— Это невозможно, — покачала головой Катя. — Я буду жить дома и больше нигде.
Кажется, тогда же он сказал и то, чего она услышать не ожидала.
— Может, нам пожениться?
— Ты женат, — напомнила она.
— Это легко исправить. Черт, как же мне надоела эта дура!
— Ника мать твоих детей!
— Ты способна заменить им мать.
— Вадим, — Катя тогда испуганно заглянула ему в глаза. — Вадим, прошу тебя! Будь с Никой ласковым. Дети все чувствуют и понимают, они не могут быть счастливы, когда несчастны их родители.
— Я только и делаю, что стараюсь быть с ней ласковым!
Смешно, но она тогда действительно верила, что он хочет на ней жениться. Тогда она еще не знала, что он способен с тоской смотреть вслед беременной женщине, вырвавшей у него руку.
Потом Вадим долго не возвращался к разговору о женитьбе.
Катя успела решить, что не вернется никогда.
Она ошибалась.
Народу в метро было немного, на улицах тоже. Две веселые девушки, сидя на лавочке, пили что-то из высоких пластиковых стаканов, смеялись.
От чужого смеха стало еще тоскливее.
Катя прошла в арку между домами, свернула к подъезду. Набрала код домофона, дождалась лифта, позвонила в квартиру.
Елена Викторовна открыла не сразу. Катя заметила, как сильно сдала женщина за последние дни.
Нельзя так грубо с ней разговаривать, как Катя делала это утром.
— Вадим сказал, что купил квартиру год назад. Ника с детьми были тогда у ее родителей. — Войдя в квартиру, Катя остановилась в прихожей. — Он просил меня купить мебель, я это сделала.
— Ты здесь встречалась с моим сыном?
— Да, — не стала отрицать Катя. — Но нечасто и недолго. В последнее время он перестал меня звать. И я этому радовалась.
Елена Викторовна тяжело прошла в комнату, села на диван. Она действительно сильно сдала.
Диван был итальянский и безумно дорогой. Катя не ожидала, что Вадим покупку одобрит.
— Тебя не удивило, что Вадим перестал тебя сюда звать?
— Меня это обрадовало.
— У него появилась другая женщина?
Катя подвинула стоявший у стены стул и села напротив.
— Думаю, что у него всегда было больше одной женщины. То есть больше двух, — усмехнувшись, поправилась Катя. — Он от меня ничего не требовал, и я этому радовалась. Елена Викторовна, я вам очень сочувствую, правда. Но я не любила вашего сына. И я ничем не могу вам помочь. Правда, не могу. Могла бы, сразу же рассказала бы и вам, и полиции.
По подоконнику застучало, сначала редко, потом чаще. Потом хлынул настоящий ливень.
Когда Катя минут через двадцать вышла из подъезда, дождя уже не было.
Поехать на работу было несложно. Труднее оказалось заняться работой. Это не получилось, мысли не хотели концентрироваться на новой версии софта, которой Прохор искренне гордился. Они упорно возвращались к смерти Алисы.
Прохор помучился немного, открыл Алисин сайт и принялся тупо смотреть в экран компьютера.
То, что случилось десять лет назад, не могло иметь отношения к происходящему сегодня, но он нашел Алисины записи той давней поры.
Из записей следовало почти невозможное, Алиса уже тогда получала деньги почти ежедневно. Она начала их получать за два месяца до того, как Прохор сбежал.
Суммы тогда были небольшие: две тысячи, реже три. Но в то время и курс доллара был другой.
Тогда Алиса только разворачивала свой бизнес.
Прохор отъехал от стола. Вспомнился удививший его разговор. Прохор с Алисой подходили к подъезду, где соседка, имени которой он так и не вспомнил, кормила птиц.
Старуха, кстати, все-таки пришла на Алисины похороны. Прохор заметил, как она появилась вместе с Денисом и его трепетной девушкой.
Соседка кормила то ли птиц, то ли кошек, Алиса остановилась поболтать. Прохор, мысленно чертыхаясь, терпеливо ждал.
— Алисочка, тебе больше идет естественный макияж, — сказала тогда соседка непонятную фразу.
Алиса потянула Прохора к двери, и он про непонятную фразу забыл.
Нет, кажется, он тогда все-таки поинтересовался, какой макияж имеет в виду соседка. Что ответила Алиса, он не помнил.
После того как они разошлись, он всегда видел Алису с черными веками.
Черт возьми, она начала заниматься своим сомнительным ремеслом, когда еще была его женой.
Если бы знал, немедленно прекратил бы это ее занятие.
Прохор невесело рассмеялся. Он много лет чувствовал себя виноватым, а его хитро обвели вокруг пальца. Алиса спровоцировала его на развод.
Все это не имело отношения к ее смерти, но он достал телефон и позвонил Александру.
— Я сам собирался вам звонить, — сообщил настоящий Алисин муж. — Я разговаривал с полицейскими.
Телефоны полицейских, которые оставили Прохору свои визитки, Александр взял на похоронах Алисы. Прохор тогда порадовался, что не успел вынуть визитки из бумажника.
— Вчера умерла Аглая Никитична, — не слушая, сказал Прохор. — Приходите ее хоронить.
— Приду. — Александр помолчал перед тем, как ответить.
— Я вам позвоню, скажу, когда… все это будет.
