— Да ты что! — испуганно воскликнула она.
А Грегори с беззаботным видом перешагнул через шнур и направился к камню. Айлин не верила своим глазам: он спокойно протянул руку, взял с бархатной подушечки бриллиант и, быстро сунув в кармашек передничка Фионы, невозмутимо вышел из-за ограждения.
Что тут началось!
Оглушительно завыла сирена. Фиона испуганно завизжала. Неожиданно появившиеся откуда-то два охранника встали в дверях и приказали всем не двигаться с места. Крики, топот бегущих людей. А Грегори, изображая святую невинность, склонился над стендом с опалами.
Айлин застыла в ужасе. Грегори Акерс — вор? Решил использовать ее ребенка для кражи бриллиантов! Неужели он думает, что она позволит ему безнаказанно уйти?
Так вот какие у него были расхождения с законом! Да, он удивлял ее много раз за короткое время их знакомства, но того, что произошло, она и вообразить не могла! Вот уж не думала, что судьба сведет ее с вором!
Охранники расступились, и в зал вошли несколько человек. Сирена умолкла, после дикого шума наступила мертвая тишина. Какой-то мужчина указал пальцем на Грегори и громко выкрикнул:
— Он! Я видел, как он спрятал бриллиант в одежду девочки!
Хорошо, что мне не придется ничего говорить, облегченно вздохнула Айлин, но тут же ужаснулась: но ведь меня наверняка обвинят в соучастии, ребенок-то мой! Кто же поверит, что я не имею никакого отношения к преступлению?!
— Кажется, своим криком вы напугали ребенка, — ворчливо заметил Грегори, успокаивая плачущую Фиону.
Айлин онемела от его хладнокровия. Его сейчас схватят с поличным, а он еще изображает оскорбленную добродетель!
Вперед вышел человек в очках с золотой оправой, наверное, администратор. Он несколько секунд пристально смотрел на Грегори сквозь толстые линзы, затем провел ладонью по лысеющей голове и голосом, полным раскаяния, объявил:
— Сдаюсь, мистер Акерс. Вы победили.
— Вы засняли меня, мистер Фокс? Интересно, как получилось? — Грегори повернул голову в одну, потом в другую сторону, принимая разные позы. — Как освещение? Я лучше выгляжу в профиль или анфас?
Айлин почувствовала во рту противный металлический привкус. Что он мелет? Зачем изображает кинозвезду на рекламной съемке?
Человек в очках казался совершенно убитым.
— Мистер Акерс, думаю, вы получились замечательно во всех ракурсах. Затрудняюсь даже сказать вам, какой лучше. Но прошу вас… умоляю… не могли бы вы посещать нас без поднятия тревоги и без этих съемок?
— Мистер Фокс, — в голосе Грегори звучал мягкий укор, — если я не ошибаюсь, в прошлый раз вы говорили нечто совершенно противоположное…
— Не знаю, что и ответить, сэр… Я весьма сожалею, что не поверил вам и назвал вас сумасшедшим. — Мистер Фокс выглядел донельзя расстроенным. — Мне нечего сказать в свое оправдание. Ваша система защиты сработала безупречно… Признаю, признаю… и горько сожалею, что обидел вас своим неверием. Я ошибся и раскаиваюсь. — Он глубоко вздохнул и добавил: — Я больше так не могу… Это сущий ад! Мистер Акерс, пожалуйста, мы все очень просим вас… не надо больше проверок.
— Значит, убедились, система работает. — Грегори с видом победителя смотрел на оппонента.
— Несомненно, сэр.
— Вы окончательно убедились в этом, мистер Фокс?
— Не просто убедился, я буду славить вашу гениальность по всему свету.
— Если так, то я прекращаю испытания, — удовлетворенно заявил Грегори.
— Спасибо, мистер Акерс, спасибо! Мы очень довольны системой защиты.
— Возьмите вашу драгоценность, мистер Фокс, — добродушно сказал Грегори. Он достал бриллиант и потер о лацкан пиджака.
— Я вам очень благодарен, мистер Акерс.
— Хорошо, я больше не буду поднимать тревогу, но вы должны подарить мне снимки.
— Мистер Акерс, я готов сделать для вас что угодно!
Грегори протянул бриллиант мистеру Фоксу, и тот с церемонным поклоном принял его. Потом с величайшей осторожностью положил камень на прежнее место и с глубоким вдохом расправил плечи, как человек, избавившийся от неимоверного груза.
— Так вот чем он занимается… — пробормотала себе под нос Айлин, начавшая наконец понимать, что Грегори и не собирались уличать в воровстве. Слава Богу, что он не вор!
Грегори улыбнулся.
— Хорошо, когда даже в игре имеется практический смысл.
— Отлично, отлично! — с жаром откликнулся мистер Фокс и поспешил удалиться.
— Побродим еще? — обратился Грегори к Айлин.
— Нет уж, хватит, спасибо.
— Извини, что испугал Фиону.
— Да и меня тоже, аж душа в пятки ушла.
— А вот и зря ты волновалась. — Глаза Грегори лукаво смеялись. — Надо же иногда получать новые впечатления.
— Только не такие, — сухо обронила Айлин.
— Не спеши с выводами. Чуть-чуть фантазии, немного практики — и начнешь откалывать номера, какие раньше и в голову не приходили.
