он поднял руку: — Черт, сестричка, смотрите, похоже, он пришел в себя.
Вытеснив Марселя за дверь, сестра прикрыла створку. Присела на край кровати. Улыбнулась:
— Добрый день, месье. Как вы себя чувствуете?
— Хорошо. — Сказав это, Жильбер понял: каждое слово будет ему даваться с огромным трудом. — Где я?
— В госпитале Святого Франциска.
— Давно?
— Третий день. Вас привезли позавчера.
— Что со мной? Я потерял много крови?
— Вы потеряли много крови, кроме того, у вас сильно повреждена грудная клетка. У вас сломано три ребра, и вам придется подождать, пока они срастутся. — Улыбнувшись ангельской улыбкой, сестра поинтересовалась: — Вы что-нибудь хотите?
— Хочу. Я очень хотел бы поговорить с этим человеком, которого вы только что выставили за дверь.
— О, месье… — Сестра на секунду закрыла глаза. — Боюсь, вы еще слишком слабы для разговора.
— Вы ошибаетесь. Я вполне сносно себя чувствую.
— Месье, поверьте мне, вам нужно поберечь силы.
— Я их поберегу, но, сестричка, мне действительно очень нужно с ним поговорить.
— Вы знаете, что это комиссар полиции?
— Знаю.
— Хорошо. Но учтите, на разговор я даю вам не больше пяти минут. Помните об этом.
— Обязательно буду помнить.
Пропустив в палату Марселя, сестра ушла. Усевшись на кровати, Эрве с полминуты разглядывал Жильбера. Затем спросил так, будто продолжал многочасовой разговор:
— Это был Барт, я угадал?
— Угадал. Интересно только, как ты сообразил, что это был Барт?
— Да уж сообразил.
— Неужели Барт заявил в полицию?
— Барт — в полицию? Окстись. Барт никогда в жизни ни о чем не будет заявлять в полицию. Просто человек, который позвонил мне по твоей просьбе, сказал, что ты вывалился из черного «БМВ». По этому «БМВ» я и понял, что это был Барт.
— Этот человек, он что — сразу тебе позвонил?
— Сразу. Я успел предупредить дежурную часть, что беру происшествие на себя. Вообще этот твой приятель, Аржерон, оказался порядочным человеком, он спрятал твой «байярд». А затем передал его мне. Как я понял, ты успел пару раз из него пальнуть?
— Успел.
— Я пересчитал патроны, ну и… — Усмехнувшись, Марсель тронул ладонью щеку Жильбера: Малыш, я даже не спросил, как ты себя чувствуешь. Ты в порядке?
— Если не считать, что по мне будто десять бочек проехалось, — в порядке.
— Ничего, оклемаешься, ты парень крепкий.
— Надеюсь.
— Где они тебя прижучили?
— В гараже моего дома.
— Много их было?
— Трое, считая Барта. Пришлось стрелять.
— Попал?
— Попал. Одного я кокнул сразу, второй, когда Барт их увозил, еще стонал. Я заставил Барга погрузить их в машину. А заодно погрузился сам, иначе запросто мог отдать концы прямо там, в гараже.
— И что же Барту было от тебя нужно, если он так расстарался?
— Я расколол одного из похитителей Дюбуа, ну и… Мне кажется, Барт об этом узнал. Хотя понятия не имею, как именно он смог это сделать.
— То, что ты его расколол, Барта почему-то не устраивало?
— Угадал. Тот парнишка, похититель, признался, что наводку на это похищение им дал Ланглуа.
— Ценное признание.
— Очень ценное. Особенно если учесть, что это признание мне удалось записать на пленку.
— Если это так, для Ланглуа это гроб.
— Именно. Но узнать об этой пленке Барт мог только с помощью сверхъестественных сил. Об этой пленке знал только я, а теперь знаем только мы с тобой. Признание того парня я записал втихую. Я держал магнитофон в кармане, и все. Понимаешь?
Помолчав, Марсель сказал:
— Действительно, странно. Впрочем, Барт тертый мужик. Он запросто мог об этом догадаться. Зная, что ты работал в полиции, он мог просто-напросто предположить, что ты незаметно включил магнитофон.
В палате наступила тишина. Наконец Марсель сказал:
— Вот что, малыш, по-моему, тебя надо отсюда увозить.
— Увозить? Куда? — При одной мысли о перевозке Жильберу стало плохо.
— В другую больницу. Сюда запросто может заявиться Барт, чтобы попытаться выудить у тебя эту пленку. Или просто узнать у тебя, кто и что ты. И чем ты дышишь.
Такой слабости, какую он испытывает сейчас, подумал Жильбер, он не испытывал еще никогда. Но отдать концы в лапах людей Барта — хуже не придумаешь. Помолчав, он сказал:
— Если Барт решил бы сюда прийти, он бы давно уже эго сделал. Ведь я лежу здесь уже третий день.
— Третий день самое время, чтобы узнать, в какой именно больнице и в каком отделении ты лежишь. Нет, малыш, тебя нужно увозить. Конечно, я мог бы добиться, чтобы около тебя выставили полицейский пост. Но очень боюсь, что это сразу же наведет на тебя Ланглуа.
