— Ха-ха-ха! — рассмеялся Алджи. — Ужасно забавно, правда?
— Несомненно, — скромно кивнул Саймон.
— Боюсь, в Бейкомбе вы вряд ли найдете свой миллион долларов, — сказал Лэппинг.
Саймон положил руку на стол и с мягкой улыбкой принялся разглядывать ногти.
— Вы меня расстраиваете, сэр Майкл. Я был настроен довольно оптимистически. Меня заверили, что здесь можно найти миллион долларов, а как не верить словам умирающего человека, которому пытаешься спасти жизнь. Дело было в местечке Айер Пахит, в Малайзии. Охотники шли за ним из города в город по всему полуострову и нагнали в Сингапуре, когда он наслаждался своей долей добычи. Бедняга получил в спину малайский крис[5] и спрятался в джунглях. Я наткнулся на него, когда он умирал, и так узнал большую часть истории… Но я, похоже, утомил вас рассказом.
— Ничуть, друг мой, ничуть! — с жаром возразил Алджи.
Хор заинтересованных слушателей его поддержал.
Саймон покачал головой.
— Я твердо уверен, что наскучу вам, если продолжу свое повествование. Давайте я лучше расскажу вам про Бразилию. Вы знаете, что за грядой практически непроходимых гор, заросших ядовитыми джунглями, есть деревушка, где до сих пор живут потомки испанского конкистадора Кортеса? Они постепенно сливаются с местным населением — индейцами племен майя — посредством брака, но до сих пор носят мечи и говорят на кастильском наречии. Мое ружье их сильно удивило. Помнится…
К обсуждению пресловутого миллиона долларов не вернулись.
Сразу после кофе Саймон откланялся, как только позволили правила приличия, напоследок обратившись к Патрисии:
— Надеюсь, вы простите мне некую разговорчивость, когда узнаете меня лучше.
— Я считаю, что это всего лишь глупое желание произвести фурор, — холодно парировала девушка.
— Не без того, — с обезоруживающей искренностью согласился Саймон.
Домой он вернулся с чувством выполненного долга.
Невзирая на возражения Ораса, вечером Саймон вышел на прогулку и, желая ознакомиться с более отдаленными окрестностями, достиг нагорья, укрывавшего деревню с юга. Опыт бывалого охотника помог ему к концу трехчасовой прогулки хорошенько запомнить все приметные участки этой местности.
На обратном пути Саймон увидел незнакомца. Это было странно — за долгую прогулку он не встретил даже фермеров, ибо земля на мили вокруг представляла собой торфяные болота. И хотя с расстояния в полмили незнакомец казался безобидным, Саймон задумчиво нахмурился.
Самым примечательным в мужчине были спортивные брюки ярко-лилового цвета длиной до щиколоток, рюкзак на плечах и сачок для бабочек. Незнакомец бесцельно бродил по округе: то делал короткие рывки в сторону, то просто шел, а порой падал на колени и рылся в земле. Саймона он не замечал, и тот смог приблизиться к нему вплотную. Незнакомец рьяно что-то искал в зарослях дрока и вскоре с победным возгласом выполз из кустарника, большим и указательным пальцем зажимая какого-то жучка. Потом достал из рюкзака спичечный коробок, положил туда добычу и убрал коробок в рюкзак. Встав на ноги, он наконец заметил Саймона.
— Добрый день, сэр. — Мужчина промокнул вспотевшее лицо шелковым платком жутковатого зеленого цвета.
— Так и есть, — согласился Саймон.
Он имел обескураживающую привычку воспринимать любой светский разговор буквально и пользовался этим, чтобы переложить обязанность поддерживать беседу на собеседника.
— Весьма безобидное и полезное для здоровья занятие. Свежий воздух, физические упражнения и самый восхитительный пейзаж в Англии, — дружелюбно пояснил энтомолог и взмахом руки обвел окрестности.
Он был на полголовы ниже Саймона, однако на добрых два стоуна[6] тяжелее. Большие глаза за огромными очками в роговой оправе выглядели по-детски беззащитно. Свисающие, как у моржа, усы были всклокочены. Саймон давно не видел столь занимательного зрелища, как этот большой немолодой мужчина в одежде кричащей расцветки и с забавным маленьким сачком.
— Вы, разумеется, доктор Керн, — сказал Саймон.
— Как вы догадались? — удивился энтомолог.
— Похоже, мне всегда есть чем удивить людей, — непринужденно заметил Саймон. — Все просто. Вы сильно отличаетесь от типичных местных жителей, а в Бейкомбе лишь один доктор. Как продвигается ваша работа?
Керн внезапно напрягся.
— Профессиональная? — сухо уточнил он. — Я не совсем вас понимаю.
— Не вы один, — вздохнул Саймон. — Меня никто до конца не понимает. Но я имел в виду не вашу новую профессию, а ваши прошлые дела.
Керн пристально вгляделся в собеседника, однако тот смотрел на море, а его лицо ничего не выражало. Лишь в уголках губ притаилась легкая усмешка.
— Вы умны, Темплар…
— «Мистер Темплар» для аристократов, а для вас — Святой, — доброжелательно поправил его Саймон. — Да, я умен. Иначе был бы уже мертв. И моя исключительная особенность — безупречная память на лица.
— Вы умны, Темплар, но на этот раз вы ошиблись. И упорствуя в своей ошибке, вы забываете о приличиях.