— Спасибо. Я был в полиции. У меня друг работает в полиции на довольно высокой должности, так что они меня не отфутболили. Вам имя некоего Вадима Анатольевича Садовникова ничего не говорит?
— Ничего. Кто это?
— Какой-то бизнесмен. Он был убит за день до Алисы. Из того же пистолета.
— Понятно, — кивнул Прохор.
Понятного было немного.
— А насчет Алисы?.. Это самоубийство или убийство?
— Четкого ответа я не получил.
А вот это было понятно. Не найдут убийцу, закроют дело по факту самоубийства.
Кажется, Александр тоже это понимал.
— Вы познакомились с Алисой весной? — спросил Прохор то, что не имело отношения к делу.
— Да.
— И Алиса стала… помогать вашей маме? Ваша мама передала ей свою клиентуру?
— Да.
Смерть Алисы Александра сильно изменила. Его больше не возмущало слово «клиентура».
Все складывалось. Александр влюбился в Алису, и ее мать передала ей свою клиентуру.
У Алисы был любящий мужчина и очень интересная работа.
Прохор был ей не нужен. Он ей мешал.
— Телефонов родственников этого… как его? Садовникова? У вас нет?
— Мой друг не всесилен.
— Пожалуйста, позвоните, если появится новая информация, — попросил Прохор.
— Обязательно. Вы тоже.
Прохор положил телефон, подъехал к столу и стал искать информацию о бизнесмене Вадиме Анатольевиче Садовникове, убитом за день до Алисы.
Женщина повернулась к Даше и как-то сразу перестала быть агрессивной. На глазах у нее появились слезы.
— Девочка, прошу тебя, — жалобно сказала она Даше. — Это много времени не займет.
— Гадать нужно на картах? По руке? — деловито спросила Даша.
— На картах, — женщина вздохнула. — Пойдем. Я в соседнем доме живу.
— Я пойду с вами, — решительно заявила Лада.
Женщина перестала вызывать неприязнь, но о том, чтобы отпустить Дашу одну, не могло быть и речи.
Гостья равнодушно скользнула взглядом по Ладе и снова уставилась на Дашу.
— Меня зовут Алла Борисовна.
— Даша.
— Пойдемте. — Гостья шагнула к двери.
— Погадать можно здесь, — попыталась остановить женщину Лада. — Я не буду вам мешать.
— Нет. — Гостья покачала головой. — Пойдемте.
Она торопилась, нетерпеливо переступала ногами.
Даша сунула руку в сумку, достала запечатанную колоду, убедившись, что карты при ней, снова бросила их в сумку и быстро пошла за непрошеной гостьей. Ладе пришлось их догонять, когда она заперла квартиру.
Алла Борисовна шла быстро, подойдя к соседнему дому, такой же старой пятиэтажке, начала подниматься по лестнице. Ей было тяжело, она держалась за перила, часто останавливалась. На четвертом этаже отперла дверь одной из квартир.
— Проходите, девочки.
Квартирка была такая же, как у Алисы. Только ремонта в ней не было лет двадцать.
— Тебя как зовут? — повернулась женщина к Ладе.
— Лада.
Женщина опустилась на единственный стоящий в прихожей стул. Было видно, что она устала.
— Погадать нужно моей соседке. Ее зовут Ирина Антоновна. Нужно сказать ей, что с Коленькой все в порядке.
— Это невозможно! — отпрянула Даша. — Я не буду этого делать! Извините.
Женщина тяжело вздохнула, провела ладонями по лицу и сцепила руки.
— Коля в чеченскую войну погиб, много лет назад, — Алла Борисовна устало смотрела в пол. — Ира сильно переживала, как любая мать. Через несколько лет мужа схоронила…
Выцветшие обои на стене были аккуратно подклеены. Лада почему-то не могла отвести взгляд от обоев.
— А два года назад с ней началось это… Ей начинает казаться, что Коля уехал. Он уехал, а она не знает, что с ним.
— Ее нужно показать врачу, — вырвалось у Лады.
— Вызывала я психиатра. Деньги большие заплатила, а толку никакого. Таблетки выписал. Ира их принимает, только пользы от них нет. У Алисы хорошо получалось ее успокаивать. Нужно разложить карты и просто сказать, что с Колей все в порядке. Она сразу успокаивается, становится нормальная. Даже не скажешь, что у нее эти приступы бывают.
— Вы сами можете так сделать, — удивилась Лада.
— Нет, — хозяйка покачала головой. — У Иры с головой не все в порядке, но обман она почувствует. Когда приступ проходит, она совсем нормальная. Мы с ней на кладбище ездим. А потом опять… — Женщина подняла на Дашу глаза: — Дашенька, пожалуйста!
Лада знала, что произойдет в следующую секунду.
— Пойдемте, Алла Борисовна, — кивнула Даша, доставая из сумки колоду карт.
Ирина жила в квартире напротив. Ладе не удалось ее рассмотреть, загораживали спины Даши и Аллы Борисовны.
Даша вошла в квартиру, хлопнула дверь, Алла Борисовна вернулась к Ладе.
— Проходи в комнату, Лада. Садись. А хочешь, чайку попьем?
— Нет, спасибо, — отказалась Лада. — Алла Борисовна, как вы вышли на Алису? Соседи знают, что она гадалка?