— Надеюсь, раненую вы не собираетесь спускать вниз таким же способом? — спросила Кавина.
На этот раз уже все вопросительно повернулись к Посланнику.
Пустыня, к которой они так стремились последние дни, была уже совсем рядом: желтые барханы лежали за ближайшим невысоким холмом.
Нужно было только спуститься вниз, куда гостеприимно приглашали четыре оставленные смертоносцами паутины, перевалить холм и сойти с него на песок. Однако как раз спуститься Нефтис и не могла — куда ей со сломанной ногой скакать по отвесному склону, придерживаясь за паутину.
— Крылья бы сейчас, как у бабочки, — вздохнул Рион. — Просто спрыгнул вниз, и все.
— Видите холм? — показал Найл на небольшой взгорок метрах в трехстах от горы, на которой они стояли. Я попрошу Дравига одну из паутин оторвать от склона и закрепить там. Получится воздушный мост, только очень наклонный. Вы привяжете Нефтис к моей спине, я спущусь отсюда на холм, а там меня встретят. В воздухе Нефтис удариться не обо что, она не пострадает.
— Извини, Посланник, — с грубой прямолинейностью сказал Нуфтус, — но среди нас ты самый хилый. Я спущу эту женщину.
— Я спущу, — немедленно заявила Юлук. — У меня это лучше получится.
— Спокойно, — вскинул руки Рион. — Будет лучше, если вы станете спускать ее вдвоем. Попросим отодвинуть к холму две паутины, а Нефтис привяжем между вами. Так будет и надежнее, и вам легче. Договорились? Вот и отлично.
Найл мысленно вызвал Дравига.
— Рад слышать тебя, Посланник, — немедленно откликнулся смертоносец. — Мы беспокоились за тебя.
— И я рад слышать тебя, Дравиг, — поздоровался Найл. — Ты не мог бы нижний край двух из паутин, что спускаются от нас, закрепить на холме? Так, чтобы спуск по ним был пологим.
Паук прислал импульс, подтверждающий, что он понял приказ и надолго замолк. Вскоре он вызвал правителя и виновато сообщил:
— Не получается, Посланник, паутины прилипли к скале.
— Значит, попытаемся оторвать, — пожал плечами Рион. — Я буду спускаться по одной из нитей, а Кавина по другой. Постараемся оторвать их от камней и не дадим пристать обратно. А они там, снизу, пусть продолжают тянуть.
Рион с девушкой выбрали себе по паутине и отправились вниз.
Найл тоже взялся за ближайшую нить, отмерил на ней метров пять, сел рядом и начал ее жевать — резать паутину бесполезно, нож прилипает, не двигается, а только что рассеченные волокна склеиваются снова.
Примерно через час одна из паутин дрогнула и стала отодвигаться от склона. Еще минут через десять ее примеру последовала другая. Найл встал, подошел к краю обрыва, вгляделся вниз. На холмике стояли люди и пауки, которые с такой высоты казались махонькими, как песчаные мышки. Белые полоски тянулись от ног правителя прямо к ним.
— Кажется, готово, — оглянулся Найл на Нуфтуса и Юлук.
— Наконец-то! — дети, гревшиеся все это время на солнышке, поднялись.
Правитель пропустил паутину Нефтис под мышками, а потом ею же притянул руки к телу — чтобы нить не соскочила. Стражница лежала с закрытыми глазами, и только неровное дыхание выдавало в ней еще сохранившуюся жизнь. Кончики паутины подростки привязали себе к поясам.
Сначала Юлук и Нуфтус быстро двигались по натянутым нитям, легко перебирая руками и ногами, словно никакой липучести не существовало и в помине. Потом паутина, связывающая их со стражницей напряглась. Дети чуть притормозили. Найл приподнял Нефтис за край подстилки, подвинул ближе к краю. Женщина заскользила вперед, торс, подхваченный за плечи, начал подниматься, а ноги — и сломанная тоже — застучали по камням. У Найла сжалось сердце, но, к счастью, сама Нефтис, оставаясь без сознания, ничего не чувствовала.
Вот стражница повисла в воздухе — подстилка порхнула в пропасть и широкими кругами заскользила вниз, а Нефтис закачалась взад-вперед на гигантских качелях. Натянутые паутины просели вниз, подпрыгнули вверх, снова просели. Юлук и Нуфтус несколько минут выжидали, давая всему вокруг успокоиться, потом синхронно сдвинулись с места. Внешне казалось, что особой тяжести они не ощущают.
Найл взялся за одну из оставшихся свободными паутин и тоже начал спускаться.
На землю правитель вступил намного раньше детей: они в этот момент еще ползли по незаметным снизу нитям на высоте метров ста — три человеческих силуэта на фоне яркого неба.
Под горой раскинулось небольшое болотце: чавкающий под ногами круг метров десять в диаметре, обильно поросший сочным дубовым папоротником и празднично раскрашенный цветами пурпурной камнеломки. Как ни странно, но над этим оазисом жизни не жужжали мухи, не порхали бабочки, и не ползало по траве ни одной гусеницы. Хотя, конечно, пауки тут второй день стоят — что после них останется.
