– Не совсем. Попробуй.
Она отправила прошутто себе в рот, прожевала и одобрительно кивнула. Проглотив, она взяла жареный перец.
– Выпей немного вина, – предложил Франческо.
– А его надо нюхать?
– Если ты хочешь. – Он сдержал смешок, когда она практически окунула нос в вино.
Ханна пила вино маленькими глотками.
– Ух ты. Правда хорошо.
– Ты действительно никогда не пила вина?
– Не пила. – Она отправила в рот зеленую оливку.
– Почему нет?
Она наморщила нос:
– Мои родители непьющие, поэтому у нас в доме никогда не было алкоголя. Когда я достаточно повзрослела, чтобы пробовать алкоголь, я с головой ушла в учебу. Я не могла позволить, чтобы что-нибудь помешало мне стать врачом.
– Сколько тебе было лет, когда ты решила стать врачом?
– Двенадцать.
– Довольно рано для такого жизненно важного решения, – сказал он.
– Большинство двенадцатилетних детей мечтают о том, кем станут, когда вырастут.
– Согласен. Но большинство из них меняет свое мнение.
– А кем ты хотел стать в двенадцать лет?
– Мотогонщиком.
– Ты и так гоняешь на мотоцикле. Что же тебе помешало? Или ты просто передумал?
– Это была несбыточная мечта, – ответил он, поводя плечами. – Я был единственным ребенком в семье Сальваторе Кальветти. Меня воспитывали так, что однажды я возглавлю его империю.
– И как идут дела?
Франческо жестко взглянул на нее:
– Я всегда знал, что создам собственную империю. Мне интересно, что побудило тебя заниматься медициной? Смерть твоей сестры?
Она немного замешкалась:
– Да.
– Ее звали Бет?
Через секунду Ханна кивнула. Когда она потянулась к стакану воды, он увидел, что ее рука слегка подрагивает. Сделав большой глоток воды, она посмотрела на него в упор.
– Бет заболела менингитом, когда нам было по двенадцать лет. Врачи сказали, что у нее обычный грипп. Они поставили точный диагноз слишком поздно. Она умерла через день.
Ханна излагала ему голые факты в такой прозаичной манере, оставаясь уравновешенной, что ему стало совестно.
– И ты решила стать врачом, чтобы спасать детей вроде Бет?
– Ты упрощаешь, но ты прав. Я помню, как шла по отделению мимо кабинок и отдельных палат, заполненных больными детьми и их испуганными родителями. Я не понимала, почему умерла именно Бет. Почему я выжила? Менингит очень заразен. – Она глубоко вздохнула. – Я знаю, ты сочтешь меня глупой и слабой, но после смерти Бет я выжила только благодаря тому, что решила, как в один прекрасный день я спасу столько детей, сколько смогу.
Франческо выдохнул. У него сильнее сжалось сердце.
– Я не считаю тебя слабой и глупой.
Ханна снова отпила воду. Ее рука задрожала сильнее, и он вдруг захотел ее сжать.
– Мою мать несколько раз госпитализировали из-за передозировки наркотиков, – вдруг сказал он. – Ее спасала только самоотверженность врачей и медсестер. Она умерла только потому, что переборщила с наркотиками в выходные дни.
Франческо по-прежнему живет с чувством вины. Умом он понимал, что ни в чем не виноват. В то время ему было всего пятнадцать лет. Но Франческо знал, насколько уязвима его мать, и все же он вместе с отцом оставил ее на выходные одну и поехал в усадьбу Мастранджело.
Поездка якобы была деловой, потому что отец Франческо и Пьетро Мастранджело были близкими друзьями. По крайней мере, так было до того, как взаимная симпатия Кальветти и Мастранджело не сменилась антипатией. Тогда Франческо был невероятно горд тем, что отец взял его с собой; он уехал, не думая о матери.
Пока Франческо и Сальваторе наслаждались субботним вечером, ели вкусную еду, пили хорошее вино и играли в карты с Пьетро и его старшим сыном, Люкой, Элизабет Кальветти умирала от передозировки наркотиков в своей постели.
Мать Франческо умирала, пока он купался в гордости, потому что монстр, который подсадил ее на наркотики, отнесся к нему как к мужчине… При мысли о том, как он жаждал получить одобрение этого ублюдка, у Франческо скрутило живот; он с силой вонзил ногти себе в ладони.
Его мать была добрейшим и нежнейшим человеком на свете. Ее смерть разорвала его душу пополам. Он опоздал с местью на двадцать лет, но все-таки он отомстил. Он сделает все, чтобы о его отце забыли.
– Я очень уважаю врачей, – медленно произнес он, разжимая руки и не понимая, отчего так разоткровенничался с Ханной. – Когда я смотрю на тебя, доктор Чепмен, я вижу женщину, знающую, что такое сострадание, порядочность и честность. Миром, в котором живу я, правят деньги, власть и алчность.
– Ты цельная натура, – возразила она.
– По этому поводу у нас разные мнения. – Он кивнул официанту, который с осторожностью подходил к ним. – Похоже, наши блюда готовы. Я предлагаю закончить дискуссию и поужинать, иначе все остынет.
Она одарила его благодарной улыбкой, и у него так сильно сдавило грудь, что на секунду он испугался, будто не сможет вздохнуть.
