[82]
1. Предметом настоящего сообщения будет группа визуальных кодов, от которых зависит динамическое переживание и осмысление субъектом пространства. Эти коды образуют основу выразительных средств, рассматриваемых часто как «язык» архитектуры, дизайна иди других пространственных видов искусства. Однако их применение не ограничено рамками художественной деятельности и, тем более, какого-то одного из ее видов. Поэтому более адекватное описание они могут получить в системе именно семиотических, а не искусствоведческих или эстетических понятий. В этой системе своеобразие рассматриваемых кодов можно определить, выяснив: (1) особенности семиотических средств, строящих в этих кодах план выражения (ПВ); (2) специфику значений, образующих в них план содержания (ПС); способ соотнесения значимых единиц ПВ с соответствующими значениями в ПС. <…>
Специфику пространственных кодов характеризует производимая ими семиотизация пространства. Последняя требует, во-первых, его структурирования, т. е. вычленения значимых элементов пространства, отобранных по какому-то принципу, а также значимых отношений между этими элементами. Во-вторых, семиотизация пространства предполагает соотнесение по определенным правилам выделенных элементов с их значениями. Построенные таким образом пространственные структуры образуют ПВ, соотнесенный в системе данного пространственного кода со своим ПС. Различие пространственных кодов проявляется в том, как они семиотизируют пространство. Иными словами, их различия зависят от того, как эти коды структурируют пространство в ПВ, каким образом они задают осмысление значимых пространственных элементов в ПС и, наконец, от того, какие семиотические средства они предоставляют для связи единиц ПВ и ПС. Ниже такие различия в способах семиотизации пространства посредством некоторых визуальных динамических кодов будут рассмотрены более подробно.
2. Пространственные коды структурируют пространство, исходя из той картины мира, которую строит зрительное восприятие. Эта картина видимого мира создается в результате работы особого перцептивного кода, благодаря которому двумерная мозаика светлых и темных пятен, попадающих в визуальное поле, разворачивается в образы объемных тел, упорядоченных в трехмерном пространстве. Уже в этой стереометрической картине мира происходит не только структурирование, но и первичная категоризация элементов пространства. Они делятся на, условно говоря, «позитивные» и «негативные» элементы: глаз выделяет, прежде всего, пространственные формы плотных физических тел, способных оказать сопротивление движениям человека, пропуская «пустоты», проявляющиеся в промежутках между ними. Такая двойственная структура существенно отличает чувственно воспринимаемое пространство от его мыслимой математической модели, которая трактует его как континуум, монотонно заполненный бесконечным множеством бесконечно близко прилегающих друг другу точек. Из теоретических моделей структуре воспринимаемого пространства больше соответствует древняя концепция атомистов, которая предельно резко противопоставляет друг другу абсолютно непроницаемые атомы и абсолютно проницаемую пустоту. В пространстве восприятия, однако, противопоставление плотных масс и пустых пространств не столь жестко: первые допускают членение на части, а вторые могут приобретать некоторую плотность. В далевом обрезе разница тех и других еще больше смягчается, а в восприятии живописного произведения, особенно ориентированного на импрессионистическую форму видения, и вовсе сводится к минимуму.
3. Сохраняясь в разных пространственных кодах, различие «позитивных» и «негативных» областей пространства играет в каждом из них неодинаковую роль. В одних случаях основную информационную нагрузку берут на себя пространственные формы предметов. В других кодах более значимыми оказываются внешние отношения между предметами или включение предметных форм в какую-то значимую систему координат – выделенных мест или пространственных зон (например, в персональное пространство, организуемое структурой человеческого тела, в социальное пространство городской среды, в игровое пространство спортивной площадки и т. п.). В частности, пространственные динамические коды по-разному используют в структурах своих ПВ, с одной стороны, внутрипредметные отношения, образующие форму, а с другой стороны, межпредметные отношения.
Так, предметно-функциональный код делает своими основными единицами в ПВ отдельные предметные формы с фиксированными соотношениями их внутренних частей, допуская в то же время свободное варьирование межпредметных отношений (форма движущегося автомобиля, например, обычно не образует единой знаковой конструкции с предметами, мимо которых он проезжает).
