Попав как-то в Центр авиационно-космической медицины, я обратила внимание на висящий в холле макет искусственного спутника Земли. «Памятник Лайке, — пояснили мне. — Мы тоже когда-то начинали с экспериментов с собачками…».
Кроме Лайки, смерть которой среди далеких звезд почтили выпуском одноименной марки сигарет, в космосе побывали десятки других животных. Большей частью они благополучно вернулись на родную планету. И Лайка, можно сказать, не в счет; когда она отправилась в полет, инженеры еще не умели создавать спускаемые аппараты.
Тем не менее ее гибель, как и кончина обезьянки Бони, которая почувствовала себя плохо после восьми суток полета на американском космическом корабле и умерла уже на Земле спустя сутки после окончания полета, вызвала бурю протеста энтузиастов Общества защиты животных. «Не смейте их мучить!» — движение под этим лозунгом набрало за рубежом такую силу, что те же американцы после Бони не послали в космос ни единой зверюшки. И когда им что-то надо прояснить для себя, финансируют подобные эксперименты в рамках совместной российско-американской программы «Бион».
У нас защищают животных не столь рьяно. Специалисты полагают, что полеты медико-биологических спутников проходят довольно удачно; животные гибнут уже на лабораторном столе, когда их забивают, чтобы исследовать, насколько влияет невесомость и другие факторы космического пространства на живые организмы. Тем не менее в последнее время и отечественные исследователи все чаще задумываются: «А стоит ли изводить живые существа хотя бы и во славу науки?».
С одной стороны, стоимость подобных экспериментов все растет, а денег на науку, как и на многое другое, в нашем государстве все меньше. С другой стороны, и заграничные медико-этические принципы начинают доходить до нас. Ведь еще два года назад Международное общество альтернативной биологии на международном конгрессе в Балтиморе, в работе которого приняли участие представители практически всех стран мира, в том числе и нашей, приняло постановление: «Избавить животных от участия в научных экспериментах!».
В США после этого при всех научно-исследовательских институтах и центрах были организованы комитеты по биоэтике, которые собираются всякий раз, как только какой-нибудь ученый пожелает зарезать в научных целях очередную подопытную крысу. Недавно подобный комитет появился и у нас, в Институте медико-биологических проблем, за которым ныне остается последнее слово при решении, скажем, такой проблемы: «Лететь обезьянке в космос или нет?». Во многих университетах Европы ликвидируются виварии. А некоторые международные медико-биологические фонды отказываются финансировать исследования, в которых запланированы эксперименты на животных.
В общем, обстановка ныне складывается такая, что впору действительно отказаться от подопытных кроликов, крыс и т. д. Но… «Животных приходится запускать на орбиту, потому что далеко не все тонкости процесса адаптации организма к невесомости можно проверить на Земле», — говорят энтузиасты данного направления.
Хорошо, пусть так. Но тогда хоть готовьте эксперименты, как следует, по-человечески. А то ведь что получается? Уже первый полет по данной программе обезьянок Абрека и Биона в 1983 году оказался очень коротким. Одной из обезьян удалось высвободить лапу и она попыталась избавиться от той «короны» с электродами, которая крепится у подопытного животного на голове. (Часть электродов, кстати, вживляется прямо в мозг, что, согласитесь, тоже не очень гуманный способ получения информации.)
В 1987 году у Дремы и Ероши во время третьего полета по программе «Бион» сломалась система подачи пищи. И чтобы обезьяны не умерли с голоду, полет биоспутника пришлось срочно прервать. Это тоже сделали второпях, и в итоге вместо приземления в районе Байконура обезьяны оказались в тайге у г. Мирный, откуда изголодавшихся животных удалось вызволить лишь через двое суток.
С нынешней экспедицией тоже проблемы. Одна из подопытных обезьян скончалась, не выдержав тягот эксперимента, на операционном столе после полета. По окончании обследования тело умершего Мультика намереваются переправить для захоронения в Адлер, где теперь базируется питомник Минздрава России. Решается также вопрос о сооружении памятника погибшей обезьяне.
Президент американской организации «Люди за нравственное отношение к животным» Ингрид Ньюкирк выразила протест по этому поводу, назвав космический полет «жестоким и плохо обоснованным экспериментом».
Тем не менее, согласно графику, следующий полет «Биона-12» должен быть осуществлен через два года.
Примерно раз в десятилетие я слышу разговоры о том, что дирижабли вернутся в небо и станут столь же популярны, как в 30-е годы. Но проходит очередной указанный срок, снова их возвращение откладывается. Почему? Как обстоят дела с этим видом транспорта в настоящее время?
Один из героев пьесы А. П. Чехова «Три сестры» говорил: «Скоро все будут летать на воздушных шарах…». Таким современникам Чехова представлялось светлое будущее человечества.