— Вот уж нет никакого желания.
— Поживем — увидим. Авантюризм присущ каждому человеку, но не все об этом догадываются.
Они направились к выходу, провожаемые удивленными взглядами посетителей. На свежем воздухе Айлин вздохнула с облегчением: не придется ей носить Грегори передачи в тюрьму. Напряжение, вызванное его выходкой, наконец-то отпустило ее, и Айлин разобрал смех. Вспоминая дикую сцену в зале, она хохотала до слез.
— Что тебя так развеселило? — удивился Грегори.
Ему и в самом деле было интересно, что именно вызвало у нее смех. Быть может, она смеется над ним?
— Радуюсь жизни.
Айлин действительно не припоминала в своей биографии, до появления Грегори Акерса, другого такого момента, когда бы ей пришлось пережить столько всего сразу. А может быть, Грегори прав, считая, что у нее до сих пор не было потрясений и настала пора их испытать?
— В следующий раз, когда надумаешь повести меня на очередную экскурсию и затеять свои игры, хотя бы намекни, чем все закончится.
— Постой, какие игры?! Это совсем не забава.
— Да брось! Ты просто наслаждался, когда поднялась вся эта кутерьма. А мне вот смешно только сейчас.
— Ты не понимаешь. Я же занимаюсь серьезнейшим делом!
— Ну конечно. Воровать бриллианты и поднимать по тревоге охранников — это «серьезнейшее дело»!
Реакция Грегори на сарказм, который позволила себе Айлин, оказалась неожиданной. Взгляд его стал колючим, лицо помрачнело и вытянулось. Все своим видом он выражал твердую решимость отстаивать собственную правоту. Он готов был пойти на самый отчаянный шаг, но только не уступить.
— Если бы у мистера Фокса в голове было чуть больше мозгов и он сразу бы признал мою правоту, мне не пришлось бы лететь в Японию, чтобы довести до ума свою систему. Не пришлось бы оставлять Сирила. Хорошо еще, что мне удалось отвоевать свои родительские права…
Перед Айлин вдруг предстал совсем иной человек: в жизни этого уверенного в себе и спокойного мужчины, оказывается, хватало трудностей и неприятностей.
— Могу я помочь тебе чем-нибудь?
Желание сделать для Грегори хоть какую-то малость было совершенно искренним.
Уловив в его взгляде и необузданную силу, и незащищенность, она подумала, что, наверное, никогда не сможет понять Грегори. Да и способен ли один человек до конца познать другого?
— Я уже говорил тебе, — процедил Грегори сквозь зубы, — мне нужна жена.
7
Айлин ощутила болезненный укол в сердце. На этот раз она восприняла слова Грегори с пониманием, ощутив снедающее его одиночество. Ей вдруг захотелось разделить с ним невзгоды, взять хотя бы часть их на себя.
Айлин стоило большого усилия оторвать от него взгляд. Ее переполняло острое сострадание к идущему рядом человеку с малышкой на руках, который любил своего сына так же, как она — свою дочь.
Теперь ей стало ясно, почему ему необходима жена. Это же элементарно, как дважды два. Все дело в родительских правах на собственного ребенка. Бывшая жена Грегори может в любой момент подать апелляцию, и тогда отцу и сыну грозит разлука, а как Грегори любит Сирила, ей стало понятно в первый же день знакомства.
Она всем сердцем сочувствовала Грегори Акерсу. Но стать его женой? Нет, нельзя выходить замуж за человека только потому, что он преследует свои, пусть даже благородные, цели. Она не сможет переступить через себя. Фундамент брака не скрепить ни сочувствием, ни физическим влечением. Хочется быть любимой, единственной, самой желанной женщиной на свете для единственного мужчины.
Айлин готова была расплакаться. Как жесток мир! Ее неудержимо влечет к человеку, который хочет жениться на ней только потому, что ему нужно отвоевать сына у бывшей жены. А что же мать Сирила? Может быть, Грегори увез ребенка незаконно, забрал к себе только потому, что ему так было удобно? Может быть, несчастная женщина сходит с ума от тоски по сыну… Она, Айлин, знает об этой драме только со слов Грегори, и не ей судить, кто прав, а кто виноват.
Да и вообще, что ей известно о Грегори Акерсе? Кем он был раньше, кто он теперь? А его бывшая супруга? Впрочем, зачем ей все это? Она за него замуж не собирается, пусть поищет себе жену где-нибудь еще.
Какое-то время они ехали молча. Когда Фиона сладко уснула у нее на руках, Айлин, надеясь хоть немного разрядить сгущавшееся напряжение, спросила:
— Ты, стало быть, занимаешься делами службы безопасности?
— Можно сказать и так.
Безучастный тон ответа свидетельствовал о том, что мысли Грегори витают где-то далеко-далеко.
— А не мог бы ты объяснить мне принцип работы твоей защитной системы?
Он стал вяло рассказывать. Айлин видела, что говорить о своей работе Грегори совсем не хочется и отвечает он только из вежливости. Однако, подогреваемый ее заинтересованными вопросами, он постепенно увлекся.
Оказалось, что само по себе прикосновение к экспонатам не может вызвать сигнала тревоги. Посетители этого не знают, иначе недоразумения и неприятности были бы неизбежны. Система работает на принципе, который Грегори определил как «нарушение пространства».