Более того, в 1985 году весь мир облетела весть о том, что шведскому ученому С. Паабо удалось «вытащить» ген человека из клеток египетской мумии, многие годы хранившейся в берлинском музее. Для этого он использовал своеобразную методику, позволяющую тиражировать гены даже при их недостатке, — полимеразу или полимеразную цепную реакцию (ПЦР). Вкратце ее суть заключается в следующем.
Известно, что содержащаяся в ядрах наших клеток дезоксирибонуклеиновая кислота (ДНК) представляет собой нечто вроде биополимера — длинную цепочку атомов, составляющих «буквы» генетического кода или нуклеотиды. Линейная последовательность этих нуклеотидов и образует ген, в котором записана структура того или иного белка.
Отличительная черта ДНК — его двойственность. Две цепочки биополимера удерживаются друг против друга благодаря связям комплементарных паразотистых оснований — тех самых «букв» генетического кода, о которых говорилось выше, поскольку азотистое основание и является частью нуклеотида.
Таких «букв» всего четыре; они и обозначаются прописными буквами алфавита — А, Г, Т и Ц. Причем в природе отмечена строгая закономерность: А всегда соединяется с Т, а Г с Ц. Эго обстоятельство и используется для проведения ПЦР. Так как ДНК с точки зрения химии — типичный полимер, то фермент, выступающий в качестве катализатора реакции полимеризации, назвали «полимераза».
Полимеризация носит цепной характер, то есть продукты реакции тотчас снова вступают в нее, являясь источником ее продолжения. Отсюда и название — полимеразная цепная реакция или ПЦР.
Однако само по себе использование дает мало результатов, если вам не известен «праймер», то есть начало генетической цепочки. Говоря образно, та самая буква, с которой начинается все слово. Или начальная строчка какого-либо стихотворения, зная которую, можно потом будет если не вспомнить, то найти данное стихотворение в библиотеке. Например, достаточно процитировать: «Мой дядя самых честных правил…» — и любой библиотекарь протянет вам томик А. С. Пушкина, содержащий роман в стихах «Евгений Онегин».
В опыте с клеткой роль такого библиотекаря, который все знает, играет фермент ДНК-полимсраза. Но не первая попавшаяся, а особенная, выделенная из теплолюбивых бактерий, живущих в горячих источниках. Термостойкость этих микроорганизмов определяет термическое разделение цепей ДНК, где одна цепь — старая материнская — потом снова может быть пущена в дело, а другая — новая, синтезированная в предыдущем цикле, — отбираться для накопления материала.
Впрочем, для скорости можно использовать для дальнейшей полимеризации обе половинки. И тогда за десяток циклов вы получите более тысячи копии нужного вам гена, а за тридцать циклов — миллиард! Но при этом возрастает вероятность тиражирования какой-либо случайной ошибки.
Итак, имеется способ, позволяющий воскресить многих из мертвых. Было бы, конечно, заманчиво такой возможностью воспользоваться. Первыми это сделали… фантасты! Так уж повелось в нашей жизни, что люди этой профессии первыми подхватывают новинки, популяризируют их с помощью занимательного сюжета. Именно так и поступил американский литератор Майкл Крайтон.
Правда, он почему-то не рискнул оживить египетскую мумию или первобытного человека, неплохо сохранившегося во льду альпийских ледников, несмотря на почтенный возраст — 5300 лет. Нет, он решил взяться за динозавров.
Ученые получают ДНК динозавров из тела пивших их кровь насекомых. Сами эти насекомые, в свою очередь, попали в смолу, которая затем превратилась в янтарь, и таким образом сохранились до наших дней.
С помощью полимеразной цепной реакции скопировали всю ДНК двух видов древних ящеров. Затем полученные геномы микропипеткой ввели в ядро оплодотворенной яйцеклетки самки крокодила, которая доводится динозаврам дальней родственницей. И в положенный срок из яиц появляются динозаврята. Понятное дело, для них отводится специальная территория, названная Юрским зоопарком, но подросшие звери вырываются на свободу, сея вокруг себя ужас и разрушение…
Роман так и просился на экран, и вот ныне по миру с оглушительным успехом идет фильм с тем же названием, созданный режиссером Стивеном Спилбергом.
Однако мы должны несколько огорчить доверчивых зрителей. Конечно, фильм сделан прекрасно, слов нет, но от этого он не стал менее фантастическим, чем роман. Роли динозавров в нем играют специально построенные кибернетические модели.
Ученые же по-прежнему занимаются своим делом. И по случайному стечению обстоятельств в те же дни, когда в прокат был запущен новый фильм, группе ученых под руководством Рауля Кейнод из Калифорнийского политехнического института действительно удалось идентифицировать и выделить старейшую ДНК, известную науке на сегодняшний день, — генетический материал жука-долгоносика, который был залит древесной смолой где-то 120–135 млн. лет назад. За прошедшее время смола затвердела, превратилась в янтарь, который и был найден при раскопках близ ливанского городка Чизина.
