Он развернул Катю к себе, прижал к груди.
Из окна тянуло вечерней прохладой.
Надо попросить Нику больше ему не звонить как-то так, чтобы ее не обидеть. Сделать это практически невозможно, но у него нет другого выхода. Катино спокойствие дороже всего остального.
Виктор обещал свозить Прохора в дедову квартиру.
— Только в другой раз. Сейчас не могу.
— Конечно, — с пониманием согласился Прохор. — Поедем, когда сможешь. Только не затягивай.
— Да понимаю я!
Парнишка был настроен решительно, не собирался успокаиваться, пока убийца сестры не будет найден. В факте убийства он не сомневался, много раз повторил, что сама Даша никогда этого бы не сделала.
Прохор был уверен, что сестру Витя любил.
— Позвони, когда сможешь освободиться на пару часов, — сказал Прохор, поднимаясь. — Матери с отцом помогай. Им сейчас плохо, хуже, чем тебе.
Парень кивнул. Как-то незаметно получилось, что Прохору он начал доверять.
— Звони, буду ждать, — повторил Прохор, прощаясь с парнем у дверей кафе.
Витя быстро пошел к дому, Прохор потянул Ладу к метро.
— Даша радовалась, когда я ей звонила. Я еще удивлялась, мы же практически не были знакомы. — Лада посторонилась, пропуская идущую навстречу молодую маму с коляской. Мама смеялась, увлеченно разговаривая по телефону. — У нее две сестры и брат, а она мне радовалась. Потому что ей было одиноко.
Прохор боялся, что жена опять начнет плакать, но Лада сдержалась.
Телефонный звонок застал их в метро. Прохор, потянув Ладу, выскочил из вагона.
Витя сказал, что сумеет вырваться на пару часов.
Парню хотелось начать поиски убийцы сейчас же, Прохор его понимал.
Взяв такси, они заехали за Витей и через полчаса вошли туда, где Даша умирала и никто не мог ей помочь.
Квартира была маленькая, однокомнатная. Кухню уже отремонтировали, там стояла чистенькая новая кухонная стенка, а в комнате мебели еще не было. Один угол был завален стройматериалами, а в другом стояли раскладушка и старая облезлая тумбочка. На ней лежали тетради, которые Даша называла книгами, и нераспечатанная колода карт.
— Она приехала и сразу легла спать, — процедил Витя.
— Почему ты так решил? — посмотрел на него Прохор.
Парень подошел, тронул колоду карт пальцем.
— Карты не разложила. Дашка сюда приезжала, чтобы гадать. Дома мы над ней смеялись. И вообще… тесно у нас. А ей для этого тишина нужна.
— Она давно этим увлекалась? — поинтересовался Прохор.
— Давно. С прошлого лета начала. На картах гадала, медитировала. Чушь все это! Я сначала вообще испугался, думал, она с ума сошла.
— Она лежала в постели? — перебил Прохор.
— Да. Только поверх одеяла и в джинсах.
Ей стало нехорошо, и она прилегла, не раздевшись. Выпила отраву где-то в другом месте?
— Если бы домой приехала, мы бы «Скорую» вызвали…
— Витя, где была бутылка, в которой нашли остатки яда?
— В мусорке, — парень кивнул в сторону кухни. — В ведре. Маленькая бутылка, ноль тридцать три.
На улице жарко. Даша выпила газированной воды и сунула пустую бутылку в сумку, потому что не увидела поблизости урну. Или допила остатки воды уже дома…
Основное количество яда попало к ней по дороге, иначе она успела бы раздеться.
Впрочем, Прохор не был медиком.
— Ты соседей здесь знаешь?
— Нет, — Витя дернул головой. — Мы к деду часто приезжали, если встречали на этаже соседей, здоровались.
— Знать бы, во сколько она пришла…
— В восемь. Одна соседка видела, что Даша пришла около восьми. Менты соседей расспрашивали.
— Она пришла одна?
— Соседка сказала, что одна.
— Кто-нибудь мог прийти к ней попозже, — заметила Лада. — Кто-нибудь, на кого соседи не обратили внимания.
Прохор и Витя промолчали.
Могло быть и так.
Домой возвращались по уже начавшимся пробкам. На работу Прохор в этот день не попал.
29 июля, среда
Незнакомый абонент, не дозвонившийся ему вчера, повторил попытку утром.
— Меня зовут Лада, — сообщил женский голос. — Я жена Прохора Ильича. Вы хотели узнать про Дашу…
— Хотел, — подтвердил Денис. — И сейчас хочу. Вы узнали, что с ней случилось?
— Узнали. Она отравилась сильным лекарственным препаратом…
Он слушал и холодел. А ведь ожидал чего-то подобного.
Дашу ему было жаль, но не это было главным. Катя утверждает, что все это не имеет к ним отношения, но Денис чувствует, что это не так. И Даша, и Алиса, и Никин муж — все они были связаны с одним человеком, с его Катей.
Все они связаны с Катей…
— Вспомните, о чем вы говорили с Дашей. Вспомните все, что вы о ней знаете, — попросила Лада.
— Где она могла достать это лекарство? — перебил Денис. — Оно продается в аптеке?
— Наверное. Даша работала медсестрой. Вы знали?
— Нет.
Она работала медсестрой и могла попросить любого знакомого врача выписать ей рецепт.
