Подписная научно-популярнаясерия«ЗНАК ВОПРОСА»
Редактор: О. В. КАЛАБУХОВА
Издается с 1989 года
СОДЕРЖАНИЕ
Коновалов В. Ф.
ГДЕ СОКРЫТ КЛЮЧ К СЕБЕ?
Непомнящий Н. Н.
ЖИЛЕТНЫЙ КАРМАН СМЕРТИ
ЧИТАТЕЛЬСКИЙ КЛУБ
Уважаемые читатели!
Большое спасибо вам за вашу любовь и верность «Знаку вопроса». Мы это особенно ценим, ведь за последнее время мы неоднократно испытывали ваше терпение: и объем журнала сокращали, и номера соединяли, и выходили нерегулярно. Но, поверьте, это все вынужденные меры, чтобы хоть как-то выжить, чтобы журнал мог существовать. Вы же знаете, дорогие подписчики, как сейчас растут цены, и, назначая подписную цену за полгода до выхода номеров в свет, мы не могли угнаться за реальными ценами. Да и о ваших кошельках мы пытались заботиться: цены на «Знак вопроса» были невысокие. Эта забота обернулась неудобством и для вас и для нас.
Но во втором полугодии 1994 года мы решили пойти по другому пути. Мы назначили реальную цену за журнал, цену, которая покроет наши расходы с учетом того, что последний номер выйдет в конце 1994 года. По нашим подсчетам полугодовая подписка будет стоить около 10 тысяч рублей. Но при такой цене мы можем вам гарантировать, что вы получите обещанные два номера вовремя, причем не сокращенные номера, как сейчас, а полные (почти в два раза толще теперешних).
Возможно, кто-то откажется от «Знака вопроса», кому-то он станет не по карману, но те, кто все-таки поверят нам, не пожалеют.
Коновалов В.Ф
ГДЕ СОКРЫТ КЛЮЧ К СЕБЕ?
КОНОВАЛОВ ВЛАДИМИР ФИЛИППОВИЧ — доктор медицинских наук, руководитель лаборатории Института биофизики РАН.
К ЧИТАТЕЛЯМ
Не сомневаюсь, что каждый из вас хоть раз в жизни испытал такое состояние, когда уверен, что знаешь, о чем идет речь, но вспомнить не можешь. Информация, кажется, вертится на кончике языка, а в сознание не проходит. Почему такое случается? С чем это связано? Конечно, в общем мы понимаем, что подобные явления обусловливаются работой памяти. Но что она из себя представляет? Где локализуется? Сколько ее видов? Почему у одних память хорошая, а другие жалуются на нее?
Ответы на эти и некоторые другие вопросы я попытался дать в брошюре, используя литературные данные и многочисленные результаты собственных исследований по изучению механизмов запоминания и воспроизведения информации. Получены они в ходе исследования эволюционных аспектов разных видов памяти, выяснения ее роли в раннем и позднем обучении, в проявлении эмоций в ситуациях исследования испытуемых по методике детектора лжи. Специально выполняется работа и по обоснованию методов и систем улучшения памяти, которые могут применяться (и уже применяются) в практической деятельности специалистов разного профиля.
Хочу обратить внимание читателей и на то, что свою память, точнее, все ее виды, каждый должен знать так же хорошо, как и группу крови. Если это произойдет, успех в учебе и в выполнении своих служебных обязанностей вам обеспечен. Знание резервов памяти — верный путь к достижению поставленной цели без стрессовых состояний и переутомлений. И тогда мы уже не будем жаловаться на нее. С момента познания основных характеристик своей памяти она станет вашим лучшим и незаменимым помощником не только днем, но и ночью. При этом следует подчеркнуть, что в ночное время память работает по-особому, обусловливая характер сновидений, их длительность, содержание, цветовую окраску, смысловую и даже диагностическую значимость. По-особому начинает функционировать память и в случаях ее повреждения разными факторами, в том числе и при интоксикациях алкоголем. И об этом я попытался рассказать любознательным читателям, излагая материал популярным языком и стремясь в то же время сохранить его научность. Решил ли я поставленную перед собой задачу, судить вам.
Часть 1«БАЛЬЗАМ ДУШИ»ИЛИ «ОБРОК СМЕРТИ»?
1. ДНЕВНЫЕ СЦЕНАРИИ И НОЧНЫЕ СПЕКТАКЛИ ИЛИ ЧТО ТАКОЕ СОН?
Ничто не говорит о тебе так много, как твои сны! Ничто так тесно не связано с тобой! И сущность, и форма, и протяженность этих комедий, в которых ты и актер, и зритель, — в них ты полностью раскрываешь свое «Я».
Обычно мы не задумываемся, что на сон, если соблюдать рациональный режим жизни, уходит треть суток — восемь часов. А в детстве мы спали еще больше. В первый год жизни ребенку необходимо до 16 часов сна; трехлетнему — 14 часов; пятилетнему — 13 часов… И получается, что в сумме за всю жизнь человек отдает сну 20–25 лет, а то и более.
Что же такое сон? Для чего он нужен организму? Не тратим ли мы зря так много времени, которое можно было бы использовать для самых разнообразных целей, в том числе и для того, чтобы побольше узнать и запомнить? Подобные вопросы давно уже волнуют умы мыслителей. Так, Лихтенберг называл сон «отдыхом для органов мышления», Шекспир — «бальзамом души», Шопенгауэр — «оброком смерти», а Ницше — «незваным владыкой добродетелей».
Отчего же возникает сон? На этот счет было высказано немало самых разнообразных гипотез. Так, известный французский физиолог Клод Бернар считал, что сон наступает из-за уменьшения притока крови к мозгу. Два других французских ученых, Р. Лежандр и А. Пьерон, выдвинули химическую гипотезу возникновения сна. Они предположили, что в организме человека (да и не только человека, а и животных тоже) за день накапливаются некоторые ядовитые вещества, токсины, которые и являются причиной сна. Вызванное таким путем состояние сна, в свою очередь, создает условия для разложения этих веществ. По мере того как содержание токсинов в крови уменьшается, сон постепенно ослабевает и человек просыпается.
Но ни первая, ни вторая гипотезы в дальнейшем не подтвердились. Успехи химических наук, в частности биохимии, в исследовании мозга позволили ученым выделить из оттекающей из мозга крови спящих животных нейропептид, названный «пептидом дельта-сна». При изучении свойств этого пептида оказалось, что если его ввести в совершенно мизерных дозах бодрствующему животному, то через некоторое время у него начинает развиваться самый настоящий сон с соответствующими поведенческими, вегетативными и электроэнцефалографическими реакциями. Экспериментаторами было одновременно отмечено, что животные под действием пептида дельта-сна засыпали быстрее, чем обычно, при этом сон их был глубже и продолжительнее.
Применение открытого исследователями нейропептида в больничных условиях также показало высокую его эффективность. У пациентов, страдающих расстройством сна, оно вызывало нормализацию биоритмов, в том числе и ритма «бодрствование — сон». Засыпали больные, принимающие нейропептид сна, быстро, длительность стадии поверхностного сна у них при этом уменьшалась и увеличивалась продолжительность глубокого сна так же, как и общее его время. Проснувшись, пациенты чувствовали себя хорошо отдохнувшими, свежими, оптимистично настроенными.
Однако как бы ни были впечатляющи первые результаты проверки эффективности действия биохимического препарата сна, утверждать, что уже найдено универсальное средство естественного происхождения по регулированию функций мозга в ночной период суток, еще преждевременно. Слишком на многие вопросы еще нужно ответить ученым. В частности, экспериментальным путем предстоит выяснить, каковы оптимальные дозы нейропептида для нормализации разлаженных механизмов цикла «сон — бодрствование», почему с изменением дозировки химический регулятор видоизменяет эффект, вызываемый им, какими способами доставлять его к «мишеням сна» мозга без изменения, как синтезировать и сохранить пептид?
Создание разного рода измерительной аппаратуры, позволяющей фиксировать психофизиологические реакции человека, помогло ученым перейти от умозрительных предположений к экспериментальному изучению сна. С ее помощью прежде всего было отмечено, что по своей природе сон не однороден. Можно выделить несколько его фаз, дающих различную картину записи биотоков мозга.
В первой фазе, когда человека только клонит в сон, начинается снижение частоты колебаний биопотенциалов и увеличение их амплитуды. Чем глубже сон, тем заметнее уменьшается частота ритмов электрической активности мозга, а его амплитуда увеличивается все нагляднее. Эта стадия наступает примерно через 30 минут после засыпания. Затем в энцефалограмме (так называется запись электрической активности мозга) отмечается увеличение частоты ритма и снижение его амплитуды, происходит как бы возврат к биотокам бодрствования. Но это только внешнее сходство; на самом деле наступила новая стадия сна.
Начальная стадия сна исследователями была названа медленноволновой (по появлению медленных ритмов в энцефалограмме). Последующая вошла в литературу под названием парадоксального, или быстроволнового, сна (в энцефалограмме доминируют быстрые волны, аналогичные волнам активного бодрствования). За ночь удается наблюдать до 4–5 переходов от медленного сна к быстроволновому, и наоборот.
Ученые заинтересовались, какую же роль играет смена фаз сна в жизнедеятельности организма? Был проведен следующий опыт. Здоровых взрослых испытуемых помещали на ночь в специальные камеры. На головы им накладывали небольшие металлические пластинки — датчики, с помощью которых на энцефалографе (электронный прибор для регистрации биоэлектрических реакций мозга) осуществлялась непрерывная запись биопотенциалов. Одну группу испытуемых экспериментаторы будили в те моменты, когда они только начинали входить в фазу медленноволнового сна. Другую группу лишали быстроволновой стадии.
На следующий день проверили самочувствие испытуемых. Оказалось, что те, кто был лишен медленноволновой стадии сна, днем быстро утомлялись, у них резко снижалось внимание, ухудшались настроение и самочувствие, появлялось чувство разбитости и сонливости, нарушалась память. Не лучше было состояние и у тех, кого лишили быстроволновой стадии: у них также отмечалось расстройство памяти, нарушались аппетит, координация движений, появлялись беспричинные беспокойства. В дневное время они с трудом выполняли задачи, требующие творческого подхода. Подобные ощущения знакомы многим, кто по тем или иным причинам не высыпается ночью. День у них, как правило, начинается с полной разбитости и неуверенности во всех своих начинаниях.
Проводились и более радикальные опыты. Один нью-йоркский радиокомментатор однажды решил бодрствовать столько, сколько сможет. Что же из этого вышло? Через трое бессонных суток у него появились резкие нарушения психики: его стали преследовать кошмары, галлюцинации. Еще через сутки бодрствования он не мог вспомнить даже свое имя и профессию. Усилились и галлюцинации: ему стало казаться, что врач, который был одет в вельветовый костюм, облеплен со всех сторон мохнатыми гусеницами, а из ящиков стола вырываются языки пламени. Бодрствование в течение 201 часа привело отважного радиокомментатора на грань безумия.
Стоит ли после всего этого доказывать, насколько важен полноценный сон для работоспособного состояния организма? Очевидно, следует отказаться раз и навсегда от попыток урвать от сна несколько часов для работы. Всему, оказывается, свое время. Тот самый радиокомментатор, о котором шла речь, избавился от кошмаров, возникших на почве бессонницы, только когда проспал 13 часов беспробудно.
После того как было установлено, что и во время сна наш мозг отнюдь не спит, а находится в активном состоянии и нередко эта активность может даже превосходить активность бодрствования, ученые начали разбираться, а для чего, собственно, нужна эта активность, от чего зависит степень и характер ее проявления.
Возникло предположение, что быстроволновая стадия сна, сопровождаемая движениями глазных яблок, связана со сновидениями. Испытуемых стали будить в момент появления у них психофизиологических реакций, сопутствующих быстроволновому сну. И действительно, большинство испытуемых утверждало: они только что видели сон.
Далее ученые установили, что глубокий медленноволновой сон прерывается сновидениями приблизительно через каждые полтора часа. Первая стадия быстроволнового сна, как установлено с помощью приборов, длится в среднем около девяти-десяти минут. При вторичном и последующих появлениях длительность ее несколько увеличивается и уже перед пробуждением может достигать 30 минут. Было также отмечено, что наши сновидения обусловливаются объемом и эмоциональной окраской информации, воспринимаемой мозгом накануне. Зависимость эта оказалась прямой: чем больше всяких сведений поступило в нашу память днем и чем значимее они для нас, тем больше снов мы посмотрим за ночь. Этот факт многие, очевидно, могут подтвердить сами, если вспомнить сумятицу своих снов после многочасового сидения у телевизора, чтения захватывающей книги, активною времяпрепровождения.
О том, что дневная наша деятельность накладывает свой отпечаток на ночную работу мозга, известно было еще во времена Тита Лукреция Кара, который в своем знаменитом трактате «О природе вещей» писал: «Если же кто-нибудь занят каким-либо делом прилежно или отдавался чему-нибудь долгое время и увлекло наш ум постоянно занятие это, то и во сне представляется нам, что делаем то же». Однако только в наше время с помощью современных приборов, способных регистрировать самые незаметные изменения психофизиологических состояний организма, удалось точно установить, что сон отражает переработку той информации, которая была воспринята днем, но не успела закрепиться в системе долговременной памяти.
Но значит ли это, что роль сна сводится к отключению восприятия посторонних раздражителей, мешающих процессу закрепления памятного следа? Эксперименты показали, что подобное предположение неверно. Испытуемым перед ночным сном давали заучивать отдельные, не связанные друг с другом слова, целые предложения, а также отрывки из произведений в прозе. Затем участников эксперимента разделили на две группы: одних после того, как они засыпали, будили в течение всей ночи, как только у них появлялись признаки быстроволнового сна с движениями глазных яблок. Другая группа испытуемых была контрольной и спала спокойно. Утром участников эксперимента попросили воспроизвести все то, что они сумели выучить вечером. Оказалось, что те, кто был лишен быстроволновой фазы (фазы сновидений), воспроизвели меньший объем заученного материала и допустили больше ошибок, чем контрольная группа. В дальнейшем было показано, что переработка мозгом воспринятой накануне информации осуществляется на всех стадиях сна.