Правитель нашел лужицу чистой воды, отмыл от грязи руки и двинулся на холм, к костру. Навстречу по серым, пушистым от моха камням сбежала Завитра, подхватила под руку:
— С вами все в порядке, мой господин?
— Все нормально, — Найл раздраженно освободился. Ниоткуда я не падал, и ничего не ломал.
— Иди сюда, Найл, — следом за ученицей медика спустилась принцесса. Давай к огню.
Люди расступились, давая дорогу, Посланник увидел приготовленные рядом с костром подстилки. Правда, пламя поддерживалось с помощью сухой травы и мелких стебельков, и надолго его хватить не могло.
— Возьми, — Мерлью выкатила из огня черный суставчатый шарик древесной вши с обгоревшими усиками, толкнула его к правителю: — Вот, это единственное, что нам удалось найти.
Найл взглянул наверх, где Нефтис все еще раскачивалась на высоте нескольких десятков метров, вынул из-за пояса нож, который так и не стал отдавать Симеону, надломил несколько сегментов вши и стал торопливо глотать горячее мясо.
Он закончил есть в тот момент, когда ноги Нефтис расслабленно коснулись земли. От плотно набитого желудка по жилам потекло приятное тепло, глаза стали слипаться, правителя потянуло в дремоту, и ему стоило большого труда стряхнуть с себя это оцепенение.
Раненную стражницу женщины освободили от пут и уложили на подстилку перед Найлом. Симеон снял шину, еще раз поправил смещенные кости, отступил назад. Теперь все зависело только от Посланника.
— Как давно я этого не делал! — Найл призвал в помощницы Великую Богиню Дельты, и резким усилием отсек все посторонние мысли.
Теперь его интересовал только клубок, серебристый клубок энергии, который находится у каждого человека в области солнечного сплетения, хотя и не каждый способен его ощутить. Чистая серебряная нить — она с каждым вдохом наматывается на светящийся сгусток, с каждым выдохом частица ее покидает тело, чтобы вернуться еще большим отрезком, и копиться, копиться в душе, на случай голодного времени или беды.
Продолжая удерживать в сфере внимания энергетический клубок, Найл вытянул вперед руки и положил их стражнице на ногу — при физическом контакте намного легче ощущаются биологические поля. На этот раз в ноге женщины не ощущалось той поглощающей энергию темной дыры, как это было после посещения метро, при загноении. Однако ниже колена все энергетические потоки смешались в безобразный узел, и казалось невозможно понять, откуда притекает свежая энергия и куда стекают «отработанные» потоки.
Найл сосредоточился, совмещая узел с аурой своих ладоней, давая им слиться, протечь друг в друга, стать единым целым, а потом рывком сдернул этот энергетический комок со сломанной ноги.
Нефтис вскрикнула, правитель инстинктивно вытер руки о тунику, немного подождал, потом снова положил ладони на поврежденное место. Здесь стремительно набирала силу, концентрировалась темнота: ткани ноги, лишенные энергетической подпитки, находились на грани гибели. Найл мысленно «размотал» немного серебристой нити, направляя ее на темной участок, остановил развитие омертвения, а потом плавными продольными движениями восстановил нормальное, прямолинейное движение энергии.
Оставалось самое простое. Найл откинул назад голову с закрытыми глазами и прямо из живота начал отдавать свою энергию, разматывать свою «серебряную нить» в место перелома. Ткани ноги, никогда не получавшие такого обильного питания, ожили на глазах, став стремительно развиваться, причем развиваться в направлении живительного потока — от одной ладони к другой.
Разлом кости, оказавшийся в самой «струе», стал поминутно сужаться и вскоре полностью исчез.
— Ух-х! — тяжело выдохнул Найл, поднял руки к лицу, несколько раз сжал и разжал кулаки, потом встряхнул ладонями, словно избавляясь от налипших на пальцы остатков болезни. Нефтис лежала перед ним — спокойная, слегка порозовевшая, спокойно дышащая, но по-прежнему бесчувственная.
— Ладно, — кивнул Найл, сдвинулся немного в сторону и положил ладони девушке на голову.
— Не надо! Ты и так слишком устал! — послышался голос Симеона, но слова медика правитель пропустил мимо ушей. Ведь на этот раз он находился не на горе в ожидании морозной ночи, а в теплой низине, на этот раз он был сыт, и вокруг находились соратники по долгому пути. Что тут может случиться?
Аура над головой Нефтис была перепутана так же сильно, как и в месте перелома, хотя никакие травмы не ощущались. На этот раз Найл не стал ничего радикально менять, а просто начал гладить девушку по голове, терпеливо устанавливая единое направление энергетических потоков и лишь немного добавляя от себя «серебряной нити». Аура оказалась послушной, податливой, и это даже напугало правителя: он ведь не знал, как именно должно проходить обращение энергии — однако Найл счел лучшим, если будут потоки неправильные, чем совсем никакие.
Нефтис застонала, повернула голову, открыла глаза и, увидев правителя, тихо прошептала:
— Где мы?
Вместо ответа Найл откинулся на спину, вытянулся во весь рост на подстилке, потом перевернулся на живот, ткнулся лбом в сложенные руки и попросил:
— Мерлью, дайте мне, пожалуйста, немного поспать. Я действительно здорово устал.