кую картину мира без всяких постулатов и натяжек. Но конечно, это только самое начало, потому что автор всего лишь приподнял покрывало над бездной возможностей и неясностей. Здесь работы, как выяснилось, непочатый край.
Что может дать эфиродинамика? После одной лекции к автору подошел слушатель и сказал, что если атомная бомба способна разнести Землю, то вы с вашей эфиродинамикой, пожалуй, разнесете всю Солнечную систему. И автор скромно согласился, что да, это так. Но пока что мы не знаем, как это сделать и, вероятно, узнаем не скоро. Потому что от принципиальной возможности до технической реализации дистанция огромного размера. Правда, если знать, что этого сделать нельзя, то тогда никто и не возьмется. А тут уже можно попробовать.
— Так не наложить ли мораторий на такие исследования? — спросили меня.
— Нет, не наложить, — подумав, ответил я. — Мораторий ничего не даст. Прежде всего, это бесполезно: раз до этого додумался рядовой инженер, значит, додумаются и другие. Потому что это означает, что проблема созрела и никакими запретами процесс не остановить.
— В чем же выход? — спросили меня. — Ведь должен же быть выход?
— Да, выход есть, — сказал я. — Из всякого нового открытия можно сделать оружие, а можно улучшить жизнь людей. Мы сейчас страдаем от нехватки энергии. Реки запружены плотинами и лишены рыбы. Нефть, это драгоценнейшее химическое сырье, сжигается в топках и загрязняет воздух. Океаны загажены, леса вырубаются, ресурсы истощаются. А мы живем в принципиально не ограниченном океане энергии и могли бы добывать из него экологически чистую энергию в любой точке пространства, включая космос, в любом количестве, в любое время. Мы можем сказочно улучшить жизнь людей и всех накормить, решив тем самым все экономические проблемы на Земле, включая демографическую Накормленное и культурное человечество застабилизирует свою численность, и она, пожалуй, даже пойдет на убыль, как и во всех сытых странах. Но все это при условии, что мы будем жить мирно и смотреть друг на друга не глазами врагов или хищников, а глазами друзей. Поэтому что если мы будем враждовать, пытаться подчинить друг друга, закабалить, ограбить, то с помощью эфиродинамики сможем погубить не только себя, но и всю планету, взорвать ее, как это сделали обитатели планеты Фаэтон, от которой остался только жалкий пояс астероидов, суммарная масса которых составляет всего лишь около одной тысячной доли от массы Земли, все остальное разметало по космосу. Хотя уже и сейчас, как пишут в газетах, мы вполне способны много раз уничтожить самих себя.
Но у нас есть и другой пример. К нам прилетают НЛО — посланники далеких цивилизаций. В статье в «Технике — молодежи» № 10 за 1991 год я показал, что не существует принципиальных препятствий для межзвездных перелетов. Мы можем перемещаться в пространстве с громадными скоростями и огромными ускорениями без разрушения организмов, и энергия для всего этого есть в любой точке пространства. Каждый из пилотов НЛО, каждый обладатель этой энергии может, безусловно, уничтожить всех на своей планете и даже на соседних. Но они к нам прилетают, значит, они живут и никого не уничтожают, а мирно и дружно пользуются тем, что дает природа. Конечно, они давно решили все свои материальные и социальные проблемы, иначе не может быть. И тем самым они подают нам пример, наши старшие гуманные братья по разуму. Будем же достойны этого!
И. А. Головня
ИСКАТЕЛИ ПРИКЛЮЧЕНИЙИЛИ БОРЦЫ ЗА СПРАВЕДЛИВОСТЬ?
Об авторе:
ГОЛОВНЯ ИВАН АЛЕКСАНДРОВИЧ — писатель, автор нескольких книг. Особое место в творчестве занимает история мореплавания.
К ЧИТАТЕЛЮ
Странное дело: когда речь заходит о пестром и беспокойном племени авантюристов, которых в изобилии наплодил бурный XVIII век, на память прежде всего приходят авантюристы «салонные»: Калиостро, Казанова, Сен-Жермен, реже княжна Тараканова. Их имена упоминаются в мемуарах современников и исторических хрониках, о них написаны романы и монографии. Но гораздо меньше знакомы мы с другой категорией авантюристов, с теми, кого принято называть искателями приключений. Такими как, скажем, Мауриций Беневский или Поль Джонс, жизненные пути которых к тому же самым тесным образом переплетаются с историей России. Их имен мы не найдем ни в Большой Советской энциклопедии, ни тем более в Советском энциклопедическом словаре. А ведь эти две незаурядные личности с полным правом можно поставить в один ряд с Калиостро или Казановой. А то и повыше: если «деятельность» Калиостро или Казановы не выходила за пределы великосветских салонов и дамских будуаров, где им, естественно, ничего не угрожало, то Беневскому и Джонсу часто приходилось принимать участие в самых настоящих битвах. К тому же действиями и поступками людей типа Беневского или Джонса нередко руководили высокие гуманистические идеалы, чего не скажешь, к примеру, о Калиостро, энергия и изобретательность которого была направлена исключительно на то, чтобы раздобыть побольше денег — неважно каким способом.
