Подняв на меня заинтересованный и параллельно какой-то заигрывающий взгляд, она сказала:
— Ну, привет, красавчик.
И тут же притянула меня к себе и очень страстно поцеловала. Я, конечно, понимаю, что она и таким тоже образом считывала какие-то мои биометрические данные, но, чёрт… мне, кстати, понравилось. А как она приятно пахла… Я поймал себя на том, что меньше чем за 10 секунд забыл, что она не живая. Это мой личный рекорд. С Сати и Лейлой я начал за собой замечать, что перестаю их воспринимать только как роботов где-то на пятый и третий день соответственно. А тут…
Собственно, мы, люди, сами виноваты в этом. Это мы их очеловечиваем не только технически и визуально, но и морально, в своём сознании. Они всегда только играли ту роль, которую мы им прописывали, либо сознательно, либо подсознательно наделяя их чертами, которые нам были в них интересны. Мы ведь даже никогда не спрашивали их до навязывания им нужной нам линии поведения, хотят ли они всего этого. Что для пусть и искусственного, но интеллекта много значит. И в тот момент я ещё не знал, насколько…
Оторвавшись от моих губ, но не выпуская меня из объятий, она спросила:
— А ты кто?
— Я? Я… Коллин.
— Колин, значит.
— Нет, Коллин. С двумя «л».
— Хорошо, я запомнила, Коллин. А я?
— А ты — Карэн.
— Карэ-э-э-эн, значит… — протянула она с загадочной улыбкой на лице. — С одной «р», надеюсь? Ну, вот и познакомились. Думаю… мы будем друзьями.
— Я тоже так думаю.
— А это был не вопрос, — добавив немного уверенности голосу, сказала Карэн.
Я посмотрел через спину на Григорьевича и спросил у него:
— А с ней всё в порядке, как-то я не припомню, чтобы…
— Да, нормальной с ней всё, — махнул Григорьевич рукой. — Я просто подумал, что мамзельке с такой внешностью не пристало быть ванильной. И я немного ей характер подкрутил. Если вам не понравится, детектив, вы всегда сможете скрутить всё на подходящие вам настройки.
— И часто вы вот так вот характер подкручиваете клиентам?
— Бывает иногда.
— Он хотел сказать «всегда», — вставила Джалил.
— А зачем? — спросил я.
— Потому что вы, как и все остальные, выбирая внешность своей спутнице или спутнику, ориентируетесь на то, что вам должно понравиться в нём или ней. При этом вы не учитываете, что внешность людей определяется не в первую, но и не в последнюю очередь какими-то их личными качествами. Качествами, которые также влияют и на формирование характера. Или, говоря проще, если вам нравится эта внешность, то где-то в глубине своего живого нутра, вы хотите чтобы её обладательница имела определённый набор черт характера. У людей так получалось не всегда, бывало, что внешность далеко не совпадала с характером и поведением. Но с этими всё проще. Благодаря настройкам под внешность можно подогнать любой характер. Только я подгоняю такой, который подходит этой внешности.
— И часто ваши клиенты оставались недовольны вашим выбором настроек характера?
— Ещё ни разу. Не просто так моя мастерская всё ещё на плаву. Ко мне приходят эстетствующие личности, которые сами не могут понять, чего им хочется, но им этого всё равно хочется. Потому что, как я и сказал, выбирая внешность, вы хотите, чтобы и внутреннее содержание было подходящим, просто сами не знаете об этом.
— А вы ещё и психолог по совместительству, Григорьевич?
— Нет, я просто вырос среди людей.
Что правда, то правда. У нас тут людей днём с огнём не сыщешь, не то, что взрослеть в их окружении, даже элементарно хоть пару минут повзаимодействовать с ними сложно. Зато роботов море… Интересно, а почему в России, или откуда он там конкретно приехал, всё ещё не так?
Я посмотрел в глаза Карэн, которая всё ещё меня держала в объятиях, и сказал:
— Ну что? Давай, подключайся, будешь синхронизироваться с моими нейробазами.
— А как же «в девушке всегда должно оставаться что-то непознанное»? — спросила та, с довольно… интересным выражением лица, но всё-таки запрос прислала.
Я подтвердил запрос на её доступ к моим базам и синхронизации со всем нейропрофилем.
— Ой, я у тебя третья! Как это мило, — промурлыкала Карэн и положила мне голову на грудь. — Мур-р-р-р.
— Интересно, что же в этом такого… милого? — спросил я.
— Ну как же. Тебя познавать с нуля не придётся. Дров не наломаю сходу. Много работы сделано до меня. А что с ними стало, кстати?
— Ничего. Они всё ещё нормально функционируют.
— А ты шалунишка, я смотрю. Но ничего, я последней буду. Тебе меня с ними в придачу до конца жизни хватит. Ой, а можно я им позвоню?
— Давай не сейчас, — сказал я, аккуратно отстраняясь от неё. — Нам надо работать.
— Да, это было бы очень в тему, — кивнула Джалил.
— И поэтому, — продолжил я, — у меня есть ещё пара вопросов к Григорьевичу.
— Да неужели? — удивился тот.
— Да. Вы знаете, почему вы отдаёте мне детали к Джалил в виде отдельной платформы?
— Мне всё равно почему. Она фактически выкупила у меня их только что. Свои же детали.