— Не нужно никакого полицейского поста, — сказал Жильбер.
— Не нужно? — переспросил Марсель.
— Не нужно. Если ты в самом деле боишься, что сюда придет Барт, запиши телефон. — Продиктовав телефон и подождав, пока Марсель его запишет, Жильбер продолжил: — Спросишь Шарля Секо, это мой друг. Ты можешь ему полностью доверять.
Прошло несколько секунд, и он увидел Марселя, склонившегося к нему почти вплотную.
— Жиль, что с тобой? — встревоженно спросил Эрве.
— Ничего. Наверное, я просто хочу спать. И вот еще что, Марс. Попроси зайти сюда, ко мне в больницу, Пикара.
— Пикара? Нашего папу Пикара?
— Да, Пикара.
— Хорошо, попрошу.
— Спасибо, Марс… — еле выговорил Жильбер. Марсель что-то сказал ему в ответ, но что именно, Жильбер уже не слышал, он спал.
Убедившись, что Жильбер спит, Марсель вышел из палаты. При его появлении сидящая за столиком сестра, улыбнувшись, спросила:
— Ну как?
— Скажите, как называется это ваше отделение?
— Это четвертый послеоперационный блок третьего хирургического отделения.
— Сейчас у вас много больных?
— Трое, правда, мы ждем еще двоих.
— И вы одна на весь блок?
— Кроме меня, здесь есть еще санитарка.
— И все?
— Этого вполне хватает. Потом, кроме нас, сюда два раза в день приходит дежурный врач.
Пройдясь по коридору, Марсель заглянул в нишу, в которой стояли пустые каталки:
— А это что?
— Бокс для пустых каталок.
— Кстати, сестричка, как вас зовут?
— Патрис.
— Очень приятно, меня вы можете звать просто Марсель. Патрис, вы не объясните, что нужно сделать посетителю, чтобы попасть к больному?
— Попасть к больному? Это довольно сложно, посторонних сюда не пускают.
— Но если он все-таки захочет пройти? И, скажем, у него есть разрешение от вашего начальства?
— Ну… тогда он обращается к дежурной по отделению. Она, узнав, кого этот человек хочет видеть, звонит мне. Если я уверена, что больной готов к встрече, я разрешаю ненадолго пропустить посетителя. При этом дополнительно я обязательно консультируюсь по телефону с дежурным врачом.
— И посетитель может проходить?
— Может, но, повторяю, только если разрешит дежурный врач.
— Спасибо. Патрис, вы просто прелесть. Скажите, я могу позвонить по вашему телефону? — Улыбнувшись сестре, Марсель снял трубку. Набрав продиктованный Жильбером номер и услышав мужской голос, сказал:
— Простите, можно месье Шарля Секо?
— Это Шарль Секо.
— Добрый день, месье Секо, с вами говорит друг Жильбера Ткела.
— О… — Голос забористо выругался. — Вы друг Жильбера Ткела?
— Да. Меня зовут Марсель.
— Черт, дьявольщина, а где он? — Помолчав, голос добавил: — Простите, месье Марсель, но что случилось с Жильбером? Я знаю, его забрала «скорая помощь». После этого я обзвонил все больницы, но так и не выяснил, где он.
— Он попал в передрягу, лежит в госпитале Святого Франциска, сейчас все самое страшное позади. Однако нужно, чтобы кто-то постоянно находился с ним рядом.
— Рядом в каком смысле?
— Рядом с его палатой. Понимаете?
— Пожалуй. — Помолчав, голос добавил: — Да, пожалуй, я вас понял. Я захвачу товарища, ну и… мы будем минут через двадцать. Ждите.
Минут через двадцать с небольшим дверь лифта открылась, и из нее вышел африканец. На вид ему было около тридцати пяти лет. Вид у него был внушительный; он был примерно на голову выше Марселя и раза в полтора шире его в плечах. Одет он был в куртку и джинсы, на его плечи, как и на плечи Марселя, был наброшен белый халат. Кивнув сестре и крепко пожав протянутую Марселем руку, африканец сказал:
— Я приехал с товарищем, он остался внизу около дежурной по отделению. Где Жиль? Можно на него хотя бы взглянуть?
Марсель посмотрел на медсестру:
— Здесь все решает эта очаровательная девушка.
— Я только краешком глаза, — сказал Шарль. — Взгляну и сразу же отойду, клянусь.
Патрис встала.
— Хорошо, месье, пойдемте.
Подойдя вместе с Марселем и Шарлем к палате, Патрис чуть приоткрыла дверь. Несколько секунд Шарль рассматривал Жильбера. Наконец сказал:
— Действительно, глядя на него, можно поверить, что он потерял много крови.
— Он потерял много крови, но он поправится, — сказала Патрис. — Особенно если мы с вами не будем его беспокоить.
Несколько раз обойдя коридор и осмотрев все, что можно было осмотреть, Шарль спросил у сестры: