о мнении, что у нас больше доводов в пользу теории моноцентризма.
С середины 80-х гг. американские ученые Ребекка Канн и Марк Стоун начали серию исследований распределения генов митохондрий в надежде установить приблизительное время появления Homo sapiens на Земле. Суть исследований сводилась к следующему. Дело в том, что распределение людей на расы по цвету кожи, типу волос и ряду других чисто внешних признаков уходит в прошлое, поскольку активные контакты между представителями различных рас дают самые неожиданные результаты в облике человека. Необходимо было обнаружить более устойчивые критерии, а ими являлись, в частности, характерные группы крови или последовательность нуклеотидов в молекуле ДНК. Это же позволило сравнительно точно определить момент формирования характерной именно для Homo особенности ДНК.
Над этой проблемой работало несколько исследовательских групп, поэтому американцы Р. Канн и М. Стоун решили ограничиться изучением географического распределения генов митохондрий, передаваемых только по женской линии. Их вывод был, с одной стороны, абсолютно неожидан, а с другой — ожидаем и даже «мифологически» предсказан: весь наш подвид Homo sapiens действительно происходит от одной-единственной женщины! Жила эта женщина, вероятно, около 200 тыс. лет назад в Африке.
А это значит, что все мы действительно родились от одной Евы, чье имя символически обозначает «жизнь». Инцест все-таки состоялся, и о нем знало и помнило человечество, стараясь при этом вечно «забыть».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ:СТРАСТИПО «ПОТЕРЯННОМУ РАЮ»
Чаще всего мы мыслим стереотипно, считая, что все люди во все времена мыслили так же, как и наши современники. Нам всегда трудно допустить, что точно в такой же голове, в точно таком же мозгу, как и наш, могут возникнуть не просто более глубокие идеи, но сложиться принципиально иной тип знаний, передачи информации, существования вообще. Не о нем ли вспоминают как о «потерянном рае» или ушедшей под воду Атлантиде?
По существу, мы, вероятно, были предназначены для другого — иного типа развития, коммуникации, соприкосновения с природой и друг с другом. Повторимся: природа, которая не терпит излишеств и весьма рациональна в своих творениях, позволяет нам использовать лишь в среднем 9 % головного мозга и не более 60 % наших физических возможностей. Что это — «запас» на будущее? Но, кажется, он слишком велик, и пока нет даже никаких предположений о том, в каких случаях и как задействовать такие ресурсы. Может, это отголоски каких-то с верх возможностей, которыми обладал человек или его предшественники? А может быть, это просто нереализованные возможности, поскольку человеку был предписан иной тип развития? Не случайно во многих мифах мы встречаем сюжет о некоем непоправимом сбое в жизни людей, о прегрешении космического масштаба (вкушение от древа).
Не сложно догадаться, что подключение таких колоссальных ресурсов, что потенциально заложены в нас, могло бы коренным образом изменить всю цивилизацию, ведь активизация мозга лишь на 5 % не только удвоит наши знания, но подарит нам новые возможности, например, телекинеза, который в принципе присущ человеку.
Но все же этого не происходит, современное человечество не эволюционирует и находится в состоянии стагнации. Если в противоположность нам наши предки использовали свои ресурсы на десяток процентов больше, они действительно могли прозревать многие вещи, не изучая их, подобно тому, как, например, мы «знаем», как дышать или переваривать пищу, никогда не изучая этого.
Видимо, нам придется отказаться не только от идеи нашей человеческой уникальности (вспомним выбитого нашими предками неандертальца. Да и выбитого ли до конца?), но и от уникальности нашей цивилизации. Речь идет не о какой-то конкретной, например, восточной или западной цивилизации, а о явлении общечеловеческого масштаба.
Идея о том, что нам предшествовала не одна, а несколько цивилизаций, в принципе не нова, хотя, признаемся, и трудно доказуема. Вряд ли стоит так упорно искать именно материальные следы прошлых цивилизаций, ведь она действительно могла быть представлена исключительно духовными сферами, имея иные типы обмена информации, иные нравственные ценности.
Мы начали наши рассуждения, казалось бы, с частной проблемы — духопоклонничества и отсутствия идеи единого Бога в Китае, а оказались у истоков самой человеческой цивилизации — то ли ее общности, то ли трагической разомкнутости. Народы Восточной Азии, кажется, сохранили воспоминания о протоцивилизации в виде поклонения многочисленным духам.
Как мы уже заметили, в человеке слишком много «неиспользованного»: слишком большой объем мозга при его чудовищно малом использовании. Сколько раз каждый из нас замечал чудовищное несовпадение между неистребимой тягой человека к познанию и потенциальной невозможностью не только узнать все, но получить даже ничтожно малую часть знаний этого мира. Мы не хотим себе признаваться, но реальность довольно жестока: нам никогда не будет суждено чего-либо по-настоящему узнать в этой жизни тем «поэтапным» способом, которым мы привыкли что-либо узнавать.
Возможно, способы «непосредственного знания», так или иначе ведущие человека к слиянию с потоками информации, что принято называть высшей Мудростью, позволяют преодолеть эту пропасть. Человек, вкусив от Древа Познания добра и зла, получил саму возможность что-либо познавать, постигать внутреннюю суть вещей. Но в его современном состоянии он не способен просто это перенести, к тому же недоступность второго эдемского дерева — Дерева Жизни — наложила жесткие ограничения на сроки действия индивидуального сознания человека.
Все, что сказано здесь, — не более чем гипотеза. И тем не менее она достаточно точно объясняет неравномерность в цивилизованном развитии многих стран, в частности Китая, а также не затронутого здесь Египта. Странный рывок в начале пути, гигантские знания, которым так и не было найдено применения, а затем замедление, медленное тление при параллельном наращивании чисто внешних показателей культуры, например, огромное количество книг, скульптурных и художественных изображений, ритуалов и мистических церемониалов. Воспоминания о чем-то великом, но ныне уже недостижимом, о иском импульсе первомудрецов, что «передали Путь» на Землю.
Невозможная цивилизация…
ЧИТАТЕЛЬСКИЙ КЛУБ
Ведущий — Станислав Зигуненко
ПО СЛЕДАМ СЕНСАЦИИ
О том, что хирурги ныне научились пришивать оторванные пальцы, руки, ноги и некоторые другие части тела, мы уже наслышаны. Но на работе мне недавно сказали, что в нашей стране делались операции и по пришитию… головы! Неужто это правда?! Ведь получается фантастика в стиле Александра Беляева…
Тем не менее, все действительно так. Только ваши коллеги, Петр Константинович, позабыли вам сказать (а может и сами не знали), что голова была пришита не человеку, а собаке. Причем вторая голова функционировала наряду с первой. Две дворняги из вивария стали единым целым — собакой о двух головах. Обе головы чувствовали себя настолько нормально, что даже позволяли себе не сойтись характерами — кусали друг друга за уши. Причем в основном злобствовала именно вторая, пришитая голова…
Далее, пожалуй, стоит напомнить, что подобная операция была проведена в 1954 году, то есть более 40 лет тому назад. Просто сравнительно недавно о той давней операции написали «Куранты», и сенсация вторично прокатилась по страницам и радиоволнам.
Ну и чтобы уж окончательно разобраться с этой историей, надо, наверное, сказать, что и Александр Беляев, описавший в 30-е годы голову профессора Доуэля и опыты доктора Сальватора, находил вдохновение не только лишь в собственных фантазиях, но и в реалиях окружавшей его жизни. Именно тогда, в 30-с годы, под руководством профессора С. С. Брюхоненко в нашей стране были начаты опыты по созданию аппаратов искусственного кровообращения, а затем и по трансплантации, пересадке органов.
Одним из учеников Брюхоненко был Владимир Петрович Демихов — биолог, физиолог, хирург-экспериментатор… Именно он и произвел сенсационную операцию по вживлению второй собачьей головы. Причем сделано это было не просто ради сенсации — вот, дескать, что мы умеем… Нет, для Демихова это был лишь один из экспериментов по изучению проблемы тканевой совместимости, поисков возможностей обойти барьер иммунного отторжения. Ведь, как известно, именно из-за отторжения пришитых органов заканчиваются неудачей и поныне многие операции по пересадке почек, печени, сердца…
Демихов был одним из первых в мире. Можно сказать, что именно он стал родоначальником мировой трансплантологии. Ведь Владимир Петрович начал свои эксперименты на двадцать лет раньше, чем работы такого рода начались в США, Японии и Аргентине. Причем еще до сенсационной операции по пришитию собаке второй головы им было сделано несколько других операций, быть может, менее, так сказать, зрелищных, но отнюдь не менее важных для науки.
Так в 1946 году Демихов занимается пересадкой сердечно-легочного комплекса, в 1947 — пересадкой легкого. Через год он делает операцию по пересадке печени, в 1951 — меняет сердце на донорское, а некоторое время Спустя разрабатывает широко применяющийся и поныне метод коронарного шунтирования.
В начале 60-х годов он обобщает накопленный опыт в монографии и создает банк живых органов, оживляя сердца и легкие умерших людей, подключая их к кровеносной системе животных.
В 1962 году Владимир Петрович поставил новый рекорд: собака по кличке Гришка прожила с двумя сердцами 142 дня. Прожила бы и больше, если бы не пьяный плотник, залезший в операционную, наверное, за добавочной порцией спирта. Гришка не потерпел бесцеремонного вторжения, и плотник хватил собаку доской…