я никак не проявляет. Только оплодотворенная сперматозоидом яйцеклетка в процессе многократного деления дает начало развитию целостного организма.
Может ли соматическая, то есть неполовая, клетка стать родоначальником целого организма? Теоретически это вполне возможно. Но фактически такие опыты проводились в основном на земноводных. Из млекопитающих в такого рода экспериментах до сих пор участвовали лишь мыши. С крупными животными до недавнего времени никто не экспериментировал. Но после появления на свет Долли стала очевидной и принципиальная возможность биологического тиражирования людей.
Однако многие ученые полагают, что даже при клонировании разница между исходным генотипом и его двойниками все-таки будет иметь место. Дело в том, что некоторые признаки организма определяются не ядерной, а цитоплазматической ДНК. Это так называемый неядерный наследственный фактор. У бактерий такие факторы, к примеру, определяют чувствительность к антибиотикам. Цитоплазматическая ДНК не попадает в яйцеклетку при той методике клонирования, которую применял доктор Вилмут. А потому вероятны некоторые биологические отличия между копиями.
Каковы практические следствия данного открытия? Во-первых, становится реальностью возможность тиражирования сельскохозяйственных животных с наиболее полезными качествами. Во-вторых, методика клонирования позволяет встраивать в гибридные эмбрионы на самых ранних стадиях их развития дополнительные, нужные исследователям гены и получать путем клонирования животных, молоко которых будет иметь лечебные свойства. Собственно, исследование шотландских ученых было именно на это и направлено.
Несомненно, та же технология будет использована при выращивании животных, органы которых будут предназначены для трансплантации человеку. В первую очередь это касается выращивания генетически измененных свиней, ткани которых не будут отторгаться при пересадке организмом пациента. Ведь данный орган будет выращиваться специально «под него», с необходимым набором ДНК.
ГЕНЕТИЧЕСКАЯ БОМБА? Перспективы в перечисленных областях настолько очевидны, что применению клонирования для таких целей никто, похоже, особо препятствовать не собирается. Что же касается тиражирования непосредственно людей, тут проблема куда неоднозначнее. Кроме чисто технических трудностей — таких операций с человеческим материалом никто пока не проводил — существуют и этические запреты. Например, доктор Патрик Диксон, автор работы «Генетическая революция», рассказал, что к нему обратилась женщина с вопросом, можно ли вывести клон ее отца, который недавно умер. «Она хочет вернуть его к жизни в виде ребенка, возможно, даже выношенного в ее теле. Я ответил, что подобные чудеса станут возможными в самом скором времени. Но подумала ли она, кем ей будет доводиться данный младенец? Отцом? Или все-таки сыном?..»
И это еще не самая большая проблема, с которой придется столкнуться генетикам. А что, если какой-нибудь монстр захочет заводить себе двойников только для того, чтобы использовать взятые у них органы для продления собственной жизни практически до бесконечности? Более того, тот же способ хорош и для того, чтобы быстро набрать армию единомышленников, с помощью которых новоявленный диктатор сможет контролировать определенную область, государство, а то и весь мир.
Впрочем, почему «новоявленный»? Можно ведь вернуть к жизни и уже ушедших в мир иной деятелей прошлого. Потому как в принципе ДНК можно добыть из ничтожных остатков тканей, даже костей. Вспомните, именно по генетическому коду были идентифицированы недавно останки последнего российского императора, его семьи и приближенных.
Немаловажное значение имеет и такая техническая подробность. Перед проведением генетических операций на овцах исходный материал некоторое время хранился в жидком азоте. Стало быть, заодно решена и проблема сохранности добытых клеток. Так что теперь, похоже, действительно есть принципиальная возможность не только воскресить динозавров, как это было красочно показано в фильме «Парк юрского периода», но, скажем, оживить египетского фараона, воспользовавшись генетическим материалом, сохранившимся в его мумии.
Именно поэтому многие, позабыв о невинной овечке, говорят о взрыве генетической бомбы. Кроме президента США, свое негативное отношение к клонированию высказали еще многие политики. «Я буду решительно выступать за то, чтобы в Европе клонирование человека было полностью запрещено», — заявил федеральный министр образования, науки, научных исследований и технологий Германии Юрген Рюттерс. «Недопустимо, чтобы эксперименты по созданию биологических клонов перешли в сферу искусственного создания человека», — бьет тревогу Франсуа д’Обер, государственный секретарь по научным исследованиям Франции.
Похоже, лишь у нас пока не торопятся с высказываниями по этому поводу. Политиков больше волнует проблема расширения НАТО на Восток, народ же в основном интересуется содержимым собственных тощих кошельков. Ну а почему безмолвствует наука? Причин тут, по всей вероятности, две.