— Она сама это сделала?
— Нет! — резко ответила Лада. — Я в это не верю!
— Спасибо, что позвонили. — Во рту пересохло, Денис кашлянул.
— Не за что.
В трубке тихо щелкнуло.
Денис оттолкнулся от стола, отъехал вместе с креслом и, быстро поднявшись, пошел к стоящей в углу канистре с водой. Продолжавшее катиться кресло ударилось о стену. Ксения неодобрительно оглянулась.
Вода была теплая, противная. Он сделал глоток, оставшуюся воду вылил в раковину, бросил пустой стаканчик в мусорное ведро.
Хотелось немедленно что-то сделать. Что-то, дающее выход подступающей к горлу злости.
Взять отпуск, несмотря на причитания Ксении? Увезти Катю куда-нибудь к морю, чтобы потом, когда все разъяснится, посмеяться над своими глупыми страхами?
Ксения не подпишет ему заявление, об отпуске можно не мечтать.
Злость требовала выхода.
Денис вернулся к столу, взял телефон и вышел в коридор.
Ника ответила сразу, после первого же гудка.
— Ника, извини, но я не смогу тебе звонить. И ты мне не звони, пожалуйста.
Фраза вышла идиотской, намекающей на что-то их связывающее. Их ничто не связывало.
— Я понимаю, — Ника усмехнулась. — Я понимаю Катю. Я не буду тебе звонить.
Он не успел отключиться, она быстро попросила:
— Подожди! Мне нужно тебе кое-что сказать.
— Говори.
— Не по телефону. Встретимся на пять минут, и я скажу. Это важно. Ты не пожалеешь.
Встречаться с ней у него не было никакого желания. Но и в офисе сидеть никакого желания не было.
— И больше я тебя не побеспокою. Обещаю!
— Приезжай, — неохотно разрешил он.
— Не-ет, — протянула Ника. — На этот раз не хочу никуда ехать, приезжай сам.
Она немного подумала и назвала кафе на Садовом.
Кафе Денис не знал, но нашел быстро. Ника его уже ждала, потягивала сок, сидя на уличной веранде. Слабый ветерок шевелил ей волосы, она откидывала их рукой.
Денис подошел и молча сел рядом.
— У Вадима был отвратительный характер, — Ника скользнула равнодушным взглядом по Денису и вновь уставилась на прохожих. — Он мог сорваться, наорать. Прислугу обычно просто не замечал.
Она отпила сок. Денису тоже захотелось пить, но он не стал ничего заказывать.
— Вадим никогда не повышал голос только на детей. Он ни разу при них не выругался. При всех посторонних мог, даже при матери, а при детях — никогда. — Ника сжала губы и резко вздохнула. — Еще он никогда не ругался при Кате. Он ее вроде бы не замечал, но… При ней он делался другим. Очень вежливым.
— Что ты хочешь этим сказать? — не понял Денис.
— Я иногда заглядывала в его телефон, — Ника криво улыбнулась. Даже такая улыбка ее не портила. — Он звонил Кате практически каждый день.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я раньше думала, что он беспокоится о детях. Почему-то он считал меня недостаточно хорошей матерью. — Ника улыбнулась краешками губ. Улыбка походила на змеиную. — А теперь понимаю, что… Я уверена, он с ней спал!
— Что?! — Отпрянул Денис.
Ника смотрела на него со злой надменной жалостью.
— Сука ты! Стерва!
Он ошибался, когда утром считал, что его затопила злость. Она затопила его сейчас.
Он сжал кулаки, боясь, что не удержится, вцепится ей в горло.
— Не беспокойся, больше я тебе не позвоню.
Ника отодвинула недопитый сок, поднялась и спокойно пошла к выходу.
Возвращаться на работу Денису не хотелось, но он вернулся.
Правильно сделал, работа помогла. Злость постепенно ушла, осталось только отвращение к Нике.
Рядом с Денисом было так хорошо, что Катя не переставала этому удивляться.
Хорошо было и потом, когда она начинала его ждать и знала, что в любой момент может ему позвонить, и он будет разговаривать с ней тихо и ласково.
Полузнакомую Дашу было жаль, конечно, но не настолько, чтобы это портило настроение.
Катю трудно было упрекнуть в черствости, Дашу она видела всего однажды.
Настроение испортил телефонный звонок.
Катя помедлила перед тем, как ответить.
— Здравствуйте, Елена Викторовна. — Она постаралась, чтобы голос звучал ровно.
— Катя, если на Садовом есть твои вещи, забери их. Если хочешь, конечно. Я собираюсь все выбросить из квартиры.
Кое-какие вещи в квартире были. Зубная щетка, халат. Еще какая-то ерунда.
Неожиданно Кате стало неприятно, что кто-то сможет к ним прикоснуться.
— Заберу, если не возражаете, — решила Катя.
— Не возражаю, — съязвила Никина свекровь. Или не съязвила, просто тетка Кате не нравилась, и та каждое ее слово воспринимала в штыки. — Когда тебе удобно?
— Мне все равно. Я пока не работаю.
— Хочешь сегодня?
— Давайте, — согласилась Катя.
Чем скорее она с этим покончит, тем лучше.
Открыв платяной шкаф, Катя решительно сняла с вешалки яркое зеленое платье. Оно ей шло, в нем она переставала быть бледной. Шелк приятно заскользил по телу.