Он привалился спиной к входной двери.
Часы тикали, ему захотелось их разбить.
— Он был мертвый… — Катя сказала это тихо, Денис еле расслышал.
— Что? — он оторвался от двери, заглянул в комнату.
Она стояла у окна спиной к Денису.
— Он был мертвый…
Денис сделал пару шагов, сел на диван.
— Рассказывай, Кать!
Она слегка повернула голову и снова уставилась в окно.
Заходящее солнце было ярким, веселым.
— Я привезла детей к маме. Сказала, что Ника поссорилась с мужем. Сказала, что привезу детские вещи и мы с Никой поедем на дачу. Попросила маму немного побыть с детьми.
Она продолжала говорить тихо, и это раздражало не меньше тиканья часов.
— Зачем ты поехала к ним на дачу?
— Хотела сказать Вадиму, что не буду во всем этом участвовать! Хотела сказать ему, что он сволочь!
— Это можно было сказать по телефону.
— Наверное, можно. — Катя пожала плечами. — Но я поехала…
Денису захотелось взять ее за плечи и развернуть, но ноги окутала противная слабость.
— Я поехала… Калитка была приоткрыта, дверь дома не заперта. Вадим лежал около двери. Он был мертвый!
— Ты вошла в дом?
— Не помню. Я держалась за дверь. Стояла и держалась… Потом побежала к машине и поехала назад.
— Катя, посмотри на меня.
Она не пошевелилась.
— Ты теперь меня бросишь?
— Не говори ерунду! — поморщился Денис. — Посмотри на меня.
Она опять не пошевелилась.
— Я приехала, мама ушла на работу. Потом позвонила Ника.
— На чем вы с Никой поехали на дачу?
— На такси.
Слабость в ногах не проходила. Денис тяжело поднялся, повернул Катю, прижал к себе.
— Там могли остаться твои отпечатки пальцев.
Голова казалась пустой. Мысли текли помимо его воли.
— Там полно моих отпечатков. Я готовила дом к приезду Ники.
Катя отстранилась, посмотрела ему в глаза.
— Если я тебе неприятна, уходи. Я пойму.
— Перестань, Кать, — попросил он. — Перестань. Пистолет там был?
— Не знаю. Не помню.
Ему казалось, что он уже давно связан с Катей чем-то неразрывным.
Он ошибался. Чем-то неразрывным он почувствовал себя связанным только сейчас.
Солнце опустилось за крышу соседнего дома. Денис отодвинул Катю от окна и зачем-то задернул занавеску. Этого можно было еще не делать, на улице было светло.
30 июля, четверг
Жена о смерти Даши не заговаривала, и Прохор тоже молчал. Но думать об этом не переставал, конечно.
— Сиди дома и ни во что не лезь, — предупредил он Ладу, собираясь на работу.
Она покивала — не полезу.
Он помялся, не сразу решился озвучить крепнувшую мысль.
— Смерть Даши и гибель Алисы не связаны, — буркнул Прохор, допив чай и отодвигая кружку. — С девчонкой случилось что-то свое.
— Почему ты так думаешь? — уставилась на него Лада.
— Интуиция, — пожал он плечами.
Он плохо представлял, отчего молодая девушка решится выпить яд, еще меньше представлял, зачем кому-то ей этот яд подсовывать, но уж чего он не представлял точно, так это того, что медсестра стала настолько опасной для убийцы Алисы, что он пошел на еще одно преступление.
Медсестра не могла заметить что-то такое, что прошло мимо Прохора. Может быть, он и не самый умный на свете, но уж точно не глупее новой Ладиной подружки.
Интуиции Прохор доверял, но, несмотря на это, слабые сомнения, что он пропустил что-то важное, оставались. Наверное, поэтому он и позвонил Елене Викторовне, едва приехав на работу.
— Как дела? — осторожно поинтересовался Прохор.
— Я сама хотела тебе позвонить.
— Так почему же не позвонили? — возмутился он.
— Ты меня опередил. — Она помолчала. — Я нашла в квартире на Садовом колоду карт.
— Черт…
Карты однозначно указывали на Алису.
Алиса гадала бизнесмену Садовникову?
Насколько Прохор представлял, сын Елены Викторовны не должен был верить ни в бога, ни в черта, ни в потусторонние силы.
— Колода новая, нераспечатанная.
— Алиса могла гадать вашей невестке, — неуверенно предположил Прохор.
— Там не могла. Ника про эту квартиру не знала.
— Откуда такая уверенность?
— Вадим встречался там с женщинами. Едва ли он сообщил о квартире жене.
— Елена Викторовна, — задумался Прохор. — Там во дворе стоянка. Я сброшу номер Алисиной машины, попытайтесь узнать, был ли на эту машину выписан пропуск. Это можно узнать, квартира принадлежит вам.
— Попробую, — согласилась Елена Викторовна.
— Скажите, пожалуйста, вы в последнее время пользовались услугами медсестры?
— Я не большая любительница следить за здоровьем. Пару раз в год хожу к знакомому доктору, и только. Почему ты спрашиваешь?
— Как зовут доктора?
— Прохор! Что за расспросы?
— Как зовут доктора?
В кабинет заглянула бухгалтер. Прохор махнул рукой — загляни позже.
— Иван Николаевич. Это мой старый друг. Прохор, в чем дело?