В Институте биологической физики РАН под руководством профессора Л. Г. Воронина была, в частности, проведена работа по выяснению влияния сна на консолидацию следов возбуждений. Сравнительный анализ литературного материала и результатов собственных исследований, полученных с помощью современной электрофизиологичесхой аппаратуры, позволил экспериментаторам прийти к заключению, что на переход информации с кратковременного уровня хранения на долговременный в период бодрствования оказывают влияние посторонние интерферирующие раздражители. Они как раз и затрудняют процесс закрепления следов возбуждений в центральной нервной системе. Сон же, характеризуясь пониженным притоком к мозгу разных видов информации, в значительной степени устраняет побочные влияния на функционирование механизмов памяти. В связи с этим ученые делают вывод, что сон как своеобразное состояние организма способствует белее быстрому закреплению информации, воспринятой человеком, по сравнению с ее консолидацией у испытуемых, которые в ночное время лишались возможности поспать.
Надо сказать здесь и о том, что быстроволновая фаза играет немаловажную рать в устранении эмоциональных напряжений, способствующих развитию неврозов. Снимая ночью стресс, быстрый сон тем самым подготавливает организм человека к плодотворной деятельности, включающей в себя в первую очередь работу механизмов памяти.
Исследуя быстроволновую стадию сна, ученые столкнулись с одним довольно загадочным явлением. Было обнаружено, что быстроволновая фаза сна у грудных детей значительно длиннее, чем у взрослых; если у нас, взрослых, со всеми нашими эмоциями и информационными взрывами, эта стадия занимает около 20 % ночной жизни, то у новорожденных — от 50 до 60. В чем же дело? Младенцы, ка-жегся, ей*е не успели накопить такого количества информации, чтобы заставить мозг так активно перерабатывать ее даже ночью? Точного ответа на данный вопрос пока нет. Ученые также предполагают, что младенец начинает видеть сны еще в утробе матери, и сны для него являются запрограммированными природой своеобразными раздражителями, под влиянием которых нервная ткань развивается быстрее. К тому же сновидения во внутриутробном периоде, как полагают специалисты, подготавливают мозг младенца к восприятию внешних стимулов к моменту появления на белый свет.
Конечно, предположение остается предположением, пока не будут получены экспериментальные доказательства. Но то, что без сновидений человек в любом возрасте жить не может, — этот факт опровергнуть нельзя. Нехитрые расчеты демонстрируют: если в течение жизни человек отдает сну от 20 до 25 лет, то сны благодаря своеобразному телевизору мозга мы смотрим около 4–5 лет. Не так уж мало! Учитывая важность снов для нормального функционирования психики, не стоит сетовать на то, что они, как нам иногда кажется, мешают спокойно спать.
Как показывают наблюдения, большинство пациентов психиатрических клиник перед заболеванием страдали серьезными нарушениями сна. Возможно, что из-за бессонниц они лишались фазы сна со сновидениями, устраняющей стрессовые состояния. В результате этого появлялись галлюцинации наяву: больные слышали, видели и ощущали то, чего не было на самом деле. При длительном употреблении алкоголя также появляются всевозможного рода галлюцинации: дело в том, что алкоголь (как и многие наркотические вещества) существенным образом нарушает быстроволновой сон.
Итак, мозг обязан погружаться в мир грез. Лучше, если это будет происходить в ночное время, как предусмотрено природой. Иначе наш орган психики станет делать то же самое днем, но этот процесс (галлюцинации) надо считать уже не нормальным, а патологическим.
Не назовешь нормой и такие проявления психики во сне, как лунатизм или сомнамбулизм. Человек засыпает. Сознание его затормаживается практически полностью. Но вдруг определенный участок мозга возбуждается и начинает управлять поступками индивида. Происходит как бы раздвоение личности субъекта, о котором в бодром состоянии субъект, как правило, ничего не помнит. И это несмотря на то, что многие действия сомнамбул, или, как еще их называют в народе, лунатиков, бывают достаточно сложны и во многом даже неповторимы ими в дневное время при полной ясности сознания.
Когда провели специальные наблюдения за лунатиками, то оказалось, что в состоянии снохождения их поведение характеризуется большим разнообразием, но всегда отражает как бы продолжение основных занятий, совершаемых ими в рабочее время, или реализацию тех мыслей, чувств, переживаний, которые беспокоят субъектов в обычном бодром состоянии.
Вот и приходится видеть исследователям, как одни лунатики пытаются что-то шить, вторые вязать, третьи ткать, четвертые стирать, пятые решать различные математические задачи, рисовать или писать стихи.
Но в литературе известны такие действия сомнамбул, которые явно были опасны для окружающих. Конечно же, ничего нет хорошего в том, если кто-то ночью пытается тебя задушить. А такой случай однажды произошел в действительности. Один больной — лунатик в состоянии помраченного сознания набросился на соседа по койке и упорно старался его прикончить. Когда же «убийца» проснулся, то очень испугался и быстро ушел на свое место. Долгое время не понимали, почему он, слабый и застенчивый, набросился на сильного мужчину. Но потом выяснили, что этот мужчина всегда насмехался над лунатиком, оскорблял его, обижал. В результате у сомнамбула днем созрел план мщения, который реализовался ночью, без отчета о случившемся.
Или другой, давний, но еще более впечатляющий случай. Служитель одного монастыря засиделся поздно вечером за чтением интересной книги. Оторвавшись на мгновение от нее, он увидел, как в келью входит монах, страдающий приступами сомнамбулизма. Взор его был направлен куда-то вперед, глаза широко открыты, а в руке он держал нож. Не обратив никакого внимания на служителя монастыря, монах подошел к его постели и, не замечая, что в ней никого нет, быстро взмахнул рукой и всадил с силой нож как раз в то место, где должна была находиться грудь служителя, если бы он спал. Как только это произошло, лунатик выпрямился, чему-то улыбнулся и довольный возвратился в свою келью. А на следующее утро больной рассказал, что видел страшный сон, будто бы этот служитель убил его мать и что дух матери явился к нему и потребовал отмщения. Выполняя материнский наказ, он заколол своего врага. Проснувшись в холодном поту, лунатик очень обрадовался, что это только сон и ничего подобного в действительности не произошло.
Многие функции организма находятся в заторможенном состоянии у лиц, страдающих снохождением. Но те органы и системы, которые продолжают свою деятельность даже в ночное время, несмотря на сумеречное сознание субъекта, обнаруживают удивительно обостренную чувствительность. Лунатики могут хорошо видеть в темноте, слышать малейшие звуки, самый легкий шелест, отдаленный шепот, ощущать самые поверхностные касания, если «сторожевые» центры их мозга направлены на восприятие этих раздражителей. Удивляет у них также хорошо развитые координированность и точность действий. Известен, в частности, такой случай. Одна женщина-сомнамбула захотела спать и легла в постель. Проспав всего час, встала, вышла из дома, а затем побежала по направлению к недалеко стоящему каштану. Когда она поравнялась с ним, замедлила бег, на мгновение остановилась, а затем без каких-либо колебаний ловко взобралась на дерево, легла на одну из больших его ветвей и с храпом уснула глубоким сном. Может, все эти действия женщины-лунатика были бы менее удивительны, если бы при этом она не была еще и беременна.
У сомнамбул даже при сумеречном сознании так же, как и у здоровых лиц в состоянии естественного сна, возможно даже проявление творческих способностей. Например, некоторым в состоянии лунатизма удавалось писать пьесы в стихах не только на родном, но и на иностранном языке. В состоянии же ясного сознания подобная деятельность им была явно не под силу.
Удивительным в проблеме проявления функционирования механизмов психики во сне является не только то, что человек демонстрирует некоторые, будем говорить, целесообразные действия, когда он должен спать и своеобразным образом спит на самом деле, но и то, что он может спать, не прерывая деятельность, начатую им при полном бодрствовании. Известны случаи, когда люди засыпали на ходу, но не падали сразу же на дорогу, а продолжали свой путь дальше, как будто ничего с ними и не произошло. В литературе, в частности, описано, что одна пожилая женщина могла вязать и при этом спать и даже видеть сны. Один канатный мастер в состоянии сна продолжал вить веревки.
Подобных примеров привести можно достаточно много. Но все они указывают на уникальные способности механизмов психики эффективно функционировать на уровне как осознаваемых процессов, так и неосознаваемых.
Мозг в состоянии сна может не только воспроизводить уже запечатленную в памяти информацию (о чем свидетельствуют сновидения, а также явления лунатизма), но и воспринимать ее. Об этом говорят многие факты, в частности такой: женщина-мать может крепко спать при включенном радио или телевизоре, ее не в состоянии разбудить стук за стеной, шумы, доносящиеся с улицы, но стоит ее ребенку зашевелиться, кашлянуть или тихонько заплакать, как сон моментально слетает и мать уже на ногах. Солдаты могут крепко спать под рев моторов, но мгновенно просыпаются при команде офицера. Известны случаи, когда мельники крепко спали под шум вращающихся жерновов, но сразу же просыпались, когда мельница останавливалась и наступала тишина.
Вопрос восприятия мозгом разного рода сигналов в состоянии сна заинтересовал ученых. В частности, в Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова под руководством доцента кафедры физиологии высшей нервной деятельности В. М. Васильевой были выполнены такие исследования. Студентов-добровольцев разных факультетов университета помещали в специальные камеры, где они спокойно засыпали и в таком состоянии проводили всю ночь. В то же время экспериментаторы с помощью современной регистрирующей аппаратуры следили за изменением реакций их организмов. Особое внимание при этом уделялось тем моментам, когда испытуемым в камеру подавались раздражители. После анализа экспериментального материала исследователи сделали вывод, что во время различных фаз сна значимые для психики условные раздражители вызывают более сильные изменения электрической активности мозга, кожи и мышц, чем стимулы индифферентные.
В дальнейшем группа исследователей МГУ, руководимая В. М. Васильевой, выяснила, что мозг человека в определенной степени сохраняет способность в разные стадии естественного сна воспринимать и дифференцировать также словесные раздражители. При этом, как оказалось, он способен различать речь по ее эмоциональной окраске, фонетическим и семантическим особенностям.
Экспериментальным путем, таким образом, было установлено, что даже в состоянии сна в мозгу имеются активные пункты, готовые или воспроизвести хранимую в памяти информацию, или воспринять ее, если организм уже знаком с ней. Но как быть с новой информацией, будет она запечатлеваться в сейфах памяти или нет? Очень заманчиво было бы сочетать приятное с полезным: отдыхать да заодно и учиться.
Согласно религиозным хроникам, еще несколько столетий назад тибетские монахи нашептывали на ухо спящим послушникам тексты священных писаний. Утверждается, что такой способ заучивания был достаточно эффективным. Обучение во сне, получившее впоследствии название «гипнопедия», в начале века было использовано для усвоения курсантами азбуки Морзе. Наиболее же широко этот метод одно время начал применяться для освоения иностранных языков.
Группе учащихся обычно дается прослушать (через магнитофон) около 30 иностранных слов и 10–12 небольших предложений. Прослушивание информации на иностранном языке, как правило, осуществляется дважды: в течение 30–40 минут перед засыпанием и перед пробуждением. Результаты проверки показывают, что в этом случае запоминание воспринимаемых мозгом сведений происходит в 6 или 7 раз быстрее, чем в обычном состоянии в дневное время.
Однако считать, что по методу гипнопедии обучение происходит во сне, нет никаких оснований. Во-первых, давая согласие на участие в таком эксперименте, испытуемые заранее настраивают себя на то, что им придется что-то заучивать, лежа в кроватях. Одно это может сформировать в мозгу сторожевой центр — подобно тому, как у матерей мозг настраивается на плач ребенка. Во-вторых, накануне, а затем в повторных пробах продолжает идти знакомство испытуемых со словами и предложениями иностранного языка. И практически невозможно определить, когда же запечатлелась информация, — днем или ночью. Тот же факт, что успехи в овладении языком по методу гипнопедии несомненно есть, объясняется обычно удобными условиями, создаваемыми для учащихся, особым «исследовательским рефлексом» на необычность ситуации, в которой осуществляется обучение, избавлением от посторонних раздражителей и дневных забот. Все это благоприятным образом сказывается на усвоении новой информации. Только усваивается она не во сне, как это нередко считают, а в переходных стадиях — от бодрствования ко сну и от сна к бодрствованию.
В лабораторных условиях проверялась и возможность запоминания иностранных слов и предложений непосредственно во сне. О том, что сон действительно наступал, судили по изменениям записей электрической активности головного мозга. Оказалось, что мозг может реагировать или не реагировать на новую информацию. Когда в ответ на информацию мозг начинает менять свои медленные волны на более быстрые, какие обычно регистрируются в бодром состоянии, то запоминание, как правило, происходит. Если же такого процесса не наблюдалось — память человека не могла удержать новые сведения.
Эти данные опровергают широко распространенное мнение, что обучение чему-то новому легко происходит во сне. Это оказывается возможным только в том случае, если воспринимаемая мозгом информация пробуждает организм на какое-то время, пусть даже очень короткое, и он до повторного погружения в сон успевает кое-что запечатлеть в памяти. В ином случае мозг, переходя в течение ночи несколько раз от одной фазы сна к другой, перерабатывает то, что воспринято им днем, но еще как следует не закрепилось в сейфах психики.
Своей ночной активностью, как уже говорилось, мозг также освобождает организм от стрессовых состояний — эти функции возложены на него природой. И не стоит вмешиваться и нарушать закономерности функционирования мозга, которые формировались и закреплялись за ним в течение миллионов лет эволюции. Не следует под видом помощи памяти мешать ей работать с пользой для нас не только, когда мы бодрствуем, но и когда спим.
Изучение механизмов сна и природы сновидений дало в руки исследователей, по сути дела, ключ к познанию законов работы духовной жизни человека, точнее к проявлению ее неосознаваемых форм.
Когда была проанализирована частота возникновения различных видов сновидений — зрительных, слуховых, обонятельных и т. п. и проведено сравнение появления каждого из них у мужчин и женщин, взрослых и детей, больных и здоровых, занимающихся физическим или умственным трудом, то стало ясно, что, протекая помимо воли и желания людей, они отражают основные моменты жизни каждого индивида. По сути дела, по характеру снов можно как по книге прочитать события, в которых участвовал тот или иной человек.
Определенным подтверждением, что именно окружающая нас действительность и весь прошедший опыт жизни составляют основу, на которой развертываются ночные сцены, могут служить следующие, хотя и простые, но, в общем-то, наглядные эксперименты.
