В течение своих первых трех лет восшествия на трон местный правитель не занимается делами государства. Раньше в этой стране не было никаких знаний о буддизме, но во время династии Сун в 458 г. пять монахов (т. е. экспедиция Хуэйшаня — А.М.), отправившись из Кипиня (Кабула), достигли этой страны, привезя с собой буддийские писания и изображения, поведав народу здесь о буддийской идее и отринув их грубые обычаи, изменили их…
Хуэйшань рассказывал также, что в тысяче ли к востоку от Фусана расположено Государство Женщин. По своему виду народ этой страны чистоплотен и опрятен, а цвет их — белый. На их телах растут волосы, а волосы на головах очень длинны и достигают земли. Они входят в воду и становятся беременными. Через пять-шесть месяцев они рожают детей. Женщины почти лишены грудей. На затылке они волосаты, и молоко в волосах этих. Уже через сто дней ребенок может ходить, а через три или четыре года мужает. И все это — правда.
Завидев человека, женщины пугаются и прячутся. Они весьма почитают своих мужей. Народ этот ест листья соленых растений, которые напоминают некоторые китайские травы и имеют приятный запах. В 507 г. несколько человек из Цзи-нани, пересеча океан, были прибиты сильным ураганом к неизвестному берегу. Высадившись на берег, они обнаружили народ, который весьма похож на китайцев, но мужчины имеют человеческое тело, а голову собаки и издают звуки, похожие на лаянье собак.
Народ ест нечто подобное небольшим бобам или зернышкам. Они носят одежды, сделанные из материи. Они долбят землю и делают обожженный глиняный кирпич для стен своего дома, круглые по форме, а двери или вход подобны норе».
Хуэйшань также поведал, что у этого народа есть свой император — «Правитель множества», который каждые два года меняет цвет своего наряда. Местные жители активно разводят крупный рогатый скот, делают кумыс из молока и выращивают виноград. В этой стране широко используется золото и серебро, которые при этом не считаются особой ценностью, зато железа местные жители не знают».
Были и совсем необычные пассажи в рассказе монаха. «На большом расстоянии к югу от этой страны лежат горы Яньшань («дымящиеся горы»), жители которых едят локустов, крабов и волосатых змей для того, чтобы уберечься от жары. На вершине этой горы живут огненные крысы — хорьки или белки, мех которых используется для изготовления негорючего материала, который очищается огнем вместо того, чтобы очищаться водой. К северу на большом расстоянии от государства женщин находится Черная Глотка или Равнина, а на север от Черной Глотки располагаются горы столь высокие, что достигают неба и покрыты снегом весь год. Солнце здесь вообще не показывается. Рассказывают, что здесь обитают Светящиеся драконы. На большом расстоянии к западу от государства женщин бьют фонтаны, по вкусу напоминающие вино. В этой же местности можно также обнаружить Лаковое морс, волны которого окрашены в цвет черного пера и меха, которые погружены в него, а чуть неподалеку располагается еще одно морс цвета молока. Территория, окруженная этими чудесами природы, весьма протяженна и плодородна. Собаки, утки и лошади больших размеров живут здесь, и, наконец, встречаются даже птицы, которые производят на свет человеческих детенышей. Младенцы мужского пола, что рождаются от этих птиц, не выживают, лишь дочери с большой заботой воспитываются их отцами, которые переносят их в клювах или на своих крыльях. Как только они начинают ходить, они становятся хозяевами самим себе. Все они — замечательной красоты и весьма гостеприимны, но все они умирают, не достигнув и тридцати лет. Крысы в этой стране белы и огромны, как лошади, а их шерсть — в несколько сантиметров длиной».
Как отнеслись слушатели к этому необычному рассказу? Даже китайское сознание, весьма предрасположенное к мифам и всякого рода мистификациям, не способно было все это воспринять всерьез, и хроника так передает нам реакцию императорского двора: «Слушатели при дворе весьма потешались этому рассказу. Они смеялись и хлопали в ладоши, говоря друг другу, что лучшей истории они никогда не слышали». Одним словом, никто не мог всерьез принять рассказ Хуэйшаня.
Французский синолог маркиз д’Эрве, комментируя этот фрагмент, заметил: «Эго забавное событие показывает нам, что китайцы уже в эпоху Шести династий не были столь легковерны, как часто нам кажется. Они умели отличать правду от невероятного, и экстравагантность рассказчиков, над которой они прежде всего и потешались, ни в коей мере не уменьшает заслугу записывателей, которых они так уважали».
