Мышь» Полонского проработала в доме Яковлева до начала революционных событий 1917 г.
В 1920-е гг., во времена нэпа, в помещении театра отрылся карточный (игорный) клуб «Торговый», принимавший посетителей круглосуточно. Для их удобства в клубе работали первоклассный ресторан, ежедневное кабаре и живая музыка — оркестр. Среди игр, практиковавшихся в клубе, значились «баккара», «макао», «шмен-де-фер» («железка»), «21» и другие. Кроме этого, в заведении можно было поиграть в рулетку и бильярд. «Торговый» просуществовал недолго — нэп кончился, большую часть нэпманов расстреляли, а советские трудящиеся в карты не играли.
Дом А. Ф. Евментьева(Наб. р. Фонтанки, 81/57)
Продолжим путешествие по набережной реки Фонтанки и Гороховой улице, где познакомимся с необычным историческим домом, хорошо известным в Санкт-Петербурге.
Речь идет о доме Яковлева-Евментьева, который мы, для краткости, будем называть по фамилии последнего владельца — купца и промышленника Александра Фаддеевича Евментьева.
История этого участка в XVIII столетии связана с промышленным производством — никакого города здесь еще не было, рос лес, а жилье встречалось редко. Пригородные земли застраивались заводами и фабриками. То же случилось и с участком, на котором ныне стоит дом Евментьева.
В 1735 г. на берегу Фонтанки английский торговец Вилим Вилимович Эльмзель построил завод, оснастив его оборудованием бывшего Ямбургского завода князя Меншикова. На стекольном заводе Эмзеля работало 33 человека, а в двух печах варили стекло для художественных изделий по заказам императорской фамилии и состоятельных горожан. Завод даже открыл собственную лавку на Невском проспекте для продажи своих изделий. Но время шло, и граница города передвигалась все дальше от центра. Промышленное предприятие оставлять в городе не стали и перевели все производство подальше от столицы — в Назию под Шлиссельбургом. На набережной реки Фонтанки владелец оставил лишь мастерскую по шлифовке и полировке зеркал, но и ее вскоре закрыл.
Дом А. Ф. Евментьева
Земля оказалась свободна под застройку и была продана купцу Савве Яковлеву в 1770-х гг. Здесь-то в начале девятнадцатого века — дата сооружения точно не известна — построен трехэтажный купеческий дом, сохранившийся до нашего времени.
К сожалению, установить точное месторасположение стекольных заводов не представляется возможным, поэтому существует вероятность, что участок Яковлева располагался рядом с ними или занял часть территории бывшего производства. Вполне возможно, что стекольное производство Эмзеля располагалось на противоположном берегу реки или занимало два берега, слева и справа. Для красоты истории оставим за домом Евментьева землю завода английского торговца стеклом.
Дом знаменит круглой в плане парадной лестницей с шестью колоннами и получил в городе название «Ротонда». Эта металлическая лестница появилась здесь в промежутке, между 1856 и 1870 гг., и ведет она на второй этаж, где устроена большая площадка.
Здание, как и то, что расположено напротив — дом А. Кукановой (наб. р. Фонтанки, 79), построены с отступом от красной линии набережной, в результате чего здесь образовалась прямоугольная площадь. Интересно, что на противоположном берегу Фонтанки дома построены полукругом и Семеновская площадь по ту сторону Семеновского моста полукруглая. По генеральному плану развития города, подготовленному Комиссией о каменном строении Санкт-Петербурга под руководством архитектора Алексея Васильевича Квасова в 1760-х гг., здесь предполагалось создание площадей и строительство зданий.
Фасады дома Яковлева исполнены в стиле классицизма — восьмиколонный портик со стороны реки удачно выделяет центр, как кажется визуально, прямоугольной постройки. Но здание имеет более сложную планировку в виде буквы «Г», с вытянутыми вдоль магистралей фасадами. Второй фасад — на Гороховую улицу — решен более спокойно. Здесь центральная часть постройки выделена ризалитом, завершающимся на уровне кровли треугольным фронтоном со слуховым окном, что неплохо перекликается с парадным фасадом на набережную. Первый этаж дома покрыт рустом, две горизонтальные тяги делят здание поэтажно. Оконные проемы вовсе лишены какого-либо декора, лишь окна первого этажа выделены замковым камнем. Элементами лепного украшения дома служат фриз на уровне третьего этажа ризалита и аналогичная лепнина в пространстве портика. Здание имеет высокую двускатную крышу, покрытую железом. Для города этот дом остается ценным памятником рядовой застройки эпохи классицизма, так как фасад с портиком изменениям не подвергался, лишь в 1856 г. прошла реконструкция части здания с фасадом по Гороховой улице.
Наследники Яковлева владели домом до начала XX в., хотя еще в 1863 г. часть постройки с фасадом на Гороховую улицу была продана.