Однако руководитель группы весьма скептически настроен по отношению к перспективам выращивания из этой или из другой ДНК динозавра или какого-то иного представителя древнего мира. «Эго исключительно трудная задача, — говорит ученый. — Во-первых, нужно найти насекомых-кровососов, питавшихся кровью именно динозавров. Во-вторых, собрать все фрагменты ДНК воедино и сложить их подобно элементам головоломки. Потом еще каким-то образом вернуть этот материал к жизни в клетке. Нет, боюсь, что все это просто фантастика…»
Впрочем, разве уже не бывало в истории так, что ученые сначала говорили: «Нет, это невозможно», а потом осуществляли невозможное на практике?.. Во всяком случае, принципиальный путь воскрешения из мертвых намечен. Но прежде чем следовать по нему, надо бы, наверное, до конца разобраться: а стоит ли это делать? Ведь даже в случае с динозаврами все не так уж гладко с точки зрения этики и просто здравого смысла. Вслед за фильмом известная американская газета «Нью-Йорк Таймс» напечатала заметку, которую так и озаглавила: «Надо ли воскрешать динозавра?»
…«Думает ли при этом кто-нибудь о самих динозаврах? — озадачивает читателя автор заметки. — Они ведь могут оказаться в среде, сильно отличающейся от той, где они доминировали на протяжении 160 миллионов лет, — с иным воздухом, растительным и животным миром.
А что можно сказать о благе человека? Фильм оставляет впечатление, что монстров, громящих остров, можно было бы содержать несколько получше, чем это делалось в зоопарке. Однако в книге г-на Крайтона динозавры сбежали и проложили себе дорогу к влажному тропическому лесу. И только один Бог знает, какие беды их ждут впереди…»
Коль так обстоят дела с динозаврами, то есть смысл семь раз подумать, прежде чем воскрешать из мертвых кого-либо из людей. Кто знает, к каким бедам может привести желание воскресить кого-либо из тиранов прошлого.
Так что согласимся, наверное, с выводом, сделанным «Нью-Йорк Таймс»: «Прежде чем спешно приступать к эксперименту, давайте подумаем чуть-чуть об этике и возможных последствиях как для нас, так и для доисторических гигантов, которые, вполне возможно, предпочитают оставаться такими, какие они есть, — спящими…»
ВИДЕНИЯ И ПРИВИДЕНИЯ
«В каждом замке свои привидения», — говорят англичане, намекая на то, что в их стране туманов, старинных сооружений и тайн увидеть нечто этакое, полупрозрачное, тихое и бесшумное — не такая уж редкость. В стране давным-давно официально существует общество любителей привидений, члены которого обмениваются не только сведениями о тех или иных интересных случаях, ставших им известными, но и анекдотами из жизни привидений. Вот вам хотя бы один из них. «Два привидения разгуливают по замку. Вдруг где-то скрипнула половица, и младшее приведение в страхе прижалось к старшему. «Неужели ты веришь во все эти истории про живых?» — успокаивает старший младшего». Такой вот образчик английского юмора.
Нравится он вам или нет, в данном случае, пожалуй, не так уж важно. Важнее другое: похоже, и здесь мы отстаем от Запада. Ведь если там собирают подобные истории столетиями, то у нас ими стали интересоваться лишь только-только. Хотя, если каждый покопается в памяти, то может, наверное, вспомнить одну-другую историю, разгадки которой он не знает и по сию пору. То в пустом доме вдруг скрипели половицы под чьими-то шагами, то он видел вдруг на улице или в поле кого-то, кого уж видеть, казалось, он никак не мог.
Вот вам для примера случай, произошедший в начале августа 1947 года. «Мне было тогда неполных семь лет, и наша семья жила под городом Истра Московской области, — пишет очевидец. — Я с товарищами играл в прятки неподалеку от дома на пустыре, где стояла копна сена. Мне выпало «водить». Ребята постарше разбежались по домам, я же, не догадываясь об их обмане, продолжал искать. Смеркалось, но было еще довольно светло. Вдруг на небольшом расстоянии от себя я увидел группу людей, идущих по тропинке от дома соседей Архиповых. Я бросился их догонять, решив, что это мои сверстники. Но когда я подбежал к ним на расстояние нескольких шагов, то буквально остолбенел, так как узнал недавно умерших друг за другом дядю Никиту Архипова, его жену и ребенка моего возраста. Они на меня никак не реагировали. Через секунду мое оцепенение прошло, и я бросился бежать не оглядываясь».
И такое свидетельство в коллекции Владимира Ивановича Сафонова, вот уже многие десятилетия собирающего подобные факты, вовсе не единственное. Есть более свежие воспоминания.
«Эго случилось в апреле 1978 года, однако память продолжает сохранять очень сильные впечатления. В то время я только что вышла замуж и жила у свекрови. Мы жили в одной комнате, она в соседней. Моя свекровь — женщина очень простая и бесхитростная. Она имела обыкновение входить в нашу комнату без стука и брать что нужно. Я рассказываю это для того, чтобы было понятно, почему в первый момент я не удивилась произошедшему.
Светало, было около шести утра, я спала лицом к окну. Сон у меня всегда очень чуткий. Вдруг что-то заслонило мне свет. Я сразу открыла глаза и увидела стоявшую рядом с нашим диваном полную женщину в темно-коричневом платье. Небольшой кружевной воротничок был заколот маленькой брошкой. Она в течение нескольких минут с интересом рассматривала меня, а я — ее, думая, что это какая-то еще незнакомая со мной родственница мужа. На вид ей было за шестьдесят. Сначала она смотрела на меня строго, потом наклонилась и улыбнулась. После этого она кивнула мне головой и нап