Рассказывая о прототипе Робинзона Крузо, автор сознательно упустил одну немаловажную деталь. Дело в том, что, побывав на острове накануне своей перепалки с капитаном Стрейдлингом, Селькирк обнаружил там следы пребывания человека и решил, что остров обитаем. Вот почему с такой легкостью он согласился остаться на Мас-а-Тьерра.
Однако Селькирк ошибся. Он действительно видел на острове следы пребывания человека: примитивные изделия из металла, похожие на стены нагромождения камней и тому подобное. Да, люди на острове были. И немало. Но Селькирк одного не мог знать: все люди были там задолго до него. И все они, подобно ему, тоже были робинзонами.
Первым «хозяином» острова был, по-видимому, сам Хуан-Фернандес, именем которого и был впоследствии назван архипелаг. На Мас-а-Тьерра он прожил в полном одиночестве несколько лет. Пропитание добывал ловлей рыбы, разводил коз. Возвращаясь на материк, коз он, естественно, оставил на острове. Со временем козы расплодились и одичали. Благодаря этому все последующие отшельники острова Мас-а-Тьерра были обеспечены мясом, молоком и шкурами. И по сей день местное население острова охотится на диких коз.
В 20-х годах XVII столетия на острове долгое время жили потерпевшие крушение голландские моряки. Голландцев сменил негр-моряк, которому чудом удалось спастись с затонувшего вблизи острова торгового судна. Сведения об этих Робинзонах очень скудные. Намного больше известно о следующем Робинзоне — индейце из Москито-Кост, что в Центральной Америке, по имени Уильям.
В начале 1681 года бедолагу второпях «забыли» на острове английские пираты под командой Уолтинга и Шарапа. Случилось это во время поспешного бегства джентльменов удачи при виде показавшихся на горизонте испанских военных кораблей. В тот день Уильям имел несчастье охотиться на коз вместе с несколькими матросами, посланными на берег для заготовки провианта. Когда не в меру увлекшийся индеец вернулся на берег, паруса его судна уже виднелись далеко в море.
В отличие от Селькирка Уильям остался на острове лишь с тем, что было при нем во время охоты. Ружье, щепотка пороха, несколько пуль, нож — вот и все, чем располагал Уильям. И все же он сумел выжить. Как индеец, он был больше, чем белые, приспособлен к жизни в первобытных условиях. И потом ему очень повезло, что его нож был сделан из необыкновенно твердой стали. Когда через несколько дней скудный запас пороха и пуль кончился, Уильям приспособился отрезать своим ножом от ствола ставшего ненужным ружья куски железа и делать из них ножи, иглы и рыболовные крючки. Все это он ровнял, выгибал и затачивал с помощью камней, затем нагревал на огне и закаливал в воде. Огонь добывал, ударяя ружейным кремнем по металлическим деталям ружья. Леску для рыбной ловли нарезал из шкур убитых тюленей, которые довольно часто появлялись на побережье острова. Чтобы иметь рядом с морем постоянное убежище от непогоды, на берегу Уильям соорудил хижину из козьих шкур. Обычно же жил вдали от берега в пещере. Постелью ему служили хворост и сухие морские водоросли. Когда одежда пришла в негодность, он, как и Селькирк, научился шить ее из козьих шкур.
Уильям прожил на Мас-а-Тьерра три с небольшим года. Ради справедливости следует заметить, что он и раньше имел возможность покинуть злополучный остров. Каким-то образом проведав, что на Мас-а-Тьерра находится английский пират, к острову несколько раз приставали испанцы. Но Уильям, хорошо зная, что ожидает его в случае встречи с испанцами, каждый раз скрывался от них в непролазных лесных чащобах.
Подобрали Уильяма люди знакомого уже нам пирата Дампира. Его корабли «Бечелес Делайт» и «Николас» пристали к острову 22 марта 1684 года, чтобы пополнить запасы пресной воды и продовольствия. Встреча была необыкновенно радушной: на кораблях Дампира было много людей, хорошо знавших Уильяма.
Дампир и поведал миру о робинзоне Уильяме в своей широко известной книге «Новое путешествие вокруг света», изданной в 1697 году в Лондоне. Не исключено, что именно Уильям натолкнул Даниеля Дефо на создание образа индейца Пятницы в романе «Приключения Робинзона Крузо».
Следующая, пятая по счету, досель-кирковская робинзонада не была, в отличие от предыдущих, столь трудной и тягостной. Скорее, наоборот…
В 1687 году по приказу капитана английского пиратского судна «Бечелес Де-лайт» Эдуарда Дэвиса на Мас-а-Тьерра были высажены сразу пятеро матросов. Причиной столь сурового наказания была чрезмерная страсть этих матросов к игре в кости. Благодаря тому, что Дэвис оставил провинившимся все необходимое для жизни на необитаемом острове, у них оказалось слишком много свободного времени. Не было лишь денег. Однако новоявленные робинзоны не унывали. Они тотчас — разделили остров на пять равных частей и снова засели за кости. Теперь они играли на свои владения. Играли ежедневно. Правда, несколько раз им приходилось прерывать игру, но делали они это по вине все тех же испанцев, которые время от времени высаживались на остров, чтобы набрать свежей воды, а заодно и поймать английских пиратов. Однако всякий раз англичанам удавалось скрыться — они хоть и были увлечены игрой, но за горизонтом следили исправно. Когда через три года и девять месяцев судно Дэвиса возвратилось к острову, посланные на берег моряки увидели все ту же знакомую картину: пятеро штрафников самозабвенно играли в кости. Они настолько были увлечены этим занятием, что их едва ли не силой пришлось тащить на судно.
