– А чаго оно так, дядька? Мы, когда в Сычевичи ездили, там на всю вёску один анчутка был. И тот полудохлый, в печку заховался.
– От табе и вопрос на засыпку, ты будущий зна́ток или кто? Думай, Максимка, думай! Сдается мне, треба кому-то, шоб мы тут с тобой бегали, то одних спасали, то других. Там починишь – сразу здесь сломается. Думаешь, ведьмину скрутку на свадьбе кто подкинул, а? А кто ручьем поле размыл и немчика разбудил?
– Кто?
– Дед Пихто! Пришли уже. Слыхав я, тут директор новый, шибко строгий, ты стой да помалкивай, покуда я балакать буду.
Максимка грустно кивнул. Он уже привык, что зна́ток его то и дело затыкает, слова не дает сказать. А он разве чего плохого хоть раз сделал? Только помог – вон хотя б с тем же Сухощавым.
Демьян вошел в одноэтажное административное здание, огляделся и грохнул кулаком в самую солидную дверь с золоченой табличкой.
– Хто там? Войдите, чаго долбитесь?!
Прокашлявшись, зна́ток отворил дверь и вошел. Максимка тенью юркнул следом.
По центру обширного кабинета в кресле восседал вдрызг пьяный однорукий мужик, взиравший на гостей сквозь толстые линзы очков. Водки на столе было не видать, но разило в помещении так, что даже привычный зна́ток сморщился.
– Гэта… Товарищ директор?
– О-остап Власович я! Полищук!
– Остап Власович, ага… У мине тута вопрос к вам, по животноводству.
– По жи-вы-тны-вы-дству? – пьяно прожевывая слова, переспросил Полищук. – По нему можно, товарищи! Я всю жызь вложил… вложил… или вклал? В общем, всю жизнь этому жы-вы-тны… посвятил! Ради партии, науки для, во!
– Да я слыхал, про вас много доброго в деревне кажут.
– А ты сам хто такой? – прищурился пьяница в пиджаке. – А то тута ужо приходил один… ик!.. с утра, допытал мине.
– Меня Демьян Рыгорыч звать, я ветеринар с деревни, коллега ваш. Вопрос к вам важный, говорю.
– Якой вопрос? Задавай! – Остап Власович потянулся к графину, где явно не вода была налита. – У вас, случаем, бычок с участка не сбегал? – хмуро спросил Демьян.
Директор ему явно был неприятен, да и Максимка чувствовал себя здесь неуютно – будто бы дома оказался, в компании с перебравшим лишку Свиридом.
– Бычок? Якой бычок?
– Лысый такой… до курятины охочий.
Опрокинув стакан горилки и даже не поморщившись, главный зоотехник выдохнул и воскликнул:
– Нема у нас таких! Ошиблись вы!
– Ага, ошиблись, значит?..
– Да! Давайте-ка, т-варщ-щи, кру-угом и шагом марш на выход! Ходют тут, ходют, работать не дают… С утра спозаранку приходил ужо один! Вон отседа, я сказал!
Демьян молча покинул кабинет, Максимка скользнул следом, бросив взгляд на пьяницу-инвалида. Тот бормотал что-то себе под нос, копался в ящике стола, перебирал помятые бумажки. Во дворе зна́ток огляделся, будто ища кого. Из ближайшего загона доносилось коровье мычание, на бревне у крыльца сидели и курили несколько работников. Демьян махнул им рукой.
– Иванец, ты ли это? Подь сюды, родной.
К ним засеменил маленький сгорбленный человечек в грязном от навоза переднике.
– Демьян Рыгорыч, вы у нас какими судьбами?
– Да дело есть одно, срочное. Чаго гэта у вас начальник такой окосевший, кстати?
– Дык третий день ужо квасит. Как Петрухе Землянину пальцы оторвало – так он и начал.
– Пальцы оторвало? – Зна́ток вопросительно изогнул бровь.
– Ну да, теленок откусил.
– Теленок откусил?!
Будто поняв, что явно сболтнул лишнего, Иванец засуетился, опустил голову.
– Так гэта, ЧП у нас было. Участковый приезжал с райцентра, сегодня поутру еще приходили с проверкой, важный человек один. Нам гэта, предприятие остановить хотят… До конца разбирательства.
– А чагой-то за теленок такой, что человека за руку тяпнул?
– Обычный теленок, голодный был, мабыть…
– Ну ты мне покажь хоть, шо за телята у вас тут такие оголодавшие. Не кормите, шо ль?
– А вы… гэта… официально, да? – Иванец мял в руках передник и старательно отводил взгляд.
Демьян схватил его за воротник, притянул к себе и поглядел в глаза. Максимка услышал зловещий шепот:
– Ты, Иванец, забыл, шо ль, кто я такой? Ну дык я напомню, за мной не заржавеет!
Иванец громко сглотнул.
– Та як не помнить, помню… Ну пойдем, покажу телят, чаго б и не? Сапоги не загваздайте тольки.
Все вместе они прошли в загон. В стайках мотали рогатыми бошками буренки, пахло сеном и навозом. Иванец подхватил ведро корма.
– Ну пройдемся, шо ль, телята да быки в конце самом. Покормлю заодно.
– Тут постой. Смотри кругом, все запоминай, – коротко приказал Демьян ученику.
Максимка остался в одиночестве у входа. Прошелся до стайки, подкинул сена косящей фиолетовым глазом корове. Под ней сидела на стульчике доярка в фартуке и платке. Не сразу признал он в ней Таньку, соседку, она в ту же школу ходила на несколько классов старше.
– Малой, ты, шо ль? – воскликнула девушка, ловко сжимая корове соски – в цинковое ведро бились струйки парного молока. – Ну привет!