Глава 7
Оставшуюся часть ужина Франческо вел непринужденный разговор и задавал Ханне в основном безличные вопросы о медицинском университете и ее работе. Его интерес казался искренним, и это ей льстило. В свою очередь, он признался ей в любви к мотоциклам. Ее не удивило, что у него их больше десяти.
Когда Ханна приступила к шоколадному торту, Франческо посмотрел на часы.
– Мне надо переговорить с главой службы безопасности до начала турнира в покер. Ты хочешь пойти со мной или мне приказать одному из сотрудников показать тебе казино?
– Ты участвуешь в турнире?
– Нет. Играют только клиенты. Хотя это крупнейший турнир на Сицилии и клиенты хотят видеть меня. Так они чувствуют себя солиднее. – Она заметила озорной блеск его глаз и подумала, что, вероятно, Франческо шутит.
– У тебя для них мало времени? – спросила она.
– Я всегда нахожу для них время.
– Я спросила не об этом.
– Я тебя понял. – Он растянул губы в ленивой улыбке. Он допил вино, пристально глядя ей в глаза. – Ты знаешь правила игры в покер?
– Как ни странно, я их знаю. Покер отвлекает меня, когда мне надо отдохнуть от учебы поздно ночью, или я не могу уснуть.
– Ты по-прежнему учишься?
– Да. Кроме того, мне необходимо читать новые научные статьи и публикации о клинических исследованиях.
– Похоже, ты совсем не оставляешь времени на развлечения, – метко заметил он.
– Мне это нравится. Но ты прав. Однако я все-таки сейчас здесь.
– Когда ты сказала, что посвятила медицине всю свою взрослую жизнь, я не предполагал, что ты сделала это в буквальном смысле этого слова.
Она пожала плечами и поморщилась:
– Мне это необходимо. Медицина и мои пациенты всегда будут моим приоритетом, но после аварии… Я по-новому посмотрела на свою жизнь. – На ее глаза навернулись жгучие слезы. Она так давно не говорила о Бет.
Ханна помнила свою сестру постоянно, но в последние недели ей казалось, будто Бет рядом с ней. Словно ей достаточно повернуть голову, чтобы увидеть свою покойную сестру.
Сморгнув слезы, она тихо сказала:
– Я не знаю, есть ли жизнь на том свете. Но если она есть, то я не хочу, чтобы Бет на меня сердилась. Она любила жизнь. Мы обе ее любили. Но я уже забыла об этом.
Ханна чуть не подпрыгнула на стуле, когда Франческо положил теплую ладонь на ее руку. Она была такой большой, что полностью накрыла ее руку. Ханна ощутила спокойствие, хотя ее кожу стало покалывать.
– Ты хочешь поучаствовать в турнире по покеру? – спросил он.
– Ой, у меня не получится.
– Подумай о том, что ты сможешь рассказать Бет.
Она осознала, как внимательно ее слушал Франческо. Он все понял.
Ей стало еще спокойнее.
– А сколько это стоит?
– Для тебя участие бесплатное. Для всех остальных – сто тысяч евро.
У нее отвисла челюсть:
– Столько денег за одну партию в покер?
– Ради этого турнира люди прилетают со всего мира. Мы набираем шестьдесят участников. Двое отказались участвовать, поэтому для тебя освободилось место.
– Я не знаю. А остальные участники не рассердятся, когда узнают, что я играю бесплатно?
– Они не узнают. В любом случае это не их дело. Мое казино – мои правила. Ну же, Ханна, сыграй.
Он впервые назвал ее по имени. Ей очень понравилось, как он произносит ее имя, у него был такой глубокий и соблазнительный акцент.
Выпрямив спину, она кивнула, едва сдерживая волнение:
– Зарегистрируй меня на игру. Я согласна.
Франческо наблюдал за турниром по покеру из просторной комнаты для службы безопасности на верхнем этаже казино. Служба безопасности работала круглосуточно и отслеживала происходящее в каждом уголке здания, за исключением туалетов. Особый интерес вызывал игрок в блек-джек на втором этаже – мужчина подозревался в шулерстве во всех европейских казино. Конечно, его можно было просто выгнать из помещения, но Франческо требовались доказательства. И запрета на посещение казино будет недостаточно. После того как установят вину игрока, он понесет наказание.
Первый раунд турнира был в полном разгаре. За столом, где играла Ханна, было шесть игроков, двое из них уже выбыли. Для новичка она играла поразительно хорошо, ее бесстрастное лицо было непроницаемым. Из оставшихся игроков она была на втором месте по количеству фишек.
Дилер передал четырем игрокам по две карты, три карты остались на столе. Франческо видел, что на руках у Ханны туз и валет, оба бубновые. У игрока с наибольшим количеством фишек были на руках два короля. Одной из карт на столе был король. Игрок пошел ва-банк, а это означало, что, если Ханна хотела продолжать игру, следовало поставить на кон все оставшиеся фишки.
Она и бровью не повела, а просто подтолкнула вперед кучу фишек, показывая, что продолжает играть.
Неужели она выиграет партию? Леди Удача может быть доброй, но побить три карты… Дилер перевернул карты на столе – два туза.
Ханна выиграла партию!
Она отпила воду, выражение ее лица оставалось непроницаемым. Игра не закончена. Никто из тех, кто за ней наблюдает, не узнает, что ее сердце колотится как сумасшедшее.