В комнате, где спали добровольцы, решено было разбрызгать одеколон. Когда испытуемые проснулись утром, их спросили, что же они видели во сне. Оказалось, что большинство из них видели во сне, будто находятся на лугах, в цветущих садах, благоухающих рощах. Стоило в комнате открыть форточку и понизить температуру помещения, как сон менялся. В таких условиях обычно снились картины зимы, катание с горок на санках, хождение босиком по снегу, купание в холодной воде. При повышении температуры в помещении в сновидениях начинали проявляться картины юга, знойные летние дни. Если в комнате, где спят люди, кто-то храпит, то многие во сне будут видеть движущийся транспорт и слышать шумы, издаваемые им. Запах камфоры вызывал сновидения, в которых главными действующими лицами были врачи, исполняющие свои обязанности.
Так в совершенно незамысловатых наблюдениях было убедительно продемонстрировано, что сновидения есть не что иное, как работа мозга, отражающая прошлый опыт конкретной личности. Или, говоря словами И. М. Сеченова, сновидения есть «небывалая комбинация бывалых впечатлений». Более определенно, пожалуй, и не скажешь.
Особое внимание исследователей в плане расшифровки неосознаваемого проявления психики человека стали привлекать цветные сны.
Как оказалось, снятся они людям не так уж редко. Каждый пятый сон обычно является цветным. Но одни люди видят цветные сны чаще, а другие реже. В чем же дело? Какая деятельность мозга скрывается за ними?
Ответы на поставленные вопросы опять же дали эксперименты. Прежде всего было обращено внимание на то, что всех людей можно подразделить на два больших типа. По терминологии И. П. Павлова, это тип мыслителей и художников. Анализируя сновидения у них, ученые установили, что цветные сны чаще снятся художественным натурам, а черно-белые — мыслительным. При этом у первых сны, как и у детей, яркие, образные, с видениями обычной нашей реальной действительности. Что же касается лиц мыслительного типа, то сновидения у них носят более неопределенный характер: они хаотичны, даже, можно сказать, неправдоподобны, с преобладанием разговорной речи в разыгрываемых сценах.
Далее экспериментаторами было установлено, что цветные сны чаще снятся людям, которые любят спать на правом боку. Казалось бы, странно, что возникает зависимость вида сна от положения тела спящего. Но и этот факт имеет объяснения. Как установлено в исследованиях на бодрствующих испытуемых, связано это с тем, что правое полушарие головного мозга в большей степени, чем левое, ответственно за анализ наших цветоощущений и цветопредставлений.
Интересные выводы были сделаны учеными при анализе спектра окрасок снов. Сейчас с уверенностью можно утверждать, что если сновидения человека окрашены в нежные и мягкие тона и полутона, то у него спокойный характер и уравновешенные основные процессы высшей нервной деятельности — возбуждение и торможение. Преобладание в сновидениях ярких черных и красных оттенков наблюдается, как правило, в том случае, когда отрицательное психическое состояние начинает доминировать над положительным, когда нарушается душевный покой, когда, как некоторые любят говорить, «жизнь дает трещину». Иными словами, когда эмоционально отрицательная память вступает в свои права. Нередко бывает и так, что и в одном сне могут быть самые разнообразные цветные оттенки, обусловленные отношением видящего сон к разыгрываемым событиям.
Проникая в тайны мозга с помощью анализа сновидений обследуемых лиц, ученые установили, что сновидения могут служить достаточно объективным диагностическим показателем состояния организма, включенного в необычную для него деятельность. Вот какие данные, например, были получены при тщательном наблюдении за добровольцами, на много месяцев помещенными в герметические камеры.
В начальный период пребывания испытуемых в изолированном помещении, когда они только привыкали к обстановке и все их помыслы были направлены на преодоление предстоящих трудностей, когда адаптация нервной системы к необычным условиям существования еще не была закончена, участникам эксперимента практически каждый день снились вместо черно-белых снов цветные, в которых преобладали красные и черные тона. Наступление адаптации организма породило цветные сны более спокойных оттенков.
Иногда цветные сновидения успокаивающего характера начинают сниться людям в порядке своеобразной компенсации из-за отсутствия у них ярких впечатлений в реальной жизни. Так же, как при приближающейся долгожданной встрече с близкими людьми, зрительные сцены в снах начинают уступать место диалогам. Т. е. в обоих приведенных примерах в сновидениях отчетливо начинает проявляться желаемое, а не действительное.
Говоря о сновидениях как об одном из ключей к раскрытию законов функционирования деятельности мозга человека, следует отметить, что важное их прогностическое значение может проявляться еще и в том, как они вспоминаются — хорошо или плохо. Например, исследователями было обращено внимание на то, что особенно плохо помнят содержание своих сновидений пожилые, а также лица, у которых поражено левое полушарие в результате полученных трав, кровоизлияний, опухолевых процессов. Во всех этих случаях отмечалось в той или иной ситуации нарушение функционирования центра речи (он как раз и локализуется в левом полушарии головного мозга), а отсюда и невозможность в полном виде выразить в словесной форме содержание сновидений. По сути дела, аналогичные явления наблюдаются и в бодрствующем состоянии людей, когда левое полушарие их мозга по ряду причин выходит из строя.
Кстати сказать, сны видят абсолютно все люди. Содержание их бывает самое разнообразное, но все-таки наиболее часто, практически в 100 % проанализированных случаев, нам снятся зрительные образы и сцены. Звуковые ощущения в сновидениях проявляются очень редко (примерно в 10 %). Еще меньшее участие в сновидениях принимают органы вкуса и обоняния. Далее, как установили исследователи, чаще всего человеку снятся неприятные сны. Почти в 80 % случаев он в сновидении проводит ночь в мире отрицательных эмоций. Всего около 2 % снов окрашено в положительные тона, а остальные носят нейтральный характер.
Говоря о сновидениях, как о повторе наших дневных впечатлений, следует отметить, что не всегда бывает так легко разобраться в них и выявить источник их происхождения. Хорошо, конечно, если сновидения случаются спустя небольшое время после тех или иных событий. А как быть, если события исчезли из сознания, а на уровне бессознательных процессов продолжают оказывать свое действие на психику человека и, как следствие этого, находить проявление в его ночных грезах? Здесь, естественно, требуется глубокий анализ всего случившегося с субъектом в прошлом или случай, который напомнил бы ему о прошедших событиях и отчетливо восстановил бы их в сознании.
Интересное сообщение по этому поводу приводит в своей монографии один из крупных специалистов по сну А. Мори. Несколько ночей подряд во сне он видел какого-то господина оригинальной внешности в белом галстуке, шляпе с широкими полями. Господин этот был похож на англичанина или американца, но ранее, как считал Мори, он его никогда не встречал. Скорее всего, думал ученый, это плод его фантазии. Однако, к удивлению исследователя, через несколько месяцев после своих сновидений он лицом к лицу столкнулся с этим господином на улице. Естественно, Мори заинтересовался, кто же он такой, виновник его сновидений, и решил пойти за ним по улице. Пройдя некоторое расстояние, он вспомнил, что несколько лет назад занятия заставляли его бывать на этой улице три раза в неделю. «Вспомнив об этом, — замечает А. Мори, — я не сомневался более, что встречал этого господина в то время, что воспоминание о нем запечатлелось в моем уме без моего ведома — и, пробуждаясь вследствие действия причины, сначала от меня ускользавшей, — заставляло эту особу принимать участие в моих сновидениях».
Основываясь на этом факте, можно считать, что на «вещие» сны некоторых людей могут оказывать влияние следы возбуждений, которые были сформированы в нервной системе два, три, а то и четыре года назад и все это время хранились в памяти на неосознанном уровне.
Известен случай, когда след, сформированный в мозгу в результате раздумий об одной идее, дважды воспроизвелся во сне через 17 лет. Случай этот был рассказан лауреатом Нобелевской премии Леви. Он с группой ученых в 1903 году рассматривал вопрос о возможности переноса нервных импульсов с помощью химических веществ. Однако в то время не представлялось никакой возможности экспериментальным путем проверить это предположение. Вскоре оно исчезло из сознания ученого и вновь появилось только в 1920 году. «В том году, в ночь перед пасхальным воскресеньем, — писал Леви, — я проснулся, включил свет и набросал несколько слов на клочке тонкой бумаги. Затем я снова уснул. В 6 часов утра я вспомнил, что записал что-то очень важное, но не смог расшифровать свои каракули. Эта мысль снова пришла мне в голову на следующую ночь в 3 часа. Это была схема опыта, который должен был показать, правильна ли гипотеза о химической передаче, которая возникла у меня за 17 лет до этого».
Этот случай наглядно показывает, насколько прочны бывают следы памяти, как долго они могут храниться в скрытом состоянии и ждать своего часа, чтобы вполне созревшими проявиться в сознании. Правда, их путь к нему бывает иногда достаточно долгим и не всегда традиционным. Для истинных ученых подобные «вещие» сны служат отличной демонстрацией возможностей нашей памяти хранить воспринятую информацию, мелькнувшие в голове мысли, всевозможные идеи не в виде мертвого груза, а в виде живого родника, из которого мозг черпает новые идеи.
Случай, описанный Леви, интересен еще с одной точки зрения: он подтверждает, что творческие возможности мозга могут проявляться и во сне. Примеров тому не так уж мало. Известно, в частности, что принцип построения периодической системы химических элементов был сформулирован Д. И. Менделеевым во сне. Во сне немецкий химик Кекуле открыл строение формулы бензольного кольца. Французский ученый Адамар во сне сделал важное открытие в области математики. А. С. Пушкин некоторые стихотворения сложил во сне, А. С. Грибоедову во сне пришел в голову план «Горя от ума», а Рафаэлю в сновидении представился образ знаменитой Мадонны.
Однако было бы большой ошибкой думать, что озарение ученым, поэтам, музыкантам, художникам, как наилучшим образом решить ту или иную проблему, какую рифму предложить читателям, чтобы они были в восторге, как единственный и неповторимый образ изобразить на полотне, какую мелодию составить из всем известных звуков, чтобы она порадовала слушателей, приходит само собой, без всяких осознанных мыслительных действий со стороны творцов нового и прекрасного. Нет. Это совсем не так. Проявление продуктивной деятельности во сне есть естественный процесс непрерывности функционирования нашего мозга в любом состоянии нашего организма — и когда он бодрствует и когда он отдыхает. Происходит только смена одного процесса — произвольного на другой — непроизвольный. Но смена мозгового «караула» не есть подмена проявления естественных законов работы центральной нервной системы потусторонними силами, которые, как кажется некоторым, являются мистическими.
Когда мы говорим о нормальном сне, то, как правило, подразумеваем, что наступает он обычно в вечерние часы суток и длится около 7–8 часов. Однако описаны случаи, когда люди находились в состоянии сна и значительно больший промежуток времени. И этот промежуток времени длился не один день и даже не одну неделю, а целые годы. Но это уже считается не нормальным сном, а патологическим. При нем многие физиологические реакции затормаживаются до такой степени, что человек кажется умершим. Ну посудите сами. Дыхание у лиц, впавших в состояние мнимой смерти, или летаргии, ослабевает настолько, что даже невозможно заметить появление влажности на зеркале, когда его подносишь ко рту. Пульс или совсем не прощупывается, или едва уловим. При прослушивании тонов сердца улавливается только очень слабый шум. Кожа бледна и холодна. Практически ее температура тела приближается к температуре окружающего воздуха.
Глядя на таких субъектов, даже опытные врачи допускали ошибки, считая их умершими. И бывало так, что людей в летаргическом состоянии хоронили. Конечно же, зарытые землей, они в самом деле затем погибали. Но бывали и счастливые исходы подобных мероприятий, когда наблюдалось как бы воскрешение из мертвых и возвращение в буквальном смысле с того света. Вот какой случай произошел однажды. Один офицер, получивший травму головы, моментально впал в летаргический сон. Глубина сна была настолько сильной, что врачи посчитали молодого человека умершим. Раз человек умер, тут уж ничего не поделаешь. Его надо хоронить. Это и сделали. А через два дня наступил воскресный день. Родственники некоторых усопших собрались на кладбище, чтобы помянуть ушедших из жизни. И каково же было удивление людей, когда они увидели, как холмик земли над свежей могилой приходит в движение. Решили проверить, в чем же дело. Когда раскопали яму, то обнаружили живого офицера, предпринимавшего попытки выбраться из гроба.
Как показывают наблюдения за лицами, впавшими в летаргический сон, они слышат, что происходит вокруг, понимают и правильно оценивают происходящие события, но волевые, осознанные их реакции затормаживаются настолько сильно, что предпринять что-либо они не в состоянии, так же как и не в состоянии вступить в контакт с другими субъектами. Подтверждением сказанному может служить проявление приступов мнимой смерти у кардинала Донне, который во французском сенате заявил, что, будучи молодым, он однажды впал в обморок, во время которого все его как психические, так и физические функции были ослаблены настолько, что внешне признаки жизни никак не проявлялись. Однако Донне отчетливо слышал, как над ним поют погребальную молитву, и осознавал, что происходит его захоронение. И даже при такой ситуации, которую каждый может легко представить, человек не в состоянии что-либо предпринять. Лежи, слушай и готовься расстаться с жизнью. Но возвратимся к кардиналу. К счастью, дело до его погребения не дошло, так как он успел прийти в себя еще до того, как начали засыпать землей могильную яму.
Или другой пример, взятый из работы академика И. П. Павлова, который в течение некоторого времени наблюдал в психиатрической клинике за больным Качалкиным, проспавшим более двадцати лет. Уснул он в XIX веке, а проснулся уже в XX, после свершения в нашей стране революции. Вот что, в частности, по этому поводу писал великий ученый: «…Мужчина 60 лет, 22 года лежавший в больнице настоящим живым трупом, без малейшего произвольного движения, без единого слова… Последние годы, когда стал приближаться к 60 годам, начал делать все более и более произвольных движений; в настоящее время встает с постели, говорит много и совершенно разумно… О прошлом своем состоянии говорит, что все понимал, что около него происходит, но чувствовал страшную неодолимую тяжесть в мускулах, так что ему было даже трудно дышать».
Как видите, все приведенные здесь факты говорят о том, что и во сне, какую бы он форму ни принимал, мозг наш не только отдыхает; в нем идет сложная, большая, многообразная работа: восприятие информации, ее припоминание, сопоставление… К сожалению, далеко не о всех тонкостях этой работы мы знаем сегодня. А отсюда и вера в «таинственные свойства» психики. Многие из этих тайн, как вы могли убедиться, имеют не столь уж сложное объяснение. Другие еще ждут (и дождутся, конечно!) своей разгадки. С верой в сказанное перейдем к продолжению этой темы, соглашаясь с философом Людвигом Клагсом, который писал: «Мир сновидений не менее реален, чем мир бодрствования; только он реален в другом отношении».
