Я вновь с интересом посмотрел на выпивающую Карэн, а потом на таблицу авторизации за сегодня. Она там была авторизована, как человек. Я подумал об этом ещё когда лобби нас представляло бармену. И мои подозрения подтвердились — роботы не обязательно авторизуются под своими родными идентификаторами. По крайней мере, специальные модели. Что приводило меня к довольно неожиданным выводам — искомая мною Джуда была одной из них. Из специальных моделей роботов, сделанных для Синтии по заказу.
Ну, а ещё это значило, что авторизоваться она могла под любым именем в списке. Вот только под каким? И тут мне на глаза попалась любопытная запись, а конкретнее некто Искариот, который навещал бар три дня подряд, но в день, который приходился на убийство он не пришёл.
— Бармен! — окликнул я хозяина заведения. — Ты не знаешь, кто этот посетитель?
— Искариот? — удивился тот. — Ну и попридумывают же себе имена.
— Это не имя, это идентификатор в системе. Вы знаете, кто это и как он выглядел?
— Честно говоря, детектив, народ сюда ходит разный. Если я начну к каждому присматриваться, то дело моё быстро зачахнет.
— То есть, у тебя даже чёрного списка нет каких-нибудь злостных не платящих забулдыг?
— Список есть и немалый. Я ж говорю, народ разный ходит. Но раз уж этот Искариот три дня подряд приходил, то его нет в этом списке.
— А слепки посетителей у тебя есть?
— Вообще, я не могу такой информацией разбрасываться… бизнес зачахнет, понимаете?
— Нет, не понимаем, — неожиданно холодно и отстранённо сказала Джалил. — Мы занимаемся расследованием убийства одного из членов семейства Веласкес.
— Убийства? — удивлённо спросил бармен.
— Да, убийства. Мы здесь по поручению семьи ведём своё расследование, отдельно от полиции. И если ты загонишь нас сейчас в тупик, то я буду вынуждена сообщить семье, кто встал на пути нашего расследования.
— Не надо… — взмолился бармен.
— Тогда немедленно предоставь нам доступ к проекционным слепкам дополненной реальности за указанный период.
— Ладно-ладно… — прошептал бармен, и начал под стойкой что-то переключать, попутно объясняясь: — Мои посетители не любят, когда их записывают. Но по закону, а также по индивидуальной договорённости с властями, я сохраняю слепки всего неделю. Ну и доступ к этой базе закрыт особым образом, чтобы никто не залез да не увидел чего лишнего.
«Как же хорошо, что этот Искариот посещал бар в течении недели», — подумал было я, но через минуту меня ждал очередной облом. В те самые участки времени, когда появлялся Искариот, запись показывала помехи и обрывалась. Ну, по крайней мере, понятно теперь, почему у Себастьяна не было ничего, кроме имени. Вот только имя у него было другое, и робот этот был самой Синтии. Какой был смысл создавать помехи в лобби хозяйки?
— Эм-м-м… — бармен явно не знал, что сказать в своё оправдание. — Надо будет проверить аппаратуру. Но помочь я вам не смогу.
— Не надо ничего проверять, — сказал я. — Аппаратура исправна, гарантирую. Лучше скажи мне, а помнишь ли ты навскидку, как выглядел приходящий в это время человек? Может, ассоциации какие нащупаешь по памяти.
— Детектив, я прекрасно помню, кто приходил в указанное время все эти три дня. Только это был не он, а…
— Дай угадаю — высокая, с тебя ростом, темноволосая девушка приятной наружности, так?
— Да, верно. А откуда…
— Это не важно. Важно, что это всё, что мне про неё известно. Мне нужна конкретная внешность.
— Ну… извините, я не знал, что аппаратура барахлит.
— Аппаратура в порядке, повторяю. Вот только… обитающий неподалёку гаражных дел мастер по прозвищу Григорьевич поведал нам интересную историю. О том, что у тебя есть какая-то незарегистрированная аппаратура, которой ты делаешь незаконные снимки вот таких вот девушек. А потом продаёшь их особым клиентам.
— Григорьевич… вот же ж мудак!
— Ну, мудак-не-мудак, а мы готовы у тебя выкупить снимок или слепок этой девушки.
— Выкупить?
— Да, выкупить. Только я одного не понял, почему Григорьевич утверждал, что ты такие снимки всего в одном экземпляре делаешь? В чём смысл?
— Вы не поймёте.
— Тогда где гарантии, что ты не делаешь копии?
— Гарантии спрашивайте у тех, кто эти снимки выкупает.
— Я знаю, в чём смысл, — влезла в разговор Карэн. — Он продаёт их для изготовления эксклюзивных шкур. Некоторые готовы выложить огромные деньги за такую шкурку, но только чтобы она была только у них.
— А смысл? — спросил я бармена. — В наше время, с огромными базами фотографий людей, запечатлённых за последние 150 лет это кому-то нужно? Да ещё с возможностью смоделировать вообще любую внешность…
— Смысл в том, что, несмотря на такие широкие возможности, параметров внешности довольно много, — ответил бармен. — А природа достаточно часто предлагает удачный готовый набор параметров. Где-то родинка шарма добавляет, где-то губки более пухлые, где-то ещё что. Я делаю снимки людей с уникальной внешностью, а потом те, кто сможет оценить по достоинству такую внешность, достоин и получить себе шкурку с нею. За определённую цену, разумеется.
