— А ты еще, что за перец? — скривился Алексей, когда на его пути оказался невысокий худощавый парень. Чем-то новый противник (а то, что тот именно противник, сомневаться не приходилось) напоминал ему его самого. Были похожими фигура, комплекция. Волосы только были русые и черты лица по аристократичнее что ли…
— Замер! — едва не зарычал охранник цесаревны Анны, целясь в Алексея из боевого оружия. Зализанные формы, немалый калибр ствола боевого импульсника внушали уважение. Попадание из такого монстра запросто разорвет человека пополам. Скорее всего и магу не поздоровиться. — Замер, я сказал!
Хищно улыбнувшись, Алексей «отпустил» силу. Свечение воздуха вокруг него еще больше усилилось. Гигантские энергетические потоки формировали вокруг него силовой кокон, пробить который не сумел бы и выстрел из главного калибра морского линкора. Ему стоило лишь дернуть пальцем и последнего защитника Анны размажет по стенке. И видит Бог, соблазн был неимоверно велик.
— Стойте! Остановитесь, господа! — вдруг раздался громкий голос цесаревны и на библиотеку опустилась звенящая тишина. Охранник замер, не опуская оружия. Алексей тоже готовился к атаке. — Что же вы делаете? Федя, опусти оружие…
Сильно бледная девушка медленно шла в их сторону, давя подошвами туфель рассыпанные стеклянные осколки. Губы ее дрожали. В глазах стояли слезы.
— Оставь нас, Федя, — подойдя ближе, Анна настойчивым касанием ладони опустила оружие своего охранника. Он в ответ что-то пытался ей сказать, смотря на нее умоляющим взглядом. Цесаревна качнула головой. Мол, ничего не делай. — Подожди снаружи… Не бойся, Алеш… господин Бельский мне не причинит вреда, — голос ее на мгновение дрогнул, но тут же выровнялся. Через секунду в нем уже не было ни намека на волнение. Голос звучал ровно и сухо, словно она обращалась к совершенно незнакомому ей человеку. — Так ведь? — она посмотрела ему в глаза, а показалось, что прямо в душу.
Алексей на мгновение окаменел. Организм попытался было взбрыкнуть, вновь пробуя отозваться возбужденной реакцией. Только уже было поздно. Ему все-таки удалось справиться с собой.
— Я само миролюбие, — Алексей широко улыбнулся, показав зубы. Правда, веселости в этой улыбке не было ни на грамм, что каждый из присутствующих прекрасно понял. — Если меня не трогают, то и я никого не трогаю. Обещаю, а слово я держу в отличие от некотор…, - его улыбка стала еще шире. Девушка же, напротив, поникла. Прекрасно поняла, что он имел ввиду.
А между ними так и продолжал стоять последний телохранитель цесаревны с дрожащим в руке оружием. Он просто не мог уйти и оставить цесаревну рядом с тем, от кого исходила физическая угроза. Сейчас охранник стоил и, едва дыша, водил головой из стороны в сторону. Чувствовал, что между этими двумя что-то прямо сейчас происходило.
— А разве эти… некоторые… что-то обещали? — дрожащим голосом спросила Анна. Видно было, как она пыталась успокоиться и взять себя в руки. Только получалось плохо.
— Еще как обещали, — у Алексея едва не сочился сарказм. Прямо бери его и режь ножом. — Если вдруг что-то забылось, могу даже напомнить. Нужно?
Цесаревна ответила молчанием. Ее ладони, зажатые в замок, побелели. Грудь едва двигалась.
— Ну, например, обещали защитить от загребущих лап одного боярина. На букву «В» его фамилия, кстати. А что получилось? Ровным счетом ничего хорошего. Этот самый боярин оставил меня без дома. Да, да, забрал мое родное поместье. Я даже не знаю, где сейчас мама… А ведь обещали, в грудь себя били, — на цесаревны после этих слов смотреть было страшно. Еще больше поникла: плечики опустились, взгляд упал в пол. Словно цветочек без воды завял. — А вот еще одно обещание. Один человек обещал другому никогда его не забывать. Говорил одно, другое, третье. А в итоге?
Анна с хрипов вздохнула и покачнулась. Пожалуй даже упала, если бы не вовремя подхвативший ее охранник.
— Я больше не верю в пустые обещания, Ваше Высочество, — твердо произнес Алексей. В его глазах на долю секунды вспыхнул огонек. — Скажу Вам на прощанье лишь одно: каждый должен отвечать за свои слова — хорошие ли они или нет.
Резко развернулся и пошел к выходу. А вслед ему несся ее слабый голос:
— Алеша… Я не хотела… Понимаешь… Мне сказали, что ты совершенно изменился… Ты стал другим, опасным для всех… Мне пообещали, что о тебе позаботятся.
Не поворачиваясь, парень бросил:
— Обо мне позаботились, цесаревна. Меня сделали медицинской крысой и проводили опыты… Прощайте.
Больше Алексей уже не останавливался. Этот вопрос был окончательно закрыт для него. Теперь оставалось узнать, что стало с его мамой. И, не дай Бог, с ней что-то плохое случилось. Землю жрать будут…
Выйдя из здания через пролом в стене, парень перешел на бег. Едва не распластавшись в воздухе, он пронесся через территория спортивного городка и с грохотом ударился в стену внешнего периметра. Метра три ограждения разлетелось кусками каменных блоков, арматуры и пластика.
