Осознав, что ни уговоры, ни угрозы не помогут, Саймон, как умный человек, смирился. И даже тогда он, эгоист высшего класса, не распознал главную причину ее решительности, хотя она была очевидна. Однако в своей слепоте он был исключительно близок к верному определению. Его нахмуренный лоб разгладился, и Саймон взял Патрисию за руку.
— Знавал я глупых женщин, но их глупость не была мне по душе так, как твоя.
— Значит, ты согласен?
Он кивнул.
— Да, партнер. Видит бог, мы победим. Моей вины в том, что ты хочешь сунуться в логово Тигра, нет. Однако я буду безмерно виноват, если не выдерну тебя оттуда в целости и сохранности. Что ж, по рукам!
— Ну и слава богу, — тихо сказала Патрисия.
Глава 9Патрисия проявляет упорство
— Итак, что дальше, дорогая Пат? — прервал затянувшееся молчание Саймон.
Девушка высвободила руку и вновь села. Ей стало не по себе от того, как охотно Саймон перешел к чисто деловому обсуждению. Однако позже Патрисия поняла: он поступил так лишь из-за боязни не сдержаться и, возможно, навлечь на себя ее неудовольствие за слишком поспешные действия.
— Мне тоже есть что рассказать. Это выяснилось лишь прошлым вечером, — сказала она.
И поведала то, что узнала об Агате Гиртон.
Для весьма словоохотливого человека Саймон оказался на удивление внимательным слушателем. Девушка и не предполагала, что он может быть весьма сосредоточен. Он не прерывал ее и даже выглядел спящим, однако, когда Патрисия закончила, он задумчиво нахмурился.
— Все страньше и страньше… Значит, тетушка из бандитов? Чем же ее можно шантажировать? При всем уважении, я не могу представить, чтобы тетушка Агги даже в юности была привлекательной… Что ты о ней знаешь?
— Очень немногое. — Патрисия вздохнула. — Я всегда воспринимала ее как само собой разумеющееся. Мама умерла, когда мне было двенадцать, отца убили во время охоты за три года до ее смерти, и тетя Агата стала моей опекуншей. До недавнего времени я мало с ней виделась: большую часть времени она проводила за границей, на Ривьере — у нее вилла в Йере. Я долго оставалась в школе, а каникулы проводила практически в одиночестве — тетя постоянно пребывала в разъездах. Правда, ко мне порой приезжали друзья, или я гостила у них. Тетя мало что для меня делала, но мои счета оплачивались вовремя, и раз в две недели она мне писала.
— Так когда же она обосновалась в Бейкомбе?
— Когда вернулась из Южной Африки. Около шести лет назад я получила от нее письмо из Порт-Саида. Она сообщала, что плывет на Кейп-Код, и в следующий год не прислала мне ни весточки. А в один прекрасный день вернулась и заявила, что устала путешествовать и собирается поселиться в поместье.
— Она так и сделала?
— Порой она выезжала за границу, однако ненадолго.
— Когда она ездила в последний раз?
Патрисия задумалась.
— Около двух лет назад или чуть меньше, точно не помню.
— А теперь подумай: ты почти не видела ее после того, как она стала твоей опекуншей — с двенадцати до шестнадцати-семнадцати лет, когда она вернулась из Южной Африки.
— Да, мне было почти семнадцать.
— И в это время могло что-то случиться.
Патрисия пожала плечами.
— Видимо, так и есть. Однако это же нелепо…
— Ну разумеется, на словах все это невероятно нелепо. Нелепо, что наш Тигр обокрал банк и перевез золото в Бейкомб, чтобы потом продать. Нелепо даже подумать, что почти центнер золота девятьсот шестнадцатой пробы спрятан где-то милях этак в двух отсюда. И все же дела обстоят именно так. Нам придется принять, что в этой авантюре нет ничего нелепого, все вполне реально. Кстати, что ты знаешь о старых домах в Бейкомбе? В этом доме должно быть нечто достаточно примечательное, чтобы Фернандо подумал, будто определения «старый дом» достаточно для опознания.
К его удивлению, девушка ответила сразу:
— Есть два подходящих объекта. Один находится за деревней, далеко от моря. Раньше в нем был трактир, который назывался «Старый дом». Сейчас он обветшал: владелец утратил лицензию давным-давно, а больше его никто так и не купил. Говорят, в том доме живут призраки. Окна заколочены, и с десяток людей вполне могли бы жить там незамеченными, если бы выходили только по ночам.
— Моисей и все святые! — Саймон с горящими глазами стукнул кулаком по ладони. — Пат, как партнер ты просто бесценна! Я-то думал, что мы зашли в тупик, а мы еще и не начали путь! А второй?
— Вон там есть остров, — она махнула рукой на восток. — Рыбаки называют его «Старый дом», однако он так выглядит только с моря. У него довольно крутые склоны, а над водой выступ, прямо как в старых домах, где второй этаж выдавался вперед и нависал над первым.
Саймон подскочил и подошел к краю скалы, чтобы посмотреть на остров. Он был примерно в миле от берега — скала, густо заросшая кустарником и чахлыми деревцами. Торжествуя, Саймон вернулся к Патрисии.
— Итак, либо один из этих «Домов», либо даже оба — Тигр мог поселиться в бывшем трактире, а деньги спрятать на острове. Надо проверить и там, и там. Тигру нужно держать золото в таком месте, откуда его с легкостью можно вывезти на корабле, — помнишь, оно должно попасть в Африку? И вместе с тем… Подожди-ка минутку.