— Интересно, а если ты продал снимок, а к тебе опять пришёл тот, кто на проданном и ты опять делаешь снимок…
— У меня отличная память на лица. Я никого не снимаю дважды.
— Сколько стоит снимок особы, о которой мы говорили?
— Стандартная такса — тысяча.
— Сколько?!
— Спокойно, детектив, — вмешалась Джалил. — Я заплачу.
— А мой снимок сколько стоит? — неожиданно спросила Карэн.
— Вы о чём? — не понял бармен.
— Не надо притворяться, что не воспользовались моментом и не клацнули меня «на память».
— Это правда? — спросил я бармена.
— Правда, — ответила за него Карэн. — Я уверена в этом.
— Ладно, ладно, — замахал руками бармен. — Отдам я вам его за так.
Он полез под стойку и достал оттуда две карточки. Карточки эти были с нейробазами. Ну разумеется, он делает не снимок, он передаёт образ в генератор проекций, который составляет виртуальную модель со всеми пропорциями тела. Получается полноценная заготовка для печати шкурки роботу.
Джалил забрала обе карточки и поочерёдно вставила их себе в голову на несколько секунд. После чего персонально мне отправила виртуальный образ в тайное лобби. Мы вернули карточки хозяину заведения, хотя он и сказал, что не нужно, Джалил перевела деньги, мы поблагодарили его и уже собрались выходить, как неожиданно бармен остановил нас ещё одним вопросом:
— Постойте, вы так и не сказали, а кого из семьи Веласкес убили?
— А мы и не собирались этого говорить, — ответила Джалил. — Но если догадаешься, учти — эта информация не подлежит распространению. И платить за твоё молчание никто не будет. Но если станет известно, что источником преждевременной огласки был именно ты, то семья этого может и не одобрить. Со всеми вытекающими из этого последствиями.
— Намёк понял, — сказал бармен, переменившись в лице.
— Вот и отлично. Всего хорошего и спасибо за сотрудничество.
Наконец-то мы покинули бар. Последней вышла Карэн. Проходя мимо последнего окна бара, она посмотрела внутрь, затем догнала нас и сказала:
— Он, когда мы ушли, перекрестился и сказал что-то вроде «слава несуществующим богам». Это он к чему?
— Может, поблагодарил Несуществующих богов, что мы наконец-то ушли, — предположила Джалил.
— А, может, догадался, кого убили, и поблагодарил богов за то, что её больше нет, — сказал я.
— Да, такой вариант тоже возможен.
— А что такое эти Несуществующие боги? — спросила Карэн.
— Давай не сейчас, — ответил я.
Мы дошли до конца дома и свернули в подворотню. Там я активировал присланную мне в тайное лобби проекцию. Ну что ж, наконец-то, у меня было что-то определённое. Внешность убийцы или свидетеля, в зависимости от того, как дело пойдёт. Вот только увидеть этот образ я был совсем не готов.
Появившаяся недвижимая проекция смотрела на меня знакомыми глазами не менее знакомого лица Сары…
Глава 6Знакомая незнакомка
Я не верил своим глазам. Я просто не верил своим глазам! Сара?! Эта милая любознательная девушка?! Нет-нет-нет-нет, тут что-то не то…
Хотя… а что я вообще о ней знал? Ну, я как минимум думал, что она человек. Так может это и не она была? Если Синтия могла себе позволить робота с полиморфным покрытием просто для отвода глаз общественности, то почему тогда её роботы для спецзаданий должны быть хуже? А это идея. Может, это не сама Сара, а тот робот, который просто под неё замаскировался. Но я чувствовал, что у меня что-то не сходилось. К тому же…
— А это не та девушка, которую мы встретили по дороге к месту преступления? — спросила Джалил.
— Та, — ответил я. — Послушай, Джалил. У тебя буфер виртуализации есть?
— Нет. У меня нет. Буфер делается на основе отправленных данных на сервер в доме хозяйки.
— И данные за какой период там хранятся?
— Если нет особых распоряжений, то за месяц.
— А ты можешь запросить обратно какие-то данные?
— Могу, а зачем?
— Мы когда на место преступления ехали, ты на дорогу смотрела. Значит, тротуар в поле зрения тоже попадал. И следы на снегу. Если получим проекцию следов, поймём, что она там делала. Может это она нам бомбу в машину подложила.
— А это мысль! — сказала Джалил и потупила взгляд, явно создавая запрос на получение данных. Но спустя пару секунд на её лице отразилась имитация разочарования. — Зараза…
— Что такое?
— Семейство, похоже, само село пересматривать записи. И позакрывало права всем на внешнее подключение. Или вообще отключили сервак от сети.
— И что теперь делать?
Джалил с интересом посмотрела на своё плечо без руки и сказала:
— А я выдвигаюсь домой. За рукой.
— Но ты же говорила…
— Я помню, что говорила. Это отличный повод посидеть в доме, поделать кое-какую работу, пока рука не приедет. Заодно будет возможность к серверу доступ получить.