Оппоненты в долгу не остались. После опубликования Ясперсом в 1919г. книги «Психология мировоззрений», в которой он первым среди философов-экзистенциалистов сделал попытку осмыслить такие понятия, как экзистенция, нигилизм, свобода, любовь, Риккерт напечатал в журнале «Логос» статью «Психология мировоззрений и философии ценностей», в которой подверг резкой критике взгляды новоявленного экзистенциалиста. Он сопоставил их с «философией жизни», назвав Ясперса «эпигоном Ницше и Кьеркегора» и «эпигоном романтической философии». По мнению Риккерта, сведение философии только к «вненаучной, пророческой, ценностной», как это полагал Ясперс, является «ничем не оправданным произволом».
В одном Риккерт был прав: Ясперс действительно испытывал огромное воздействие Кьеркегора и Ницше (у Кьеркегора, «подлинного основоположника экзистенциального философствования», он даже позаимствовал само понятие «экзистенция», вложив в него, правда, свой специфический смысл). «Философия без Кьеркегора кажется мне в настоящее время невозможной»,– писал Ясперс о датском философе; азначение Ницше видел в том, что тот «возвратил философии стимул к решению первоначальных проблем».
Кроме этих мыслителей, Ясперс испытывал серьезный интерес к идеям социолога М. Вебера, в котором ценил универсальную образованность и глубину познаний. Благодаря этим качествам Вебер был для него в течение всей жизни «образцом для ориентации».
Книга «Психология мировоззрений» сделала имя Ясперса широко известным в среде немецких интеллектуалов. Отныне он отказывается от психологии как от обобщающего научного построения своей системы и полностью посвящает себя созданию философии нового типа, связанной с экзистенциональным направлением. Деятельность Ясперса получает признание и в научных кругах: в 1921г. он был назначен профессором философии Гейдельберского университета.
В дальнейших научных трудах Ясперса появилась новая тема: человек и история как изначальное измерение человеческого бытия, идея общения и коммуникаций. А поскольку экзистенциализм не существует без коммуникации, то именно в ней обретается подлинная свобода, ибо экзистенция и свобода являются понятиями тождественными.
Наряду с коммуникацией большое значение для «просветления экзистенции» имеет историчность. Этим понятием Ясперс обозначал незаменимость, неповторимость человеческой личности. Подчеркивание самоценности каждого человека очень важно для экзистенциализма, выступавшего против обезличенности, нивелирования, «затерянности в толпе». Историчность, в понимании Ясперса, не имеет ничего общего со связью человека с историей, так как речь идет о существовании «самобытия» в «исторической однократности, в данное время и в данном месте». В результате такого рассмотрения существование предстает изолированным ото всех отношений реальной действительности и всех общественных связей.
Историчность экзистенции означает также, что всякий человек конечен, то есть «он обязан самим собой не самому себе», а чему-то другому. Конечность человека вынуждает его обращаться к иному бытию, к абсолютному, к трансценденции. По Ясперсу, возможная экзистенция становится действительной лишь в соотнесенности с трансценденцией, в неразрывной связи с ней.
30—40-е годы были периодом расцвета творческой деятельности Ясперса. Однако он, как и все гуманисты Германии, остро чувствовал трагизм положения, в котором оказалась страна. Пережитый опыт нацистской диктатуры, возникновение тоталитарных режимов в России, Италии, Испании порождали размышления о кризисе культуры и духовности. Подобные политические убеждения, а также брак с еврейкой привели в 1933г. котстранению Ясперса от административных обязанностей, а в 1937г.– и от преподавательской должности. Через год публикация книг философа была запрещена. В эти годы Ясперс, находясь на пенсии, писал в основном о религии, не надеясь, впрочем, на скорое разрешение публиковать свои работы.
Это стало возможным лишь с разгромом нацизма и возобновлением преподавательской деятельности. Ясперс всегда был противником тоталитаризма в любых формах. Он писал, что национал-социализм лишил людей правовой гарантии в собственном государстве, и считал, что тоталитаризм не может быть преодолен изнутри, так как индивид бессилен перед реальной грубой силой. Поэтому свободные государства не должны занимать позиции невмешательства во внутренние дела тоталитарных государств.
В книге «Вопрос о вине», написанной в 1946г., Ясперс исследовал вопрос о виновности человека в мире, указывая, что нацизм несет ответственность за все вызванные им злодеяния. В то же время вопрос о вине он рассматривал и с философской точки зрения, полагая, что, кроме политической вины, существует и метафизическая, возникшая в силу наличия солидарности людей и совместной их ответственности за несправедливость. Поэтому ответственность за зло лежит на всех.
Значительное место в творчестве Ясперса занимала и проблема веры, в том числе философская. Об этом – его книга «Философия веры и откровения», изданная в 1962г. В ней философ отмечал: «Вера есть то, что наполняет сокровенные глубины человека, что движет им, в чем человек выходит, возвышается над самим собой, соединяясь с истоками бытия». Признаком философской веры мыслящего человека служит всегда то, что доступно знанию и способно понять самое себя. Философскую веру, согласно Ясперсу, надо определять негативно, так как она не имеет прочной опоры в виде объективного конечного в мире. «Философская вера должна в исторической ситуации все время обращаться к истокам… Она должна явить себя в мышлении и обосновании».
