Всё, о чем я могу думать в этот момент, так это о том, что мои губы, должно быть, так и кричат о моей измене. Ровно, как и глаза, и как и все остальные части тела, которых касался вчера Алекс. Я вся в его метках.
Макс отпускает меня и идет за совком на кухню.
– Кстати, как тебе жилец наших соседей? – Доносится до меня его голос.
Я застываю. Что мне нужно ответить? А вдруг он догадается обо всем по моей интонации?
– Не знаю. – Говорю я, стараясь казаться отстраненной и безразличной. Беру Поппи на руки. – Мне он не понравился.
– Почему? – Макс возвращается с совком и шваброй.
Я начинаю подниматься по лестнице. Смотреть в его глаза невыносимо.
– Неприятный тип. – Надеюсь, такого объяснения будет достаточно.
– А мне понравился. – Заявляет муж. – Простой, интересный. И с чувством юмора.
– Хм, ясно. – Мои ноги ступают по лестнице, как по раскаленным углям. – Так близко мы не общались.
Я рада, что у меня есть возможность отдышаться. Скрываюсь в ванной и включаю воду. Трясущимися руками опускаю в ванну Поппи и зажмуриваюсь. Сцепляю челюсти с такой силой, что от боли начинает шуметь в ушах.
Мне хочется сделать себе еще больнее, но я не знаю как. Мой муж не заслужил того, как я с ним обошлась. Он заботится обо мне, всё для меня делает, а я отплатила ему тем, что отдалась первому встречному, как последняя шлюха…
– А-ав! – Напоминает мне о своем присутствии пёс.
– Да, конечно, малыш. – Открываю глаза, беру лейку, переключаю воду на душ и начинаю поливать Поппи теплой водой.
Оттираю лапки, затем животик, затем бережно отмываю шерсть по бокам. Мне хочется расплакаться, но я продолжаю ласково уговаривать собаку потерпеть.
– Я принес полотенце.
Вздрагиваю от звука голоса мужа.
– Да, отлично. – Говорю рассеянно.
Не знаю, за что хвататься.
– Давай его сюда. – Наклоняется Макс.
– Ага… – Отхожу в сторону.
Он заворачивает Поппи в пушистое полотенчико, поднимает, ставит на пол, обтирает и отпускает. В тот момент, когда я чувствую, что Макс должен вот-вот посмотреть на меня, отворачиваюсь и мою руки.
– Гаденыш! – Смеется муж, когда пёс стряхивает с шерсти лишнюю влагу. – Эй, я теперь весь мокрый!
Прохладные капли обжигают мои ноги, и, по идее, я должна это чувствовать, но не чувствую ничего. Мне хочется скорее лечь спать, ведь, возможно, завтра я смогу вести себя естественнее.
Через несколько минут мы уже в спальне.
Макс выбирает фильм, а я забираюсь под одеяло, наклоняюсь на подушки и поджимаю под себя ноги. Он садится рядом и протягивает мне бокал.
– Выключи свет, – прошу я.
– Конечно. – Супруг встает и щелкает выключателем.
Мне сразу становится немного легче. В полутьме не разглядеть возможные синяки на моем теле, да и вряд ли прочесть во взгляде информацию о том, чем я занималась в его отсутствие.
– Тебе интересно? – Спрашивает Макс через полчаса.
Я выпила вино почти залпом, и теперь сижу с пустым бокалом в руке.
– Что? А, да, конечно… – Отвечаю, делая вид, что увлечена происходящим на экране.
– А по-моему так бред. – Морщится муж. – Сто раз зарекался смотреть французские фильмы.
– Да ничего так, – бормочу я, – вроде.
Он гладит меня по ноге. Перевожу на него взгляд, улыбаюсь.
– Может, ну его? – Многозначительно приподнимает брови Макс. – Досмотрим завтра.
– Хорошо. – Соглашаюсь я без энтузиазма.
Мои мыслительные процессы включаются на полную мощность. После разлуки муж явно настроен на секс. Делать вид, что устала, и просить его сделать всё по короткой программе – не вариант. Он не поверит. Я соскучилась, я должна хотеть его.
– Тогда к черту фильм. – Макс встает и стаскивает через голову лонгслив.
При взгляде на его совершенное тело я должна возбуждаться, но мне почему-то очень хочется сбежать. Вместо этого я вжимаюсь в кровать и закусываю губу – это должно означать желание включиться поскорее в игру.
Муж возится с брюками, периодически бросая на меня взгляды, полные желания. А я думаю о том, что он заслуживает другой женщины, той, что будет безумно хотеть его. Той, которой не придется трогать себя, чтобы стать мокрой перед сексом. Той, которая не будет втихаря увлажнять себя, чтобы он ни о чем не догадался.
– Иди ко мне.
Макс забирается под одеяло, и я чувствую, как сильно он возбужден. Муж снимает с меня платье. Дальше всё идёт по плану, в котором каждая деталь отработана до мелочей: частота моего дыхания, глухие всхлипы, мои «спонтанные» движения.
Макс целует меня глубоко и долго, как целуются влюбленные подростки – целует меня так, будто мне это нужно сейчас больше, чем ему.
Я подыгрываю.
Поторапливаю его, надавливая ладонями на крепкую задницу и буквально насаживая его на себя. Не хочу, чтобы попытки завести меня переросли в долгую прелюдию – ее я не выношу еще больше, чем излюбленные им часовые пытки, когда он трахает меня в одном и том же темпе по часу или два, меняя позы одну за другой, не ускоряясь и не замедляясь, не кончая и, кажется, даже не ставя перед собой подобной цели.
