И он замолкает, давая нам осознать услышанное. Триста двадцатый вяло шевелится в моих мозгах, услышав весть о гибели Кролла. Я остро чувствую его торжество. И одновременно — беспокойство. Не увидев на наших физиономиях должного удивления, дед Мишель поясняет:
— Реформатор — кодовая кличка киллера. Или группы киллеров. На нем длинная череда покушений. И никаких следов. Вообще. Попытки выйти на него вот уже пять лет заканчиваются ничем. Ни одного прокола. Он выполнил все свои заказы.
— Дедушка, что нам теперь делать? — почти жалобно спрашивает Мишель.
— Займите жесткую оборону. Настолько жесткую, насколько это возможно. Ограничьте круг общения. Никаких внешних контактов. Питайтесь только консервированными продуктами. Сними загородную виллу и окружи ее кольцом охраны. Агентство Бора, судя по тому, что вы живы, пока справляется. Их и найми. У них достаточно сил. Я пришлю за тобой транспорт. Дома тебе будет спокойнее. Запрем тебя в крепости, будем тянуть время. Возможно, после смерти заказчика заказ будет аннулирован.
— Дедушка, это не агентство меня спасло. Это Юджин. Если бы не он, меня бы уже выпотрошили. Ты бы видел этих людей… Кстати, познакомьтесь, — спохватывается она. — Юджин, это мой дедушка, барон Радецки, вице-адмирал Флота в отставке. Это Юджин Уэллс, капитан в отставке.
— Здравствуйте, сэр. Очень приятно познакомиться, сэр, — говорю я вежливо, представляя, до чего нелепо выгляжу.
— Я читал ваше личное дело, капитан, — вместо приветствия говорит адмирал, сверля меня тяжелым взглядом. — Не скажу, что я в восторге от связей своей внучки. Она всегда отличалась эээ… эксцентричностью. В некоторых случаях это вовсе неплохо. Для бизнеса. Но сейчас она явно перегнула палку. С вашей стороны было очень неразумно втравливать баронессу в это дерьмо, капитан. Если она вылезет из этого приключения живой, так и быть, я не стану растирать вас в порошок. Так что вы уж приложите все усилия, капитан. Это я вам по-дружески советую.
— Дедушка!
— Девочка моя, у нас тут мужской разговор, помолчи. Вы меня поняли, капитан?
— Так точно, сэр! Понял! — чеканю я, вытягиваясь.
— Это хорошо, капитан. А то все кругом в голос талдычат, будто вы абсолютно невменяемы. Рад, что хоть что-то в вашем личном деле неправда.
— Еще одно, сэр! — уши мои наливаются предательским жаром. Щеки, наоборот, становятся холодны, как лед.
— Что еще, капитан?
— Если я и рискую жизнью, то вовсе не из желания угодить вам, сэр. С позволения господина адмирала, я и без ваших приказов приложу все усилия, чтобы Мишель… госпожа баронесса осталась живой. Кроме того…
— Ну?
— Шли бы вы в задницу, господин барон, адмирал, сэр! — выпаливаю я, продолжая стоять смирно.
Лицо вице-адмирала медленно багровеет.
— Видишь, с каким сбродом ты связалась? — обращается он к Мишель.
— Ну, у вас же мужской разговор, — ехидно улыбается она. И добавляет: — Вот еще что, дедушка: я без Юджина никуда не полечу. Имей это в виду.
— Однако, это уже слишком, милая. Одно дело — намеренное эпатирование публики, и совсем другое… Ты забываешь о чести семьи, Мишель…
— Дедушка, — прерывает его Мишель. — Я помню о чести. Я, баронесса Радецки фон Роденштайн, не брошу человека, который спас меня от смерти. Это вполне в традициях нашей семьи. Или нет?
— Поговорим об этом после, — отвечает адмирал, намеренно избегая моего взгляда. — Тут с тобой желает поговорить твой супруг.
Я тактично отхожу в сторонку.
— Карл? Разве он сегодня не в казино? Ты лишил его кредита? Или все бордели в округе закрыты? А может, ему снова нужны деньги на ремонт яхты? — насмешливо спрашивает Мишель.
— Девочка моя, это дела семьи. Не стоит вмешивать сюда посторонних, — он выделяет это свое «посторонних».
— Передай этому слизняку, дедушка: пусть катится в задницу, — с каким-то застывшим лицом говорит Мишель.
— Я свяжусь с тобой через несколько часов, дорогая, — скрывая досаду, отвечает адмирал. — С руководством силовых структур переговоры уже проводятся. Тебе окажут максимальное содействие. Целую тебя.
— И я тебя, дедушка.
«Кажется, все закончилось», — говорит Триста двадцатый.
«И это все, что ты можешь мне сообщить?»
«Вирус выполнил свою задачу. Угроза жизни объектам Юджин Уэллс и Мишель Радецки устранена. Через некоторое время все должно прийти в норму. Пока же есть смысл действовать согласно рекомендациям господина адмирала».
«Он в отставке».
«Это не меняет дела. Его рекомендации логичны. Такую безупречную логику суждений редко встретишь в людях».
«Ты расскажешь мне подробнее обо всем, что случилось?»
«Подтверждаю».
«Когда?»
«Через несколько суток, — отвечает Триста Двадцатый. — Почему ты мне не доверяешь?»
«Мужество без благоразумия — просто особый вид трусости», — отвечаю ему цитатой. Это ж надо — я просто в ходячий справочник превратился!