2. ГИПНОЗ — ЭТО ТОЖЕ СОН?
Чем станет наука, если ученые перестанут
высказывать то, что они считают истиной?
Когда речь заходит о гипнозе, то обычно вспоминают далекий 1646 год. В том году ученый-иезуит Атанасиус Кирхер описал свой знаменитый эксперимент с курицей, вошедший в научную литературу под названием «чудесного опыта». Почему же этот опыт считался «чудесным»? Оказывается, если у курицы связать лапы, а затем ее положить на живот или на бок и, слегка вытянув ей шею, прижать к полу, то она продолжает лежать без движений даже и в том случае, если веревку на ногах развязывают, а руки экспериментатора перестают ее держать. Правда, в опыте Кирхера с курицей был еще один момент, который считался существенным для вызывания у нее гипноза. Заключался он в том, что, когда птица успокаивалась на полу, перед ее головой мелом проводили черту. Предполагалось, что эта черта напоминает курице веревку, которой она была связана, и в ее воображении возникает одна мысль о бесполезности какого-либо сопротивления, а другая, как следствие первой, — о необходимости подчиниться своему победителю.
В дальнейшем оказалось, что обездвиженность курицы может вызываться и в том случае, когда ноги ей не связывают и черту на полу перед ее клювом не рисуют. Бывает достаточно резкого движения, переворота в непривычную для нее позу, чтобы у птицы возникала оцепенелость мускулов, характерная для гипнотического состояния. Все, оказывается, гораздо проще, и никакого воображения, тем более у курицы, которая считается одним из самых глупых живых существ, не требуется.
Усиленный интерес к гипнозу человека проявился значительно позднее, чем к гипнозу животных. Потребовалось почти сто с лишним лет, чтобы он начал привлекать пристальное внимание всех слоев общества. Да и как могло быть иначе, если в конце XVIII века австрийский врач Месмер начал демонстрировать введение людей в особое состояние с помощью только взгляда и манипулирования руками.
Первым исследователям гипноза казалось, что гипнотическое состояние очень напоминает сон. Поэтому его и назвали частичным сном, или искусственным. Этот термин употреблялся как в популярной, так и научной литературе вплоть до наших дней. Точнее, до широкого внедрения в научный эксперимент современных электрофизиологических методов анализа процессов, происходящих в головном мозге в различных состояниях человека. С помощью этих методов ученые, в частности, установили, что переход человека от бодрствования ко сну, как мы уже говорили, сопровождается несколькими стадиями. Всего их было выявлено шесть. И для каждой стадии оказались характерными электрические реакции коры головного мозга. Зарегистрированные биоэлектрические ответы мозга на бумажных лентах могли служить для сравнения состояния гипноза и естественного сна.
Это и было сделано экспериментаторами. Но оказалось, что электроэнцефалограммы гипнотического состояния человека не очень похожи на электроэнцефалограммы сна. Их практически нельзя отличить от электроэнцефалограмм бодрствования. В них может проявляться такая же частота и такая же амплитуда биоритмов мозга, как и в состоянии ясного сознания.
Итак, попытка свести гипноз к известному всем нам состоянию сна не увенчалась успехом. Все вдруг стало менее понятно и в то же время более интересно.
После таких временных разочарований внимание ученых снова переключилось на животных, с которых и начал свою нелегкую историю гипноз. На них-то, как полагали ученые (и они в данном случае не ошиблись), можно будет более глубоко изучить механизм гипноза.
Оказалось, что гипноз легко вызывается у уток, гусей, индеек, щеглов, чижей, канареек и др. Но птицы, исторически ставшие классическим объектом для изучения гипноза, как продемонстрировали специальные исследования, в этом мире не одиноки по способности входить в гипнотическое состояние. К настоящему времени известно более пятидесяти различных видов животных, у которых в той или иной степени может вызываться гипноз. К ним относятся такие противоположные виды, как насекомые, ракообразные, рыбы, амфибии, рептилии, низшие млекопитающие и приматы.
Экспериментирование с животными дало основание исследователям утверждать, что гипноз не приобретается в течение жизни, а наследуется от рождения. Было также установлено, что гипнотическая обездвиженность, возникающая в разных условиях, служит своего рода защитной приспособительной реакцией. Кто наблюдал игру кошки с мышкой, тот мог заметить, что кошка нападает на мышку чаще всего в тех случаях, когда мышка начинает шевелиться.
Ну а какую же роль играет гипноз для нас, людей?
Известный психотерапевт профессор В. Е. Рожнов считает, что у человека гипноз есть не что иное, как природная защитная реакция организма от всевозможных жизненных перенапряжений. Умелое пользование этой реакцией позволяет врачу снимать у больных многие истерические состояния. Например, такие, как функциональные параличи, функциональную глухоту и слепоту.
Таким образом, отчетливо видна универсальность биологической значимости гипноза в животном мире.
Изучая гипноз у животных, да и у человека тоже, ученым важно знать не только внешние формы его проявления и его роль в жизни организмов. Особое значение, несомненно, имеет познание внутренних механизмов, лежащих в основе этого интереснейшего явления природы.
Наблюдения за развитием гипноза у животных в разных условиях их пребывания позволили ученым высказать предположение, что в основе его проявления лежит страх. Это предположение в определенной степени было подтверждено лабораторными исследованиями. Например, было показано, что если объект экспериментирования перед вызыванием у него гипноза ударить электрическим током, то длительность и глубина гипноза в значительной степени возрастают. Но не только электрический ток может служить внешним устрашающим агентом, способствующим ускорению и углублению гипноза у животных. У них гипноз может быть быстро вызван внезапным сильным шумом. Кроме того, ученые показали, что некоторые химические вещества, вводимые в организм многим видам животных и вызывающие у них чувство страха, облегчают проявление гипнотической обездвиженности. И наоборот, оказалось, что все процедуры, которые способствуют уменьшению чувства страха у животных, снижают тем самым их способность впадать в гипнотическое состояние.
Этот факт хотя и не вскрывал интимных механизмов гипноза, но он нацеливал исследователей для дальнейшего экспериментирования. Становилось ясно, что необходимо изучать роль конкретных структур головного мозга в развертывании всей картины, характерной для гипнотического состояния.
Первоначально предполагалось, что кора головного мозга, являющаяся одним из молодых и ведущих его образований, имеет основное значение в проявлении гипноза. Однако, как это часто бывает в жизни, такое предположение не подтвердилось опытным путем. А опыты были проведены такие. Крысам во время хирургических операций удаляли кору головного мозга, а затем после выздоровления наблюдали за их способностью впадать в гипнотическое состояние. Оказалось, что бескорковые животные не только не потеряли способности гипнотизироваться, но даже приобрели после операции еще большую чувствительность к подобным процедурам. Аналогичный эффект получался также у крыс, у которых кора больших полушарий временно выключалась с помощью химических веществ. Если при этом вспомнить, что у многих видов животных, таких, например, как насекомые, ракообразные и рептилии (у них кора мозга еще отсутствует), гипноз все же хорошо проявляется, то окончательно станет ясно, что эта часть центральной нервной системы у животных играет в описываемых явлениях не основную роль, а второстепенную.
Более убедительный ответ на вопрос, какова роль того или иного мозгового образования в развитии гипноза, был дан исследователями, когда они в своей работе стали использовать метод вживления электродов в поверхностные и в глубокие зоны мозга, одновременно регистрируя с помощью специальной аппаратуры электрические реакции в местах их локализации. Этот подход к вскрытию механизма гипноза оказался более прямым и объективным. Ученым удалось показать, что в развитии гипноза особо важную роль играют не поверхностные, а глубинные структуры мозга. В частности, таким гипнотическим образованием центральной нервной системы может с полным правом считаться ретикулярная формация — одно из образований мозга. Непрерывная циркуляция электрических сигналов по замкнутым цепям нервных клеток этой структуры приводит к торможению центров, регулирующих тонус мускулатуры и управляющих движениями.
Вот эти факты уже разъясняют многое. В комплексе с данными электрофизиологических и поведенческих исследований реакций человека и животных в разных условиях их пребывания они прямо указывают на то, что гипноз это не сон. Но если гипноз не является сном в обычном нашем понимании, то само собой напрашивается вопрос: «А что же в таком случае он из себя представляет?» Ответ на данный вопрос с учетом современных знаний о психофизиологических и нейрофизиологических механизмах мозга может быть следующим. Гипноз есть видоизмененное психологическое состояние, обусловленное снижением притока сигналов с мышц тела. В этом состоянии головной мозг приобретает особо благоприятные условия как для восприятия информации и закрепления ее в системах памяти, так и для облегчения управления практически всеми функциями организма.
Посудите сами. На одной из павловских клинических сред, аналога современных рабочих совещаний, но проводимых регулярно по средам, сотрудник академика И. П. Павлова И. О. Нароутович доложил результаты такого эксперимента. У помощника аптекаря решено было проверить память в обычном состоянии и под гипнозом. Когда исследуемого до введения в гипноз спросили, сколько видов лекарств хранится в аптеке, то оказалось, что он может назвать от 5 до 7 наименований. Это как раз средний объем памяти человека, способного осознанно воспроизвести то, что он воспринял с помощью зрения или слуха. Затем работника аптеки загипнотизировали и снова попросили вспомнить, с какими лекарствами он имеет дело. Под гипнозом помощник аптекаря смог воспроизвести в разные дни практически без всякого труда от 145 до 147 наименований препаратов. Как потом оказалось, в аптеке находилось 150 наименований лекарств, то есть всего 3–5 наименований не смогли всплыть в памяти гипнотизируемого, а ведь в обычном состоянии он вспоминал всего 5–7 названий. Разительная картина, не правда ли?
Но это не единственный случай — известный ученым, говорящий о проникновении с помощью гипноза в кладовые памяти человека, во владения бессознательных психических процессов.
Не менее удивительные факты в этом плане были получены учеными при исследовании памяти одного шестидесятилетнего каменщика. Вот что, в частности, по данному поводу сообщает в своей книге «Механизмы мозга» Д. Вулдридж. Под гипнозом этот каменщик мог с большой точностью описать внешний вид отдельных кирпичей в стенах зданий, которые ему пришлось строить 20–30 лет назад и о которых в обычном сознательном состоянии ничего не помнил. Когда проверили ответы рабочего в гипнотическом состоянии, о внешнем виде кирпичей, даваемые им, то оказалось, что все они такие, как утверждал пожилой строитель.
Здесь, конечно, может возникнуть вопрос: «А нельзя ли попытаться проводить всевозможного рода обучения под гипнозом?» Раз он облегчает извлечение информации из кладовых памяти, то, по-видимому, способен и ускорять усвоение новой информации. Таково логическое предположение, вытекающее из известных экспериментаторам данных. Но, естественно, это лучше проверить опытным путем и таким образом подтвердить, а может быть, и отвергнуть, что нередко случается, выдвигаемое утверждение.
И вот что оказалось на самом деле. Во время гипноза усыпленный по указанию гипнотизера действительно может быстро выучивать на память стихи. Однако дальше наблюдается такая картина. Если его разбудить, то он не только не в состоянии пересказать их наизусть, но даже и вовсе не узнает заучиваемый материал. Интересен тем не менее в этом деле такой факт. В бодрственном вполне сознательном состоянии то же самое лицо особенно легко выучивает эти стихи.
О чем говорят эти факты? Они, как мы полагаем, указывают только на одно. А именно, что следы возбуждений в структурах мозга, сформированные в процессе восприятия информации под гипнозом, хранятся где-то в памяти. Но для их оживления в сознании требуется дополнительный толчок. Почему?
И снова приходится обращаться к экспериментам на животных. В настоящее время хорошо известен феномен обучения, зависящего от состояния обучаемого. Выражается он в том, что если изменить с помощью фармакологического вещества функциональное состояние мозга животного и обучить его в этом состоянии какому-нибудь навыку, а затем другим препаратом ввести животное в иное состояние, то ранее выработанный навык не проявится. Необходимо возвратить животное к первоначальному состоянию, чтобы увидеть, что закрепленный в его памяти двигательный акт никуда не исчез и что он способен реализоваться в полном объеме.
По аналогии с описанным фактом гипноз человека (да и животных тоже), очевидно, является своеобразным состоянием, которое и определяет характер обучения. Однако это состояние может быть легко видоизменено гипнотизером. Стоит ему внушить субъекту, что по выходе из гипноза он будет помнить все хорошо и в мельчайших подробностях, как картина резко меняется. Наглядное тому доказательство обучение гипнологом В. Л. Райковым студентов-добровольцев английскому языку. Без гипноза они могли назвать только десять слов из ста дважды прочитанных ими. С внушением в гипнозе, что у них хорошая память и что они запоминают слова легко и быстро и будут их помнить долго, те же самые лица называли семьдесят семь ранее не запомненных ими слов, а после гипноза даже семьдесят восемь.
В состоянии гипноза специалистам не только удается ввести повышенные объемы разных видов информации в мозг, но и восстановить память при ее потерях в результате различных нервно-психических заболеваний.
Вот какой случай из своей практики поведал в 1979 г. на Тбилисском симпозиуме по проблемам бессознательного известный французский психоаналитик Леон Черток. Один молодой человек, автомеханик по специальности, после работы, как обычно, пошел к автобусной остановке, чтобы отправиться домой. Через три часа вместо дома он очутился перед какой-то подворотней, не понимая ни где он находится, ни кто он сам. Прохожий, видя необычное поведение пешехода, догадался проверить у него документы, узнать адрес и привести к матери. В тот же вечер он был помещен в больницу с симптомами полной потери памяти, или, другими словами, в состоянии тотальной амнезии. Двенадцатидневное лечение истерии (такой диагноз был поставлен больному врачами) не привело к ожидаемым результатам. Память молодого человека не восстанавливалась. После выписки из больницы семья пострадавшего решила обратиться к Л. Чертоку, который ввел бального в гипноз, а затем внушил ему, что теперь молодой человек может вспомнить все, что с ним произошло. К великому изумлению и радости матери и сестры больного, память у него восстановилась сразу же после выхода из гипнотического состояния.