Первая — опять-таки отсутствие денег. Когда нет средств даже на зарплату, говорить о проведении опытов по клонированию на современном уровне как-то несерьезно. А составлять свои мнения на основании описаний чужих экспериментов серьезные ученые как-то не склонны.
Причина же вторая заключается в том, что многие российские специалисты помнят о том, что первым идею бесполого размножения, а точнее, восстановления людей из единственной клетки выдвинул наш соотечественник Н. Ф. Федоров еще в 1851 г. Так что у русских было достаточно времени на то, чтобы глубоко осмыслить все, в том числе и философско-этические стороны проблемы.
И поразмыслив, многие ученые не видят особого смысла в раздувании шумихи. Например, заместитель директора Института общей генетики РАН Евгений Платонов рассуждает так. Шотландские исследователи известны во всем мире своей основательностью. Прежде чем обнародовать полученные результаты, они дождались, когда Долли исполнится 7 месяцев, и стало очевидным, что эксперимент удался. Ныне они еще и еще раз проверяют свои результаты. Так что вполне может оказаться, что реальная польза от клонирования намного превышает воображаемый вред.
Кстати, ученые и готовы к тому, что дальнейшие эксперименты по клонированию придется вести под строжайшим контролем. Но проводить их все равно надо. Никто ведь не может гарантировать, что иначе такие опыты все равно не начнутся где-нибудь тайно.
Вспомним, любое научное открытие, как правило, имеет две стороны — положительную и отрицательную. Но никто ведь не отказывается, например, от электричества только потому, что высокое напряжение в случае неосторожного с ним обращения способно убить…
Политиков же с их высказываниями можно понять: прислушиваясь к мнению большинства, они делают себе имя. А вот представители церкви, в частности папа Римский, со своим осуждением, похоже, поспешили. Ведь если мы заглянем в Библию, то убедимся, что к клонированию прибегал сам Всевышний. Во второй главе книги «Бытие», в частности, указано, что после того как Бог сотворил Адама из праха земного, он перешел ко второй стадии операции.
«И навел Господь Бог на человека крепкий сон» (т. е. говоря современным языком погрузил его в наркоз). «И когда он уснул, взял одно из ребер его, и закрыл то место плотью.
И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену и привел ее к человеку».
СЕКРЕТЫ ДВОЙНОЙ СПИРАЛИ. И раньше кое-кто из мыслителей отмечал отставание общественных и моральных устоев общества от его же научных открытий. Ныне этот разрыв, похоже, еще увеличился. Тем более что масла в огонь время от времени подливают и сами исследователи, публично высказывающие весьма нетревиальные, а порой и чересчур смелые, по мнению многих, суждения.
В частности, знаменитый американский ученый Джеймс Уотсон — тот самый, который получил вместе с Франсисом Криком Нобелевскую премию за открытие двойной спирали ДНК, — потряс общественные устои следующим высказыванием.
«Современное состояние генетики, — заметил профессор Уотсон, — позволяет предсказывать развитие некоторых болезней, вплоть до фатальных, от которых предстоит умереть тому или иному индивидууму. Генетик таким образом заступил на место хироманта. Он готов или вот-вот будет готов прочертить линию нашей жизни, исходя из расположения генов в двойной цепочке ДНК. Вскоре это можно будет сделать даже в том случае, если ребенок еще не родился, находится в эмбрионально-зачаточном состоянии. Спрашивается, должны ли мы в таком случае давать жизнь тем, кто уже по своим наследственным признакам заведомо обречен на страдания?..»
Сам Уотсон указывает, что ныне большинство пар отказывается от ребенка, если при рождении выясняется, что у него, скажем, болезнь Дауна. И будет только логично, если подобное правило распространится и на другие болезни, в том числе и генетические.
Клонирование же в ряде случаев позволит избежать трагической случайности, даст возможность завести ребенка, не прибегая к банку чужой спермы, даже тем семьям, где муж совершенно неспособен к воспроизводству потомства традиционным способом.
Иначе, недалек день, полагает Уотсон, когда кто-то подаст в суд на своих родителей за то, что они произвели его на свет, заведомо зная, что ни к чему хорошему это не приведет, или, что еще хуже, поддавшись минутному капризу, желанию удовлетворить свои сексуальные влечения.
И надо сказать, ученый как в воду глядел. Один такой судебный процесс уже состоялся в США. Девочка-подросток подала в суд на своих родителей за то, что сами они, обладая явно избыточным весом и будучи людьми, мягко говоря, не очень симпатичными, зачали ребенка, передав ему по наследству все свои недостатки.
Впрочем, Уотсон выступает также за максимальную свободу личности. Право решать, как именно поступить в том или ином случае, должно принадлежать прежде всего самому человеку, а не неким общественным комитетам. «Это уж совсем никуда не годится, — полагает ученый, — когда кто-то будет решать за меня, что хорошо, а что плохо…»