Саймон ушел в дом и вернулся с биноклем. Навел его на море и принялся водить им справа налево. Потом вдруг замер и простоял так добрую минуту.
— А вот и он…
Указав на северо-восток, Саймон передал бинокль Патрисии.
— Что скажешь?
— По-моему, там корабль.
— Да. Здесь проплывают суда из Бристоля, но у нас вроде как крупный залив, и вряд ли они остановятся так близко. Нужно убедиться.
Он забрал у нее бинокль и ушел в дом; Патрисия последовала за ним. Саймон принес с кухни кусок доски, остатки упаковочного ящика, установил все это в амбразуре, подложив для ровности газету. Потом взял бинокль и зафиксировал его наверху при помощи двух булавок.
— Дадим им пять минут.
— Думаешь, они ждут темноты, чтобы начать действовать?
— Вот именно. Наш друг Блюм не сделал все, что ему хотелось, с «Т. Т. Дипс», однако у него есть еще неделя форы, пока золото попадет в шахту. И он больше не даст ему лежать здесь из боязни, что мне повезет и я натолкнусь на их добычу. Я испугал Тигра!
Минуты текли медленно, Саймон то и дело поглядывал в окно.
— Доктор Керн — детектив? — спросила Патрисия.
— В точку. Только не подавай вида, что ты это знаешь. Будет неспортивно мешать ему выполнять его работу.
— А ты не детектив? После вчерашнего вечера я решила, что вы по-дружески соперничаете.
Саймон мрачно усмехнулся.
— Ну да, мы соперники, и даже более-менее дружественно настроенные. Но я не детектив и никогда им не был. Я работаю сам на себя, и если мне везет, то получаю кучу пенни, а если нет, то кучу пинков. Моя профессия — джентльмен-авантюрист: то есть я готов взяться за любую работу, где предполагается много денег и много неприятностей. Работа для человека, которого мало заботит буква закона и который готов безропотно принять поражение. Я нашел Фернандо и, как только все выяснил, поехал в Чикаго и увидел босса банка. «Ваша сейфовая комната была ограблена почти год назад, — сказал я ему. — И никто из тех, кто взялся за поиски, не вернул вам ни цента из пропавших денег. Предположим, за дело возьмусь я. Условия: двадцать процентов комиссии, если я добьюсь успеха. И ни цента, если ничего не получится. Я работаю в одиночку, никому не отчитываюсь, а если попадусь, возьму всю вину на себя». Их это устроило, и вот я здесь.
Саймон пристально смотрел на нее, однако Патрисия, выслушав его речь, даже не изменилась в лице. Он не обманщик, и если решился выложить все карты на стол, то лишь затем, чтобы она сделала свой выбор — уйти или остаться — и потом не говорила, будто он играл нечестно.
— Я живу так годами; я совершил около половины преступлений из списка уголовных дел, но они шли во вред мошенникам. Это честная игра — один на один, и к черту неудачников. По очевидным причинам ни одна из сторон не обращается в полицию. Блюм первым нарушил это правило, однако Тигр не играет честно, он бьет исподтишка. Сомневаюсь, что твои друзья оценят мой успех в данной профессии. Ты до сих пор хочешь быть моим партнером?
Патрисия вздохнула.
— Святой, ты осел. И если у тебя проявятся признаки заразного тупоумия, я пристрелю тебя и сама возглавлю это дело.
— Черт побери! — выпалил Саймон, невольно тронутый ее словами, и подошел к окну. Очень осторожно, чтобы не сдвинуть доски, он посмотрел в бинокль и выпрямился с торжествующим выражением лица.
— Нам повезло. Судно не сдвинулось ни на миллиметр. Чертовски плохая навигация. Если знать высоту мачт с точностью до дюйма и высоту местных скал, то можно вычислить местоположение вплоть до шести знаков после запятой. Что ж, потеря Тигра — наша находка.
— Они начнут действовать после заката, — взволнованно сказала Патрисия. — И…
— И я буду там, — закончил за нее Саймон. — Сегодня вечером меня ждет заплыв под звездами. Просто замечательно — дать Тигрятам самим привести меня к деньгам! Однако вся загвоздка в том, что… Святой Аввакум!.. Они будут меня ждать. Они знают, что я приду.
— Откуда?
— Потому что они знают — я разгадаю загадку про старый дом. Я сказал о нем, как последний дурак. Грубый, непростительный промах! Я поддразнивал старину Блюма стишком про Фернандо и упомянул старый дом, чтобы посмотреть на его реакцию. Они могут подумать, будто я точно знаю, что это и где находится. Боже мой! Можешь стукнуть меня, да посильней?
Патрисия расстроилась. Она вступила в ряды авантюристов со всей решительностью, и этот прокол ее уязвил.
— Значит, они придут.
— Да. Предупрежденные и вооруженные до зубов. Если я не догадаюсь про старый дом — им же лучше. Если я вмешаюсь, они будут готовы дать отпор. Может, Тигр сейчас хвалит себя за предусмотрительность, до чертиков довольный превосходной комбинацией, которая позволит ему разобраться и с добычей, и со мной. Я же могу устроить ему самое сильное потрясение за всю его жизнь. Посиди тихо минутку, а я подумаю.