Я посмотрел на изломанные остатки двери. Рубили ее остервенело. Наверное, Амайра перепугалась. Да и Валия тоже.
– Она так хорошо говорила о вас, – задумчиво произнесла старуха, будто считала Валию навсегда сгинувшей.
Нет уж, добрая бабушка. Если захватили живьем пусть и наисквернейшие твари, рано приписывать к мертвым. Я – живое тому доказательство.
– Боюсь, я не настолько хорош, – буркнул я. – Но они за это заплатят.
Кажется старуха ощутила мою накаленную добела злобу, желание драться и убивать.
– Мне кажется, мисс Валия не из тех, кто око за око и всякое такое, – сказала она.
Ну да, месть – она не очень-то рациональная штука. Не в стиле Валии. Ей главное – результат, а не сантименты. Главное – спасать, а не убивать. Теперь я без стеснения скажу: это я и люблю в ней. И многое другое тоже.
– Я знаю, – сказал я. – Потому я сперва хочу найти этих людей и посмотреть. Но затем они все равно заплатят.
35
К Тноте не приходили. Никаких следов взлома, необычного беспорядка. Все как обычно. Я успокоился. Моя злость остыла, сделалась холодной и расчетливой.
Я бежал. Замученные Мороком ступни стреляли болью в щиколотки, в груди горело огнем, но я не мог замедлить шаг. Я каждое мгновение убивал себя, недели в Мороке выжали из меня все соки, но что тут поделаешь? Разнылась старая рана в ноге, раскрылись едва зажившие шрамы на груди, горячее потекло по животу.
На углу раздавали желтые капюшоны. Проповедник объяснял, что Светлая леди родится в мир на пике солнечной вспышки, и тогда все князья преклонят колена. Но в словах и глазах проповедника ощущалось отчаяние, даже страх, будто несчастный старался убедить не слушателей, а себя самого. Маскировки ради я взял капюшон. Лучше уж серьезно отнестись к приказу на Цитадели. Саравор решил взяться за меня, а послушные Тьрро фанатики рьяно исполнят приказ вождя. Правда, раздающий капюшоны, хоть и косо глянул на меня, не решился подать голос. Когда в тебе всего пять с половиной футов росту, ссориться с типом шести с половиной футов – слишком уж суровое испытание веры. Проще сделать вид, что ничего не заметил, и спокойно жить дальше.
– Приближаются враги Светлой леди, – со страхом объявил проповедник. – В последние недели она указывала на восток, в сторону давнего врага. Но сегодня наши друзья увидели, что она указывает на врага нового, западного. Она протягивает руку дружбы. Леди идет среди нас, леди идет с нами! Мужайтесь, добрые люди Валенграда, и вы увидите рассвет нового порядка!
Здравый смысл указывал подождать, понаблюдать за улицей у дома, оценить шансы засады. Скорее всего, меня ждали. А у меня с собой всего ничего. Тут бы перевязь с пистолетами, доспехи да алебарду. Но в Цитадель теперь просто так не заявишься, а больше взять снаряжения на полвзвода просто негде. Потому на штурм отправились я, мой меч и то, что осталось от моих нервов. Здравый смысл пусть катится лесом. Я распахнул дверь.
Та раскрылась, как и положено двери в приличную квартиру. Никто ее не взламывал. Но внутри я ощутил фос, причем много. В стены въелся запах гари. Здесь стреляли. В комнате Дантри наверху знакомо воняло потом и человеческой грязью, но самого Дантри там не было. На лестнице и в подвале смрад висел удушливым облаком, светились остатки горелого фоса, и в их тусклом мерцании я осмотрел руины мастерской. Стены были черны от сажи, от пары стульев остались лишь огарки. В дверях лежали три спекшихся тела, превратившиеся в массу обугленных, склеившихся ног и рук, зубов и пальцев. От Малдона – только светлый силуэт на покрытой сажей стене.
Малдон детонировал заряд фоса, и принял взрыв на себя. Но если бы это дало бедняге желанное освобождение от невыносимого бытия, тут лежали бы обугленные останки. Останков не было.
Я осмотрел верстаки. Под пережившим взрыв покрывалом из толстой ткани обнаружилась сверкающая конструкция из стальных труб, рычагов и толстых спиралей. Ох ты, чертов уродец! Да он же забрал мои парадные доспехи из гостиной наверху и безнадежно испортил! Он приварил к ним толстые железные пластины, и приклепал множество бессмысленных крюков и петель. С такими пластинами никто не сможет двигаться в доспехах, даже я. Они чудовищно тяжелые. А я-то надеялся поживиться хотя бы броней.
Мать его. Ни пистолетов, ни зарядов фоса, ни гранат. Ни даже допотопной скорлупы. Ничего полезного.
Я уже повернулся уходить, когда заметил неуклюжую надпись пальцем на саже, покрывающей стену.
Синяя дверь напротив моего старого дома.
Вряд ли это ловушка. Никто, кроме меня, не знает того, что Глек Малдон еще жив. Я снова затопал через город, и сворачивал в проулок всякий раз, когда замечал кого-кого-или, похожего на солдата. Прежний дом Малдона стоял по соседству с Помойкой до тех пор, пока его не сжег ублюдок по имени Станнард.
Я отыскал синюю дверь и дважды грохнул в нее кулаком, затем сунул руку под плащ и взялся за нож. Лучше уж приготовиться заранее.
За дверью щелкнул курок. Я прижался спиной к стене у двери.
– Кто там?