Небо в действительности вскоре заполонили летательные аппараты тяжелее воздуха — самолеты и вертолеты. Тем не менее пророчество Чехова сбылось. Путешествия на летательных аппаратах легче воздуха все-таки велись. Кончилось, правда, все весьма печально — в мае 1937 года прямо у причальной мачты сгорел немецкий трансатлантический дирижабль-цепеллин «Гинденбург».
Со дня той знаменитой катастрофы дирижаблестроение пошло на убыль. Лишь некоторые дирижабли использовались для перевозки грузов и патрулирования. Но ныне все чаще приходится слышать, что и пассажирские дирижабли вот-вот вернутся в небо.
Более того, можно назвать даже точную дату. В апреле 1997 года должны начаться полеты дирижаблей нового поколения, гораздо более безопасных, чем прежние. Гарантией безопасности служит хотя бы то обстоятельство, что баллоны ныне заполняются не водородом, а гелием, который более пожаробезопасен. Кроме того, в конструкции используются куда более прочные композитные материалы.
Занимается возрождением дирижаблей фирма, родственная той, что когда-то делала цепеллины первого поколения. Сегодняшняя дочерняя компания называется «Цепеллин-люфт-шифт техник». В апреле она сдает в эксплуатацию сразу 5 аппаратов модели LZ N07. Каждый из таких аппаратов будет иметь всего 75 м в длину, т. е. втрое уступает злосчастному «Гинденбургу» и другим гигантским цепеллинам прошлого. Не превосходят они их и в роскоши; об отдельных каютах, которые были на «Гинденбурге», пассажиры современных дирижаблей могут только мечтать. Кресло экономического класса — вот на что они могут рассчитывать сегодня. Впрочем, и в таком случае прогулки на новых аппаратах не обещают быть дешевыми.
Новые цепеллины заказаны туристическими фирмами, которые намерены с их помощью устраивать полеты над странами Европы. Причем брать на борт они будут всего-навсего около дюжины пассажиров. Путешествия через Атлантику не планируются — никто не хочет пользоваться столь тихоходным видом транспорта на такие далекие расстояния.
Кроме туристических фирм, дирижабли нового поколения могут использовать военные соединения, строительные фирмы, спасательные компании. С их помощью можно изучать также динамику популяции птиц, трассы миграций морских животных, не говоря уже об исследованиях атмосферы.
Некоторое время назад вы описали этапы эксперимента «Биосфера-2», когда восемь бионавтов прожили два года под стеклянной крышей экспериментального комплекса в пустыне Аризона. Причем говорилось, что после ремонта организаторы мероприятия продолжат эксперимент с новой сменой, поскольку сам комплекс рассчитан на 100 лет функционирования. Так что нового слышно на этот счет в последнее время?
Экскурсии в «Биосферу» продолжаются и поныне. При входе под купол женский голос с нотками трагизма предупреждает вас об опасностях глобального потепления на планете, рассказывает об особенностях комплекса.
Входя под его стеклянную крышу, вы словно бы попадаете на другую планету или, по крайней мере, в один из павильонов Голливуда, где стоят декорации, подготовленные к съемкам фильма о колонизации Марса или иной планеты.
— В самом деле, в начале 90-х годов, — рассказывает новый директор комплекса Билл Харрис, — все были одержимы полетами на Марс, на Луну. И многим казалось, что «Биосфера» сможет дать ответы на многие вопросы, касающиеся проблемы освоения иных миров. И, в первую очередь, выяснить, смогут ли выжить люди, изолированные от общества в замкнутом пространстве…
Для этого внутри гигантского парника специалисты попытались воссоздать в миниатюре все основные климатические зоны Земли — пустыню, субтропики и т. д. Однако, как вскоре выяснилось, природа отнюдь не намерена подчиняться законам, навязываемым ей людьми. И та же пустыня очень скоро превратилась в настоящие джунгли. Вот как поясняет тот первый провал главный эколог «Биосферы» Тони Берчис:
— Мы с самого начала ожидали, что многие виды растений, насекомых и животных не вынесут условий жизни в парнике. И поэтому нарочно перенасытили «Биосферу» с тем, чтобы сильнейшие могли победить в конкурентной борьбе примерно так же, как это происходит в настоящей природе, согласно законам естественного отбора…
Однако отбор получился весьма своеобразным. В «Биосфере» стали обильно произрастать сорняки, из птиц преимущество оказалось за воробьями, а мир насекомых на сегодняшний день представлен под куполом муравьями да огромными тараканами…
Сами «цари природы» тоже весьма пострадали в борьбе за выживание. Как уже говорилось, под купол неоднократно приходилось закачивать кислород, а участники эксперимента похудели на 15–20 %.
— В общем, если говорить прямо, проект, стоивший около 200 млн долларов, потерпел фиаско, — говорил доктор Харрис. — Но мы, кажется, нашли выход из положения, предложив превратить комплекс в лабораторию для наших студентов. Здесь есть все условия для изучения различных климатических зон Земли — искусственный океан, тропический лес, пусть подпорченная, но все же пустыня… Словом, к нашим услугам полигон, на котором можно экспериментально решать учебные задачи.