Поскольку под гипнозом можно оживить забытые впечатления, некоторые западные специалисты по расследованию преступлений ставят вопрос о внедрении его в криминалистическую практику. Они полагают, что у свидетелей с плохой памятью в состоянии гипнотического внушения существенно улучшатся воспоминания и тем самым возрастет объективность и точность их показаний. Однако, как сообщает журнал «В мире науки», Американская медицинская ассоциация ставит под большое сомнение полезность «гипнотических воспоминаний» в аналогичных случаях. Дело все в том, считает эта комиссия, что люди в гипнозе хотя и сообщают больше информации, чем в обычном состоянии, но воспоминания их тем не менее могут содержать массу неточностей. Нередко подобные неточности в воспоминаниях свидетелей под гипнозом вызываются практически неуловимыми изменениями хода мыслей загипнотизированного наводящими вопросами допрашиваемого. Поэтому комиссия рекомендует использовать гипноз только на стадии расследования дела.
Много было получено интересных данных, раскрывающих мир подсознательной сферы психики человека, при внушении в гипнозе различных возрастов.
Одному взрослому мужчине, как сообщает в уже упомянутой нами книге «Механизмы мозга» Д. Вулдридж, предложили вспомнить и описать обстановку классной комнаты, в которой он учился, когда ему было шесть лет. Однако такое задание оказалось для него непосильным. Затем этого мужчину загипнотизировали. Но и под гипнозом взрослый человек не мог припомнить никаких подробностей обстановки своего первого класса. И только когда ему внушили, что ему 6 лет, воспоминания давно прошедшего детства всплыли в памяти, а затем были изложены его исследователям с мельчайшими подробностями.
По сути дела, все этапы деятельности человека и все ранее выполняемые им навыки не исчезают из кладовых мозга.
Взять хотя бы почерк. Как известно, с возрастом он меняется достаточно существенно.
Но оказывается, что любые его видоизменения продолжают сохраняться в памяти.
Был, в частности, проведен эксперимент, когда испытуемому внушали разные возраста и просили его при этом что-нибудь написать. И он писал. Но каждый раз другим почерком. При сравнении написанного с сохранившимися записями разных лет оказалось, что почерки совпадают.
Если же внушать в гипнозе взрослым лицам дошкольный возраст, то дяди и тети начинают писать печатными буквами, как это делают дети на самом деле, или совсем отказываются выполнять требования врача, заявляя, что они еще не ходят в школу, а поэтому и писать не могут.
Внушая в гипнозе все меньший и меньший возраст, у взрослых лиц можно вызвать если и не все, то во всяком случае очень многие реакции и рефлексы, свойственные новорожденным.
Вот что, в частности, писал доктор медицинских наук В. С. Ротенберг об экспериментах известного гипнолога В. Л. Райкова. У лиц, которым В. Л. Райков внушал, что их возраст исчисляется всего двумя днями, сразу же наступало сужение глазных щелей, движения глазных яблок становились рассогласованными — один глаз мог двигаться в одну сторону, а другой в противоположную. Глаза при этом начинали застывать в положении косоглазия. Другими словами, взрослые люди под гипнозом начинали осуществлять то, что они могли совершить, когда только что появились на свет, и что не могли произвольно у себя вызвать.
Вот как, оказывается, бывает. В своем мозгу мы носим все — и хорошее и плохое, — нередко сами не зная об этом. И только специальным ключом, таким, например, каким с полным правом может считаться гипноз, можно приоткрыть двери соответствующих сейфов центральной нервной системы, чтобы взглянуть на те клады, которые хранит память человека.
С помощью гипноза исследователям психики удается влиять не только на память, но и на многие иные высшие функции головного мозга. В частности, на эмоции, мышление, разного рода поведенческие акты.
Сейчас уже является твердо установленным фактом возможность перевоплощения одних лиц в других. При этом они начинают вести себя так, как обязывает их новое положение согласно установке, даваемой им врачом-гипнологом. Простые люди, к примеру, никогда необучаемые танцам, в гипнозе могли совершать движения с такой грацией, которая вызывала зависть даже у знаменитых балерин. Известен случай, описанный неврологом А. Моллем в книге «Гипнотизм с включением главных основ психотерапии и оккультизма», когда гипнотизер внушил одной актрисе, что она должна заменить больную подругу в роли, которую она только видела в чужом исполнении, но сама никогда не репетировала.
Что же получилось из этой затеи? А получилось следующее. Актриса блестяще справилась с новой для нее ролью, находясь в течение всего времени исполнения партии в гипнотическом состоянии, так что после представления пришлось ее возвращать в реальную жизнь.
В этом плане достаточно нагляден и другой эксперимент. Молодому человеку внушили, что он Фауст, что он сидит и пишет в своей башне в Маульбронне. Как только внушение вступило в силу, сообщает А. Леманн в «Истории суеверий и волшебства от древности до наших дней», почерк загипнотизированного моментально изменился и стал напоминать средневековое письмо.
Но как ни удивительны были проявления разного рода внушения у человека в гипнозе, все же наиболее впечатляющим является влияние гипноза на поведение лиц, вернувшихся уже в обычное состояние.
Странными и необъяснимыми представляются поступки человека, которому в гипнозе внушено, что когда он проснется, то не сможет выполнить даже самого элементарного действия.
Представим себе такую картину. Студенту во время гипнотического сеанса убедительно заявляют, что после пробуждения он не в состоянии будет зажечь спичку в лаборатории, где обычно проводились эксперименты. Внушение закончено, и молодого человека, выведенного из гипнотического состояния, сразу же просят включить горелку. Он берет спички, но… Такое обычное повседневное занятие, не требующее напряжения ни физических, ни умственных сил, никак не реализуется. Вне стен лаборатории студент осуществляет это без всякого труда. А вот внутри помещения хорошо заученный очень простой навык, реализуемый в любых условиях, куда-то исчезал. Внешне складывалось такое впечатление, как будто его никогда и не было. На самом же деле этот навык был заторможен внушением врача. И так продолжалось в данном случае со студентом более полугола.
Однако реализация внушенных в гипнозе различных действий, чувств, образов и желаний может проявляться не только сразу же после пробуждения индивида, но и спустя некоторый срок. Иногда этот срок может достигать многих дней и даже месяцев. Вот какие два наблюдения были описаны в конце прошлого века профессором физиологии в Нанси доктором Бони.
Первое из них такое. Некой А. Е. 14 июля 1884 года в полдень было внушено, что 1 января 1888 г. в 10 часов утра она увидит врача-гипнотизера. Этот врач придет поздравить А.Е. с Новым годом, а затем моментально исчезнет.
К моменту проявления у А.Е. внушенного образа врач и загипнотизированная находились в разных городах. Первый в Париже, а вторая в Нанси.
Как заявила потом А.Е. подруге, врачу-гипнелогу и другим его коллегам, 1 января с самого утра она находилась в своей комнате. Точно в 10 часов услышала стук в дверь. Когда сказала: «Войдите», то к ее глубокому удивлению вошел врач, поздравил с Новым годом и сразу же ушел. После того как закрылась за врачом дверь, А.Е. быстро подошла к окну, чтобы увидеть гипнотизера еще раз. Но этого не случилось. Что удивило А.Е. больше всего, так это то, что врач, сделавший ей внушение, несмотря на зиму, был одет в летнее платье. Как потом оказалось, она видела гипнолога в том костюме, который был на нем в момент гипнотического сеанса.
Итак, этим экспериментом, который можно считать вполне достоверным, была продемонстрирована возможность появления внушенного образа в сознании загипнотизированного лица через 172 дня. Весь этот период в определенных областях мозга на неосознанном уровне психики таился след внушения. С помощью его шел точный отсчет времени, чтобы в нужный момент, заданный гипнологом, проявиться в сознании.
И вот, оказывается, на самом деле, кроме внешней стороны психики, известной под названием сознания, существует еще и обратная ее сторона — неосознаваемая сфера высшей нервной деятельности. Она-то как раз и заставляет удивляться всех, кто в той или иной степени сталкивается с нею.
Разве не удивителен сам по себе и второй подобный факт, который также был известен врачам еще 100 лет назад. 12 октября 1885 года, как пишет в своей книге «Гипнотизм» профессор Бони, хорошо внушаемому студенту в гипнотическом состоянии было сказано, что ровно через год в этот же день ему придет в голову сделать следующее. А именно, он должен будет прийти к заведующему клиникой и поблагодарить его за то, что тот излечил ему болезнь глаз. Заодно выразить благодарность и врачу-гипнологу. Затем он увидит, как в кабинет врача войдут собачка и ученая обезьяна, причем одна будет нести другую. Они начнут делать тысячи всевозможных движений, что будет выглядеть очень забавно. Но и это еще не все. Спустя 5 минут в кабинет войдет цыган с ручным медведем, серым, большим, но весьма добрым. Этот человек очень обрадуется, найдя свою собачку и обезьяну, которых считал потерянными навсегда. Когда же этот цыган соберется уходить, у загипнотизированного должна появиться мысль попросить у врача 10 сантимов, которые, он отдаст как подаяние собаке, когда она будет собирать деньги.
Конечно, можно придумать для внушения еще более зрелищную картину, но согласитесь, что и такая является достаточно красочной, многообразной и до некоторой степени даже нереальной.
Так что же произошло ровно через 365 дней? А произошло следующее. В десять минут одиннадцатого молодой человек, которому было внушено, чтобы он пришел к врачам с благодарностью, явился в клинику и проделал все то, что от него требовалось и на что он был настроен в гипнотическом состоянии год назад. Он увидел также обезьяну, собаку, которые развеселили его своим необычным поведением, и цыгана, обрадовавшегося, что нашел утерянных им животных. Не только это, но и многие другие наблюдения говорят о том, что в мозгу запечатлевается буквально все. Из его сейфов ничего не исчезает. И если нам иногда кажется, что что-то забыто, утеряно из памяти, то это только проявление того, что информация из неосознаваемой сферы психики по каким-то еще не ясным ученым причинам не может перейти в сознание.
На уровне неосознаваемых процессов высшей нервной деятельности она может храниться всю жизнь, давая о себе знать только в сновидениях и в безотчетных эмоциональных состояниях и как-будто без всяких причин меняющихся настроениях. Однако при некоторых условиях, например под гипнозом, возможно все же «озарение» многого из того, что находится за горизонтом сознания.
Кстати сказать, не только гипноз способен расширять горизонты нашей памяти. Такой же способностью обладает и электрический ток. Да, да, не удивляйтесь. Электрический ток. Как показали наблюдения известного канадского нейрохирурга У. Пенфильда, раздражение слабым током определенных зон мозга у больных во время операций вызывает у них воспоминания давно забытых событий. И эти события с такими мельчайшими подробностями и с такой отчетливостью в момент стимулирования начинают всплывать в сознании, как будто они произошли не много десятков лет тому назад, а только вчера.
Лица в отчетливо проявляемых стрессовых ситуациях начинают вспоминать всю свою долгую жизнь с самого раннего детства. Однако само собой понятно, что этим не исчерпывается возможность управления психикой человека. Исследователей ее интересует, с помощью каких еще средств и приемов возможно проникновение в архивы нашего мозга? Что они хранят? Есть ли предел заполнения их информацией? Какого рода информация предпочтительнее для закрепления в памяти?
Эти и многие иные вопросы в настоящее время привлекают пристальное внимание ученых. Ответы на них могут оказаться чрезвычайно плодотворными в решении ряда проблем не только педагогики и медицины, но и техники. В частности, при разработке новых типов компьютеров и роботов. Но это особый разговор, затрагивающий иную область знаний, отличную от нашей, от которой мы несколько отклонились, но не оставили без внимания. Возвращаясь к ней, продолжаем ставить вопросы по интересующей нас теме.
3. БЫВАЮТ ЛИ СНЫ БЕЗ СНА?
Бесценные вещи и бесценные области реального бытия проходят мимо наших ушей и наших глаз, если не подготовлены уши, чтобы слушать, и не подготовлены глаза, чтобы видеть.
В истории любой науки есть немало забавных и поучительных историй. В связи с предметом нашего разговора можно вспомнить хотя бы такую: однажды священнику и военному предложили посмотреть на Луну в подзорную трубу и рассказать о том, что они видят. Этот эксперимент проходил давно, когда средства наблюдения за ночным светилом были несовершенны, а интерес к наукам был уделом специалистов. Служитель церкви, присмотревшись, заявил, что на поверхности Луны отчетливо видна церковь. Иной ответ дал военный: он обнаружил на Луне хорошо укрепленный замок, окруженный крепостными стенами и бастионами…
Еще более впечатляющая история, демонстрирующая роль установки и всего прошлого опыта в поведении людей, произошла ближе к нашему времени. Именно 30 октября 1938 года. Что же произошло в половине девятого вечера чуть более полувека назад? В тог вечер жители восточного побережья США, включившие свои приемники, услышали инсценировку романа Г. Уэллса «Война миров». И как потом оказалось неожиданным для многих, поверили вдруг, что марсиане приближаются к Принстону.
Мгновенно наступила всеобщая паника. Масса людей была охвачена ужасом. С крыш нью-йоркских небоскребов люди видели в бинокли вспышки на пале битвы. Многие слышали орудийную стрельбу, а некоторые ощущали даже запах дыма, исходящего от горящего пороха.
Это событие не могло пройти мимо внимания ученых. Исследовав его, они установили, что более 400 тысяч человек в состоянии массового психоза видели, слышали и обоняли то, чего не было на самом деле. Чем не сон наяву?
С началом освоения космического пространства специалисты по авиационной медицине и психологии обратили внимание на то, что в условиях космического налета наступает снижение остроты зрения. Это, в свою очередь, приводило к тому, что у некоторых астронавтов и космонавтов возникало ощущение, что они видят на Земле автомобили, железнодорожные составы, паровозы, дома, мосты. Хотя, как утверждает профессор В. И Лебедев, для восприятия этих объектов с космической орбиты разрешающая способность глаза должна быть увеличена в 30–60 раз. На самом же деле, как показали исследования, она, наоборот, снижена.
Лебедев также сообщает, что при опросе 27 вертолетчиков, неоднократно принимавших участие в поиске рыбаков, которых унесло в море на отколовшейся льдине, охотников и геологов, пропавших в тайге и тундре, моряков, потерпевших кораблекрушение, 18 из них вдруг начинали видеть с высоты полета различные предметы. Чаще всего это были бревна, кусты, камни, строения. При снижении же убеждались, что на самом деле ничего нет. Возбужденный мозг выдавал желаемое за действительное, генерируя тем самым на основе установочных действий иллюзии. По образному выражению психиатров прошлого, они есть не что иное, как «чувствительный бред», возникающий в случаях замены истинных впечатлений об окружающем нас мире ложными. Условий для этого в нашей суровой действительности сколько угодно. Вот некоторые из них, при которых возможно проявление у человека иллюзий.