Вскоре в холле становится тесно от людей в форме. У всех на рукавах одинаковые эмблемы, все облачены в бронежилеты и увешаны длинноствольным оружием. Прибыло подкрепление из охранной фирмы, того самого агентства Бора. Мишель привычно распоряжается.
— Семьям погибших, помимо страховки, — по десять тысяч кредитов. Мариусу — премия в размере страховки. Человеку, что с ним — пять тысяч. Принесите мне терминал, я переведу деньги немедленно. Снимите виллу в пригороде, рядом с хорошим шоссе и удобную для охраны и обороны. Оборудуйте там все, закупите консервы и воду. Проверьте их на все известные яды. Как будете готовы — перевезите нас на виллу на чем-нибудь надежном.
— Армейский броневик подойдет, госпожа баронесса? — уточняет плотный мужчина в форме.
— Не знаю. Решайте сами. Далее. Врач не нужен, я в порядке. Давайте контракт, я подпишу. Аванс перечислю немедленно. Всех местных начальников — гоните к дьяволу, не желаю слушать их дурацкие извинения. И чтобы никаких допросов капитана Уэллса. Ваши люди могут быть допрошены только на территории агентства и в присутствии представителей адвокатского дома Керка. Свяжитесь с ними. Счета на услуги пусть пересылают мне.
— Хорошо, госпожа баронесса. С вами приятно работать.
— Сделайте так, чтобы вам было еще приятнее, — не дайте убить меня и капитана Уэллса, иначе вам не видать второй части суммы, — обрывает Мишель.
— Не беспокойтесь, госпожа…
— Далее: одежду мне и господину Уэллсу. Немедленно. Я не могу ходить в этих тряпках. Найдите нам другой номер.
— Хорошо, госпожа баронесса. Владелец выказывает озабоченность вашим присутствием в его отеле и связанными с этим неудобствами. Постояльцы спешно покидают отель, зданию и оборудованию нанесен существенный урон.
— Передайте ему дословно: когда он закончит ремонт и даст соответствующую рекламу, желающие жить в отеле, в котором было произведено покушение на баронессу Радецки и капитана Уэллса, будут записываться сюда за месяц. Передайте: так и быть, я не буду выставлять финансовых и иных претензий за использование своего имени. И еще: я оплачу весь этаж на время своего пребывания здесь.
— Понял, госпожа баронесса. Передам в точности. В течение получаса попрошу вас оставаться в этих стенах — других неповрежденных помещений в номере не осталось.
Мы снова остаемся вдвоем. Мишель усаживается на шикарную скамью из подогретого мрамора. Вытягивает ноги.
— Юджин?
— Да, Мишель?
— Ты похож на пугало. Не мешало бы тебе хорошенько вымыться. Раздевайся, я отвернусь.
— Ладно, — послушно отвечаю я, с удовольствием сбрасывая мокрые тряпки. Отвернусь. Ха! В этой чертовой зеркальной ванной куда не отвернись, все как на ладони.
— Если хочешь, я потру тебе спину.
— Не нужно, я сам. Спасибо, что предложила, — и я погружаюсь в душистую воду. Упругие струи тут же набрасываются на мое уставшее тело. Мишель сидит рядом и ласково теребит мне мокрые волосы. Странное чувство исходит от нее. Оно приводит меня в смущение. Мы молчим, потому что не знаем, что сказать друг другу. А я, к тому же, еще и боюсь испортить своим неуклюжим языком эту нечаянную близость.
«Фиксирую выработку веществ из группы амфетаминов», — вмешивается в идиллию Триста двадцатый.
«Вот заладил! Тебе заняться нечем? — парирую я. — Не мешай, а? Отдохнул бы, что ли».
«Мне не требуется отдых».
«Тогда просто помолчи, ладно? Мне так хорошо сейчас, что я готов еще кого-нибудь убить».
«Нет, вы посмотрите на него! Он готов убить! Все-все, молчу».
Глава 20Эвакуация
В ожидании транспорта нас перевели в другой люкс, окна в котором закрыты наскоро прикрепленными броневыми листами, а двери забаррикадированы мешками с песком. Номер стал похож на огневую точку с эшелонированной обороной — сигнальные датчики на стенах, в холле ощетинилась стволами автоматическая турель. Не слишком приятно, когда ее сканер нацеливается на тебя и долгую секунду машина раздумывает, достоин ли ты очереди. Из-за этого я даже в туалет стараюсь бегать пореже, хотя после пережитого хочется туда, как назло, все чаще и чаще. Десяток вооруженных автоматическим оружием охранников постоянно находятся внутри. Еще столько же на внешних подступах — блокируют этаж. Вторая турель контролирует коридор у неработающих лифтов. Агентство Бора развернулось не на шутку — не каждый день подворачивается клиент, способный заплатить пару миллионов за свою безопасность.
— Кажется, наши приключения затянутся надолго, — говорит Мишель устало. Мы так и не поспали сегодня как следует. Тени залегли у ее глаз. Вот странность — так она кажется мне еще красивее. Более живой, настоящей. Желанной, наконец. Какая-то томная беззащитность сквозит во всех ее плавных движениях. Мне стыдно, что в голову лезут всякие глупости, но я думаю: как было бы здорово поцеловать сейчас эти восхитительно припухшие губы без следов помады. Прикоснуться языком к нежному пушку ее щеки. Положить руки на ее бедра, зарыться носом в копну рыжеватых волос… Дьявольщина! Я старательно отвожу взгляд в сторону. Вот беда — смотреть-то и некуда в закупоренной на