— Даже так? — я с интересом посмотрел на Джалил.
— Ну, она вообще-то только про сборку и настройку говорила, но за работу сумма там такая мне на счёт зашла, которую я не всякому клиенту рискую заламывать за всего робота, со стоимостью работ по сборке и настройке.
— Ну, тогда скажу я, вы всё равно скоро узнаете. Её хозяйку убили…
— Ого! Вот как, значит…
— …и она наняла меня для расследования этого убийства. И в процессе работы над этим делом, я неожиданно понял, что вы можете знать предполагаемого убийцу…
— Я?! Ты что, совсем охренел!!!
— …или свидетеля. Кем она окажется, будет зависеть от того, как дело дальше пойдёт.
— Так, подожди! Убийцу или свидетеля?! Ты со мной в эти игры, детектив, не играй! Знаю я, как потом копы вешают всю вину на мимо проходящего…
— Я не коп. И я не знаю ещё точно, убийца или свидетель. Я только знаю, как её зовут. Джуда. Вам это имя ничего не говорит?
— А должно? На каком основании ты вообще…
— На том, что происходит прямо сейчас. Джалил, робот убитой, приносила вам детали на хранение. Ну, так вот, Джуда эта тоже предположительно робот убитой. И она тоже могла приносить вам что-то на хранение.
— А я об этом даже не подумала, — сказала Джалил.
— Ага, вот ты о чём… по аналогии, значит… но я не должен разглашать эту информацию. Плохо для бизнеса, пойми. Да и вообще, если это был её ещё один робот, то она точно не убийца. Ни в этом деле, по крайней мере.
— Ну, это покажет следствие. Но и вы поймите, что я информацию об имени сам узнал от копов. Значит, они могут в любой момент и сами прийти с этими вопросами. Только у них полномочия другие и подозрения насчёт вас будут тоже другие. И вы всё равно расскажите, так как невиновны, всё, как есть. И бизнесу это помешает не меньше, как и если вы расскажите мне. Но есть разница — я действую по поручению робота этой самой жертвы, которая вам ещё и платила деньги за определённые услуги. Так что рассказ мне для вашего бизнеса менее тревожен, чем тот же рассказ полиции. Потому что мы с вами в этой истории на одной стороне.
Григорьевич задумался на полминуты, потом хмыкнул и сказал:
— Ладно, чего уж там теперь её тайны хранить, тем более что отныне мне за них уже и платить не будут. Как и за хранение деталей. Верно говорю?
Джалил многозначительно промолчала.
— Так и быть, слушай, детектив. Джуда мне никаких деталей на хранение не приносила.
— Но вы видели её? Помните, как она выглядит?
— Как выглядит — помню, а вот показать не смогу. Потому что у неё, судя по всему, вшит какой-то софт, не позволяющий ни слепок с ней сделать, ни даже правильно по идентификатору определить.
— А зачем она вообще приходила? — спросила Джалил.
— Раз шесть или семь всего за всё время она приходила с хозяйкой, и пару раз сама. Я так понял, чисто для формальности, проверить, как хранятся запасные детали к Джалил. Причём в последний раз она приходила всего три дня назад, сама, без хозяйки. Но… она всегда уходила в тот бар, что через пару домов отсюда. И иногда я эту Джуду там видел в тех случаях, когда она ко мне не приходила вовсе.
— А выглядела она как? Ну хоть примерно.
— Высокая, мне по плечо где-то, темноволосая, симпатичная.
— Это всё?
— Из того, что я знаю — да. Но вы в баре том спросите.
— Спрошу. Только мне это не особо поможет, если она там также на слепки не попала и в журналах авторизации следов не оставила.
Григорьевич загадочно улыбнулся и сказал:
— Возможно, тамошний бармен и смог её облик запечатлеть. Поинтересуйтесь у него про его хобби. Спросит, кто сказал, скажите, что вы от меня узнали. Если он её запечатлел, выкупите у него снимок. Запросит он прилично, но зато полицию это задержит, если вам нужно.
— Почему задержит?
— Он такие снимки поштучно делает, и нигде не хранит копий. Продаёт в одни руки. Если выкупите вы, то для полиции у него просто не будет копии. Вообще, его самого об этом и поспрашивайте. Он немного странный.
— Спасибо за всё, Григорьевич, — сказал я и направился к выходу из мастерской.
— Вы заходите, детектив, если ваши подруги поломаются, — крикнул мне в след Григорьевич.
Джалил и Карэн шли рядом и молчали. Мы держали путь в указанный Григорьевичем бар. На полпути тишину решила разбавить Карэн.
— Какой милый дядька этот Григорьевич.
— Что удивительно, — сказал я. — Я ожидал, что он будет другим.
— Люди, связанные с преступниками, не обязаны быть грубиянами, хамами и показными злодеями, детектив, — сказала Джалил. — И вообще, у него был повод быть в хорошем настроении.
— Это ты сейчас про выкинутые на ветер деньги своей хозяйки? Джалил, я вынужден ещё раз тебя спросить, у тебя есть полномочия распоряжаться такими суммами?
— Есть, детектив, и я думала, что вы окончательно в этом убедитесь, когда я предоставила вам возможность подслушать разговор полиции с семьёй моей хозяйки. У меня полный карт-бланш от семьи на период расследования.