Саймон лениво улыбнулся.
— Что ж, человеку свойственно ошибаться, не так ли? Но скажите, доктор Керн, вы же не позволите пистолету испортить ваш прекрасный пиджак? И не боитесь, что из куста вдруг выпрыгнет большая белая лохматая бука?
Саймон взмахнул своей тростью и взвесил ее на руке, словно собираясь использовать в качестве дубинки. В прозрачных голубых глазах, устремленных на красное лицо Керна, зажегся недобрый огонек.
Керн побагровел.
— Сэр, позвольте заявить… — сдавленно прохрипел он, задохнувшись от возмущения.
— О-о, я тоже однажды был главным инспектором конных пехотинцев военно-морских сил Швейцарии, — ободрил его Саймон. — И знаю, каково жить под маской… Ох, простите, я совсем забыл о гостеприимстве! Приглашаю вас в Бункер на ужин. Правда, угощу лишь консервами — мы перестали готовить мясо после того, как сдохла чайка, отведав наше воскресное жаркое. Однако бренди у нас хороший — «Наполеон». А Орас замечательно жарит сардины…
Саймон подхватил Керна под руку и повел его к себе домой, не переставая говорить. Нужно отдать должное его невероятному обаянию — когда они подошли к Бункеру, Керн уже весело смеялся над довольно неприличным лимериком[7].
— Ну ты и фрукт, Темплар, — сказал Керн, когда они сидели в гостиной и пили мартини.
Саймон снисходительно шевельнул бровью.
— Потому что я разоблачил твой обман?
— Потому что ты не колебался.
— Тот, кто колеблется, все портит, — назидательно изрек Саймон.
Они обсудили политику и литературу — у Саймона был оригинальный и еретический взгляд на оба предмета — спокойно, как самые обычные собеседники, которые встретились при самых обычных обстоятельствах.
Орас принес кофе и удалился. Керн достал портсигар и предложил Саймону сигару, однако Саймон лишь с улыбкой покачал головой:
— Не надо.
— Обычные сигары, без подвоха, — обиделся Керн.
— Тем лучше, значит, ты не потратишь сигару зря.
— Если я дам слово…
— Слово я приму. Сигару — нет.
Пожав плечами, Керн закурил. Саймон поерзал в кресле, устраиваясь поудобней.
— Я рад, что ты не носишь пистолет постоянно, — наконец произнес Керн.
— В Девоншире тот, кто стреляет направо и налево, не пользуется любовью. В бульварных романах — другое дело. А в жизни, если расправляться с каждым, кто косо на тебя посмотрел, полиция замучает.
Керн резко подался вперед.
— Мы уже полтора часа ходим вокруг да около. Не пора ли перейти к делу?
— Как пожелаешь, — кивнул Саймон. — Я знаю, что ты ведешь какую-то игру. Я наводил справки — ты не городской детектив. И не суперагент из Секретной службы. Ты приехал в Бейкомб не потому, что тебе вдруг захотелось поселиться в деревне и выращивать фасоль. Таких, как ты, только большой куш подвигнет сдвинуться с места.
— Может, я решил завязать с прошлым?
— Все может быть. Но такие, как ты, не завязывают, пока у них есть порох в пороховницах.
— И что же я, по-твоему, делал здесь все это время?
— Видимо, охотился на неуловимого буку? — растягивая слова, предположил Саймон.
Керн нетерпеливо отмахнулся.
— Да, ты умен. Ты очень, очень умен. Но не стоит притворяться, будто ты считаешь меня дураком, потому что я знаю: ты так не считаешь. Ты тоже здесь не просто так. Я догадываюсь, зачем ты сюда приехал, и если моя догадка верна, то я должен встать у тебя на пути — если ты, конечно, не решишь работать со мной. Темплар, я выложил все карты на стол: я предпочел бы работать с тобой, а не против тебя. Ну, что скажешь?
Саймон поерзал в кресле. После обеда небо затянуло тучами, и комната освещалась лишь закопченной масляной лампой, которую Орас принес вместе с кофе.
— Есть ровно миллион причин, почему я не могу согласиться. Они давным-давно исчезли из чикагского банка, и я хочу их получить, дорогой мой Керн.
— Ты ведь не думаешь, что тебе не придется за это ответить?
— Я наверняка найду способ, чтобы это сошло мне с рук, — сказал Саймон. — К тому же есть еще одна, миллион первая причина, из-за которой я не могу согласиться, — я не позволю подслушивать Тигрятам.
— О чем ты?
— О том, что прямо сейчас какой-то сукин сын подглядывает вон в ту амбразуру. Я засек его, и стоит лишь ему моргнуть, как я отстрелю ему веки!
Глава 3Небольшая мелодрама
Керн вскочил на ноги, рука его зашарила по бедру, а Саймон пригасил лампу и рассмеялся.
— Противник бежал, — в своей неторопливой манере пояснил он. — Нырнул и смылся, как только я о нем заговорил. Наверное, теперь ты поймешь, как трудно не быть убитым, когда за тобой охотятся. Это только в рассказах выглядит легко и просто, а в жизни напрягает.
Его голос доносился откуда-то от амбразуры.
— Ничего не видно. Кусты так колышутся от ветра, словно в них коты мышей ловят. Выйду на улицу. А ты пока побудь здесь.