— Нет, меня зовут так, как звали.
Гюро стало очень интересно — как же зовут эту девочку, и очень скоро она это узнала. Женщина сказала девочке:
— Аврора, возьми Нильса за руку, и пойдём все наверх.
Но это было не так-то легко сделать. Мальчик, которого звали Нильсом и Сократом, всё время куда-то бежал, уворачивался, когда его хотели поймать, и кричал:
— Там моя смаро-о-ода. Я хочу показать Чучеле мою смаро-о-оду!
С этим воплем мальчик со своим удивительным кукольным дружком скрылся среди кустов и деревьев, которые росли на лужайке перед корпусом «Ц».
— Пусть побегает, — сказал мужчина. — Он так ждал этого момента, чтобы показать Чучелу всё, что тут есть. А мы пока поднимемся наверх по первому заходу и подкрепимся вместе с грузчиками завтраком. Аврора, возьми, пожалуйста, корзинки с провизией, а ты, Нюсси, забери рюкзачок Сократа, то есть Нильса, а Бритт-Карен может взять этот мешочек. Хорошо, когда много помощников, — раз, два, и все дела переделаны!
Даже странно, до чего стало тихо, когда все ушли.
— А первым приехал мебельный фургон, — сказал Вальдемар.
— Да ведь не наш, — возразила Гюро.
И вдруг она обернулась в сторону кустов и деревьев. Откуда ни возьмись набежало много детей, больших и маленьких, все что-то выкрикивали, и тут Гюро увидела маленького мальчика, которого звали Нильс. Только что он был такой радостный и приветливый, водил своего кукольного приятеля от дерева к дереву, показывал ему каждый куст, а между тем дети обступали его, подходили всё ближе и ближе, и в конце концов окружили его с диковинной куклой тесным кольцом. И тут Гюро разобрала, что они выкрикивают, и голоса у них были недобрые:
— Гляньте-ка — мальчишка, а в куклы играет! Как там куклу-то звать? Это ж Чучело! А ну-ка, дай посмотреть!
Гюро увидела, как мальчик прижимает к себе куклу, а дети стараются вырвать её у него из рук. И тут в ней словно что-то всколыхнулось. Гюро вдруг стала твёрдой и решительной. Что говорил Бьёрн? Что она может стать маленьким дворником и следить, чтобы дети вели себя мирно друг с другом, а тут вон что делается!
Гюро бегом бросилась к мальчику, она бежала во весь опор. С Вальдемаром и Кристиной под мышкой она влетела в самую гущу столпившихся детей и крикнула:
— Не приставайте к мальчику! Он только что приехал.
— А ты кто такая? — спросил один из детей.
— Я — новый дворник и смотрю за порядком, — сказала Гюро.
Она подошла к маленькому мальчику, выдернула его из обступившего круга и недолго думая накинулась на обидчиков, которые не хотели его отпускать. Одного она сбила с ног.
— Пошли! — только бросила она мальчику, и он послушно побежал за ней.
Ростом он был не больше Гюро, да ещё ему приходилось нести Чучело, но он пустился бегом и не отставал от Гюро.
— Мы пойдём ко мне, — сказала Гюро.
На всём бегу они влетели в подъезд. К счастью, дверь в квартиру не была заперта, но, забежав домой, Гюро закрыла дверь на замок.
— Ну вот, мы от них спрятались. Тут они не достанут тебя. И меня тоже.
Но мальчик всё не мог успокоиться. Обегав все комнаты, он сказал:
— Давай спрячемся в платяной шкаф.
— Там уже жил Вальдемар, — сказала Гюро. — Так что и нам будет хорошо.
— Вальдема-а-ар, — повторил мальчик. — А Кристина-та тоже тута?
— Да, — сказала Гюро. — Ты разве знаешь, как их зовут?
— Как не знать! Вальдема-а-ар и Кристина — малышня.
— Ну да. Они гораздо меньше, чем Чучело, — согласилась Гюро.
— Я про настоящих Вальдема-а-ара и Кристину, — сказал мальчик.
— А тебя зовут Нильс.
— А тебя, что ли, никак?
— Тоже мне скажешь! Меня зовут Гюро. А мою маму зовут Эрле.
— Мою маму зовут Мари, — сказал Нильс, — а папу Эдвард. А твоего папу как звать?
— Эрлинг, но он уже умер.
— Умер? — испугался Нильс. — И ты даже не плачешь?
— Я много-много раз плакала. А теперь перестала. У меня есть его фотография. Хочешь, покажу?
Нильс кивнул.
Гюро сбегала в пустую гостиную, взяла папин портрет и вернулась с ним в шкаф.
— Теперь мы тут как будто все вместе: ты, я, Чучело, Вальдемар и Кристина, и папа, — сказала Гюро. — Вот мы и не плачем.
— Чё плакать-то, — подтвердил Нильс. — А чё у тебя кровати, что ли, нету?
— Её привезёт мебельный фургон, — сказала Гюро и только тут спохватилась, что и думать о нём забыла. Что, если он приедет, а она сидит в шкафу!
И тут раздался звонок в дверь. Это точно был не телефон, телефон звонил совсем по-другому.
— А мы не откроем, — сказал Нильс, весело посмотрев на Гюро.
— Я только послушаю, кто там пришёл.
— Гюро! — послышался голос из-за двери. — Это я, Нюсси. Сократ у тебя?
— He-а! Здесь только Нильс.
— Мама и папа очень беспокоятся, куда он пропал. Мы нигде не можем его найти. Впусти меня, Гюро!
— Впустить? — спросила Гюро у Нильса.
— А Аврора-та тоже пришла? — спросил Нильс.