— Странно умерла одна девушка. Медсестра. Моя жена очень переживает…
Он в двух словах рассказал о последнем печальном происшествии.
— Прохор…
— Да?
— Не знаю, отчего убили Алису, но мой сын погиб из-за денег. Я уверена. Кому-то он сильно помешал.
— У вас появилась дополнительная информация? — насторожился Прохор.
— Нет. Чем дольше я думаю, тем яснее понимаю, что дело в деньгах. Любовь, ревность — это хорошо для романов. А в жизни все фокусируется на деньгах.
— Для вас деньги самое главное?
— Для меня нет.
— И для меня нет, — вздохнул Прохор. — И для моей жены деньги не главное.
— И ты, и твоя жена не убиваете людей, — справедливо напомнила собеседница. — Прохор…
— Да?
— Я была потрясена, когда поняла, что Вадим живет по другим законам. Давно, лет пятнадцать назад, он сильно подставил своего школьного приятеля. Они вместе начали бизнес…
История была обычная, Прохор нередко о таком слышал.
Один приятель вогнал в долги другого.
— Я Игоря знала почти с пеленок. Когда-то я Вадима и Игоря водила в бассейн…
Вадим вогнал приятеля в долги, приятель опустился, начал пить. Однажды ночью погиб в уличной драке. Убийц нашли, посадили. Это была обычная опустившаяся шваль.
В семье Игоря остался ребенок, девочка. Елену Викторовну порадовало, что Вадим начал помогать жене Игоря деньгами. Кстати, ребенок был его крестником. То есть крестницей.
— Семья знала, что ваш сын виноват в трагедии отца?
— Думаю, что да. Вернее, знаю, что да. Девочка была против того, чтобы мать брала у Вадима деньги. Матери приходилось это скрывать. Как ни странно, с родителями Игоря я сумела сохранить отношения. Не совсем нормальные, конечно, но… Мы иногда перезваниваемся. Пару лет назад Вадим перестал оказывать им материальную помощь. Думаю, что это из-за Ники. Она повлияла.
— За пятнадцать лет ребенок вырос, — удивился Прохор. — Сколько сейчас девочке?
— Двадцать пять.
— Ну вот. Она получила диплом, и все. Ваш сын долг исполнил. Вы предвзяты к своей невестке.
— Возможно.
Бухгалтер заглянула снова. Прохор кивнул — проходи.
Отвлечься от посторонних мыслей было трудно, но он сумел. 2 августа, воскресенье
Обычно любившая поспать Лада проснулась раньше Прохора.
Ей казалось, что после похорон Даши хоть что-то станет ясным.
Ясным ничего не стало.
— Как же она могла!.. — укоризненно шептала не отходившая от Лады Ярослава.
— Не говори так, — шепотом просила Лада. — Даша этого не делала!
Ярослава недоверчиво вздыхала и крепче сжимала Ладин локоть.
Коллег на похоронах было только двое: администратор, с которой Лада разговаривала, когда в последний раз ездила в клинику, и еще одна женщина.
Доктор Степан Иванович не явился.
Доктор, с которым Даша работала, не пришел, а Алла Борисовна, единственный раз видевшая Дашу, пришла. Лада позвонила ей накануне похорон и была уверена, что женщина только повздыхает. Ну, может быть, еще поставит свечку, если верующая.
Прохор заворочался, открыл глаза.
— Давно не спишь?
— Недавно, — улыбнулась Лада. — Что тебе вчера Витя сказал?
Вчера Лада видела, как Дашин брат подходил к мужу.
— Сказал, что одна подружка предлагала Даше встретиться в тот вечер, когда все случилось. Даша отказалась.
— Прохор, мы узнаем, что с ней случилось?
— Узнаем.
— Как? — грустно усмехнулась Лада.
— Будем думать, — серьезно объяснил муж и потянулся. — Вставай! Или еще поспать хочешь?
— Не хочу.
Лада, накинув халат, отправилась на кухню. Через минуту подошел Прохор.
— Парень, который Дашу бросил, вчера был на похоронах.
Прохор промолчал.
— Явился, — прошептала Ярослава, кивнув на молодого человека с розами в руках. — Сережка! Парень ее. Это она из-за него, да?
— Она этого не делала, — в который раз повторила Лада. — Не говори так! Пожалуйста.
Закипел чайник, Лада поставила перед мужем кружку с чаем.
— Потом мне показалось, что администратор из клиники с этим парнем разговаривала. Но я не уверена. Могли просто спросить друг у друга, как к выходу пройти. Прохор, тебя раздражает, что я все время про это говорю?
— Говори, — улыбнулся Прохор. — Я не хочу, чтобы ты себе другого собеседника нашла. — Он положил в кружку сахар, помешал. — Надо съездить к Алисе.
— Зачем? — удивилась Лада.
— Хочу кое-что посмотреть, — неохотно признался Прохор. — Мать Садовникова нашла в квартире, в которую ее сын баб водил, колоду карт. Ее сын никогда не играл в карты.
— И ты мне ничего не сказал! — ахнула Лада.
— Ты тосковала по Дарье. Не хотел тебя перегружать.
— Прохор, я обижусь!
— Не надо.
— Я тебе все говорю!
— Правильно делаешь. Ты со мной или я один съезжу?
Она поехала, конечно.
Нераспечатанных колод карт было несколько — и обычных, и Таро. Прохор сложил их в целлофановый пакет, сунул в свой рюкзак.