сам вечера. Вход по рекомендациям. Запись в 5 час. дня, тел. 274–58».
Кабаре просуществовало до 1919 г. и тихо прекратило свое существование.
О доме Адамини один из активных участников «Приюта комедиантов», режиссер Николай Николаевич Евреинов, писал: «Интересная мысль озарила меня на одном из „музыкальных вечеров“ в доме моей матери. Замечательный для меня дом! — здесь было Художественное бюро Н. Е. Добычиной, ученицы моей Драматической студии, здесь был „Привал комедиантов“ — детище „Бродячей собаки“, где я был полгода всевластным диктатором и появление которой на свет обязано „Обществу Интимного театра“, основанному Н. С. Крутиковым, В. А. Мгебровым, Б. К. Прониным и мною! „Привал“, где наряду с пьесами в моей постановке шла моя „Веселая смерть“ и где я сам выступал „в своем репертуаре“! В этом доме жили А. Л. Волынский и Леонид Андреев — мои друзья и жил футурист Василий Каменский — мой почитатель, написавший обо мне целую книгу — талантливейший из талантливых сверхпанегириков, когда-либо выходивших из-под пера поэта на удивленье миру! Здесь жил еще писавший с меня некогда портрет С. Ю. Судейкин, с которым я на „ты“ — большая честь! — и О. А. Глебова-Судейкина, очаровательная исполнительница одной из моих секунд-полек — большая радость! Наконец, в этом доме вот уже столько лет живет моя мать! — Марсово поле, 7, угол Мойки, 1, — исторический дом, прямо-таки исторический!».
Н. Е. Добычина. Рисунок К. Сомова
Относительно упомянутого Евреиновым художественного бюро можно сказать следующее.
В 1911 г. Надежда Евсеевна Добычина основала художественное бюро, основной задачей которого видела помощь художникам в поиске заказов и продаже уже готовых картин. С 1914 г. Художественное бюро Н. Е. Добычиной разместилось в доме Адамини. Здесь состоялись несколько выставок, вошедших в историю культурной жизни Петербурга и, в частности, выставки объединения «Мир искусств» и «Последняя футуристическая выставка картин 0,10» с картиной К. С. Малевича «Черный квадрат». Бюро Добычиной прекратило свое существование в 1919 г.
В доме Адамини в разное время жило множество людей науки и искусства. Некоторых из них я уже упоминал — художники, режиссеры, писатели… С 1832 по 1837 г. здесь жил дипломат и изобретатель барон Павел Львович Шиллинг фон Канштадт, член-корреспондент Петербургской Академии наук, известный коллекционер восточных письменных памятников. Его рабочий кабинет с окнами на Мойку назывался «Китайская комната». В доме Адамини он проводил опыты по разработке электромагнитного телеграфа, занимался криптографией. Говорят, что квартиру ученого удостоили визитом государь император Николай I с великим князем Михаилом Павловичем.
Четырехкомнатную квартиру в угловой части дома в 1916 г. снимал писатель Леонид Николаевич Андреев — окна его жилища смотрели на Марсово поле. Здесь он встретил Октябрьский переворот.
Уже в советское время в этом доме жили А. А. Ахматова (в квартире О. Глебовой-Судейкиной) и композитор И. О. Дунаевский.
Писатель Юрий Павлович Герман жил здесь с 1948 по 1967 г., а позднее здесь жил и его сын — кинорежиссер А. Ю. Герман. В то же время жильцами дома являлись писательница Вера Федоровна Панова, литератор Леонид Николаевич Рахманов, архитектор Н. В. Баранов и ректор университета А. Д. Александров (1952–1964 гг.).
Такова история дома Адамини, сооруженного при императоре Николае I на деньги купца Антонова.
Калашниковская хлебная биржа(Харьковская ул., 9)
Наш следующий объект — Санкт-Петербургская Калашниковская хлебная биржа — не соответствует определению «доходный дом», но интерес к прошлому этой постройки перевесил все аргументы против. С другой стороны, дом бывшей биржи вписан в рядовую застройку Харьковской улицы, и незнающий человек не отличит его от соседних жилых и административных построек.
В нашем городе подобных зданий не так уж много — самое известное из них расположено на Стрелке Васильевского острова. В 1910 г. в Санкт-Петербурге работало несколько биржевых структур. Санкт-Петербургская товарная биржа на Васильевском острове выступала главной торговой площадкой. Санкт-Петербургская мясная и скотопромышленная биржа располагалась на набережной Обводного канала. Вторая торговая площадка похожего направления, но со специализацией на продаже птицы — Санкт-Петербургская яичная, мясная и курятно-дичная биржа — выпускала котировки три раза в неделю. Биржевой комитет находился на Забалканском пр., 1. Лесная биржа (а чем она занималась, видно из названия) размещалась по адресу Невский пр., 92. Два раза в неделю проходили собрания Санкт-Петербургской фруктовой, чайной, винной и рыбной биржи — котировки соответствующих товаров публиковались в официальном издании и в газетах столицы. Наконец, Санкт-Петербургская Калашниковская хлебная биржа проводила ежедневные операции с самым ценным в России товаром — хлебом, котировки которого выходили по вторникам и пятницам. Кроме указанных товаров, здесь торговали нефтяными продуктами, каменным углем, льном, салом, маслом, шерстью, хлопком и москательными товарами[3].