Кому случалось возвращаться в сумерках домой не совсем знакомыми тропами, тот знает, как иногда пень принимается за сидящего зверя. При этом создается даже впечатление, что он поворачивает голову из стороны в сторону и шевелит ушами. В состоянии сильного ожидания встречи с долгожданным гостем любое незнакомое лицо начинаешь принимать за желаемый образ. На свиданиях влюбленным кажется, что наконец-то идет объект любви. Но… При более пристальном взгляде оказывается, что это совсем незнакомый человек. Или, как описал представления юноши, ожидающего возлюбленную, Шиллер: «Чудится мне, что щелкнул замок. Нет, то было лишь завывание ветра, пронесшегося по тополям…» Страдающим тоской по родине в каждом встречном мерещится земляк. Изголодавшемуся любой предмет представляется продуктом питания. Само собой понятно, что такие формы иллюзий, так же, как и фантазии Дон-Кихота, принимавшего крылья ветряной мельницы за руки великана, не могут отражать патологические состояния умственной деятельности. Возникают они на почве перевозбуждений центральной нервной системы, причина которых в каждой конкретном случае может быть своя.
Состояние сильного напряжения соответствующих корково-подкорковых зон мозга формирует доминантный очаг или, говоря словами академика А. А. Ухтомского, «фокус стационарного возбуждения и повышенной реактивности в центрах». Такой фокус и обусловливает тот или иной тип поведения субъекта с проявлением у него перевода своих чувственных впечатлений только на один язык. Точнее, все воспринимаемое подчиняется тем мыслям, которые довлеют в данный момент над ним.
Все эти факты указывают на то, что было бы совершенно неразумно относить субъектов, имеющих физиологическую форму проявления иллюзий, к классу лиц с патологически измененной психикой. Это утверждение справедливо также для некоторого вида галлюцинаций, которые, выражаясь словами французского медика Лелута, «есть идеи, проецированные наружу». Как показывают жизненные наблюдения, они могут проявляться у людей высокоодаренных, имеющих живой ум с необычно сильным воображением.
Из рассказов двух великих немецких поэтов о самих себе, Гёте и Жан Поля, мы знаем, что у них появились обманы чувств при совершенно ясном состоянии ума. Вот как описал свое галлюцинаторное переживание Гёте: «Когда я, с закрытыми глазами и опустив голову, представлял себе в пале зрения цветок, то последний ни на одну минуту не сохранял своей первоначальной формы, а развертывался и изнутри его выходили новые цветочки с махровыми и зелеными лис-тикам(й; это были не натуральные цветы, а фантастические, но правильные, как розы скульптора». Обман в органах чувств проявился однажды у него и при поездке по стране. Гёте тогда увидел самого себя в одеянии серовато-синего цвета. Жан Полю представлялось, что в окно к нему заглядывает головка девочки. Вальтер Скотт видел своего умершего друга в складках занавески. Физиологический тип галлюцинаций проявлялся также у итальянского поэта эпохи Возрождения и барокко Тассо, у итальянского живописца, представителя флорентийской шкалы Возрождения Андреа, у французского математика и физика Паскаля, который со времени своего опасного падения на мосту в Нельи постоянно видел окало себя пропасти. Бенвенуто Челлини, итальянский скульптор, ювелир и писатель, автор всемирно известных мемуаров, видел, находясь в тюрьме, солнце. У голландского врача и естествоиспытателя Ван Гельмонта галлюцинация проявлялась в виде образа собственной души, в форме света с человеческим лицом. Чувственный бред отмечался также у религиозных деятелей, например у Лютера, у философов, в частности у Сократа и Спинозы.
Как видно из этих примеров, существование физиологического типа галлюцинаций убедительнее, если они проявляются у лиц, имеющих критический рассудок и обладающих способностью оценить все, как есть. Из рассказов и описаний многими лицами собственных видений клиницисты заключают, что наряду с патологической формой галлюцинаций следует выделять и физиологическую их форму.
Какова же природа их происхождения? Как отмечает известный русский психиатр С. С. Корсаков, истинные галлюцинации у людей здоровых составляют явление случайное. И наблюдаются они чаще всего при волнении, утомлении и явно выраженном беспокойстве. То есть в тех случаях, когда наступает отчетливо перевозбуждение деятельности элементов центральной нервной системы — морфологической базы всех психических отправлений человека. О том, что это действительно так, говорит следующий факт. Взят он из автобиографических записок французского летчика Пьера Шеналя. Совершенно неожиданно оказавшись в воздухе в плену грандиознейшей снежной бури, он со своим помощником, вторым пилотом Педро Алькобом, начинает борьбу за жизнь и спасение машины. Шесть часов отчаяннейшей борьбы с грозными силами природы привели Пьера Шеналя в такое сильное перевозбуждение, что его мозг начал галлюцинировать. Вот как свое состояние описывает сам автор книги «Последняя буря»: «Сквозь тучи снежных хлопьев, — рассказывает мужественный пилот, — застилающих стекло, на этом огромном белесом экране, я увидел мою бедную старую мать. Далеко во французской деревне, которая когда-то была моей деревней, где меня уже никогда не увидят, нагнувшись, она срывала хризантемы, посаженные в саду за домом еще моим отцом. И я был счастлив. Казалось, она заметила меня и произносила теперь с печалью и смирением: «Вот видишь?.. А ведь я тебе говорила… Эю должно было случиться рано или поздно! Но ты, сынок, никогда не хотел ничего слушать!» Одной рукой она подняла уголок фартука, чтобы вытереть глаза. Но она не плакала. Нет! Ее покрасневшие глаза смотрели без всякого выражения, но она не плакала».
Появление у здоровых лиц, переутомленных и перевозбужденных, одиночных галлюцинаций, подтвержденных многочисленными фактами, конечно же, не может служить указанием на серьезное душевное расстройство человека. Требуется нечто большее, чем единственный психопатологический симптом, чтобы диагностировать у того или иного субъекта истинность психического страдания. Однако следует заметить, что так уж безрассудно не следует пренебрегать ими.
Обманы в органах чувств — и иллюзии, и галлюцинации — могут служить грозным предостерегающим явлением надвигающегося психического расстройства.
В развитии физиологической формы чувственного бреда, помимо глубокого состояния истощения функций центральной нервной системы, вызванного физическими и психическими факторами, свою лепту могут вносить сильно выраженные религиозные и иные виды убеждений, голодовка, напряженная умственная деятельность и, как уже сообщалось выше, изоляция субъектов от восприятия внешних раздражений.
Можно, конечно, привести много и иных ярких примеров возникновения у человека как иллюзий, так и галлюцинаций. В частности, они отчетливо могут проявляться при обильных разовых или хронически повторяющихся приемах спиртных напитков. Однако в этих случаях и иллюзии, и галлюцинации следует уже относить не к физиологическим реакциям мозга, а к патологическим.
Достаточно отчетливо удается отметить наличие у больных хроническим алкоголизмом того или иного вида галлюцинаций, если регистрировать у них биопотенциалы головного мозга с помощью современной электронной аппаратуры. При этом на бумажной ленте с записями реакций электрической активности нервных клеток можно видеть отсутствие каких-либо изменений на сигналы, подаваемые на обследуемое лицо экспериментатором. Мозг галлюцинирующего субъекта как бы отделился от внешнего мира, замкнулся в самом себе. Для него истинная реальность — это те образы, которые он неосознанно воспроизводит, будучи в состоянии сильной интоксикации. Внешние раздражения при этом не доходят до него. Они блокируются, так и не успев принять чувственный объективный образ. Взамен этого начинают расцветать иные ощущения, которых в обычной действительности так просто не встретишь. «Ясно и свободно, — говорят больные, — как бы из ничего всплывают яркие образы, тоны, слова. И непрошенно явившись, наподобие сновидений, они на время вытесняют из сознания обычные чувства и мысли, а затем так же внезапно, как и появились, исчезают».
В условиях патологии головного мозга, в частности, вызванной сильной интоксикацией, галлюцинации начинают играть важную роль в поведении субъектов. Их многообразие, отчетливость протекания и качественные различия нередко приводят к тому, что психика больного начинает модифицироваться до такой степени, что ему становится трудно отличить реальность и действительность от бреда и фантазий.
Как пишет по этому поводу психиатр С. С. Корсаков, разнообразие галлюцинаторных состояний пациентов прежде всего определяется теми органами чувств, с которыми они связаны. Затем они могут различаться по своему содержанию и эмоциональному напряжению. Если, к примеру, у бального хроническим алкоголизмом возникают зрительные галлюцинации, то чаще всего он видит мелких зверей, всевозможного рода насекомых, бегающих крыс и мышей, страшные и хохочущие физиономии, чертиков. В народе давно подмечен этот факт. Недаром русская поговорка говорит: «Пей, пей — увидишь чертей». Как закономерность галлюцинаторные образы неумеренно пьющих носят угрожающий характер. Пациентам кажется, что их хотят ограбить, убить, отравить. Очень убедительно проявление зрительных угрожающих галлюцинаций в художественной форме изобразил талантливый русский писатель Н. С. Лесков в повести «Очарованный странник». Главный герой повести рассказывает о себе: «Вылупился, знаете, во всю мочь и вижу, будто на меня из-за всех темных углов разные мерзкие рожи на ножках смотрят, и дорогу мне перебегают, и на перекрестках стоят, ждут и говорят: «Убьем его и возьмем сокровище». Разнообразие оптических галлюцинаций заключается в том, что носители их иногда не видят предметы, находящиеся за возникшим в мозгу образом. Нередко галлюцинаторные образы как бы просвечиваются, и тогда перед взором больных возникают прозрачные приведения или нечто похожее на тени. Иной раз видимые пациентами предметы ничем не отличаются от тех, какие постоянно встречаются им в природе. Иногда же галлюцинаторные образы представляют фантастическое сочетание как по форме, так и по цвету. Ну разве можно в реальной жизни увидеть красную ворону или крупного зверя с крыльями, летающего по воздуху? Конечно же, нет. А больной хроническим алкоголизмом в состоянии запоя может узреть нечто еще более неправдоподобное.
По сути дела, в человеческом теле нет ни одного органа, который под действием острых и хронических интоксикаций не был бы источником проявления галлюцинаторных образов.
Замечательно точное описание комбинированных галлюцинаций на почве запоя дано в романе Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна»: «Отец валялся в углу. Вдруг он приподнялся на локте, прислушался, наклонив голову на бок, и говорит едва слышно:
«Топ-топ-топ — это мертвецы… они за мной идут, только я-то с ними не пойду… Ох, вот они! Не троньте меня, не троньте. Руки прочь — они холодные! Пустите… Ох, оставьте меня, несчастного, в покое!..»
Яркое проявление галлюцинаций одновременно в трех анализаторах взрослого сильно выпившего человека — слуховом, зрительном и кожном — не могло не сказаться на его поведении. Эго отмечает и Марк Твен, который далее пишет. «Потом он встал на четвереньки и пополз, и все просит мертвецов, чтоб они его не трогали; завернулся в одеяло и полез под стол, а сам вое просит, потом как заплачет! Даже сквозь одеяло было слышно. Скоро он сбросил одеяло, вскочил на ноги, как полоумный, увидел меня и давай за мной гоняться. Он гонялся по всей комнате со складным ножом, звал меня Ангелом Смерти, кричал, что он меня убьет, и тоща я уже больше не приду за ним».
Этим-то и опасны галлюцинаторные состояния алкоголиков. Опасны как для самого больного, так и для окружающих лиц. Ну мало ли какие мысли может возбудить алкоголь. А вдруг он подскажет убивать всех, с кем будет встречаться владелец чувственного бреда. Или голоса направят его самого под трамвай, автомашину, заставят совершить «героический» поступок: прыгнуть с высокого дома, глубоко нырнуть и долго не выныривать. Такие случаи известны из медицинской практики. Теоретически невозможно даже предсказать, какой бред может возникнуть в голове галлюцинирующего алкоголика.
Но не только галлюцинаторными состояниями субъекта характеризуется нарушение психики под действием интоксикационных атак алкоголя. Алкоголь способен вызывать у пьяниц также и иллюзии. В чем же их различие? Обычно галлюцинацию сравнивают с текстом, содержание которого относится к области фантастики, причем сочиненной воспаленным мозгом. Иллюзию же чаще всего уподобляют неточному и плохому переводу стадного языка на другой. Для ее появления, в отличие от возникновения галлюцинации, обязательно нужен какой-либо внешний или внутренний раздражитель. Восприняв его, пораженный алкогольным ядом мозг дает ошибочное толкование реально существующей окружающей действительности.
Как пример художественного описания возникновения у больного иллюзии, можно привести следующий отрывок из произведения Н. В. Гоголя «Записки сумасшедшего». Когда герой повести помещается в больницу, то он не отдает себе отчета, что находится на лечении в медицинском учреждении. У него возникают совершенно иные мысли о своем пребывании. Ему представляется, что он в Испании и является ее королем. Вот как описал в форме дневника состояние своего героя тонкий знаток самых неуловимых оттенков человеческой души Н. В. Гоголь: «Странная земля Испании: когда мы вошли в первую комнату, то я увидел множество людей с выбритыми головами. Я, однако же, догадался, что это должны быть или гранды, или солдаты, потому что бреют головы». Даже когда надзиратель два раза ударил умалишенного палкой, то и в этом случае он подумал, «что это рыцарский обычай при вступлении в высокое звание, потому что в Испании еще и доныне ведутся рыцарские обычаи».
Конечно же, не всегда бывает просто отделить галлюцинации от иллюзий. Нередко одно состояние психики переходит в другое и трудно тогда отличить один источник обмана в органах чувств от другого: наступил ли он у пациента в результате ложного толкования поступающих в его мозг сведений, или чувственный бред больного является следствием фантастического хода мыслей, в основе которых лежит ранее воспринятая и запечатленная системой памяти информация.