Я стону, когда он входит в меня, и заставляю его немного замедлиться, чтобы прочувствовать процесс полностью, чтобы насладиться каждым сантиметром этой силы, что туго упирается сейчас в мои внутренние стенки. Мне приятно, да. И я должна кайфовать. Но вместо этого удивляюсь тому, что во мне сейчас довольно сухо и дискомфортно. Куда подевалась вся влага?
Мне становится страшно, что Макс всё поймёт, и я стону.
Единственный выход, чтобы всё исправить, это закрыть глаза и сосредоточиться на ощущениях. Вспомнить, как я стонала и извивалась прошлой ночью под другим мужчиной. Да, да!
Меня возбуждают эти воспоминания, и процесс сразу идет намного легче. Я впиваюсь пальцами в плечи Макса и шепчу на выдохе его имя, он должен думать, что я сейчас с ним, что принадлежу ему.
Муж наращивает темп, а я молюсь, чтобы он кончил быстрее. Мне не выдержать новый марафон. Всё, что случилось вчера, обязательно когда-нибудь забудется. Это было минутное помешательство, а с Максом у нас любовь. Мы любим друг друга. Он – самое лучшее, что было в моей жизни, самое ценное.
Я чувствую дыхание мужа, слышу его довольный хрип, значит, уже скоро. Стало быть, и мне пора. Сжимаю его изнутри со всех сил, иначе мне не разогнать свое сердцебиение до предела. Проникновения становятся все глубже, и я подтягиваю тело мужа к себе, помогаю руками, впиваюсь в его задницу и буквально ударяю раз за разом Макса о себя.
– Да, вот так…
Еще и еще, все сильнее.
Темп ускоряется до предела.
Мне больно, и приходится сжать зубы. Я позволяю проникнуть в себя еще глубже, подтягиваю ноги к груди, напрягаюсь. Мы кончаем одновременно: он находит свое удовольствие внутри меня, я успешно отыгрываю очередной акт этой невыносимой постельной пьесы. Мы дышим в такт, но для меня это лишь обыкновенная дыхательная гимнастика, отточенная годами.
Как бы мне ни хотелось, но кончить по-настоящему так и не получается.
А вчера это случилось со мной восемь раз. Так-то.
– Я тебя люблю, – хрипло шепчет Макс, целуя мою шею.
– И я… тебя… – говорю я в ответ, доигрывая свою роль до конца.
Он должен думать, что мне сейчас не хватает воздуха. Сердце в груди скачет, внутренние мышцы постепенно расслабляются, на коже собираются капельки пота. Макс счастлив, ведь доставил мне удовольствие. Я счастлива, потому что он ничего не понял.
Конечно, я могла бы не притворяться. Правильнее было бы не скрывать отсутствие оргазмов. Но дело в том, что мужчины так устроены: узнав об этом, он сначала ударится в долгий и тернистый путь доставления мне удовольствия любыми способами. А, значит, станет терзать меня часами, пока я не сымитирую то, к чему он так стремится. Либо найдет себе другую, которая будет кончать под ним каждый раз или сымитирует оргазм лучше.
Макс не спешит отпускать меня. Он лежит сверху, придавив меня к кровати, и тяжело дышит. Я благодарна ему за это. Так у меня получается незаметно дать выход слезам. Главное – не всхлипнуть, чтобы не пришлось объясняться. Я лежу, смотрю в потолок, и одинокая соленая капля медленно ползет вниз по моей щеке. Я глажу спину мужа и боюсь дышать.
Мне хочется выть, но я знаю, что это очень скоро пройдет. Всегда проходит.
Завтра будет новый день, и мы снова будем безгранично счастливы.
Я медленно тяну носом воздух и стараюсь не зареветь. Теперь мотивы моих поступков становятся яснее. Макс – самый лучший на свете, но мне необходима была разрядка.
Пять лет у меня не было секса.
Да, все эти пять лет меня трахали почти каждый день, но это ни одно и то же. Все эти годы до Алекса были годами моего воздержания.
13
На мобильнике Макса трещит будильник. Я инстинктивно обнимаю мужа крепче: не хочется, чтобы начинался новый день, и прекращалась эта идиллия. От его тела идет такое приятное тепло, что мне не хочется просыпаться. Мне уютно, как в мягком коконе, и стоит закрыть глаза, как снова погружаешься в сон.
– Не-е-ет, – мычит Макс. – Только не это.
Чувствую, как он шарит рукой по тумбочке. Откладывает таймер еще на десять минут, и мы снова наслаждаемся объятиями друг друга. Мне что-то снится, и это что-то приятное, но я не успеваю понять что именно – новая трель будильника рассеивает сон, как дым.
– Мне пора, любовь моя. – Супруг целует меня в лоб и пытается выбраться из-под одеяла так, чтобы не побеспокоить меня.
– Я встаю, – бормочу я, переворачиваясь на живот, – уже встаю…
– Поспи. Зачем тебе вставать так рано?
Слышно, как он встает и шелестит одеждой.
– Нет, мне нравится вставать рано. – Говорю я, соскребая себя с постели мощным усилием воли.
Мне реально нравится, честно. Когда встаешь рано, кажется, что день длиннее и насыщеннее, а вечером не случается этой изматывающей бессонницы и долгих размышлений в темноте комнаты обо всем на свете. Когда встаешь вместе с мужем, то появляется возможность провести с ним больше времени: позавтракать вдвоем, выпить кофе, поболтать. Я чувствую наполненность жизни, когда помогаю ему собираться на работу и, провожая потом с крыльца, смотрю вслед удаляющемуся автомобилю.