Смешной голос. Будто ребенок старается сделать голос грубее и взрослей.
– Малыш, это я.
Посредственная шуточка, зато сразу ясно, что это именно я. Отодвинулся один засов, затем другой и третий. Как здорово обнаружить Глека в здравом уме и твердой памяти.
– Открыто, – объявил Малдон.
Я шагнул внутрь и увидел его в нескольких футах, и с нацеленным на меня пистолетом. Я закрыл дверь. Ублюдок продолжал целиться.
– Что за хрень с тобой приключилась? Валия сказала, что ты выглядишь полным дерьмом, но… святые духи, да тебя отделали хуже, чем меня!
– Тут можно поспорить, – заметил я.
Ему крепко досталось. Левая рука болталась на перевязи, в груди, похоже, пара кое-как заштопанных дырок от аркебузных пуль, обожженная кожа почернела и потрескалась, запеклась будто бекон, проглядывала красная, сочащаяся сукровицей плоть.
Малдон спустил курок и закинул пистолет на полку.
– Ты выглядишь как монстр.
– А ты и есть монстр, – отпарировал я.
Глек ухмыльнулся. Из задней комнаты вышел Дантри. Он еще выглядел истощенным полутрупом, но уже смог улыбнуться во весь рот при виде меня. Хороший же парень, правда. Честное слово, если бы его убили, я потерял бы последнюю надежду.
Я стиснул его в объятиях. Бедный, кожа да кости, сил нет даже трепыхнуться. Он слабо пискнул. Черт, я, наверное, выдавил весь воздух у него из легких. Я выпустил беднягу.
– Я сперва не поверил, когда Валия мне сказала. Как же ты выжил?
– Потом. Сначала расскажите мне, что случилось здесь.
– Явились ублюдки из Светлго ордена, и как раз тогда, когда я был в подвале, – сообщил Малдон. – Они подстрелили меня, но я смог подорвать канистру фоса прямо у них под носом. Они думали, что мне не хватит духу выдернуть чеку. Видел бы ты их рожи, когда я выдернул.
– Я видел то, что от них осталось. Выпивка есть?
Само собой, у Малдона была выпивка. Не знаю, чей он занял дом, но, определенно, Глек не любил прежнего обитателя дома с синей дверью. Впрочем, несмотря на истинные и воображаемые причины для малдоновой ненависти, хозяин синей двери держал очень приличный винный погреб, который даже Глек еще не сумел разорить.
Потом мы сидели у камина и делились новостями, пока я восстанавливал силы: прогрызался сквозь два окорока и полбуханки хлеба. Я рассказал про нечаянное спасение, устроенное незадачливым вороном, и про поход через Морок. Правда, опустил неаппетитные детали, то бишь умолчал почти обо всем. Чем больше я жрал, тем яснее становилась голова. Правда, посреди трапезы пришлось прерваться и выкашлять малость черной слизи, прочно угнездившейся в моем теле, но у меня бывали трапезы и похуже.
– Эх, у нас дерьмо на дерьме, – пожаловался Малдон. – Тноту заставили перебраться в Цитадель, сказали, что его из «Черных крыльев» забирают в армию. Теперь учит там навигаторов.
– Так он в безопасности?
– В такой же, как и все тамошние пташки, – буркнул Малдон. – Ты что сотворил с рукой?
Я посмотрел на вырезанную бессмыслицу, не нашел, что ответить и сменил тему.
– Саравора нужно остановить. Если Давандейн атакует Город – вернее, когда Давандейн атакует Город, – будет бойня. Ее пушки в момент разнесут ворота, а сброд Светлого ордена ничем не сможет остановить ее наемников. Те примутся потрошить всех, кто носит желтые капюшоны, а Саравор получит души, чтобы накормить Око. Он всерьез собрался сделаться Безымянным. Или Глубинным королем. Или кое-чем еще хуже.
– Думаешь, у него получится? – спросил Малдон.
– Он работал над этим четыре года, с тех пор, как ухватил часть силы Глубинного короля. Саравор увидел возможности Великого шпиля и заграбастал Тьерро, через него получил власть над Светлым орденом, а одновременно подготовил армию марионеток прямо у нас под ногами. Одни духи знают, скольких Саравор подчинил заменой кусков. Теперь ему нужны только бойня и солнечная вспышка.
В грязное оконное стекло постучали. Я впустил ворона.
– Эй, шевели задницей! – прокаркала чертова птица.
– Это Воронья лапа? – спросил Дантри.
– Нет, я просто симулякр, построенный для работы. А ты, мать твою, кто такой?
– Для какой работы?
Как обычно, ворон проигнорировал вопрос.
– Галхэроу, тебе, засранец, нужно пошевеливаться. То, что ты делаешь с этим парнишкой, или кто он там такой, может подождать. Найди Саравора!
Я отпил приличный глоток из бокала. Конечно, вряд ли стоит готовиться к серьезному делу через три бутылки вина, но что мы все такое, как не набор скверных привычек?
– Найти его несложно. А вот прикончить – гораздо сложнее, – буркнул я.
С этими словами я уложил голову на ладони и закрыл глаза. Вот же подрядился на работенку. К колдуну не подойдешь запросто, не воткнешь меч в брюхо. Да и простой железкой колдунов не убивают. Вот, Глек – живое тому доказательство. А у меня в арсенале кот наплакал. Эх, была бы Эзабет рядом… она бы точно отправила пятнистого в тартарары, но у меня нет и простого спиннера.