афических познаниях правителя Англии и его советников. Они собирали сведения не только из римских и христианских источников, но также и от скандинавских пиратов (ведь никто, кроме них, не был знаком с навигацией в заполярных морях).
…Пираты развалили систему британских княжеств, ставших на путь христианства; разрушили монастыри, служившие очагами просвещения, разладили торговлю, ремесло, сельское хозяйство, мореплавание, военное дело. Казалось, хищники моря растерзали общественный организм. Но миновал некоторый срок, и обстоятельства сложились так, что постоянные нападения захватчиков заставили сплотиться разрозненные графства, создать единое могучее государство, пробудить чувство собственного достоинства и у народа, и у правителей, возродить культуру — материальную и духовную.
Впрочем, духовное возрождение отмечается, пожалуй, задолго до Альберта Великого. Англосаксонская литература и история началась с трудов монаха-бенедиктинца из Ярроу — Бэды Достопочтенного (672–735). Но если в те времена происходило становление отдельных выдающихся личностей, то с эпохи Альберта Великого (для России, во многом сопоставимой с временем Петра I) развитие культуры приняло государственные масштабы.
Борьба с викингами-завоевателями вдохновляла англосаксов на создание героического эпоса. В едином государстве с расширением торговли в условиях мирной жизни стало увеличиваться разнообразие тем и приобрели популярность новые лирические произведения. Создавалась основа для последующего расцвета литературы.
Вообще перед лицом общей опасности в обществе усиливаются дух взаимопомощи, патриотизм, национальное самосознание. Тем более что в середине века в Британии возникли очаги духовной культуры — монастыри, школы, университеты. И не случайно здесь появились (или отсюда вышли) замечательные философы: ирландец Иоанн Скот Эриугена (IX в.), англичанин Роджер Бэкон и шотландец Дунс Скот (XIII в.), англичанин Уильямс Оккам (XIV в.)…
Нет, к пиратам эти достойнейшие люди не имеют никакого отношения. Они творили вопреки всем невзгодам, обрушившимся на родину. Да и викинги после хищных набегов на Британию перешли к мирной жизни. Возможно, они косвенно содействовали духовному возрождению страны. Во всяком случае, привнесли в ее жизнь дух дерзаний.
Пример интеллектуальной смелости — вольнодумство Эриугены, отрицавшего власть авторитета над разумом: «Я не настолько запуган авторитетом и не до такой степени робею перед натиском малоспособных умов, чтобы не решиться открыто провозгласить положения, ясно составленные и, без всякого сомнения, определенные истинным разумом…». Это сказано в середине века, которую принято считать временем главенства веры над разумом.
…Впрочем, мы невольно преувеличиваем роль пиратов-викингов в истории средних веков. Рассказы о лихих набегах и кровавых сражениях еще не дают представления о том, как складывалась жизнь европейцев в ту эпоху. Историк Е. А. Рыдзевская отмечает: «Наша прежняя историческая наука ограничивалась весьма расплывчатым представлением о смелых и воинственных викингах, мореходах и завоевателях, вооруженных с головы до ног и бороздивших моря от Ледовитого океана до Каспия на своих кораблях, украшенных разными звериными головами на носу». По ее словам, эффектный образ «морского конунга» заслонял образы тех людей, которые пахали землю, косили сено, мастерили лодки, ловили рыбу и пасли скот. На таком повседневном труде была основана культура народов Северо-Западной Европы. Без этой социальной среды не было бы самих викингов. Сюда, на родину, к друзьям и родным, возвращались они после своих долгих и бурных плаваний и приключений.
ПИРАТЫ-ПЕРВОПРОХОДЦЫ
Конец VII века в Северной Атлантике был отмечен первыми крупными пиратскими экспедициями скандинавов. Отправляясь на запад в поисках добычи, они обнаружили Шетлендские, Оркнейские и Гебридские острова, обосновались на них и стали использовать в качестве баз для нападения на Британию и Ирландию. Расположенные к северу от Британии Фарерские острова были открыты в начале VII века ирландцами; там поселились монахи-отшельники. В конце века несколько групп кельтов поселились в Исландии; бывали там и монахи.
А через несколько десятилетий в Норвегии начались междоусобицы. Победил король Гарольд Гарфагр (Прекрасноволосый), объединив страну. Пиратские дружины вынуждены были подчиниться (что сделали немногие) либо покинуть родину.
В 867 году корабль фарерца Наддода был отброшен бурей на северо-запад к холодной гористой земле. Вскоре сюда же сходным образом попал корабль Гардара. Норвежцы вынуждены были остаться здесь на зимовку. Проведя разведку и проплыв вдоль берега, викинги убедились, что перед ними большой остров. Сообщение о нем учли переселенцы из Норвегии. Сначала сюда добрался Флоки, перезимовал и был сильно разочарован. Возможно, ему просто не повезло, а зима в тот год была особенно холодной и снежной. Или он выбрал для стоянки неудачное место. Во всяком случае, он дал острову название Исланд (Ледяная Земля).