Вполне определенно, то есть в том же экзистенциальном духе Ясперс высказывался о такой животрепещущей проблеме, как бессмертие, опираясь при этом на христианское учение. Его особую ценность Ясперс видел в том, что именно «библейской религии» человечество обязано «великой истиной», моментами которой являются мысль о едином Боге, встреча человека с Богом, осознание безусловности в выборе между добром и злом, любовь как основная действительность вечного в человеке, страдание как путь к бессмертию. А мысли о бессмертии для Ясперса приобретают подлинный смысл в суждении: «Достаточно, что есть Бог. Если есть Бог, то человек в мире не потерян».
В последние годы жизни (Карл Ясперс скончался 26 февраля 1969г.) философ опубликовал множество работ, написанных в годы вынужденного молчания. В них на первый план выходили проблемы исторические и мировоззренческие – как преодолеть кризис цивилизации, как обрести духовные ориентиры в постиндустриальном обществе и т.п.
Ясперс оказал решающее влияние на самое распространенное учение ХХ в.– экзистенциализм. Он страстно желал соединить идеи Кьеркегора и Ницше с традицией академической философии, не принимая, однако, ни «фанатизма» Кьеркегора, ни «исступления» Ницше, ни «индифферентного мышления» университетских профессоров. А в своих поздних работах Ясперс все же предпочитал говорить о «философии разума» и «мировой философии», а не о «философии существования».
Хосе Ортега-и-Гассет(1883г.– 1955г.)
Испанский философ, публицист, эссеист. Основные сочинения: «Современная тема»; «История как система»; «Дегуманизация искусства»; «Восстание масс».
По разнообразию творческой деятельности Хосе Ортегу-и-Гассета можно сравнить с французскими энциклопедистами XVIIIв. Он был политиком и преподавателем высшей школы, издателем и комментатором, эссеистом и философом. Но ни одну из сторон его деятельности нельзя рассматривать обособленно, поскольку все они неразрывно связаны. В годы потери Испанией колониального владычества Ортега стал одним из вождей нового поколения.
Семья Хосе Ортеги-и-Гассета принадлежала к культурной буржуазии времен Реставрации и правления короля Альфонса XII. Отец, Хосе Ортега Мунилья, был писателем и журналистом, а мать, Долорес Гассет Гинчилья,– дочерью основателя и владельца влиятельной газеты «Импарсиаль», в прошлом видного дипломата. 6мая 1883г. усупругов родился сын Хосе, которому первая фамилия досталась от отца, а вторая от матери. Сам же Хосе просил друзей называть его сокращенно – Ортега.
Будущий философ рос в обеспеченной семье. Его детство было счастливым, а учеба в иезуитском колледже не слишком обременительной, хотя, по признанию самого Ортеги, он там «ничему не научился по-испански: ни искусству, ни уму, ни добродетели».
В 15 лет Хосе стал студентом отделения права, философии и литературы университета в г. Бильбао, после чего учился в Мадридском университете. Учеба мало что дала любознательному юноше, за исключением, возможно, знания древних языков. Пробелы в школьном и университетском образовании пришлось восполнять самостоятельно, благо, в домашней библиотеке наряду с испанской классикой было множество книг французских писателей XIXв., европейских поэтов и философов. Серьезное влияние оказали и французские историки, особенно Э. Ренан, привлекший стилем и склонностью к соединению метафизики с литературой. Из немецких классиков Ортега еще с юности прекрасно знал Гете, Гейне, Ницше и Шопенгауэра.
В 1905г., защитив диссертацию под названием «Ужасы тысячного года. Критика одной легенды», Ортега решил продолжить учебу в Германии. Проучившись в Лейпциге один семестр, он ненадолго вернулся в Испанию, чтобы выхлопотать государственную стипендию, и снова вернулся в Германию, теперь уже в Марбург.
Годы, проведенные в Марбургском университете, оказались плодотворными в плане изучения философии – Ортега проштудировал Канта и Дильтея, глубже ознакомился с учениями Ницше и Бергсона, попытался найти принципиальную основу жизни в биологии. Постепенно он пришел к отрицанию всякой исключительности, чего бы она ни касалась – оценки сиюминутной ситуации или перспективы будущего.
Мышление Ортеги критики называли «перспективным» и «либеральным» – либеральным в смысле отказа от исключительных оценок и обязательных суждений. Согласно Ортеге, неизменной общезначимости не существует. Подобно тому, как глаз делает свой выбор в колебаниях эфира, так душа каждого отдельного человека, каждого народа, каждой эпохи полностью причастна к истине. Перспектива, возводящая себя в достоинство единственной, ложна. Даже великие философские системы всегда охватывают только горизонт их создателя, и лишь тот, кто мог бы действительно составить все различные перспективы, обладал бы абсолютной истиной,