А еще через 14 лет на острове появился Александр Селькирк…
Но и на Селькирке не закончилась история робинзонад на Мас-а-Тьерра. В 1715 году там обосновались испанцы, но вскоре их крошечная колония погибла по вине землетрясения. В 1719 году на острове нашли временное прибежище дезертиры с английского военного фрегата. В 1720 году остров стал пристанищем для экипажа английского корабля «Спидуэл», затонувшего у берегов острова во время шторма. Впоследствии некоторым морякам «Спидуэла» удалось спастись на построенной ими лодке, другие же погибли в схватке с напавшими на остров испанцами.
Так что остров Мас-а-Тьерра можно с полным правом называть островом робинзонов. Впрочем, не так давно правительство Чили переименовало остров Мас-а-Тьерра в остров Александра Селькирка, а Мас-а-Фуэра — другой остров архипелага Хуан-Фернандес — в остров Робинзона Крузо. А еще раньше, в 1823 году, на Мас-а-Тьерра был сооружен памятник Александру Селькирку. В 1863 году в его честь экипаж одного из английских кораблей установил на острове мемориальную доску: «…в память об Александре Селькирке, прожившем на острове в полном одиночестве четыре года и четыре месяца».
В наше время на острове проживает около 400 человек. Все они, конечно, наслышаны о жившем когда-то на их острове английском моряке и, разумеется, гордятся своим знаменитым, если можно так сказать, земляком, о котором даже книга написана. Книгу, правда, не все читали: большинство островитян неграмотны. Путешественники и туристы редко посещают остров Александра Селькирка: слишком уж он отдален от туристских маршрутов.
Больше в этом смысле повезло находящемуся по другую сторону Американского континента острову Тобаго, на котором по фантазии Даниеля Дефо был поселен Робинзон Крузо. Там есть отель и ресторан с завлекающим названием «У настоящего Робинзона». В ресторане услужливые официанты непременно предложат посетителю экзотические блюда «а-ля Крузо». Есть на острове и аэродром, обслуживающий туристов из США и стран Латинской Америки.
Много трудностей и невзгод выпало на долю робинзонов острова Мас-а-Тьерра, но все они не идут ни в какое сравнение с тем, что пришлось перенести испанскому моряку Педро Серрано. У Селькирка было почти все самое необходимое для жизни на необитаемом острове: одежда, ружье с порохом и пулями, топор, нож, котелок, табак и даже Библия. Остров с его умеренным климатом давал ему еду и питьевую воду, в его прибрежных водах водились рыба, омары, раки. И что немаловажно — на острове не было крупных хищных животных, ядовитых змей и москитов. Словом, Мас-а-Тьерра был если не идеальным, то, во всяком случае, вполне подходящим местом для робинзонов. Ничего этого не было у Педро Серрано, а остров, на котором ему пришлось прожить целых семь лет, и островом назвать трудно.
Дело было в далеком 1540 году. Подгоняемый свежим попутным ветром испанский корабль «Глория» на всех парусах несся к берегам Перу. Кроме матросов, на борту судна находилось много переселенцев. Наслушавшись рассказов о невероятных богатствах покоренной испанскими конкистадорами империи инков, они надеялись скоро разбогатеть там и вернуться домой состоятельными людьми…
В тот роковой день небо с утра было чистым, и ничто, казалось, не предвещало беды. Но во второй половине дня появились тяжелые свинцовые тучи, налетел ветер. Море заволновалось, забурлило, и вот уже на судно обрушились огромные водяные валы. Не устояв перед напором ветра и воды, повалились за борт мачты, отвалилась корма. Вода ринулась в трюмы, и через минуту-другую корабль вместе с людьми скрылся в разбушевавшейся пучине.
Живым остался один Педро Серрано. Несколько часов его носило по океану, пока не выбросило наконец на сушу. Обессиленный моряк отполз подальше от воды и впал в беспамятство. Когда же очнулся, море было совершенно спокойным, небо чистым, и ничто не напоминало о страшной буре. Встав на ноги, Педро осмотрелся. То, что он увидел, повергло его в ужас: он находился на узкой, длиной около восьми километров, песчаной косе, на которой не росло ни травинки, не было и лужицы воды, не валялось ни одного камешка. Сплошной песок, а вокруг безбрежный океан! На Серрано была лишь его одежда да висел на поясе нож. Правда, кругом валялось много сухих водорослей, но не было из чего добыть огонь. Мучимый голодом, Серрано нашел несколько креветок и каких-то рачков и съел их. Все было невкусным и слишком соленым. Его начинала мучить жажда. Моряк был в отчаянии: пресной воды на острове не было и быть не могло.