Калашниковская хлебная биржа
Калашниковскую биржу официально открыли 30 июня 1895 г. и она была названа по главному месту торговли зерном и мукой в Петербурге — Калашниковской (ныне — Синопской) набережной. Набережная, в свою очередь, получила свое название в конце 1880-х гг. от фамилии тверского купца Калашникова, чьи склады (каменные амбары) размещались вдоль берега Невы от Александро-Невской лавры до Смольного. На набережной находилась и одноименная пристань, известная всем торговцам зерном и мукой.
Проект создания специализированной биржи возник еще в 1892 г., а учредительную комиссию тогда возглавил купец И. Ф. Мухин. На организацию и, главное, регистрацию нового дела ушло, как видно, три года.
Общее управление биржей осуществляло биржевое общество, в состав которого входили сами торговцы (106 человек), 6 страховых компаний и 8 банков. Оперативным управлением занимался биржевой комитет, который возглавлял потомственный почетный гражданин В. И. Воробьев. В 1897 г. биржевой комитет подал властям ходатайство о безвозмездном отводе городской земли под постройку биржи.
О работе Калашниковской хлебной биржи писал ежемесячный иллюстрированный практический сельскохозяйственный журнал «Хутор», издававшийся агрономом П. Н. Елагиным: «На Калашниковскую хлебную биржу приходят и приезжают для закупки хлебного товара и русские, и немцы из остзейского края, и чухны — из Финляндии. Вот почему, когда бы вы ни пришли на биржу, там всегда много народу. Первая от входа зала называется на местном жаргоне „толкучкой“. Здесь вы встретите смешанную публику: и петербургского булочника, и мелочника, и провинциального помещика, приехавшего продать партию овса.
В следующих залах расставлены столы-конторки, за которыми сидят мучники. Всего насчитывается 57 столов-конторок, которые сдаются от биржи мучникам в аренду, по 30 рублей в год, по жребию. За этими столами-конторками располагаются 114 хлеботорговцев. Из них 80 — „крупчатников“, торгующих белой мукой, то есть пшеничной „крупчаткой“. Каждый стол представляет собой хлебную лавку, только в уменьшенном виде — хранятся только пробы имеющихся в кладовых хлебных товаров.
Ежедневно, по утрам мучные торговцы являются на биржу, иногда в сопровождении своих приказчиков, и садятся за столы — в ожидании покупателя.
Покупатель, в большинстве случаев булочник или хлебопек, приходя на биржу, прекрасно знает, за каким столом какая фирма находится.
Зная качество товара заранее или осмотрев пробу, покупатель покупает или заказывает нужное количество товара и тотчас оформляет сделку на бумаге. Если товар покупается в зерне, то ½ пробы остается у продавца, а ½пробы вручается покупателю — для сравнения, когда товар будет доставлен по назначению.
Пробы зернового товара, для поиска покупателя, ходят по рукам в холщовых мешочках. У иного хлеботорговца за пазухой лежит целый ворох пакетов. У других пакеты с зерновыми пробами тщательно завязаны в узелке. Там и сям видно, как „пробу“ высыпают на руку, внимательно разглядывают и пробуют даже „на зуб“. Сделка купли-продажи закрепляется взаимным рукобитьем».
Торговля велась на полном доверии — большинство оптовых торговцев хорошо знали своих клиентов, впрочем, как и покупатели. С другой стороны, на бирже даже в начале XX столетия сохранилось такое понятие, как «купеческое слово» — письменных договоров заключалось мало, а печатей у торговцев и вовсе не было. Это, кстати, сыграло злую шутку с участниками биржи — многие стали жертвой мошенника, о котором 14 января 1917 г. писала популярная в столице «Петроградская газета»: «Наглая 200-тысячная афера на Калашниковской хлебной бирже. Несколько времени тому назад Виталий Творогов распустил слух, будто в его распоряжении имеется несколько вагонов муки-крупчатки, в которой торговцы ощущают большую нужду. При появлении на бирже Виталия Творогова окружающие купцы начали каждый в отдельности предлагать ему задатки. Делец начал брать по 15–25 тыс. рублей. И в течение двух дней собрал задатков на 200 тыс. рублей. Любопытно, что на такую колоссальную сумму ни у кого в Петрограде даже не могло быть муки, тем менее у Творогова. Конечно, никто из вручивших Творогову задатки муки не получил.
Сам Творогов скрылся в Финляндию. Достойно особого внимания, что никому Виталий Творогов расписок не давал, потому что на Калашниковской бирже крупные сделки совершаются „на купеческое слово“».
Проектированием и строительством здания по заказу Биржевого комитета в 1905–1906 гг. занимался техник Николай Александрович Дрягин. Кроме самой биржи, в здании работали буфет и ресторан, а в главном биржевом зале, где днем торговали мукой, в вечернее время проводились концерты и благотворительные балы (при бирже существовало благотворительное общество), а по праздникам для детей устраивались утренники.