Напротив, в архитектоническом коде структуры ПВ создаются, прежде всего, фиксированными внешними отношениями между формами, определенной системой проемов и преград, опор и перекрытий – при большей свободе в оформлении телесных масс, которые можно менять без изменения конструкции, как например, лепной декор на фасадах домов. В отличие от предметно-функционального кода, ориентированного на достаточно точную фиксацию места предметной формы в персональном пространстве использующего ее человека, архитектонический код не только допускает, но и непосредственно диктует более или менее определенное движение человека в организованном с его помощью пространстве. При этом знак оценки у «позитивных» и «негативных» элементов пространства меняется на обратный: еще А. Г. Габричевский [1923] отмечал, что в динамически осмысленном пространстве именно его пустота становится позитивным моментом, связанным с возможностью движения для человека.
Наконец, в социально-символическом коде в равной степени значимы как телесные формы (включая тело самого человека), так и пространственные отношения между ними. Например, человек, сидящий в кресле судьи, выделенном как формой, так и пространственным положением, наделяется иным социальным статусом, чем посаженный на скамью подсудимых. В этом коде предметно-пространственные отношения могут строить знаковые конструкции, имеющие субъектно-предикатную структуру подобно высказываниям вербальной речи. Так, например, кольцо, надетое на палец; флаг, поднятый над зданием; монумент, возведенный на площади и т. п. утверждают какие-то события или идеи за счет помещения значимой формы в значимую зону персонального или социального пространства (ср. положение кольца в кармане, флага на складе, а монумента в мастерской реставраторов).
4. Рассматриваемые здесь динамические коды образуют особую группу. <…> Их отличие от других пространственных кодов обусловлено спецификой ПС. Значениями пространственных отношений в них оказываются не когнитивные, как в большинстве других кодов, а двигательные образы – кинестетические переживания действующих в пространстве сил и напряжений, схемы предметного действия, планы коммуникативного поведения и т. п. Эти динамические образы относятся к разным уровням психики, подобно тому, как соответствующие им восприятие, представление или понятие образуют разные ступени познания. Н. А. Бернштейн выделил пять таких уровней – от присущего уже простейшим организмам уровня «А», управляющего наиболее примитивными двигательными реакциями, до свойственного только людям уровня «Е», на котором строятся планы речевого мышления и коммуникативных действий (см.: Бернштейн 1947). Естественно, что именно структуры, построенные на этом последнем уровне, прежде всего, попадают в фокус внимания семиотиков. Однако для семиотики пространства представляют интерес и те значения пространственных элементов, которые образуются на менее высоких уровнях. К ним относятся, по крайней мере, образы уровней «С» и «D», на которых выстраиваются, соответственно, схемы движения в пространственном поле и планы предметных действий.
Двигательные образы уровня «С» составляют значения в ПС архитектонического кода. Они позволяют координировать перемещения человека в пространственной среде с ее геометрическими и физическими особенностями. Для этого требуется максимально точный психический образ наличной ситуации, который и дает человеку его восприятие. Но в восприятии даны не только чисто оптический образ пространственных форм, но и их физические качества; твердость, тяжесть, упругость, устойчивость и т. д. – то, что Л. С. Выготский называл «наивной физикой». Пространственные формы своими визуальными качествами могут в большей или меньшей мере способствовать появлению психических образов этих физических качеств, связанных с ними кинестетических переживаний и эмоциональных реакций на них. Поэтому умелое использование архитектонического кода может достигать степени искусства.
Если образы уровня «С» позволяют человеку только приспособить свои движения к имеющимся особенностям его пространственной среды, то двигательные образы уровня «D» уже дают возможность планировать ее целенаправленное преобразование. Ведущая роль на этом уровне построения движений переходит от восприятия реальной ситуации к представлению о ее желаемом преобразовании – идеальной цели, которая управляет осмысленным предметным действием. Подчиненные таким целям средства наделяются орудийными функциями, которые культурная норма связывает с воспроизводимыми пространственными формами. Такая связь видимой формы предмета с его функцией, т. е. с построенными на уровне «D» представлениями о назначении этого предмета и схемами орудийных действий с ним, составляет основу предметно-функционального кода.
Наконец, структуры уровня «Е» позволяют строить уже не предметные, а коммуникативные действия, в том числе и невербальные «семантические жесты», преобразующие пространственную среду ради передачи смысла от субъекта к субъекту. Представления и понятия, возникающие на этом уровне мышления, образуют ПС социально-символического кода, способного, как уже отмечено, строить знаковые конструкции, эквивалентные высказываниям вербального языка. Таким образом, динамические пространственные коды различаются не только структурами своих ПВ, но и уровнями психики, на которых строятся двигательные образы в их ПС.