У его спутников было иное мнение. По их совету в Исландию отправились два пирата-побратима Ингольф и Лейф, осужденные на родине за убийства. В 871 году они побывали на острове и решили основать там поселение. Возвращаясь в Норвегию, Лейф попутно совершил разбойное нападение на ирландцев, захватив невольников. Вскоре побратимы на двух судах со всеми домочадцами и рабами, а также добровольными переселенцами навсегда оставили родину и обосновались в Исландии.
Лейф был жесток. Рабы-ирландцы убили его и попытались скрыться на острове Хей-мей. Однако Ингольф нашел их и всех перебил. Он мстил не просто за смерть викинга, но за гибель позорную — от руки раба и в мирное время…
В скандинавских преданиях рассказано о том, как Эйрик Рыжий, у которого в Исландии был земельный надел и богатый дом (по-видимому, за счет морского разбоя), убив нескольких соплеменников, покинул родину. От викинга Гуннбьерна Эйрик узнал, что на западе есть большая земля. Возможно, этот гигантский остров обнаружили викинги давно, бороздя океан в поисках добычи или будучи отброшенными штормовыми ветрами на северо-запад. Эйрик Рыжий первым устроил здесь постоянную усадьбу в бухте, названной его именем (Эйрик-фьорд). На южном побережье острова летом не холодно, много трав и кустов. Зеленая страна — Грюнеланд! Конечно, мощные покровные ледники мало гармонируют со столь веселым жизнерадостным именем.
Вряд ли, конечно, тогда кто-нибудь на свете догадывался, что Гренландия почти сплошь покрыта ледниками, уступая в этом отношении лишь Антарктиде (которую суждено будет открыть через восемь веков). После разведочных плаваний и первой зимовки Эйрик Рыжий наверняка убедился, что на острове господствуют снега, льды, песчано-каменные гряды, а вовсе не зелень. Эта земля с большим основанием могла называться царством льда.
Возможно, Эйрик решил пошутить насчет зелени. Или словесно скрасить нерадостное впечатление от суровой природы. Но скорее всего таким названием он хотел привлечь сюда людей, чтобы основать поселки, освоить остров. Так и вышло. На юге Гренландии появились, по крайней мере, два поселения.
Неуемные викинги не прочь были выяснить, что находится там, за горизонтом, куда ежевечерне скрывается солнце. Они не могли знать, что оказались ближе к Америке, чем к Европе. От Нового Света их отделяли всего 200–300 миль.
Во время одного плавания, блуждая в океане, Бьярни, сын Херьюлфа, увидел на западе невысокий лесистый берег. Не искушая судьбу, мореплаватель повернул на восток, так и не сойдя на сушу. Таким, если верить саге, было первое открытие европейцами Америки. Оно произошло в 985 году.
Сын Эйрика Рыжего Лейф, узнав от Бьярни о неведомой земле, решил добраться до нее. Это ему удалось в 1000 году. С тех пор его стали называть Счастливым (Счастливчиком). Сага описывает знакомство пришельцев с новой землей очень реалистично. Вызывает серьезные сомнения лишь находка дикого винограда. Вряд ли викингам удалось проникнуть далеко на юг. Скорее всего за виноград они приняли крупные гроздья красной или черной смородины.
По праву первооткрывателя Лейф давал названия землям. Хеллуланд (Валунная) — на севере, Маркланд (Лесная) — южнее; похоже, что именно ее увидел Бьярни. Винланд (Виноградная) — в крайней южной точке их маршрута. Увы, ни одного из этих названий нет на картах. Дело в том, что невозможно выяснить, какие места имел в виду Лейф.
Еще в XIX веке на северо-восточной оконечности США и даже на берегах Великих озер и в верховьях Миссисипи обнаружились различные материальные памятники, которые поначалу считались следами пребывания викингов. Был найден камень, получивший название Кенсингтонского (по месту нахождения), испещренный руническими надписями с указанием года — 1362, а также описание трагических событий шведско-норвежской экспедиции на боевых кораблях. Однако большинство ученых считают этот «документ» подделкой.
Более удачливыми были археологи, искавшие остатки древних поселений на юге Гренландии. Под руководством П. Нэрлунда они в 20-е годы XX века раскопали сельские усадьбы, резиденцию епископа (XII–XIII вв.), а также руины домов. Как выяснилось, осваивали Гренландию достаточно быстро. В XIII веке на юге острова жили 3–5 тысяч человек, имелись 17 церквей, мужской и женский монастыри, около 300 хуторов. Викинги были умелыми и рачительными хозяевами. Они охотились на китов, белых медведей, тюленей, ловили рыбу, разводили скот (овец, коров, лошадей), занимались земледелием, несмотря на холодный климат, строили вместительные дома из камня и дерева, выплавляли железо из болотных руд, изготавливали орудия труда и оружие. Они предпочитали свободную самостоятельную жизнь.
Дракар
Однако налаживать торговые связи с материком было нелегко, в частности, из-за пиратов. Поэтому в 1261 году гренландские викинги признали власть норвежского короля Хокона IV. Им стали регулярно доставлять соль, солод, хлеб, различные изделия, вывозя с острова моржовую кость, меха, шкуры оленей карибу.