Предположительно в 1913 г. дом приобретает владелец кирпичных заводов, известный в городе подрядчик
А. Ф. Евментьев, чьи предприятия работали с начала XX столетия в районе Уткиной заводи. Кстати, сын промышленника Михаил Александрович служил архитектором, вернее, гражданским инженером, и строил для отца дома по всему городу. Домовладелец при участии сына провел реконструкцию дома на Фонтанке, подробности которой пока неизвестны. Евментьев оставался собственником здания до 1918 г.
Городские легенды относят этот дом и, в частности, круглую лестницу к мистическим местам, связанным с дохристианскими верованиями, что, конечно, невозможно доказать. Все здесь проще и утилитарней. Захотелось владельцу иметь лестницу с колоннами — он ее и получил. А легенды о капищах и духах уже на совести сумасшедшего XX в.:
Я долго шел по коридорам,
Кругом, как враг, таилась тишь.
На пришельца враждебным взором
Смотрели статуи из ниш.
В угрюмом сне застыли вещи,
Выл странен серый полумрак,
И точно маятник зловещий,
Звучал мой одинокий шаг.
И там, где глубже сумрак хмурый,
Мой взор горящий был смущен
Едва заметною фигурой
В тени столпившихся колонн.
Мгновенья страшные бежали,
И наплывала полумгла,
И бледный ужас повторяли
Бесчисленные зеркала.
Доходный дом А. Д. Мурузи(Литейный пр., 24/27)
В настоящей главе нас ждет увлекательное путешествие в прошлое известного дома на Литейном проспекте, занимающего угловой участок с улицами Пестеля и Короленко. В Петербурге этот дом известен как по имени своего владельца князя Александра Дмитриевича Мурузи, так и необычной отделкой фасадов с использованием мавританских мотивов. История этого доходного дома и прошлое его многочисленных обитателей ждут нашего исследования.
Участок, где стоит дом Мурузи, в начале XIX столетия принадлежал знаменитому русскому путешественнику, дипломату и основателю Российско-американской компании Николаю Петровичу Резанову.
Будущий путешественник родился в Санкт-Петербурге в 1764 г., в семье коллежского советника Петра Гавриловича Резанова и Александры Гаврииловны Окуневой, дочери кораблестроителя генерал-майора Г. А. Окунева. Получив прекрасное домашнее образование, а Резанов владел пятью языками, в 14 лет он поступает на военную службу, вначале в артиллерию, затем в Измайловский лейб-гвардии полк. В 1780-х гг. Резанов оставляет военную службу и оказывается в итоге в должности начальника канцелярии вице-президента Адмиралтейств-коллегии графа И. Г. Чернышева. Следующей ступенью служебной лестницы стало руководство канцелярией кабинет-секретаря императрицы Г. Р. Державина.
Доходный дом А. Д. Мурузи
В январе 1795 г. Н. П. Резанов женился на Анне Григорьевне Шелиховой, дочери известного русского путешественника Г. И. Шелихова, инициатора освоения Курильских и Алеутских островов и покорителя Аляски.
После смерти Шелихова его дочь становится наследницей большого состояния, а Резанов решает учредить Российско-Американскую компанию, куда включает и все промыслы, открытые в Америке. Император Павел I одобрил создание этого торгового предприятия. В 1803 г. Анна Григорьевна умирает, оставив мужу сына и дочь.
В том же 1803 г. Резанов направляется посланником в Японию, а поездку на Восток решают совместить с первым русским кругосветным путешествием на кораблях «Надежда» и «Нева». Наравне с Н. П. Резановым, руководство экспедицией поручено и Ивану Федоровичу (Адаму Иоганну) фон Крузенштерну.
Плаванье проходило трудно — Резанов и Крузенштерн постоянно конфликтовали, и все кончилось тем, что вообще перестали очно общаться, — диалоги между ними происходили при помощи записок. Дошло до того, что по прибытии в Петропавловск, что на Дальнем Востоке, Резанов потребовал ареста команды и казни Крузенштерна.
Н. П. Резанов
Местный генерал-губернатор с трудом уговорил обоих помириться. Миссия Н. П. Резанова в Японии полностью провалилась, и император отозвал посланника от участия в экспедиции, направив его на Аляску
Прибыв в Ново-Архангельск (ныне — Ситка), Резанов нашел поселение в удручающем состоянии. Особенно плохо обстояли дела с подвозкой продовольствия, которое доставлялось из Охотска, хотя Калифорния была ближе и удобней. Резанов покупает судно «Юнона», строит еще одно — «Авось» и отправляется в испанскую Калифорнию для установления торговых отношений. Здесь он знакомится с юной дочерью коменданта крепости Сан-Франциско Марией Консепсьон Аргуэльо и влюбляется в нее. Со стороны Резанова это, скорее всего, расчет дипломата, а рассказами о сказочной жизни во дворце в России он без труда завлек впечатлительную 15-летнюю Марию. Родители девушки были, естественно, против этой любви и всячески отговаривали ее от барка — но испанка осталась непреклонна. Резанов обручился с девушкой и отбыл обратно в Ново-Архангельск с большим грузом продовольствия — дату свадьбы пока не назначили. Католики родители Марии ждали официальное согласие Папы на венчание с православным русским дипломатом.