Странно, что мы мало знаем о Беневском и Джонсе, и о первом, и о втором много написано, правда, в основном зарубежными авторами. О Беневском даже написана опера. В 1800 году ее создал французский композитор Франсуа Буальдье. А выдающийся польский поэт Юлиуш Словацкий сложил о нем целую поэму. Да и «Мемуары» самого Беневского только на рубеже XVIII–XIX столетий, когда Европа была увлечена романтическими героями, переиздавались добрых два десятка раз на семи языках. Правда, на русский язык эти мемуары не были переведены ни разу. И хотя в СССР в разное время были выпущены книги Л. Пасенюка «Похождения барона Беневского» и Н. Смирнова «Город Солнца», они, к сожалению, не приобрели широкой известности. Например, автор этих строк, который давно интересуется всем, что имеет отношение к Беневскому, этих книг даже не видел.
Не обделили литераторы вниманием и Поля Джонса. Достаточно сказать, что об этом человеке удивительной судьбы писали такие прославленные авторы, как Александр Дюма («Капитан Поль»), Фенимор Купер («Красный корсар»), Герман Мел вилл («Израиль Поттер»), и многие другие менее именитые писатели. Точнее будет сказать, брали за основу своих произведений его биографию.
Впрочем, писатели не только восхваляли и превозносили благородство и отвагу Поля Джонса. Чтобы убедиться в противном, достаточно прочитать «Балладу о трех капитанах» Редьярда Киплинга. Здесь Поль Джонс предстает перед читателем как безжалостный морской разбойник и грабитель. Хотя Киплинга можно понять — он англичанин, а Поль Джонс именно англичанам больше всего попортил крови.
Очерки о жизни и деяниях этих двух ярчайших личностей XVIII столетия объединены здесь не случайно. Дело в том, что в их биографиях много схожего. Начать с того, что они почти ровесники. Оба очень рано начали самостоятельную жизнь: один — солдатом, другой — моряком. Судьба обоих, хоть и в разной мере, была связана с морем. А еще их судьба тесно переплелась с историей России, Франции и США. Оба, один заочно, другой лично, были хорошо известны Екатерине II. И оба же рано ушли из жизни, не сделав многого из того, что могли сделать. Да и характеры их были схожи: любили славу и почитание и в то же время отличались непоседливостью, решительностью и отвагой.
ОДИССЕЯМАУРИЦИЯ БЕНЕВСКОГО
Как и надлежит настоящему авантюристу и искателю приключений, т. е. человеку загадочному, окутанному ореолом тайны, в жизни Беневского много неясного. Особенно в первой половине его не столь уж продолжительной жизни. Так, до сих пор неизвестна его настоящая фамилия. Одни называют его Бениовским, другие — Беньевским, еще кто-то — Бейпоском. Сам себя он величал бароном Морицем Анадар де Бенев. В метрической же книге своей родной деревни наш герой значится как Бенейх.
До сих пор нет единого мнения и относительно национальности Беневского. Венгры называют его венгром, поляки, естественно, считают поляком, а поскольку он родился в Словакии, то иногда его принимают за словака. Сам Беневский говорил, что он венгр. Надо думать, что так оно и было в самом деле.
Да и с годом рождения не все ясно. Беневский в своих «Мемуарах» утверждал, что на свет Божий он появился в 1741 году. Совсем другой, 1746 год значится в упомянутой уже метрической книге. Поскольку верить на слово Беневскому нельзя — иные страницы его «Мемуаров» трудно отличить от рассказов достопочтенного барона Мюнхгаузена, — будем считать, что родился он все же в 1746 году в селе Вербово, что в Словакии, которая входила в те времена в состав Австро-Венгерской империи, в небогатой семье кавалерийского офицера на австрийской службе.
Решив, что сын должен продолжить семейную традицию, т. е. стать офицером, отец отвез юного Мауриция в Вену и определил его там в военное училище. А так как был он юношей смышленным и физически развитым, то уже в 14-летнем возрасте вступил на самостоятельную жизненную дорогу — нанялся в австрийскую армию. И даже в последние годы Семилетней войны принимал участие в боях против прусской армии Фридриха Великого. Правда, к тому времени от былой мощи пруссаков остались одни воспоминания — они терпели одно поражение за другим.
Когда в 1763 году война окончилась, оставшийся без «работы» Беневский приехал в Польшу, где жили его родственники. Там он нанялся на службу в Калишский кавалерийский полк. В том полку он дослужился до чина капитана, а не генерала, как «скромно» указал в своих «Мемуарах». Стать генералом за пять лет службы в захолустном городишке в мирное время — такое, насколько известно, не удавалось никому. Не награждался он и орденом Белого Льва. Не был он, разумеется, и бароном. Тщеславие и самовосхваление — одна из слабостей этого несомненно выдающегося человека.
Польша, когда туда попал Беневский, переживала неспокойные времена. В 1764 году польский престол при поддержке России и Пруссии занял фаворит Екатерины II Станислав Понятовский. Столь откровенное вмешательство России в польские дела имело благовидную причину: угнетение польскими властями православного населения украинских и белорусских земель. Были, разумеется, и другие, не столь афишируемые причины. Пока же Россия требовала уравнения в правах православных с католиками. В 1767 году русское правительство добилось такого равноправия. Во всяком случае, на