— Аврора тоже пришла? — повторила под дверью Гюро.
— Пришла, — сказала Нюсси. — А вот подошла твоя мама, она с ключом.
Эрле открыла ключом дверь. Вид у неё был перепуганный.
— Что это ты вдруг заперлась с этим мальчиком? — спросила мама. — Ты забыла, что должна была сторожить фургон?
Гюро взглянула на маму. Лицо у неё было строгое, она же ещё ничего не знала.
Но тут Нильс всё объяснил:
— Гюро-та меня защитила, — сказал он. — Спрятала меня и Чучело.
— Пойдём, тебе давно пора домой, — сказала девочка, которую звали Аврора. — А то вон Чучело ещё даже не видел нашу квартиру.
— И правда, — согласился Нильс.
Он уже собрался было идти, но вдруг повернул назад.
— Пускай Гюро пойдёт с нами.
— Хорошо, но не сейчас, — сказала Эрле. — Нам пора поесть и нужно кое о чём поговорить. Но вы же теперь живёте в одном доме, так что приходи к нам, если хочешь, завтра. Надеюсь, что мы к тому времени всё наладим, а сегодня выдался уж очень хлопотный день.
— Лады-ы-ы, — согласился Нильс.
— Почему это Сократ говорит, как на севере, а ты нет, — спросила Нюсси Аврору.
— Я тоже так могу, — сказала Аврора. — Я могу и по-северному и по-здешнему, и нам даже нравится, что Сократ, то есть я хотела сказать Нильс, разговаривает по-тамошнему — это как частичка Фабельвика.
— А ты не хотела оттуда уезжать? — спросила Нюсси.
— Не скажу чтобы мне очень хотелось, — ответила Аврора. — У нас там было так хорошо! Но мне и здесь нравится, потому что здесь есть ты. Может быть, мы с тобой попадём в один класс.
— Угу, — кивнула Нюсси. — Ну, мы пошли.
— Пока, Гюро! — сказал Нильс и ушёл.
— Я не успела купить молока, — сказала мама, когда все ушли. — Мама Нюсси оставила тут кофе, но ты же его не можешь пить.
— Могу и води-и-ички попить, — сказала Гюро, — и потом есть же булочки.
— Что это? И ты вдруг заговорила по-северному? — улыбнулась мама.
— Я только попробовала поговорить, как Нильс.
— А теперь, может, ты мне расскажешь всё как было?
И Гюро всё ей рассказала. Когда Гюро кончила свой рассказ, мама сказала:
— Я-то тебя бранила! А ты, оказывается, весь день была просто молодчина.
Тут зазвонил телефон, но сейчас Гюро не испугалась, потому что ведь рядом была мама.
Гюро присела на корточки возле мамы. Голос в телефоне был такой громкий и сердитый, что Гюро слышала каждое слово, хотя не держала трубку возле уха.
— Научили бы вы, голубушка, свою девочку вести себя по-человечески, — говорила трубка. — Она ударила моего мальчика, он упал на траву, у него все штаны зелёные!
— Моя дочка побила мальчика? — в ужасе переспросила мама. — А сколько ему лет? Восемь? Послушайте, дорогая, моей Гюро ещё только пять, а ваш сын вместе с другими ребятами обижал маленького мальчугана из семьи, которая только сегодня въехала. Она всего лишь помогла ему убежать от ребят. И вообще она у меня спокойная девочка, так что не стала бы нападать без причины, но я конечно же скажу ей, что нельзя драться с большими мальчиками. Спасибо, что позвонили.
Эрле положила трубку и только покачала головой. Они немного поели и за едой ни о чём не разговаривали, потому что обе ужасно устали, а первый день принёс много неожиданностей. Но так бывает, и ничего тут не поделаешь: никогда нельзя знать заранее, как сложится день.
— Ой, — вскрикнула вдруг мама. — Я же совсем забыла про девочку.
— Какую девочку ты забыла?
— Есть тут одна девочка, она болеет и лежит одна-одинёшенька, — сказала мама. — А я обещала к ней заглянуть. Ты, наверное, устала сторожить мебельный фургон?
— Ничего, из окна я посторожу, — сказала Гюро. — Только, пожалуйста, забери с собой телефон, а то я боюсь по нему разговаривать.
— А ты просто не бери трубку, — сказала мама. — Мы подождём, пока ты привыкнешь. Я же не могу носить его с собой, когда ухожу на работу. Раз я дворник, то не могу весь день сидеть дома.
Тут зазвонил дверной звонок, это пришла Тюлинька. У Тюлиньки вся голова была украшена мелкими кудряшками. Гюро даже не сразу её узнала, а та сказала:
— Ничего, через несколько дней они перестанут так торчать. Сейчас я и сама себя не узнаю, но это пройдёт.
— Никак, собираешься выйти в свет? — спросила мама.
— Да нет! — сказала Тюлинька. — Я подумала, вот сделаю перманент, и на целый год буду с завивкой, а в субботу я приглашаю Андерсена и вас на обед. Можно я позвоню от вас по телефону? Который час, не знаете?
— Одиннадцать, — сказала мама. — Мне даже не верится, что ещё так рано. Мне показалось, что прошёл целый день. Хорошо бы, если бы ты могла побыть тут часок. Бедняжка Гюро занята важным делом, она весь день сторожит мебельный фургон. Когда он приедет, она будет свободна и может пойти с тобой куда угодно.
— Ну, конечно, — сказала Тюлинька. — Я даже рада спокойно посидеть на месте, у меня страшно устали ноги. Из Центра я всю дорогу бежала рысцой. Я там была в парикмахерской.
— Только у нас не на чем посидеть, — сказала Эрле.