Ближайшие к гимназии жилые кварталы Алексей пересек за неполный час. Остановился он лишь тогда, когда достиг знакомой улицы. Привел себя и свою одежду в порядок и прогулочным шагом пошел вдоль дороги.
— Вот я и дома… Получается, правда, чужого дома, — буркнул парень, замирая у перекрестка. Отсюда до дома было чуть меньше четырехсот шагов. Нужно было осмотреться для начала. Вдруг его там кто-то недобрый ждет. — Подожду, понаблюдаю.
Кивнув, соглашаясь сам с собой, Алексей свернул в рядом расположенный сквер. Место здесь было пустынное, спокойное и близкое к его цели, что было для него особенно удобным.
Раздвинул густые еловые ветви и прошел внутрь сквера. Подходящая скамейка, к сожалению, оказалась кем-то занята. Он быстро мазнул взглядом по сгорбившейся фигуре, кутавшейся в пальто и платок.
Он повернулся в другую сторону, где виднелась еще одна скамья. Ему не принципиально, на которой сидеть.
— …Шенька… ой хорош…, - вдруг услышал чей-то невнятный голос, показавшийся ему очень знакомым. Алексей напрягся. — Ты ли это? Божечки… Алешенька.
Парень резко развернулся в сторону столь знакомого голоса. Бог мой! Это же его мама! Точно мама! Рванулся что было сил к ней!
— Алешенька! Сыночек! Ты?! Ты! — задыхаясь от радости, шептала Бельская. Лицо все в слезах. Рыдала, не переставая. То и дело принималась покрывать лицо сына поцелуями. — Это ты! Я не сплю! Алешенька! Родненький мой! Ты здесь! Ты со мной!
Вскоре они уже сидели рядышком на скамейке, крепко держась за руки. Женщина так смотрела на него, что он смущенно отворачиваться начал. И все это время говорила, говорила, говорила, словно боялась не успеть.
— … Пришли, под нос бумагу с печатями сунули. Даже позвонить никому не дали. Сказали, что у меня только час, чтобы собраться, — то и дело ее речь прерывалась рыданиями. Наплакавшись вдосталь, она на какое-то время успокаивалась. Правда, слезы вскоре снова начинали течь по ее щекам. — Все мои вещи проверили. Даже в сумочку залезли. Мол, я что-то чужое взять могу. А какое-такое чужое? — сопела Бельская.
Все это время сын продолжал молчать. Ни слова, ни звука не издал, словно и онемел вовсе.
— …Я же теперь часто сюда прихожу, когда время есть. Прихожу и долго-долго сижу на этой самой скамейке, где мы с твоим папой любили сидеть. Сижу, вздыхаю и вспоминаю…
Свою историю Алексей тоже рассказал. Конечно, опустил самое страшное. Зачем бедной женщине знать про медицинскую лабораторию, эксперименты и издевательства? Ей и так много досталось.
— … А император, вообще, никак не помог тебе? — только и спросил парень, когда чуть наговорились. — Или ты не пошла к нему?
Та скривилась.
— Звонила его стряпчим, номера которых были в его визитке. Обращалась в его администрацию, оббивала пороги имперской канцелярии. Сначала про тебя все спрашивала…, - она вновь зарыдала, бросившись обнимать сына. Все поверить не могла, что он был жив и здоров. — А они в ответ все пустое болтали. После же, вовсе, отвечать перестали. Пару месяцев назад ко мне даже местный пристав зашел и посоветовал утихомириться.
У Алексея зубы ощерились, желваки по скулам ходить начали. Крови захотелось. По настоящему рвать этих вражин захотелось. Руками, пальцами разрывать.
смахнуть фигуру с шахматной доски
— //-//-
Человек — удивительное существо, глядя на которое не перестаешь удивляться. При своем развитом интернете, огромном историческом опыте существования продолжает истово верить в незыблемость своего маленького мирка, в его неизменность ни при каких обстоятельствах. Наблюдая творящиеся вокруг себя ужасы, он даже мысли не допускает, что это может коснуться и его. Даже, когда несчастье случается совсем рядом, человек старается вывести его за рамки своей обыденности, за границы своих привычных представлений. Мол, меня-то это никогда не коснется, у меня все останется таким же, как и всегда. Психологи считают это свойство человеческой психики частью защитного механизма, который обеспечил выживание всей человеческой расы на протяжении истории.
Похожий полог обыденности опустился и на жителей империи, за последние годы привыкших к отсутствию резких изменений, к неизменному «болоту» в окружающей их действительности. В их мире десятилетиями царила одна и та же картинка: правящий император наверху, большая часть обычных людей внизу и маги где-то посередке. Ничего не менялось. Но так не могло продолжаться вечно…
— //-//-
Лет сорок назад здесь располагалось небольшое сельцо, дворов на пятнадцать, от которых сейчас остались лишь заросшие лесом развалины. Одни постройки окончательно превратились в едва различимые руины, другие, выглядевшие покрепче, еще проглядывали из-за стволов деревьев и густой лещины. При желании можно было даже наткнуться на остатки каменных стен, горы битого стекла.
Давно уже эти окрестности не видели ни единой живой души. Выкупленные одной из строительных корпорацией земли считались частной собственностью, на территории которой были запрещены прогулки, охота или любое другое времяпровождение. Собственники планировали тут обустроить элитный клуб с инфраструктурой для удовлетворения потребностей самой искуренной публики.