– Дзень добры. А ты тута робишь?
– Агась. Хошь молочка? На, угощайся!
Танька приподняла ведерко, протянула мальчику – он с удовольствием глотнул и вытер «усы» с верхней губы.
– Летом подработать устроилась, на каникулы, – говорила доярка, продолжая доить корову. – А чаго б и не, коли платят хорошо? И стаж трудовой. У нас предприятие передовое стало, люди с самого Минску приезжают! Машка вон рекордсменка! – Девушка шлепнула буренку по крупу.
– А-а… А я, гэта, на ветеринара хочу учиться поступить.
– Ага, слыхали мы, якой ты ветеринар, со знатком заякшался, – хохотнула Таня. – Слышь, малой, а какой он из себя, Демьян Рыгорыч?
– Такой… Своеобразный, – запнувшись, чтоб не ляпнуть лишнего, подытожил: – Хороший мужик, не обижает мине…
– Ну раз не обижает – то добре. А тут вы чаго забыли?
– Бычок у вас сбег, кусачий такой, лысый весь. Не бачила таких?
Улыбка у Таньки пропала, она серьезно посмотрела на Максимку.
– Ну бачила разок… Кусачие – это да, один меня ухватить пытался. Тольки вы не там пошукать решили. Нема их тута, они в другом хлеву – у леса который, тайный.
– Тайный? А где?
– А вон тама, не ошибетесь. Но вы туда не ходите, нехорошее то место.
«Знала б ты, скольки раз я гэта слышал», – с какой-то взрослой усталостью подумалось Максимке.
– Ладно, малой, мне робить надо. Мамке привет! – Танька отвернулась и продолжила дойку.
Вернулись Демьян с Иванцом.
– Ну чаго там, дядька?
– Та ничога… Бычки як бычки, рук точно не кусают.
– Дядька, мне сказать кой-чего надо… – Максимка кашлянул и красноречиво посмотрел на стоявшего поблизости Иванца.
– Зразумел. Давай, Иванец, покеда, пойдем мы.
– Вы звиняйте, коль ничем помочь не смог, – развел руками работник фермы.
– А ты звиняй, что спужал тебя. Мир? – Демьян намеренно пожал руку с такой силой, что Иванец скривился. – Ну бывай, заместитель!
По дороге домой Максимка рассказал Демьяну о том, что услышал от Таньки. Зна́ток хмыкнул.
– Так и чуял, что брешет Иванец, як дышит. На его совести буде. Значится, коровник у леса, гришь?
– Ну сказала, шо тама. А вон он, кажись, – Максимка указал в сторону лесной опушки, где в отдалении от скотофермы стояло одинокое длинное здание, деревянное, с покрытой шифером крышей.
– Во як, да? Оттудова к Сеньке гэта беда и могла прискакать… Тады вечером прогуляемся, глянем, шо там за телята живут. А мне зараз надобно по делам сходить.
Дома Демьян тщательно выгладил брюки старым утюгом, надел пиджак и прицепил медальку. Вместо рубахи же напялил лянку без воротника, но с красным вырезом. Одеколоном надушился так, что аж суседко фыркнул за печью. В процессе зна́ток напевал под нос песенку – с ним такое в последнее время часто случалось. Максимка с интересом наблюдал за его сборами.
– Дядька, вы на свиданку, шо ль, собралися?
– Цыц, молодежь! Не на свиданку, а на важную деловую встречу!
– А встреча с Анной Демидовной, небось?
– Ничога от тебя не утаишь, хлопче, – ухмыль-
нулся Демьян, поправляя пиджак и критически разглядывая себя в зеркало. – Ну як я, пригож?
– Тама грязюка после дождя. Туфли почистите и тряпочку с собой возьмите, – посоветовал ученик. – И борода у вас як у лешего, расчешите хоть иль постригите.
Перед свадьбой Вальки-егеря Демьян купил в продмаге штиблеты, а то, говорит, сапоги одни, должны же у мужика быть и туфли на выход. С тех пор так ни разу не надеваны, но сейчас же встреча деловая, стало быть, и повод есть. Приодевшись и насвистывая песенку, зна́ток причесался, а потом стоял полчаса у зеркала с ножницами, неловко обстригая бороду. Не выдержав его мучений, Максимка отложил книжку и спрыгнул с печки. Отобрал ножницы и помог постричься – теперь зна́ток выглядел как с картинки в журнале. Помолодел разом лет на десять. Рука только в бинтах после заговора супротив гыргалицы.
– Клюку брать с собой не треба, а то як дед дряхлый. И хромать не надо, спину прямо держите, – деловито наставлял Максимка. – Анна Демидовна такого не терпит, мы в школе всегда с прямой спиной сидим за партой. Да не горбитесь вы, ну!
– Ты гэта, говори, да не заговаривайся, сам разберусь, – проворчал Демьян, глянул снова в зеркало. – Нашелся советчик! Сиди лучше зачины читай, все-то выучить не можешь. Я к вечеру приду, к тому хлеву прогуляемся.
– Добре, жду, – Максимка улегся обратно на печку, в нетерпении раскрыл почти дочитанную книжку – «Страну багровых туч» популярных писателей Стругацких, про космонавтов и покорение планеты Венеры.
Максимка погрузился в книгу и обо всем забыл.
Анна Демидовна ждала у клуба, в легком платьице и туфельках – Демьян в очередной раз подивился, откуда у нее столько платьев. Он резко – как револьвер – выдернул из-за спины букет тюльпанов в газете, смущенно сунул учительнице. Та погрузилась носом в цветы; прикрыла глаза, вдыхая аромат.
– Откуда знаете, что тюльпаны люблю? Максимка доложил?