Когда речь идет о патологических видах проявления у человека иллюзий и галлюцинаций, в том числе и алкогольного происхождения, то в основе их всегда лежат структурные изменения клеток как в периферических звеньях анализаторов, так и центральных. Вследствие таких перестроек хранящиеся в мозговых структурах больных следы восприятия тех или иных событий модифицируются настолько сильно, что их уже нельзя считать точной копией ранее запечатленной субъектом информации. У больных хроническим алкоголизмом они представляют смесь распавшихся и потускневших отпечатков прошлых впечатлений. На это в определенной степени указывают факты установочных отношений пациентов к тем или иным лицам, к тем или иным вещам и предметам. Известны случаи, когда больной при встрече с одним знакомым, с которым отношения его были не очень дружественные, слышит брань и угрозы в свой адрес. Но стоит ему отойти от «злого человека» и встретить «доброго», как происходит смена одного вида галлюцинаций на другой вид. Или даже происходит полное исчезновение их.
Так, с позиций механизмов памяти можно объяснить развитие и проявление бредовых состояний у больных многими видами заболеваний. Но здесь возникает вопрос: «А какие же мозговые структуры участвуют в генерировании фантастических неправдоподобных образов, которым не всегда даже можно найти аналогии в реальной действительности?» Ответ на этот вопрос давно интересовал клиницистов. Уже в прошлом веке делались попытки выявить патологические процессы в мозговых образованиях, ответственных в той или иной степени за формирование бредовых мыслей, идей и образов.
Здесь можно выделить два представления о природе чувственного бреда. Одно из них принадлежит немецкому неврологу Мейнерту, а другое итальянскому ученому Тамбурини.
Однако с позиций современных взглядов на деятельность мозга трудно, да практически и невозможно отдать предпочтение какой-либо одной структуре центральной нервной системы, ответственной за генерацию иллюзий и галлюцинаций. Такой структуры в мозге нет, да и быть не может. Его деятельность построена по системному признаку, когда все как корковые, так и подкорковые образования включаются в восприятие информации, ее анализ и запечатление в сейфах памяти. Можно только говорить об относительной доли участия тех или иных зон мозга в той или иной деятельности. Абсолютно же конкретная локализация разных центров не характерна для нашего органа психики. При этом необходимо помнить, что патологические процессы и в периферических частях анализаторов могут служить причиной появления обманов в органах чувств. Определенным подтверждением сказанному могут быть наблюдения за появлением слуховых галлюцинаций у лиц, которым электричеством раздражают орган слуха. Клиницистам известны случаи появления галлюцинаций у людей, страдающих отитами или какими-либо иными пороками слухового аппарата. Врачами наблюдались оптические галлюцинации у лиц, имеющих дефекты в глазу: пятна на роговой оболочке, атрофию зрительных нервов и т. п. пороки. Точно так же обонятельные и вкусовые галлюцинации возникают на почве патологических процессов в ротовой полости, таких, как стоматиты, ангины, хронические тонзиллиты, гаймориты и насморки.
Если при этом вспомнить, что спиртные напитки у злоупотребляющих ими поражают практически все органы тела и не щадят при этом ни центральные мозговые образования, ни периферические, то само собой становится понятно, почему у алкоголиков в такой явной степени проявляются и иллюзии, и галлюцинации. Известны даже случаи, когда при исчезновении у пьяниц бредовых представлений вызвать их можно было чрезвычайно легко, слегка надавливая пальцами на глазные яблоки.
Все это указывает на то, что у хронических алкоголиков и центральные, и периферические образования мозга, воспринимающие сигналы как внешние, так и внутренние, задействуются спиртосодержащими напитками в патологический процесс, который и является источником ненормальных состояний субъектов. По-тому-то они и слышат не то, что доходит до них, видят иное по сравнению с тем, на что смотрят, и мысли от этого у них рождаются фантастические и бредовые, обусловливающие такое поведение в быту и в общественных местах, которое оценивается одним емким и очень страшным словом — сумасшествие. И как тут не вспомнить Аристотеля, считавшего опьянение добровольным сумасшествием. Никто человека не неволит принимать универсальный яд внутрь организма. Он сам это делает. И, как показывают результаты многолетних экспериментов, проводимых людьми на самих себе, делают это они в буквальном смысле слова безрассудно. Мало того, что сам пьющий топит в стакане водки свой интеллектуальный и физический потенциал. Он еще может награждать безрассудством и свое потомство.
Говоря о природе и видах иллюзий и галлюцинаций у больных хроническим алкоголизмом, здесь целесообразно также сказать, что с учетом знаний о функциональной асимметрии полушарий мозга в настоящее время достаточно точно можно утверждать, какую его половину — левую или правую — в большей степени поражают спиртные напитки.
Данные на этот счет известны из литературы. И хотя они первоначально получены при обследовании пациентов с заболеваниями центральной нервной системы не алкогольного происхождения, тем не менее использование их для выявления стороны поражения мозга у пьяниц вполне оправдано и полезно. Факты подобного рода описаны, в частности, В. Я. Смирновым. Изучение большой группы больных с опухолями в разных зонах коры и подкорки позволило ему установить следующее.
Прежде всего В. Я. Смирнов обратил внимание на то, что при опухолевых поражениях правой височной области, особенно если в патологический процесс вовлекаются образования гиппокампо-миндалевидного комплекса, у пациентов отчетливо начинают возникать обонятельные и вкусовые галлюцинации.
Акцентировав внимание на слуховых галлюцинациях, исследователь отметил, что при поражениях у больных левой височной доли обманы чувственного восприятия у них, как правило, выступали в контексте с речевыми нарушениями, непроизвольными мыслями, непонятными их наплывами и насильственными воспоминаниями.
В случае поражения правой височной зоны у пациентов также развивались галлюцинации. Однако картина их была совершенно иной. При патологическом процессе в правой половине мозга пациентам казалось, что они слышат музыку и всевозможного рода ритмические звуки, которые вызывали у них тоскливое состояние, вестибулярные и висцеровегетативные сдвиги. По-видимому, удручающее настроение у лиц, у которых проявлялись галлюцинации подобного типа, возникало в связи с тем, что чаще всего они слышали похоронную музыку.
В результате исследований, проведенных В. Я. Смирновым, стало ясно, что поражение одних и тех же образований мозга слева и справа обусловливает развитие разного вида галлюцинаторных и иллюзорных состояний. Зная, какая структура центральной нервной системы в случаях ее патологии в большей степени ответственна за конкретный тип чувственного бреда, и перенося результаты нейропсихологических исследований на больных хроническим алкоголизмом, с большой вероятностью можно предсказать, какую мишень психики поразил спирт или иной токсический продукт у того или иного субъекта.
У больных с пораженной психикой страдают не только конкретные мозговые образования, но видоизменяются одновременно и свойства основных нервных процессов — возбуждения и торможения. Впервые в лаборатории И. П. Павлова его учениками М. К. Петровой и В. К. Федоровым, в частности, при хроническом введении алкоголя собакам были выявлены изменения корковой деятельности, выражающиеся в фобиях и в состояниях, которые во многом напоминали галлюцинаторное поведение людей. И как потом оказалось, причиной тому послужило возникновение в коре больших полушарий животных фазовых явлений, имеющих черты охранительно-запредельного торможения.
Несколько позднее А. Г. Иванов-Смоленский, говоря о природе галлюцинаций, указывал на то, что их проявление осуществляется в двух случаях — при развитии инертности процесса возбуждения и при приобретении этого же свойства процессом торможения.
Рассматривая видоизмененность характеристик основных нервных процессов в качестве причины бредовых состояний личности, следует все-таки отметить особую рать в этом эффекте развития тормозного фона в коре больших полушарий. Его проявление, как считает психиатр Е. А. Попов, обусловливает нарушение сознания субъекта, переводит его в полусон-полубодрствование, которое особо благоприятно для возникновения чувственного бреда.
Специально проведенным исследованием в лаборатории А. Г. Иванова-Смоленского М. И. Середина показала, что у галлюцинирующих алкоголиков при выработке у них условных связей на световые и звуковые раздражители отчетливо начинают проявляться парадоксальная и уравнительная фазы как в зрительном, так и в слуховом анализаторах. Выражалось это в том, что на слабые и на сильные стимулы вырабатываемые реакции имели одинаковые параметры (уравнительная фаза). Нередко наблюдалось также, что на более сильные сигналы условные рефлексы носили менее выраженный характер, чем на слабые (парадоксальная фаза). Одновременно М. И. Серединой было установлено, что вторая сигнальная система (наша речь) при этом находится в состоянии глубокого торможения. Проявилось оно прежде вето в существенном удлинении скрытых периодов речевых ответов обследуемых лиц, временным исчезновением у них адекватных словесных связей и растормаживании низших эхолалических реакций. В связи с этим фактом любопытно отметить, что введение больным снотворных препаратов обусловливает в определенной степени нормализацию корковой деятельности мозга. Направлена она прежде всего на устранение фазовых состояний в первой сигнальной системе, которая ведает в основном восприятием и переработкой физических свойств стимулов.
Пристальное внимание обращали экспериментаторы не только на проявление у больных хроническим алкоголизмом условно-рефлекторной деятельности, по изменениям которой судили о характеристиках основных нервных процессов. Их взоры обращались и на изменения у пьяниц и безусловно рефлекторной деятельности. В частности, Е. С. Иванов своими исследованиями установил, что в начальной стадии развития галлюцинаторных состояний у больных наблюдается оживление безусловных ориентировочных реакций. На высоте заболевания, отмечает автор, они активизируются еще в большей степени. Особенно разительно в разгар болезни осуществляется возбуждение безусловных оборонительных рефлексов. И связано это, как считает исследователь, с недостаточностью представленности у хронических алкоголиков внутреннего торможения и нарушением у них взаимоотношений между корой и подкоркой. Последнее, в свою очередь, способствует развитию в верхних — корковых — зонах мозга запредельного торможения. В состоянии начинающего выздоровления пациентов отмечается нормализация функционирования условно-рефлекторных связей, за которыми восстанавливают свои утраченные характеристики и ориентировочные ответы.
Особую роль в развитии галлюцинаций и иллюзий, как показали многочисленные исследования, играет инертность нервных процессов. Этому их свойству особое внимание придавалось со времен И. П. Павлова, который полагал, что «вязкость» возбудительных и тормозных состояний мозга лежит в основе многих психоаналитических синдромов — навязчивых идей, некоторых форм бреда и галлюцинаций. При этом следует отметить, что ни И. П. Павлов, ни его последователи, стремящиеся познать природу иллюзий и галлюцинаций, никогда не объясняли механизм их происхождения каким-либо одним фактором. Сам великий ученый, к примеру, полагал, что в первую очередь следует учитывать вид анализатора, в котором проявляется инертность возбудительных процессов. Во-вторых, необходимо знать степень их интенсивности. Вот что писал по этому поводу И. П. Павлов: «Указанные причины могли концентрировать патологическую инертность раздражительного процесса в разных инстанциях коры полушарий — то в клетках, непосредственно воспринимающих раздражения как от внешних, так и от внутренних агентов (первая сигнальная система действительности), то в разных клетках (кинестетических, слуховых и зрительных) словесной системы (вторая сигнальная система), и притом в обеих инстанциях второй сигнальной системы с первой.
Особо следует остановиться на развитии у больных хроническим алкоголизмом галлюцинаторных состояний мозга в связи с нарушением у них спиртными напитками процессов сна.
Предварительные сведения о статусе пациентов психиатрических клиник указывают на то, что большинство из них перед началом заболевания страдали серьезными нарушениями сна. Этот факт прямо указывает на то, что больные из-за частых бессонниц полностью лишались нужных им оздоровительных периодов сна, и в первую очередь парадоксального периода, когда человек начинает смотреть «ночной телевизор» и погружаться при этом в мир сновидений. Избавление от них человека экспериментальным путем или в результате тех или иных заболеваний незамедлительно приводит к развитию галлюцинаций. Из этого факта можно сделать вывод, что галлюцинация есть не что иное, как сон в бодром состоянии, обусловливаемый извращениями течения психических функций.
Но так как галлюцинаторные явления характерны и для больных, страдающих хроническим алкоголизмом, то перед исследователями механизмов действия спиртных напитков на центральную нервную систему встал вопрос: «А не связано ли развитие чувственного бреда у лиц, употребляющих спирт, с поражением у них быстроволновой, парадоксальной, фазы сна, ответственной за устранение стрессового состояния организма и закрепление в ночное время в долгосрочной памяти информации, которая до этого момента была воспринята субъектом и находилась еще на уровне кратковременного хранения?»
Экспериментальная проверка этой гипотезы показала, что в общем-то так оно и есть. Сон в целом, а в основном его период со сновидениями, оказался еще одной мишенью алкоголя. Поразив ее, спиртные напитки толкнули мозг в объятия беспамятства, стрессового состояния, иллюзорной и галлюцинаторной его деятельности. Однако как показывают многочисленные клинические наблюдения, подмена естественной психической функции искусственной не является равнозначной процедурой. Да этого и быть не может, так как «стрелки» всех физиологических процессов алкоголь сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее переводит на «рельсы» патологии, по которым ранее здоровый «состав» организма безостановочно катится в одном направлении — в объятия и соматических, и психических болезней.
Говоря о природе иллюзий и галлюцинаций у больных хроническим алкоголизмом, следует подчеркнуть, что они не являются особой формой проявления патологии центральной нервной системы, обусловливаемой неумеренными приемами доз спиртного. Как правило, обманы органов чувств пациентов есть один из симптомов тех многочисленных заболеваний, которые провоцирует спирт.
В первом ряду среди грозных и достаточно распространенных форм нервно-психических болезней хронических алкоголиков одно из «почетных» мест отводится делириуму тременсу, или, другими словами, белой горячке, характеризуемой проявлением у пациентов бреда с дрожанием всех мышц тела.
Первоначально относительно ближайшей причины белой горячки господствовало два мнения. Сторонники одного из них считали, что главным «микробом», запускающим патологический процесс как в самом мозгу, так и в периферических нервах, является спирт. Это так называемая токсэмическая теория происхождения белой горячки в начале XIX века была господствующей. Ее безоговорочно принимали большинство ведущих клиницистов того времени. Однако были и такие, которые на этот счет имели иное мнение. Они полагали, что не сам по себе спирт является причиной возникновения у больных хроническим алкоголизмом обманов в органах чувств, сопровождаемых особым расстройством соматической и вегетативной систем организма, а лишение его. Как часто бывает в жизни, истина оказалась посредине этих двух точек зрения. Каждая из этих двух точек зрения по-своему оказалась права. В последствии было установлено, что белая горячка может развиваться у лиц и при однократном приеме больших доз спиртных напитков, и как следствие хронического пристрастия человека к алкоголю.