Как будет видно в дальнейшем, если уж над кем-то и смеялись китайские слушатели в царских покоях, то на этот раз только над собой…
ЗА ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ ДО КОЛУМБА
И все же, как ни странно, Хуэйшань не был ни лгуном, ни фантазером, и он действительно побывал в каких-то далеких землях. Эти далекие территории столь поразили его, что он изложил увиденное традиционным языком китайских мифов и легенд. Надо учитывать, что китайцы всегда мыслили себя в центре земли (впрочем, это характерно для архаического мышления всех народов мира), называя свое государство «Чжунго» — «Срединной империей», что сегодня мы переводим просто как «Китай». Само «срединное» положение определялось тем, что китайский император получал с Небес «благую силу» или «Благодать» (дэ), которую он передавал на своих подданных, в результате чего страна процветала. Если же император был по каким-то причинам не способен транслировать небесную благодать на своих подданных, это означало, что «небо лишило его мандата на правление», в стране воцарялся хаос и бедствия. Чаще всего в реальной жизни эта благость воспринималась именно как часть культуры, в основном — культура конфуцианская. Те же, кто был не знаком с культурой, например, не соблюдал китайских обрядов, обычаев, не носил китайских одежд, не умел говорить по-китайски, писать иероглифы, исполнять ритуалы, считались «варварами, подобными диким зверям». В их душе не было ни «гуманности», ни «человеколюбия», ни «справедливости», ни осознания ритуальных норм — одним словом всего того, что по китайским понятиям определяет человека именно как человека, отличает его от зверя. В сущности, если, например, человек не обладал «человеколюбием» (жэнь), то он в принципе и не считался даже человеком, его можно было убить или наказать как дикое существо.
Варваров в принципе можно было «окультурить», но речь в основном шла о «близких варварах», которые держали посольства при императорском дворе. В основном это были племена, населяющие китайскую равнину. Дальние же варвары, о которых приходилось только догадываться, по-прежнему оставались зверями. Естественно, никакой культурой и «человеческими обычаями» они обладать не могли, и поэтому велико же было удивление китайского монаха Хуэйшаня, когда он за десятки тысяч километров вдруг встретил вполне цивилизованное и культурное государство. И иначе как сказку он свои впечатления изложить не мог.
По сути дела, если отбросить экзотические названия типа «Черная глотка» и «Лаковое море» (кстати, потом они окажутся весьма точными географическими указателями), то перед нами окажется достаточно точная географическая карта, описанная Хуэйшанем.
Долгое время рассказ странствующего монаха воспринимался не иначе как одна из легенд, на которые столь богата китайская мифология. На самом деле рассказ Хуэйшаня, который со своими пятью спутниками-буддистами побывал в каких-то далеких землях, почти математически точен. У нас есть расстояние и направление, куда отправилась эта экспедиция, есть описание земель и народа. Правда, несколько смущают «моря цвета молока», фонтаны, по вкусу напоминающие вино, огромные животные, страна, где живут одни женщины и приносят детей от собак, и множество других на первый взгляд чисто мифологических подробностей. Но наряду с этим мы встречаем и факты, безболезненно укладывающиеся в наше сознание, например, горы, весь год покрытые снегом, сама система управления государством, дымящиеся горы (явно вулканы) и немало иных чисто географических и этнических примет. А это уже может нам дать богатую пищу для размышлений.
Прежде всего у нас есть достаточно точное направление и расстояние — ок. 20 тыс. км к востоку от Китая. Мы «приплываем» на Американский континент. Может быть, здесь удастся обнаружить «моря цвета молока» и «Море лака»? Но тогда окажется, что именно китайцы открыли Америку более чем за тысячу лет до того, как каравеллы Колумба в 1492 г. пересекли Атлантику! Причем не только открыли, но и достаточно подробно описали какие-то земли на ее территории. Этот факт парадоксален также и тем, что существуют даже «научные» объяснения того, почему китайцы потенциально не могли открыть Америку! Например, в прекрасно написанной книге М. Тартаковского «Историософия» (М., 1993), лишь одним своим названием претендующей на глобальное осмысление логики исторического процесса, многое построено на рассуждениях о том, «почему же все-таки китайцы не смогли открыть Америку». Из этого даже делается вывод об особом типе восточного нелюбопытно-прагматичного сознания. А тут оказывается, что за тысячелетие до «официального» открытия Американского континента (а может, даже и значительно раньше, но об этом потом) там высадилась целая экспедиция, да к тому же религиозного толка. Экая незадача… Впрочем, факт посещения китайцами Америки следует еще доказать.
О том, что китайцы, вероятно, побывали в Америке, европейские ученые заговорили еще в XVIII в. Известный французский исследователь Жозеф де Гинь в 1761 г. опубликовал труд под весьма длинным названием «Исследования о плаваниях китайцев к американскому берегу и о некоторых народах, обнаруженных на восточной оконечности Азии», а в 1865 г. Густав д’Эшиталь выпустил труд, одно название которого говорило о его основной идее. «Исследования о буддийских истоках американской цивилизации». Он однозначно указывал, что многое в культуре майя и ацтеков проистекает от буддийской традиции, возможно, привезенной сюда китайцами!