Конечно, не всегда бывает просто отдифференцировать, в какой степени непосредственно сам спирт, а в какой степени лишение его приводят работу мозга на грань сумасшествия. Но как бы там ни было, оба эти момента необходимо принимать во внимание. Главный же момент в этом деле до предела ясен: именно алкоголь и ничто иное является причиной возникновения белой горячки.
Начинается она обычно с симптомов общего недомогания, расстройств деятельности желудочно-кишечного тракта и функционирования сердечно-сосудистой системы. Одновременно у больного появляется безотчетный страх, в голову лезут всякие будоражащие душу идеи, мысли разорваны и не связаны между собой единой логичной нитью. Как только наступает вечер, симптомы этого вида заболевания резко усиливаются. У пациентов появляется бессонница, галлюцинаторные и иллюзорные эффекты становятся более выраженными, сами они дезориентируются в пространстве и во времени. Через день или два, считая с момента проявления белой горячки, состояние больных и без того плачевное еще сильнее расстраивается. Их постоянно начинает сопровождать тревога, возникает боязнь непонятно чего, доходящая до безотчетного ужаса. Сознание пациентов при этом затуманивается, мысли бродят в голове помимо воли своего хозяина. Как следствие этого, у лиц, страдающих делириум тременс, расстраивается и речь, становясь бессвязной и малопонятной для окружающих. И хочется больному что-то сказать, но нужные слова куда-то исчезают из памяти, в результате чего начатые фразы не заканчиваются и как бы повисают в воздухе. Правда, в начале разговора нередко пациенты несколько минут в состоянии отвечать правильно. Но вскоре они начинают путаться, вставлять в беседу слова совершенно не к месту, после чего приступают к комбинированию таких фраз, которые абсолютно непонятны ни им, ни окружающим. Так как все это происходит на фоне галлюцинаций самого разного вида, то больные окончательно перестают отличать истинную объективную действительность от своего фантазирования и чувственного бреда. К примеру, пребывая в больнице, лица в состоянии белой горячки то понимают, что с ними происходит, то начинают уверенно утверждать, что они находятся на своей работе. А раз так, то незамедлительно приступают к исполнению своих повседневных обязанностей. Портные начинают производить движения, как будто что-то шьют. Парикмахеры стригут несуществующих клиентов, продавцы что-то взвешивают и продают только им видимым покупателям. Подобные картины малоприятны, но и они усугубляются еще больше, если бальные вовремя не начинают лечение или оно осуществляется поверхностно. Еще хуже, если заболевшие субъекты продолжают глушить свою психику все новыми и новыми дозами спиртного. В конце концов деградация их личности, сопровождаемая полной потерей памяти и подменой истинной информации вымышленной, доводит больных до состояния иллюзий и галлюцинаций. Вот тут-то и начинает им казаться, что вокруг вертятся разные подозрительные индивидуумы, что им угрожают нечистые духи, кто-то откусывает ноги, их куда-то тащат, все тело рвут на части. И все это сопровождается похоронной музыкой, льющейся с неба.
Такое жуткое расстройство деятельности высших психических функций мозга, как правило, протекает на фоне чрезвычайной потливости не только рук и ног — все тело в буквальном смысле слова обливается потом. Характерным признаком развития белой горячки является также сильно выраженное дрожание конечностей, особенно рук. Температура тела при этом у одних субъектов может быть слегка повышенной, в то же время у других достигать сорока и даже более градусов. При высокой температуре дрожание больного делается таким сильным и генерализованным, что захватывает всю его мышечную систему. Лихорадочная форма белой горячки нередко заканчивается смертью. В других же случаях финал этой болезни не такой печальный. Чаще всего по истечении 3–5 дней у пациентов под влиянием наркотических средств, а иногда и самостоятельно наступает многочасовой сон, после которого они начинают осознавать истинное свое состояние и мало-помалу приходить в себя.
У некоторых лиц даже после одноразового приема незначительных порций алкоголя внезапно может развиться транзиторный переходный психоз, или, иными словами, патологическое опьянение. Возникает оно главным образом у нервных индивидуумов и у юношей, не привыкших к вину, а также у субъектов, у которых после многолетнего пьянства развилась чрезвычайная непереносимость спиртных напитков.
В случаях проявления у пациентов симптомов патологического опьянения поведение их делается автоматичным и неосмысленным. При его наступлении больные могут совершать достаточно сложные действия. Стремятся командовать своим окружением и угрожают, когда им не подчиняются. Все поступки личности в состоянии патологического опьянения лишены естественных мотивов. Более того, они носят черты агрессивности, даже без какого-либо намека на ее стимулирование. Само собой понятно, что лица в подобных психотических состояниях, особенно когда они вооружены, представляют несомненную угрозу для окружающих. Такого рода опьянение может иметь роковые последствия также в тех случаях, когда человек находится за рулем автомобиля или трактора, у станка или на каком-либо ином рабочем месте. Любопытно в связи с этим отметить следующий факт. Какой бы жестокий по своей сути поступок ни совершал человек в «алкогольном сумеречном состоянии» (иногда этим термином заменяют термин «патологическое опьянение»), по прошествии его он абсолютно ничего не помнит о содеянном. Вся информация, поступившая в мозг субъекта в период острого отравления алкоголем, не запечатлевается в его памяти, демонстрируя тем самым проявление у больных тотальной амнезии.
Вот какую картину поведения опьяневшего от водки мужчины описывает С. С. Кор-саков в «Курсе психиатрии»: «Леонтий П., 35 лет, человек трезвый, пил очень редко и очень умеренно. Однажды он выпил лишнее и вдруг покраснел, посинел, подошел, шатаясь, к люльке, где лежал грудной ребенок, схватил его за ногу, стал бить головою о печку, приговаривая: «А что, Ивашка, будешь баловать?» Когда проспался, был совершенно здоров и ничего не помнил».
Анализируя этот и многие иные подобные случаи внезапного изменения сознания и поведения субъектов, принявших внутрь даже сравнительно небольшие дозы алкоголя, можно сделать вывод о способности спирта вызывать у людей психические расстройства, характеризуемые наличием ложных идей, бреда и галлюцинаций — аналогов сновидений, но возникающих в бодром состоянии без каких-либо признаков сна. И таких примеров немало, когда мозг генерирует сновидения в состоянии бодрствования. Была бы только для этого подготовлена почва или с помощью токсических веществ, или по причине развития разного вида патологических отклонений в организме.
4. НОЧНЫЕ СЕАНСЫ —ЭТО СКОЛЬКО ПО ВРЕМЕНИ?(Вместо заключения)
Мало ли неизведанных сил в природе?
Всех их далеко не дано знать человеку, но узнавать их ему не воспрещено, как не воспрещено и пользоваться ими.
Говоря о сновидениях, невольно хочется задать себе вопрос: а как долго длятся ночные спектакли? Секунды, минуты или часы? Проснувшемуся кажется, что его сон продолжался десятки минут, а то и несколько часов, захватывая нередко чуть ли не всю ночь. Очень уж много всего происходит за период работы «телевизора мозга» с демонстрацией его владельцу множества картин и в черно-белом и в цветном изображении.
Расспрос после пробуждения и сравнение длительности рассказа испытуемых с длительностью вращения глазных яблок (если глазные яблоки вращаются, значит, человек видит сон), а также со специфическими изменениями в этот период ритмов электрической активности коры головного мозга позволили экспериментаторам установить, что спящий за ночь находится в мире грез от нескольких секунд до десятков минут. Не более!
Этот же факт был подмечен философами и писателями. Вот что, в частности, по данному поводу писал А. И. Куприн в повести «Олеся»: «Слабою рукой дотягивался я до часов, смотрел на них и с тоскливым недоумением убеждался, что вся бесконечная вереница моих уродливых снов заняла не более двух-трех минут». Эммануил Кант неоднократно подчеркивал, что во время сна человек может в один миг увидеть больше, чем в течение всего дня, когда находится в бодром состоянии.
А вот пример, имеющий прямое отношение к теме нашего рассказа, взятый из научной литературы — из книги А. Лемана «История суеверий и волшебства от древности до наших дней». Автор монографии сообщает, что однажды имел случай увидеть достаточно длинный сон всего за пять секунд. При этом А. Леман обратил внимание на такой факт. Оказывается, что сон может начаться с раздражения, ведущего к моментальному пробуждению.
И таких фактов достаточно много. Тот же А. Леман говорит, что знал одного господина, который во время вечернего чтения в постели неожиданно заснул. Во сне он увидел, что в дверь крадется бандит, направляет на него ружье и стреляет. Одновременно с этим взрывается лампа, стоявшая около кровати, и горящий керосин разливается по полу.
В данном случае совершенно очевидно, что выстрел бандита во сне был не чем иным, как звуком взрыва лампы. Так вот в это мгновение, длящееся доли секунды, задремавший увидел целый сон, который при свершении его наяву занял бы по крайней мере несколько минут, успел проснуться и заметить происшествие с лампой.
Или другой пример, демонстрирующий кратковременность сновидений и подтверждающий субъективную их длительность в рассказах пробуждаемых.
Французский специалист по сну Мори в своем классическом труде «О сне и сновидении» поведал читателям такой сон: «Я лежал больной в постели. Мать моя сидела около меня. Мне казалось, что мы живем во время великой революции. Я видел кровавые сцены и был приведен на заседание революционного трибунала. Я увидел Робеспьера, Марата, Жукье-Тенвиля и других известных деятелей революции. Я спорил с ними и, наконец, после ряда приключений, которых я уже не могу ясно припомнить, услышал свой смертный приговор. Затем я увидел толпу с высоты роковой тележки, взошел на эшафот, и палач привязал меня; топор упал, и я почувствовал, как голова моя отделилась от шеи. В этот момент я проснулся в страшном ужасе и увидал, что одна из перекладин полога упала и ударила меня как раз по шее. Мать уверяла, что я проснулся сейчас же после падения перекладины».
Вот так в достаточно убедительных наблюдениях выявляется, что за короткие периоды, измеряемые секундами или даже их долями, возможно развитие сновидений, генерируемых сигналами, которые к тому же нередко служат и пробуждающим фактором.
Любопытно здесь отметить, что в гипнотическом состоянии, не являющимся, как мы уже говорили, сном в обычном понимании, галлюцинаторные картины, развертывающиеся перед «внутренним оком» загипнотизированного, кажутся ему бесконечными, продолжающимися в течение многих лет (в данном случае уже лет!), а внушались они подопытному не более двух-трех минут.
Для подтверждения сказанного мы приведем здесь только один пример. Взят он из книги индийского романиста Р. К. Нарайана «Боги, демоны и другие». Вот что рассказывает автор о царе Лаване, пожелавшем встретиться со странником, попросившим аудиенции. Как только глаза правителя встретились с глазами волшебника, все вокруг переменилось. С этого момента царь больше не видел министров, сидевших рядом; парадный зал с коврами и золотыми колоннами словно растворился в воздухе. Исчез даже трон, на котором он сидел. Для царя началась новая, ранее неведомая ему жизнь. Продолжалась она в гипнотическом сне несколько десятилетий. Когда Лавана проснулся, увидел, что по-прежнему сидит на своем троне в зале собраний. Увидел рядом стоящих министров. Обвел их взглядом и спросил:
— Вы все время были здесь?
— Да, государь, — ответили они. — Мы никуда не уходили.
— Ничего не понимаю, — сказал Лавана. — Сколько же это все продолжалось?
— Что именно? — спросил один из министров.
— Сколько я спал?
— Минуту или две, государь, не больше.
— Но я прожил семьдесят лет! — воскликнул царь. — Я прожил целую жизнь в семьдесят лет.
И хотя Р. К. Нарайана своим повествованиям придает мифологическую направленность, они в такой же степени отражают и реально происходящие события в обыденной нашей жизни, с ее стрессами и нагрузками. Бывает достаточно только их, чтобы вся информация, хранимая мозгом, мгновенно вошла в сознание и развернулась в виде киноленты, прокручиваемой, правда, от последнего кадра к первому.
Один пример, относящийся к случаям выраженного возбуждения нашей психики осознаванием надвигающейся смертельной опасности, мы приведем в форме рассказа адмирала Бофора, который, падая в воду, сильно напугался. «В этом состоянии, — сообщает читателям флотоводец, — одна мысль гнала другую с такой быстротою, которая не только неописуема, но и немыслима для всякого, не испытавшего еще подобного состояния». Сначала в его голове пронеслась мысль о последствиях его смерти для семьи. Потом он стал вновь переживать обстоятельства прошлой жизни: начав с последнего плавания, он затем вспомнил более раннее путешествие, сопровождавшееся кораблекрушением. Как бы непроизвольно Бофор перенесся внутренним взором ко времени пребывания в школе со всеми нюансами учения, шалостями, детскими проказами и т. п. «Так-то, по мере углубления в прошлое, — сообщает адмирал, — в памяти моей проходили все случаи моей жизни, в порядке, обратном порядку естественного их следования, — и не в смутных очертаниях, но в виде вполне отдельной картины со всеми мельчайшими подробностями и аксессуарами; короче — вся жизнь моя прошла перед моею душою, как в панораме, причем каждый шаг ее явился предо мною, сопровождаясь сознанием правильности или неправильности его и точным пониманием его причин и следствий; многие незначительные приключения моей жизни, на самом деле давно уже мною забытые, предстали пред моим духовным взором с такою ясностью, как будто они были недавно мною пережиты». При этом стоит подчеркнуть, что пребывание Бофора в воде длилось не более 2 минут. Опять эти минуты, которые воскрешают всю жизнь!
Подобное состояние пережил также Ф. М. Достоевский перед казнью, ничего не зная о предстоящем помиловании и приготовившись к смерти. Так вот в этот момент вся прошлая жизнь писателя мгновенно воскресла в его памяти и развернулась в виде последовательной быстрой смены одной картины другой.
Явления, аналогичные описанным, требуют еще своего объяснения. Но уже сейчас ясно, что знание их механизмов позволит ученым дать рекомендации людям, как своевременно и без всякой затраты сил извлекать из сейфов мозга любую информацию, хранимую в нем. И немалую долю в познании сущности оживления следов впечатлений прошедшей жизни должно сыграть исследование многообразного проявления сновидений, как черно-белых, так и цветных. Ждет своего окончательного решения также проблема проявления творческой деятельности во сне великих ученых, изобретателей, композиторов, писателей, художников, поэтов.